Я поклонился.
– А если...
– Мы не успеем просчитать всех, кто фигурирует на записи, – ответил я. – К тому же половина из них повернута к нам спиной. Так что от видеозаписи нет никакого толка. Мы можем идти.
– Но... – Тоска была растеряна.
– Предлагаю пойти на скамейку, – сказал я и удалился из каморки охранника, вышел на улицу и устроился на скамейке. На свежем воздухе. Через минуту подвалили Тоска и американский Питер.
– Так что нам делать-то?! – спросил Питер.
– Спокойно, Питер Пэн, спокойно, – сказал я. – Вам пока надо сидеть и слушать, что скажу я. А я скажу следующее. Механизм похищения нам известен. Осталось одно – выяснить, кто похитил и зачем. То есть определить субъекта преступления и мотив.
– Что? – не въехал Питер.
– Не заморачивайся, Питер, – сказала Тоска. – Это понты.
– Что? – еще глубже не въехал князь оклахомский, видимо, его прабабушка таким словам не обучила.
– Это...
Тоска не смогла объяснить, что такое понты.
– Минуточку внимания, – сказал я. – Давайте из лингвистических дебрей вернемся к прозе. То бишь к зловещему похищению из учительской. Исходя из вышесказанного, можно заключить, что наш новый друг-похититель человек умный. Во всяком случае, расчетливый.
– И что это нам дает? – спросила Тоска мерзким голосом.
– Резко сужает круг подозреваемых, – ответил я. – Большинство людей не могут спланировать похищение десятки из родительского кармана. Например, я могу сказать, что...
Я с сомнением взглянул на Антонину. Она скрипнула зубами.
– Что, к примеру, наш старый добрый Буханкин не смог бы похитить крысу. Кстати о Буханкине...
– Нет! – простонала Тоска. – Только не Буханкин! Слушай, Куропяткин, я надеюсь, ты не собираешься привлекать этого маньяка?!
– Маньяка? – заинтересовался Питер. – Настоящего русского маньяка?!
– О! – Тоска закатила глаза. – Самого настоящего! Первосортного! Знаешь, просто...
– Милая Тоска, – сказал я. – Я следую твоим же заветам – я рассуждаю логически. Вряд ли нормальный, в здравом уме и трезвой памяти человек стал бы похищать крысу, пусть даже и крысу самого Элвиса...
– А если ее все-таки из-за выкупа похитили? – возразила Тоска.
Это было возможно. Конечно, возможно. Но только на первый взгляд. Тоска, при всей ее продвинутости, успела бросить только первый взгляд, я же, размышляя, успел бросить и второй, и даже полтретьего.
– Это только на первый взгляд, – сказал я. – Более глубокий анализ позволяет сказать, что вряд ли похищение имеет своей целью выкуп.
– Обоснуй! – потребовала Тоска.
Я стал обосновывать:
– Тут все просто. Если бы Элвиса похитили с целью выкупа, то скорее всего с нами бы уже связались. Похититель наверняка знает, что вы уезжаете завтра. Он, вероятно, знает, что цена Элвиса – где-то десять тысяч долларов. То есть реально имеет смысл требовать тысяч пять – не более. Пять тысяч – не слишком большая сумма для племянницы конгрессмена, но и не такая маленькая. Ее надо собрать. Если в наличии не найдется, то следует срочно переслать... Одним словом, потребуется время. А времени нет. Вряд ли Мэри и вся американская делегация задержится из-за крысы. Так что если не позвонили в ближайшие часы после похищения, то не позвонят, наверное, никогда. А это означает, что разворачивается второй сценарий – Элвиса выкрали фанаты.
Питер глядел на меня... ну, примерно так доктор Ватсон глядел на Шерлока Холмса.
Я сказал:
– Вы меня, конечно, извините, но я повторюсь – мне кажется, что человек, способный похитить крысу Элвиса для себя, не совсем нормален. А значит, нам нужен тот, кто знает всех местных сумасшедших.
Тоска скептически щелкнула языком.
Я утверждающе кивнул. Где самая густая концентрация сумасшедших, как не в добровольческой ассоциации по отлову пришельцев, оборотней и прочих гоминидов «Русский Розуэлл»? А кто безумный предводитель «Русского Розуэлла»? Правильно, Гелий Буханкин.
Я достал телефон и позвонил.
– Буханкин, – сказал я, – ты сейчас не занят?
Буханкин сказал, что он безумно занят, и тут же принялся рассказывать о подготовке к экспедиции в заброшенную деревню Фуфыри, где совсем недавно видели странное свечение и отмечалась повышенная экзоплазматическая активность...
– Буханкин, тут у меня американцы из Америки, – зевнул я. – В восемнадцатой школе. Они осматривают достопримечательности.
– И что?
– Хотят с тобой встретиться.
– Я что, достопримечательность? – насторожился Буханкин.
– Ты – открыватель клеща. Ты – международная знаменитость. Про тебя есть сообщение в «Вестнике Колумбийского университета»! Они хотят взять интервью...
Буханкин клюнул.
– Буду через двадцать минут, – сообщил он и разъединился.
Тоска непонимающе смотрела на меня.
– Ты думаешь, эта сво... – я покосился на Питера и исправился, – личность будет нам помогать просто так? Нет. Сначала его надо заманить и обезвредить. – Я повернулся к Питеру: – Пит, ты должен нам подыграть.
– Да, конечно, – согласился Питер. – Я подыграю. Как надо?
– У тебя фотоаппарат есть?
– Конечно. «Лейка»...
– Это очень хорошо. Сейчас сюда прибежит один при... человек, одним словом. Гелий Буханкин. Ты у него как бы возьмешь интервью для «Вестника Колумбийского университета»...
– Но ведь я не учусь...
– Да какая разница, – махнул рукой я. – Это совсем не важно, учишься – не учишься... Скажешь ему, что для тебя большая честь говорить с известным энтомологом...
Тоска прыснула.
– Скажешь про клеща. Попросишь рассказать о научной работе. Возьмешь адрес. Сфотографируешь. Ясно?
– Ясно. – Питер достал из заднего кармана штанов тоненький блестящий фотоаппарат.
– И сделай такой акцент – посильнее. Ты говоришь почти как мы с Антониной, а ты должен походить на настоящего американца, Буханкин от американцев тащится... Уважает их, сильно, до глубины души. А потом, когда возьмешь интервью, скажешь, что желаешь сотрудничать...
Послышались шаги. Я их почему-то издалека услышал. И сразу узнал, такими дебильными шагами обладал только один человек в нашем городе – Гелий Буханкин. Гэ Бэ. Кстати, неплохая для него кликуха.
– Буханкин прет, – сказал я. – Не оборачиваемся!
– Ого! – удивилась Тоска. – За четыре минуты подтянулся...
– Рядом, наверное, был... Все приготовились, Пит, не забывай про акцент!
Глава 4 Элвис живет в нас
Буханкин шагал громко и вызывающе, как и подобало шагать мистеру «Зеленые Человечки». Когда бряканье стало уже совсем наглым и раздражающим, я оглянулся.
И чуть сквозь скамейку не просел – Буханкин был в костюме!
– Добрый день, – сказал он.
Каким-то просто импозантным голосом.
– Добрый, – я пожал буханкинскую руку. – Познакомьтесь, это Гелий Буханкин, специалист широкого профиля, это Питер Паркер, он учится на подготовительном отделении Колумбийского университета и пишет статьи для «Вестника». У него к тебе, Буханкин, несколько вопросов.
Буханкин протянул руку Питеру, тот пожал.
– Мы с Антониной отойдем в сторонку, – сказал я, – не будем вам мешать...
Я подхватил Тоску под руку и потащил ее обратно к школе, надо было все-таки в Интернет заглянуть.
Интернет в школе № 18 был славный, ну, в смысле, высокоскоростной. Я погрузился в серф, Тоска сидела рядом.
– Зачем весь этот цирк? – спросила она вдруг. – С Буханкиным?
– Нужен. Буханкин нам нужен... И это... надо было наедине поговорить.
– Что?
– То. Видишь ли, Антонина, мне кажется, что... Короче, это пролетное дело. Зря ты в него ввязалась.
– Я?!
– Ну не я же...
– Да ты тут целую лекцию прочитал! Про то, как бы ты украл крысу...
– Да, как я бы украл. Но куда бы я ее после этого спрятал, я не сказал.
– Но ты же сказал...
– Я вообще никаких перспектив не вижу, – оборвал ее я. – Никаких. Сразу тебя предупреждаю.
– А что ты сейчас в Интернете ищешь?
– Не знаю!
Я и в самом деле не знал. Но надо было что-то делать. Нельзя сидеть, надо делать. Надо делать. Начинаешь делать, и... И что-то получается.
– В скольких городах до нас побывала эта экспедиция?
– В трех. Или четырех...
– Хорошо.
Я быстро нашел краткие заметки в местной печати о визитах американских школьников, в двух случаях даже с фотографиями. Одна фотография была на фоне памятника лохматому мужику, приглядевшись, я обнаружил, что это какой-то Георги Димитров. Второе фото было сделано на фоне стены. На обеих фотографиях присутствовала американская делегация, я узнал Питера и Мэри.
Больше ничего интересного обнаружить не удалось. Вышел на российский сайт поклонников Элвиса, но там про Элвис-крысоведение никто ничего не знал. Вообще русскоязычный Интернет молчал о крысах – потомках крысы Элвиса.
Интернет молчал. Ничего удивительного. Вот если бы сдохла любимая креветка Пэрис Хилтон, то весь Интернет стоял бы на ушах, похищение же любимой крысы Элвиса всех оставило равнодушными.
Как бессердечен мир. Как быстро сбрасываются былые кумиры с теплохода современности.
– Мне кажется, кто-то из своих спер, – сказал я.
– Из американцев? – переспросила Тоска.
– Нет, из наших.
– Кто в школе нашей учится?
– Это вряд ли. Я говорил, что похититель умный. А умный бы не стал тянуть там, где учится. Все равно засветишься рано или поздно. Нет, он не здешний... Гастролер скорее всего. Хотя, может, он действовал в сговоре с кем-то... Знаешь, Антонина, я тут кое-что распечатаю, а ты давай...
– Что давать?
– Сбегай в учительскую, будь другом. Там эта, клетка, возьми ее...
– Зачем?
– Надо... Возьми. Но аккуратно возьми, двумя пальцами. В полиэтиленовый пакет засунь.
Она побежала.
Я распечатал статьи с фотографиями и отправился на улицу.
Питер и Буханкин о чем-то беседовали. Вернее, это Буханкин о чем-то ожесточенно беседовал, Питер же пребывал в каком-то вареном состоянии. Видимо, интервью для «Вестника Колумбийского университета» удалось на славу.
Я подошел.
Буханкин выглядел довольно. Питер подавленно и даже испуганно.
– Ну как? – спросил я.
– Все в порядке, – самовлюбленно ответил Буханкин.
– Твоего клеща будут выставлять в Библиотеке Конгресса?
– Это не мой клещ – это общий клещ. К тому же при чем тут клещ? А ты что здесь вообще делаешь? – ревниво посмотрел на меня клещевод-уфолог.
Будто я собирался оспаривать приоритеты Буханкина в его клоповедении.
– Да так... – отмахнулся я. – Консультирую. Тут вот у Питера затруднения...
Питер вздохнул.
– Это понятно, – усмехнулся Буханкин. – С тобой не только затруднения огребешь, с тобой вообще... Может, я могу чем-то помочь? – повернулся он к Питеру. – Моя структура обладает мощными ресурсами...
Питер открыл было рот, но я его опередил:
– Можешь, Буханкин, можешь. Ты можешь не только помочь нам, своим старым и верным друзьям, ты можешь еще помочь своей стране! Которая тебя выкормила, которая тебя выпоила! Обогрела и... Короче, Буханкин, сейчас я тебе расскажу кое-что. Конфиденциальное. Надеюсь на твою порядочность.
– Моя порядочность – это форт Нокс, – сказал Буханкин и подмигнул Питеру.
А я поведал Буханкину нашу скорбную историю про похищение крысы.
– Так тебя что, позвали искать крысу? – Буханкин сиял.
Я промолчал. А что мне было ответить? Я ведь действительно подписался на поиски крысы.
– Великий Куропяткин докатился до розысков крысы! – ухмылялся Буханкин. – Какой рост! Это, безусловно, сложнейшая задача! И важнейшая! Искать крысу. Как почетно!
Я терпеливо пропустил все это мимо ушей – иногда ради дела приходится сносить издевательства всяких недоумков.
– Какая карьера! – помотал башкой Буханкин. – Про это стоит написать роман!
– Ты еще не успокоился? – спросил я.
– Нет еще.
Буханкин позорил меня минуты четыре, потом умаялся и спросил:
– Значит, вам нужны имена всех, кто может быть причастен... к похищению века?
– Да. И если можно скорее.
Буханкин задумался.
Появилась Тоска с клеткой. Поглядела на Буханкина, закатила с сомнением глазки.
Думал Буханкин долго, так что я даже стал опасаться, что в итоге Буханкин предложит целый список. Оригиналов всяких в нашем городе как ворон на кладбище. Всякие аквалангисты-дельтапланеристы-толкинисты, пожиратели сосулек, собиратели батареек. Буханкин всех отлично знает.
Но Буханкин меня удивил.
– В нашем городе поклонников Элвиса почти нет, – сказал он. – Во всяком случае, я могу вспомнить лишь одного. Вернее, одну. Мы с ней встретились...
Я уже испугался, что сейчас Буханкин скажет: «На конгрессе эзотерической хиромантии в Дубоссарах», но он сказал еще лучше:
– В больнице.
Тоска рассмеялась, я удержался усилием воли.
– А что? – взъершился Буханкин. – Что здесь предосудительного? Люди могут встречаться в больницах...
– Она смеется от недалекости, – успокоил я Буханкина. – Люди могут встречаться в больницах, мало ли что у кого болит.
– В кардиоцентре, – уточнил Буханкин. – Она томографию делала, я ей рассказал про «Русский Розуэлл», а она мне про то, что без ума от Элвиса. Настолько, что даже построила маленький домик для всего, что с ним связано. Я потом даже посмотреть ходил...
– И как? – поинтересовался я.
– Люди с жиру бесятся. Эта Лариса Ивановна – богатая тетка, у нее сын – известный в городе бизнесмен, он мамочкин маразм культивирует. Чего там только нет... Ну, короче, тетка крейзанутая. И она наверняка знает других таких же. Так что вам к ней. Если кто мог эту самую крысу похитить, то только она. Ну, и такие, как она. Ненормальные.
– Адрес можешь сказать?
Буханкин поглядел на американского Питера и решил не торговаться. Достал фирменный блокнотик «Русского Розуэлла», записал адресок фирменным же карандашиком. Растет Буханкин, уже именные блокноты появились. Прогресс налицо. Может, мне тоже пора заводить именной блокнот? Чем я хуже Буханкина?
– Вот адресок, – ухмыльнулся Буханкин и сунул мне бумажку. – Но должен тебе сказать, месье Куропяткин, ты идешь по ложному следу. Как всегда.
– Только не надо говорить, что крысу похитили пришельцы, – нанес я превентивный удар.
Уже набравший воздуха Буханкин сдулся. Но тут же нашелся, скорость реакции у него была просто поразительной.
– Его похитило ГРУ, – заявил он. – Это же даже ежу понятно.
Я хохотнул.
– Что такое ГРУ? – спросил несведущий американский Питер.
– Главное Разведывательное Управление, – пояснила Тоска. – Это вроде КГБ.
– Элвиса похитило КГБ?
– Конечно, – покивал Буханкин. – Вы же сами сказали, что эта крыса принадлежала племяннице конгрессмена. С помощью крысы можно манипулировать девчонкой, с помощью девчонки можно манипулировать дядей! Вы только представьте – сенатор от штата Оклахома на крючке у службы внешней разведки!
– Я же говорила, – Тоска скептически покачала головой.
Но Буханкин на скепсис не прореагировал.
– Может быть, за нами сейчас следят, – конспиративным голосом сказал он.
– За нами следит КГБ? – Питер был растерян.
– Да не слушай ты его, – вступила Тоска. – Это наш городской... фантазер.
– Снайперы, – добавил Буханкин. – За нами следят снайперы.
Питер даже слегка присел.
– В ГРУ есть такие снайперы, которые могут отстрелить сигарету с четырех километров, – сообщил Буханкин. – У них есть пули с сердечниками из обедненного урана, такие пули пробивают танковую броню...
Я оттащил Буханкина чуть в сторону.
– Не пугай американца, дубина! – прошипел я ему. – Ты все нам испортишь! И вали вообще, у нас тут дело, мы потом поговорим...
– Сам решил буржуя растрясти? – усмехнулся Буханкин. – Молодец...
Я подтолкнул Буханкина в спину. Он кивнул Питеру и, громко топая, направился прочь.
– Это наш городской дурачок, – сказала Тоска, когда уфолог скрылся из виду. – Его не стоит принимать всерьез, нет никаких снайперов. Мы сейчас отправимся к этой Ларисе Ивановне и найдем там нашу крысу...
– Пока еще не пойдем, – возразил я.
– Почему? Нам что, еще кто-то нужен?
– Нужен Жмуркин, – сказал я.
– Зачем нам Жмуркин?
– Без него не обойтись. Поверь мне, Тоска, нужен Жмур.
– Ну я не знаю... Почему мы никогда не можем обойтись без Буханкина или Жмуркина...
– А знаете, сейчас у нас индейцев больше индейцами не называют, – вдруг сказал Питер.
– Почему? – живо поинтересовалась Тоска.
– Это их вроде как почему-то обижает.
– Что ж тут обидного?
– Не знаю. Но теперь у нас индейцев называют «нэйтив Америка».
– Тупо, – сказал я. – Тупая политкорректность.
– Ну почему именно Жмуркин? – опять спросила Тоска. – Нам что, одного Буханкина мало?
– Жмуркин нам просто необходим, – сказал я.
– Почему это нам так необходим Жмуркин?
Я принялся терпеливо объяснять:
– Жмуркин недавно в нашем городе, он не успел еще примелькаться. Вот тебя или меня могут узнать, а Жмуркина не узнают. К тому же, насколько я заметил, у Жмуркина есть актерский талант, а актерский талант нам пригодится, без таланта...
– Зачем нам нужен такой немереный актерский талант? – осведомилась Тоска.
– Затем, чтобы сыграть глухонемого, – ответил я.
Повисла пауза.
– Почему глухонемого? – спросила Тоска через некоторое время.
– Это же все очень просто. Ты подумай...
Тоска начала предупреждающе злобно краснеть, и я объяснил поскорее:
– Мы идем в берлогу настоящих, махровых фанатов Элвиса. Типа, сопровождаем американского элвисомана, желающего познакомиться со своими русскими товарищами. Никто из нас ничего про Элвиса толком не знает. И Жмуркин тоже не знает. Так что лучше он пусть молчит. Пусть будет глухонемым американцем...
– Я могу сыграть глухонемого, – вставил Питер. – Я по-английски умею...
– Точно! – воскликнула Тоска. – Глухонемого фаната Элвиса может Питер сыграть! Так даже достовернее будет – глухонемой со знанием английского...