Сергей взглянул на Тихона и подивился тому, с какой нежностью старик глядел на дочь; увлажнившиеся глаза его словно излучали теплый синий свет.
Денис решительно подошел к дивану, на котором лежала девушка. Глаза ее были закрыты, рот чуть оскален; из уголка губ на плед из шкур протянулась тонкая струйка слюны. Дышала несчастная тяжело и хрипло.
Мальчик зажмурился и вытянул руки над ее телом ладонями вниз. Женщины с любопытством выглядывали из-за спины седого, куда спрятались было вначале.
— Что он делает? — едва слышным шепотом спросил Тихон Сергея.
Тот так же тихо ответил:
— Сами не видите? Слушает.
Седой бросил на Сергея дикий взгляд, но промолчал.
— Она все время спит? — громко спросил Денис, не открывая глаз.
— Почти, — ответил Тихон и всхлипнул.
Мальчик забормотал что-то. Сергей разобрал несколько слов: «совсем немного… вовремя…» Денис опустил руки, открыл глаза и повернулся к присутствующим:
— Уходите. Все. Только она и я.
Взрослые в молчании потянулись к выходу. У Сергея было тревожно на душе: он ждал беды. Денис ведь не соизмеряет свои силы, он просто бросается на помощь.
Мальчик проводил взрослых до порога комнаты, строго оглядел их и сказал тоном, не допускающим возражений:
— Никому не входить.
После чего шагнул назад и плотно прикрыл дверь.
Четверо мужчин и две женщины столпились в коридоре, пораженные не столько увиденным, сколько тем, что им не суждено, но очень бы хотелось увидеть, и каждый представлял себе это по-своему. Никто не решался кашлянуть или заговорить. Как завороженные, они смотрели на полоску света, выбивающуюся из-под двери; напрягаясь, прислушивались к малейшим шорохам, доносившимся из комнаты.
Довольно долго все было тихо. Но вот Сергей уловил звук, похожий на комариный писк, — правда, теперь этот звук был громче, отчетливее, как если бы зудел большой комариный рой. Одновременно полоска света под дверью начала меркнуть. Сердце Сергея забилось учащенно, дыхание перехватило. Он оглянулся и поймал встревоженные взгляды Ангина и Макса.
И тут же из комнаты донесся звук падающего тела.
Сергей похолодел и рванулся к двери.
Глава 3
Как только Денис придет в себя, вы нас отпустите, — сказал Сергей. — Вернете оружие, рюкзаки и дадите с собой щедрый паек, который позволит добраться до Москвы. — Он помолчал и поглядел на забинтованный левый бок Тихона с выступившим и уже начавшим темнеть красным пятном.
— Откуда рана?
— Ночью была стычка с пещерными, — ответил Тихон Игнатьевич и поморщился. — Зацепила шальная пуля.
— Надеюсь, вы понимаете, что Денис больше не будет оказывать помощь…
— Да что ты с ним церемонишься?! — возмутился Макс, — Старик, тебе все доходчиво объяснили! Не буди в нас зверей, лады?
— Лады… — ответил Тихон и едва заметно усмехнулся.
— И не вздумай юлить, — не успокаивался Макс. — Лично у меня терпение большое, но не безграничное. А мне довелось плорга голыми руками удавить.
Помолчали.
— Как Анна? — спросил Сергей. — Есть улучшения?
Лицо Тихона просветлело.
— Ночью она заговорила. Попросила воды. Она не разговаривала последние пять месяцев. И с ее лица стали пропадать язвы… Будто и не было.
Сергей кивнул.
Когда он вчера ворвался в комнату и увидел при едва теплившемся свете единственной горевшей керосиновой лампы лежащего на полу сына, то подумал, что Денис, не рассчитав-таки силы, погиб. Он подхватил легкое, почти невесомое тельце на руки, прижал к себе, задыхаясь от нахлынувшего горя, и услышал тихое и редкое сердцебиение. Жив, хвала Создателю, жив!.. С этого момента ребенок более суток лежал в забытьи на трех матрасах, заботливо укрытый отцовским свитером, под присмотром молчаливого Ангина и хмурой долинницы.
Значит, сын помог по-настоящему. Значит, у него есть что-то вроде дара исцеления. Если вдуматься — ничего чудесного. О скольких целителях, истинных и мнимых, читал и слышал Сергей в молодости, в благодатные времена до Катаклизма! А теперь вот его собственный сын оказался настоящим врачевателем, да еще какой невероятной силы, если в десятилетнем возрасте способен победить страшную хворь, от которой угасала девушка!
Тем более — пока остались силы, нужно добраться до метро; только там Денис будет в безопасности, а его способностям найдут достойное и разумное применение.
— Я понимаю, о чем вы думаете, — сказал Тихон. — Не волнуйтесь, вероломства с моей стороны не будет. Идите отдыхать. Я распорядился принести в вашу… комнату несколько ламп с очищенным керосином и новые матрасы, а также подушки. Хочу, чтобы ожидание пробуждения ребенка проходило для вас с максимальным комфортом. Вам ни в чем не будет отказа — с учетом наших возможностей, разумеется. Мальчик наберется сил, и вы двинетесь в путь. Обещаю: я больше не стану прибегать к его услугам целителя. А там… Господь ведает… Может быть, мы еще встретимся в метро!
Сергей и Макс поднялись со своих мест.
— Прошу вас только об одном, — негромко сказал Тихон. — Дорогой к Москве опасайтесь Удильщика. Это по-настоящему страшный враг. По сравнению с ним волкокрысы, или плорги, как вы их называете, веселые неваляшки.
Сергей и Макс переглянулись.
— Что за удильщик? — спросил Макс. — Первый раз слышу.
— Позже расскажу поподробнее, — сказал Тихон.
— Темнит он что-то, — сказал Макс Сергею, когда они шли по коридору в сторону своей комнаты. Вдоль стен на приличном расстоянии друг от друга выстроились аборигены с дубинами в руках: похоже, охрана была усилена именно после ночного нападения пещерных, в том числе здесь, в подвале, который считался у них штабом. Боялись лазутчиков — никто из местных до сих пор так и не понял, кем была отперта дверь камеры заключения пришельцев в первую ночь их пребывания в штабе. Не понимал этого и Сергей. То есть предположение у него было, но до того дикое, что он не решался признаться в нем даже себе. — Какой-то удильщик… Небось, рассчитывает нас напугать и заставить отказаться от мысли похода в Москву. Прямая выгода — получить Дениса в безраздельное пользование…
Сергей пожал плечами:
— Зачем ему это сейчас? Анна поправляется, нога больше не болит, рана в боку не опасная…
— Да ты что! Да мало ли! Что угодно! Даже торговать исцелениями! Представляешь, как поднимутся ребятки! Только вот ему! Сделав пару ловких движений, Макс состроил неприличный жест. — Уйдем, а с этим… ммм… удильщиком, — он лихо подмигнул, — по дороге как-нибудь разберемся…
Да, подумал Сергей, улыбаясь, это правильно. Повезло все-таки с напарником. Может быть, в такой компании и вправду удастся добраться до самой Москвы.
Денис пришел в себя только на следующий день. Сел на матрасе. Его колотило. Спросил, как Анна. Когда ему ответили, что начала поправляться, кивнул и попросил отвести себя в туалет. Двигался, шатаясь, несколько раз обязательно бы упал, если бы отец не поддержал вовремя. Вернувшись, мальчик снова лег и проспал около двух часов. И только проснувшись, попросил есть, расправился с полной порцией взрослого человека, а выпив чай, порозовел и спросил Сергея, что творилось, пока он, Денис, был без сознания. Сергей рассказал про стычку с пещерными и рану Тихона Игнатьевича. Не сказать не мог — все равно мальчик увидел бы повязку. И тут же торопливо добавил, что помощь Дениса Тихону не потребуется — рана неопасная и прекрасно заживет сама. Но это мальчика, кажется, вовсе не интересовало.
— Когда мы уходим? — спросил он.
— Как только ты будешь достаточно в силах, — ответил за Сергея Макс.
— У меня тут осталось последнее дело, — сказал Денис.
— Ка-акое еще может быть дело?!.. — попытался возмутиться Макс, но Денис так глянул на него, что здоровенный детина смешался и замолк.
Мальчик попросил отвести его к Тихону для разговора. Выяснилось, что седой ушел к цистернам — там снова неспокойно — и будет позже. Денис наказал известить его немедленно по возвращении Тихона, устроился на своих матрасах и задремал.
Макс подошел к Сергею.
— Что задумал пацан? — спросил он шепотом.
— Я почем знаю?! — огрызнулся тот. — Я вообще не понимаю, что с ним происходит! Разве мог я представить еще месяц назад, что мой сын сможет руками… снимать чуму эту?!
— Папочка, — не открывая глаз, неожиданно сказал Денис своим обычным, детским голоском, — ты, пожалуйста, не волнуйся. Я очень тебя люблю. И дядю Макса, и дядю Ангина тоже… Все будет хорошо. Только разреши мне здесь закончить мое дело, и мы сразу уйдем.
— Какое, сынок? Какое дело? — растерянным шепотом спросил Сергей в надежде, что мальчик слышит его.
И не ошибся.
— Узнаешь. Вы все обязательно узнаете…
— Какое, сынок? Какое дело? — растерянным шепотом спросил Сергей в надежде, что мальчик слышит его.
И не ошибся.
— Узнаешь. Вы все обязательно узнаете…
— Успокоил… — проворчал Макс и пошел к своему матрасу.
Вскоре вернулся Тихон Игнатьевич. Об этом сразу сообщили Денису: в их комнату заглянул огромный вонючий бородач с дубиной и, поухав, указал грязным пальцем в направлении комнат шефа. Мальчик сразу поднялся и, сказавши: «Один пойду…», канул в темноту. Его не было довольно долго. Сергей начал беспокоиться и порывался сам идти к Тихону. Останавливало его лишь смутное ощущение, что он может нарушить планы сына. В сущности — что такого? В конце-то концов! Просто десятилетний ребенок… Какие такие планы этого ребенка может нарушить отец — единственный оставшийся в живых близкий человек? Однако Сергей так и не решился.
Мальчик вернулся. Постоял на пороге, поулыбался застенчиво, пробормотал: «Еще день — и уходим» и направился к своим матрасам. Оглядел несколько банок на полу и железных помятых кружек: покушать не осталось? Сергей протянул ему свою банку с третью порции.
Назавтра (здесь время ощущалось и распознавалось Сергеем значительно труднее, нежели в колонии) в просторных подвальных помещениях особняка поднялась суета. За дверью глухо топали и ухали долинные, хлопали двери… В воздухе витало беспокойство. Сергей посмотрел на сына — знает ли он, что происходит? И понял по улыбчивому мальчишескому лицу: не просто знает, а сам все и затеял.
Седой явился к ним после завтрака. Постоял на пороге, непонятно сказал, обращаясь к Денису:
— Надеюсь, ты понимаешь, что делаешь, малец… Напоминаю тебе, о чем вчера договорились: ни одного лишнего движения. Пещерные еще более подозрительные люди, чем мои подопечные. — Он сделал паузу и обратился теперь к мужчинам: — Приглашаю вас присутствовать на переговорах с предводителями пещерных о заключении большого перемирия и дележе цистерн с ценным горючим. Через два часа. За вами придут.
Мужчины замерли. Потом Ангин невозмутимо прикрыл глаза, а Макс метнулся к Сергею.
— Это что же получается, — нервно начал он, косясь на Дениса, — твой сын надоумил Тихона провести переговоры с пещерными?
— Вот сам у него и спроси, — сказал Сергей.
— Все правильно, дядя Макс, — сказал Денис. — Я надоумил.
— Но зачем?!
Тот пожал плечами и улыбнулся светлой, детской улыбкой.
— Дела… — пробормотал Макс, чувствуя себя окончательно сбитым с толку.
Двое здоровенных аборигенов при полном параде — в плащах из шкур плоргов с болтающимися за плечами черепами, окутанные облаками вони, с дубинами в руках — отконвоировали троих мужчин и мальчика в комнату Тихона.
Помещение было ярко освещено, в нем собралось восемь человек, но оттого, что все они, за исключением хозяина, обладали внушительными габаритами, казалось, что они заполнили просторную комнату целиком.
За креслом, в котором сидел Тихон, стояло двое рослых долинных в плащах из шкур плоргов, имевших невиданный, красноватый оттенок. Сергей никогда не видел плоргов с подобным оттенком шкуры (он вообще избегал встреч с этими опасными зверьми). Черт их знает, покрасили они эти шкуры или каких-нибудь особенных чудищ отловили, но носили они свои одеяния горделиво, словно генеральские мундиры. Сергей подумал, что эти двое — из высшей иерархии аборигенов. Оба были вооружены — автоматами Макса и Ангина. Черепа плоргов лежали на их плечах и страшными пустыми глазницами пялились на присутствующих.
Остальные пятеро, как понял Сергей, являлись парламентерами пещерных: двое — старшие, трое — охрана. Мужчины имели не менее внушительные габариты, чем местные, столь же устрашающе пахли, лица их заросли до самых глаз черным жестким, кое у кого с сединой, волосом. Под плащами пришлые были одеты в свитера и штаны из таких же, как у долинных, наскоро сметанных грубой ниткой разноцветных шкурок (что ж за животные, в который раз уже подумал Сергей, белки? Но они же мелкие, и где взять столько белок? Или гигантские белки-мутанты? Зайцы-переростки?), а вот сами плащи… Они были изготовлены из странной, твердой на взгляд, какой-то дубленой кожи, цветом от светло-бежевого до темно-коричневого. А это что за зверь, подумал Сергей и внезапно ощутил нахлынувшее волной беспокойство.
С самого утра он чувствовал себя скверно, внутренности словно кто-то огромный и злой время от времени лениво растягивал то в стороны, то вверх-вниз; Сергея мутило, кружилась голова, но он держался, понимая, что сегодня они обязательно должны уйти, и ждать, пока ему станет лучше, никто не намерен.
Все сидячие места в комнате были заняты. Четверо пленников опустились прямо на пол у стены возле двери. Денис сел между отцом и Максом. На них никто не обращал ни малейшего внимания.
Амбре в воздухе стояло невыносимое; у Сергея слезились глаза, он старался дышать через раз, крутил головой, ища, куда бы направить нос, чтобы не чувствовать чудовищной вони.
Как проходили переговоры, он помнил плохо: слова доходили до него, как сквозь вату. Говорили вроде по-русски, но все равно странно, заменяя некоторые слова уханьем и жестами. Тон Тихона был спокойным, но твердым, он произносил разумные, взвешенные фразы, в чем-то готов был идти на уступки, пояснял, увещевал. Пещерные вели себя грубовато, но не вызывающе, упрямились, насмешничали и демонстрировали легкое презрение. Еще бы, думал Сергей, ведь они не напрашивались на встречу, их пригласили! И это было расценено как проявление слабости со стороны противника.
В какой-то момент показалось, что переговоры заходят в тупик. Один из пещерных повысил голос. Воздух начал искриться от возникшего напряжения; стоящий за креслом Тихона абориген сжал автомат и чуть наклонил дуло в направлении пещерных. До бойни стало подать рукой.
Сейчас же маленькая ладошка сына легла сверху на руку Сергея и сжала ее. Сергей посмотрел на Дениса и увидел, что мальчик закрыл глаза, а другую ладонь положил на руку Макса и тоже сжал. Сергей ощутил словно легкий электрический разряд и по тому, как едва заметно вздрогнул Макс, понял, что тот испытал то же самое.
Пещерный сказал несколько фраз спокойным тоном; Сергею показалось, что в его тоне обозначились нотки доверия к хозяину. Долинный за креслом Тихона расслабился, отвернул дуло автомата. Денис не отпускал. Сергей украдкой следил за сыном и увидел, что тельце ребенка напряглось, а глаза зажмурились сильнее. Последовала целая серия уколов в руку — слабых и не очень. Макс не подавал виду.
Старший пещерный говорил теперь доброжелательно, другой его поддерживал. Взгляды бойцов двух противоборствующих сторон заметно смягчились. Тихон, как бы между прочим бросив взгляд между пещерных на Дениса, в следующем своем пассаже немного нажал на противника. Вторая сторона легко согласилась на уступки. Наверное, подумал Сергей, если бы Тихон мог, он вообще не стал бы делиться с пещерными горючим, но ему что-то — или кто-то — мешает… Денис.
Денис сейчас, в эти самые минуты замиряя племена и утихомиривая войну, старается, чтобы все вышло по-честному. Чтобы хитрый старикан не воспользовался вынужденной слабостью пришельцев. Если договор будет несправедливым, то, когда морок спадет, война начнется заново. Понимает ли этот мальчик в свои десять лет, что делает, или поступает интуитивно?
Коломин был потрясен. Напрягаясь, вслушивался в речь Тихона и ответы пещерных. Их разговор превратился в диалог старых друзей, отлично понимающих друг друга, взаимно сочувствующих и готовых идти на любые уступки боевому товарищу во имя сохранения мира. Ай да Денис.
Денис не отпускал рук отца и Макса. Продолжали колоть руку Сергея тонкие электрические иглы. Мальчик посылал импульсы переговорщикам, закреплял миролюбие и великодушие внутри этих людей.
Они сидели еще долго. Хотя временами покалывания превращались в настоящую боль, Сергей и Макс молчали, не подавали вида; Ангин поглядывал с беспокойством.
Вдруг Денис сказал — хриплым недетским шепотом, не открывая глаз:
— Тут все… Уведите меня… Не могу больше… Сам не дойду…
Сергей с усилием вытащил свою руку из-под потной ладошки сына. Стал подниматься. За ним потянулись Макс и Ангин. Дениса пришлось взять на руки. Остальные присутствующие — кроме Тихона — не обратили внимания на их тихий уход.
В этот день решили все же в путь не отправляться: мальчик устал не так, как после врачеваний, но все равно проспал несколько часов. К тому же перед расставанием он собирался навестить Анну.
Их дважды кормили, вне сомнений, местными деликатесами: мясной похлебкой, запеченным с какими-то травами хлебом (как и из чего он приготовлен, Сергей не понял, но вкус был потрясающий), жарким…
— Надеюсь, не из крыс или плоргов, — пробормотал Макс, с подозрением принюхиваясь к жаркому. — Слушай, я так ничего и не понял, ты мне объясни, что твой мальчишка делал на переговорах? Колол меня чем-то…