— Именно тогда вы шепнули Бертрану: «Малышка».
— Ты все слышала?
— Да, сир. Я думаю, вы решили, что никто не понимает по-французски и вы можете все говорить.
— Ты помнишь, Бетси-и, все, что случилось несколько лет назад!
— Я не очень образованна и умна. Боюсь, что это так. Но у меня хорошая память. Сир, я могу вам повторить все, что вы мне говорили. Я имею в виду важные вещи. — Девушка заколебалась, а потом продолжила: — Поэтому я вам не верю, когда вы говорите, что не желаете меня видеть.
— Бетси-и, меня одолевает болезнь, она развивается медленно. Я знаю, что впереди меня ждет медленное и болезненное угасание. Мне хотелось, чтобы мои друзья запомнили меня таким, каким я был раньше или… каким я являюсь в настоящее время. Ты — мой самый милый друг, моя малышка. Если ты останешься со мной до последних дней, у тебя будут грустные воспоминания. Нет, Бетси-и, будет лучше, если мы сейчас попрощаемся. Юным существам трудно себе представить то неприятное, что несет нам будущее. У Бетси в глазах показались слезы, и она попыталась переубедить императора.
— Сир, — страстно заявила она, — у вас осталось много физических сил. Вы сами мне рассказывали, сколько болезней вам пришлось преодолеть. Вы устояли перед несчастьями, которые могли бы разбить сердца других людей. Значит, и сейчас вы все сможете превозмочь!
Наполеон отрицательно покачал головой.
— Все эти годы мне пришлось принимать участие во многих битвах. Когда здесь был Ла Касе, мы составили полный список — шестьдесят крупных сражений. И я все их выиграл. Нет! — он помолчал. — Все, кроме одной. Эти битвы были весьма сложными, но я все преодолел. Бетси-и, это моя последняя битва, и в ней у меня нет ни шанса на победу.
Пока они разговаривали, Бетси думала о том, как рискует Джонни Хай, переводя назад часы. В этот момент послышался свисток. Бетси грустно подумала: «Это — конец! Для меня в жизни не осталось ничего. Как мне теперь жить?»
С первого дня, когда император назвал ее «своей малышкой», ее больше ничего не интересовало.
Наполеон поднялся.
— Сигнал. Этот резкий свисток! Неужели им не известен звук трубы?
Он резко выпрямился, щеки у него порозовели, а глаза сверкали.
— Бетси-и, возможно, ты права. У меня осталась сила воли, и несчастья не смогут меня сломить. Если я пожелаю, то смогу победить болезнь. Я сделаю то, что должен был сделать уже давно — доверить свою жизнь моему единственному другу, русскому царю Александру. Я смогу его убедить, что меня не стоит оставлять тут, чтобы я погиб от жары и болезней. Злобные тюремщики, берегитесь! Настанет день, когда мой голос снова зазвучит во Франции! И кто знает? Возможно, раздадутся пушечные залпы, и моя кавалерия промчится по дороге через Фландрию!
Бетси смотрела на императора, но она видела, что ее родственники показались из столовой, и направилась к выходу. Она слышала, как мать тихо и настойчиво сказала:
— Пошли, Бетси!
Бетси вдруг увидела, что Наполеон покачнулся и протянул руку, чтобы на кого-то опереться. Она взяла его за руки и помогла сесть в кресло. Император сразу сник, откинул назад голову и закрыл глаза.
Прошло две минуты. Родители ожидали Бетси рядом с караульными.
— Бетси-и, — шепнул Наполеон, — я — стар и… болен. Они вас отсылают отсюда, я ничего не могу поделать.
Бетси не обращала внимания на свиту императора, заполнившую комнату. Она обняла императора и прикоснулась влажной щекой к его плечу.
— О, сир, — тихо-тихо сказала девушка. Она не была уверена, что он ее слышал. — Как все могло бы случиться между нами. Как все могло бы быть иначе.
ОТ АВТОРА
Мне хотелось, чтобы все поняли, что рассказ о жизни Наполеона на Святой Елене и юной англичанке, которая сыграла столь важную роль в последние годы его жизни, не является биографией или художественной обработкой исторических фактов. Это — роман, хотя он основан на многих известных фактах. Позвольте мне напомнить, что во всемирно известном романе «Железная маска» нет никакой исторической правды. Дюма в своем историческом повествовании так далеко отошел от правды, как это не посмел сделать ни один новелист до или после него. Ему никто это не ставил в вину, а книга стала только еще более популярной, хотя все понимали, насколько сильна была в книге выдумка.
Мне хочется сказать, что все, что я придумал в повествовании о Наполеоне и Бетси Бэлкум, не может сравниться с «Железной маской». Я придумывал только мелкие детали.
Я также считаю, что не сделал ошибки, когда представил мужественную девушку-англичанку как последнюю любовь несчастного пленника.
Когда Наполеон жил в домике семейства Бэлкум, прибыв на остров, ему очень понравилась бойкая девочка-подросток. Позже девушка подросла, а императора все больше начала раздражать его свита, последовавшая за ним в Лонгвуд. Его начала раздражать теснота переполненного людьми помещения, когда ты ни на минуту не можешь почувствовать себя в одиночестве. Император все больше увлекался Бетси, которая со временем стала настоящей красавицей, как правильно заметила позже ее дочь. Император очень ревновал ее к полковым офицерам, которые проводили с девушкой немало времени и приглашали ее на танцы. Император постарался найти способы, чтобы Бетси чаще навещала его, хотя губернатор острова не давал ей пропуска. Он дарил ей такие подарки, которые дарят только очень близким людям, и одолжил своего коня для участия в гонке Дедвуд.
Об этом имеются ссылки в воспоминаниях Ла Касе, Гурго, Монтолона и Бертрана, хотя каждый из них представляет свою версию.
В кратких воспоминаниях, написанных самой Бетси, имеются весьма сдержанные ссылки, из которых можно представить своеобразную атмосферу раннего периода викторианской Англии. Мне также пришлось использовать некоторые измененные сведения.
Чтобы рассказ стал более гладким и правдоподобным, мне пришлось несколько поменять время и некоторые имена и ввести некоторых вымышленных героев.
Следует вкратце рассказать, что случилось после отъезда семейства Бэлкум со Святой Елены. Вильяма Бэлкума назначили в Австралии председателем акционерной корпорации, и он туда отправился со своим семейством, кроме Бетси, которая к тому времени вышла замуж. Во время трудного морского путешествия Джейн умерла, а Вильям Бэлкум недолго занимал свой сложный и важный пост.
Потомки двух сыновей живут в Австралии до сих пор. Одна из них леди Мейбл Брукс, жена великого теннисиста сэра Нормана Брукса, опубликовала интересную книгу «История Святой Елены». В книге она делает кое-какие разоблачения. Иногда это всего лишь намек, но всегда можно понять, что за намеком существует еще кое-что. Леди Брукс купила «Брайарс», и там до сих пор стоит несколько покосившийся летний домик. Она передала поместье в дар французскому правительству. Это был жест дружбы, который, как она говорит, был сделан от имени Бетси.
Брак Бетси продлился недолго, она находилась в стесненных финансовых обстоятельствах. После того, как Жозеф Бонапарт продал свою собственность в Америке, он часто посещал Бетси и поселился в Англии. Они беседовали о Наполеоне и его жизни пленника на острове. Позже племянник Наполеона [73] — принц Луи Наполеон постоянно ее навещал во время своего изгнания в Англии. Они также беседовали о Наполеоне и о грустном времени на Святой Елене. Оба посетителя находили Бетси очаровательной собеседницей и красивой женщиной. Когда Луи Наполеон стал императором в результате переворота в 1851 году, он пожертвовал ей земли в Алжире.
Весьма сложно проникнуться духом прошлого, даже если вы это делаете из самых лучших побуждений. Автор всегда ставит перед собой определенную цель.
Мне очень нравится Бетси, и я старался выразить свои чувства таким образом, чтобы читатель с удовольствием читал мой роман.
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Роман Томаса Костейна «Последняя любовь» (1963), широко известного своими историческими повествованиями, посвящен одной из величайших фигур нашей цивилизации — Наполеону Бонапарту (1769 — 1821), самым трагичным дням его жизни — ссылке на острове Святой Елены, где он провел последние шесть лет пленником.
Наполеоновская историография поистине колоссальна — в нее внесли свою лепту историки, философы, поэты, его соратники и оппоненты. Двадцатитомная «История Консульства и Империи» Адольфа Тьера; многотомная книга Вальтера Скотта о Наполеоне, написанная с проанглийских позиций, переведенная на многие языки; тридцать два тома (in-quarto) писем, приказов и декретов, лично продиктованных Наполеоном… Библиография работ о Наполеоне, созданная Ф. Кирхейзеном и Лумброзо, насчитывает сотни страниц.
Его личность привлекала великие умы и таланты Европы; в 1822 г. Байрон прославлял победы Наполеона, который, «не родившись царем, влек царей за своей колесницей».
Его личность привлекала великие умы и таланты Европы; в 1822 г. Байрон прославлял победы Наполеона, который, «не родившись царем, влек царей за своей колесницей».
13 октября 1806 г., накануне битвы перед Иеной, — город уже был занят Наполеоном, — Гегель писал Нитгаммеру: «Я видел, как через город на рекогносцировку проехал император, эта мировая душа».
«Бронзовый император в лавровом венце, со скипетром в одной руке и державою в другой, стоящий в центре Парижа на вершине своей колоссальной Вандомской колонны, отлитой из взятых им пушек, как бы напоминает, до каком степени он упорно при жизни цеплялся за безумную мысль держать в своей руке Европу, а если можно, то и Азию, и держать так же крепко, как на памятнике он сжимает символический шар державы, эту геральдическую эмблему всемирной монархии. Но мировая империя рухнула, длительное существование было суждено лишь тем делам Наполеона, которые обусловлены и подготовлены были еще до его воцарения… А в памяти человечества навсегда остался образ, который в психологии одних перекликался с образами Аттилы, Тамерлана и Чингисхана, в душе других — с тенями Александра Македонского и Юлия Цезаря…» — писал академик Е. Тарле в своей монографии «Наполеон», увидевшей свет за полтора месяца до начала Великой Отечественной войны, что само по себе символично.
Чем же может привлечь читателя книга Т. Костейна «Последняя любовь»?
Думается, прежде всего удивительно верной интонацией, которую выбрал автор для изложения столь драматического — и столь хрестоматийного! — материала. Без ложного пафоса, без претензии на исторические открытия автор живо и доверительно излагает историю любви смертельно больного пленника к юной Бетси Бэлкум. Он изящно вплетает в ткань повествования эпизоды былой славы Наполеона — Победителя народов, армий и… венских сердец. «Мне хотелось, чтобы все поняли, — пишет автор в „Послесловии“, — что рассказ о жизни Наполеона на Святой Елене и юной англичанке, которая сыграла столь важную роль в последние годы его жизни, не является биографией или художественной обработкой исторических фактов. Это — роман, хотя он основан на многих известных фактах… я придумывал только мелкие детали».
Остается надеяться, что, прочитав эту книгу, читатель захочет узнать подробности тех политических событий, что определили судьбу Европы на века, и тех историй любви, что сопровождали Наполеона всю его жизнь. И обратиться к многотомным трудам специалистов. Но даже если знакомство с Наполеоном ограничится этим романом, оно, без сомнения, будет весьма приятным.
А. Николаевская
«Костейн Т. Последняя любовь»: TEPPA— Книжный клуб; М.; 2002.
ISBN 5-275-00479-6
Перевод с английского: Т. Печурко; Сост. Ю. Комов
Примечания
1
Стикс — река в царстве мертвых (в греческой мифологии). Во время раздоров богов по приказу Зевса произносятся клятвы над водой Стикса, принесенной Иридой. Бог, нарушивший клятву, год лежит бездыханным, девять лет живет вдали от Олимпа и только на десятый год возвращается в сонм олимпийцев. Клятва водой реки Стикс — самая страшная.
2
Он хотел поскорее увидеть остров, о котором они так много рассуждали. — «Еще в одно из самых первых после Васко де Гама португальских путешествий в южные части Атлантического океана в начале XVI в. был открыт под 151/2" южной широты небольшой совершенно пустынный островок. Открыт он был 21 мая 1501 г., как раз в тот день, когда католическая церковь праздновала память св. Елены, отсюда остров и получил свое название. Остров принадлежал некоторое время (в XVII в.) голландцам и окончательно был отнят у них англичанами в 1673 г. Английская Ост-Индская компания тогда же устроила здесь стоянку для судов, направляющихся из Англии в Индию и обратно.
Сюда-то и решило английское правительство отправить Наполеона, как только получило известие о том, что император находится на борту «Беллерофона». Самый близкий берег (африканский) находится почти в 2 тыс. километров от острова; расстояние от Англии до острова для тогдашнего парусного флота измерялось, приблизительно, 21/2-3 месяцами пути. Это географическое положение острова св. Елены и повлияло больше всего на решение английского кабинета. После «Ста дней» Наполеон казался еще страшнее, чем до этого последнего акта своей эпопеи. Возможное новое появление Наполеона во Франции могло вызвать новое восстановление Империи и новую всеевропейскую войну.
Уже вследствие своего положения на океане и отдаленности от суши остров св. Елены гарантировал невозможность возвращения Наполеона.
Романтическая поэзия и французская патриотическая историография впоследствии рассказывали об этом острове как о месте, специально выбранном англичанами, чтобы поскорее уморить своего пленника. Это неверно. Климат острова св. Елены очень здоровый. В самом жарком месяце средняя дневная температура — около 24° по Цельсию, в самом холодном месяце — около 181/2°. А средняя годовая температура 21°. Теперь там больших лесов сравнительно мало, но 100 лет тому назад на острове их было еще много. Питьевая вода очень вкусная и здоровая, орошение острова обильное, много травы и густых кустарников, зарослей, где водится дичь. Весь остров занимает 122 квадратных километра и базальтовыми темно-зелеными почти отвесными скалами как бы подымается из океана.
Когда Наполеону объявили о том, что его местопребыванием будет остров св. Елены, он протестовал, заявив, что с ним не имеют права обращаться, как с военнопленным. С «Беллерофона» он пересел на фрегат «Нортумберлэнд», который после 21/2 месяцев плавания и привез 15 октября 1815 г. пленного императора на остров, где ему суждено было окончить свои дни.
Наполеона сопровождала в изгнание очень небольшая свита, так как английское правительство отказало большинству домогавшихся следовать за императором на остров св. Елены. С ним были маршал Бертран с женой, генерал граф Монтолон с женой, генерал Гурго и Лас-Каз со своим сыном. Был также его слуга Маршан и кое-кто еще из прислуги (корсиканец Сантини и пр.). Сначала Наполеону предоставили помещение не очень удобное, потом более поместительный дом в части острова, называемой Лонгвудом.
До апреля 1816 г. главное начальство над островом принадлежало адмиралу Кокбэрну, а с апреля 1816 г. до самой смерти Наполеона губернатором был Гудсон Лоу. Этот Лоу был тупым и ограниченным служакой, боявшимся всего на свете, а больше всего — своего пленника. Лоу был подавлен чувством ответственности, страхом, что Наполеон снова бежит. Вместе с тем по инструкции, данной губернатору, Наполеон пользовался свободой, выходил и выезжал куда угодно, совершал верховые прогулки, принимал или не принимал кого ему заблагорассудится. Наполеон с самого начала был в непримиримо неприязненных отношениях с Гудсоном Лоу. Он почти вовсе отказывался принимать губернатора, не отвечал на приглашения к обеду на том основании, что они были адресованы генералу Бонапарту, так как Англия была с Наполеоном в войне с 1803 г., когда он еще не был императором.
Были на острове также представители держав: Франции, России, Австрии. Наполеон принимал иногда путешественников англичан и не англичан, которых по пути в Индию или в Африку (или из Индии и Африки в Европу) заносило на остров св. Елены.
Был прислан и размещен в единственном городке Джемстауне, расположенном далеко от Лонгвуда, целый отряд войск для охраны острова. Любопытно, что и офицеры, и солдаты гарнизона на острове обнаруживали к Наполеону, смертельному врагу Англии, не только почтение, но иногда какое-то сентиментальное чувство. Солдаты передавали ему букеты цветов, просили у наполеоновской свиты, как милости, чтобы им позволено было украдкой на него взглянуть. Офицеры, даже спустя много лет, выражали, говоря о пленнике, из-за которого им пришлось пробыть несколько лет на пустынном острове, совсем несвойственную английскому темпераменту живость и чувство симпатии.
Это, наконец, обратило на себя внимание комиссаров держав, живших для наблюдения за Наполеоном на острове: «Что более всего удивительно, — заявлял граф Бальмэн, представитель Александра I, — это влияние, которое этот человек, пленник, лишенный трона, окруженный стражей, оказывает на всех, кто к нему приближается… Французы трепещут при виде его и считают себя совершенно счастливыми, что служат ему… Англичане приближаются к нему только с благоговением. Даже те, которые его стерегут, ревностно ищут его взгляда, домогаются от него одного словечка. Никто не осмеливается держать себя с ним на равной ноге».
Маленький двор Наполеона, последовавший за ним на остров св. Елены и поселившийся с ним в Лонгвуде, ссорился и интриговал точь-в-точь, как если бы все они были еще в Тюильрийском дворце в Париже. Лас-Каз, Гурго, Монтолон, Бертран обожали Наполеона, заявляли, что он для них бог, и ревновали друг к другу. Генерал Гурго даже раз вызвал на дуэль Монтолона, и только гневный окрик императора положил конец ссоре. Наполеон под разными предлогами даже отправил спустя три года Гурго в Европу, так он ему надоел своим обожанием и невозможным характером. Лишился он и Лас-Каза, которого Гудсон Лоу выжил с острова в 1818 г. Лас-Каз записывал беседы с Наполеоном, а многое Наполеон и просто диктовал ему, и из всей литературы воспоминаний, относящихся к острову св. Елены, конечно, эти записи наиболее любопытный памятник. Когда Лас-Каз должен был уехать, у Наполеона уже не оказалось такого подходящего и такого образованного секретаря, и о последних годах жизни императора мы поэтому знаем гораздо меньше». (Е. Тарле «Наполеон»)