Ближе к обеду Борис Ельцин принял окончательное решение об отставке Коржакова и Барсукова. В лице Александра Васильевича он потерял одного из самых верных и проверенных людей, сопровождавших его на самых важных этапах восхождения на вершины власти. «Силовики» проиграли.
«Многие сотрудники службы обвинили самого Коржакова в собственной отставке, — рассказывает Александр Кузнецов. — Срывать зло или играть в принципиального правдолюба в такой напряженный момент нельзя было ни в коем случае».[70] Оказалось, что добытый Коржаковым компромат «закапывал» его самого. Борис Ельцин впоследствии написал в мемуарах о своих размышлениях того предвыборного времени: «Я понял, что Коржаков окончательно присвоил себе функции и прокуратуры, и суда, и вообще всех правоохранительных органов».[71]
Когда в офисе «Медиа-Моста» узнали, что Коржаков отправлен в отставку, Владимир Гусинский велел принести шампанского и с чувством сказал: «Только Чубайс мог это сделать. Это же будущий президент».[72]
Одержав победу над врагами, «будущий президент» Чубайс дал пресс-конференцию в гостинице «Редиссон-Славянская», где, не моргнув глазом, заявил, что в случившемся виноват КГБ. «Я твердо убежден, — вещал Чубайс, — что так называемая коробка с деньгами — одна из традиционных провокаций в стиле КГБ советского периода… Нам хорошо известно, как иностранную валюту, деньги подбрасывали российским диссидентам, и не только им».[73]
А 3 июля 1996 года во втором туре президентских выборов победу одержал Борис Николаевич Ельцин, за которого, по официальным данным, проголосовало более сорока миллионов россиян.
Удар ниже пояса
«Дело Ковалева» — заметная веха в новейшей российской истории. Скандал с сексуальным подтекстом и криминальным душком сегодня может показаться сюжетом бульварного романа, в котором переплелись бандитские и политические авантюры. Россияне ельцинских времен прекрасно знали, что живут в криминальном государстве, где высокопоставленному чиновнику закон не писан. Но, пожалуй, никто не ожидал, что одного чиновника-коррупционера на глазах у всей страны схватят за руку и привлекут к ответственности, а высшие должностные лица государства, включая президента и премьера, даже пальцем не пошевелят, чтобы спасти своего соратника от тюремного заключения. Где же, спрашивается, корпоративный дух, где радение о чистоте мундира, ведь после «дела Ковалева» скомпрометированы в той или иной степени оказались все члены российского правительства. Если Ковалев и вправду страшно проворовался, то где же раньше были блюстители правопорядка и законности, как же министры терпели в своих рядах столь зарвавшегося коррупционера, ведь не могли же не видеть столь масштабных хищений?.. Понадобился громкий сексуальный скандал, чтобы в подробностях тайной жизни министра Ковалева стали разбираться органы правопорядка. Большинство россиян склонялось к мнению, что Ковалев ничем не лучше и не хуже остальных министров, просто ему крупно не повезло. Адвокат министра юстиции Анатолий Кучерена пишет, что «“дело Ковалева” было для него показателем наступления “новых времен”: это дело должно было дать ответ на следующий вопрос: “Неужели мы придем к тирании со стороны анонимных «фабрикантов» компромата, результатом которой станет диктатура толпы?”»[74] Кучерена прав: президент Ельцин и премьер Черномырдин скорее всего сдали Ковалева именно потому, что боялись новых информационных ударов по правительству, боялись столь же мощного компромата на других, не менее влиятельных, чем Ковалев, персон. «Дело Ковалева» знаменовало новую эпоху информационных войн и во многом меняло представление о роли журналистов в обществе. «Раньше журналист рисковал жизнью как акробат на проволоке — на глазах у публики, — пишет Елена Токарева. — Он был кумиром толпы… Теперь гражданственный журналист рискует жизнью впустую. Как акробат, который без страховки делает сальто под куполом пустого цирка». И происходит это потому, что на смену авторской журналистике «пришло время анонимных информационных войн. Ударов из-за угла».[75] Организаторы медийной атаки на министра Ковалева сохранили свою анонимность, известны лишь имена тех журналистов, что обнародовали этот компромат. Словом, мы знаем исполнителей, но не знаем заказчиков — здесь можно только строить те или иные версии.
Эту войну «фабриканты компромата» выиграли. И победа оказалась блестящей: государственную власть одним ударом положили на обе лопатки.
Доктор юридических наук Валентин Алексеевич Ковалев свою политическую карьеру начал в 1993 году, будучи избран в Государственную думу первого созыва по спискам Коммунистической партии. Выборы проходили, когда над Москвой еще не развеялся прогорклый дым расстрелянного Ельциным Верховного Совета. Коммунистическая партия являлась основной оппозиционной силой в стране, живущей на грани гражданской войны. С точки зрения карьерного роста участие в КПРФ было делом малоперспективным. Однако Валентин Ковалев сумел-таки себя «выгодно продать». В Думе он занял место вице-спикера от Коммунистической партии. Депутат ЛДПР Евгений Туинов пишет: «Этот высокий сухощавый с седыми висками и прямой спиной мужчина… просидит, угрюмый и молчаливый, в президиуме Думы всего несколько месяцев»,[76] пока ему не предложат пост министра юстиции России. Ковалев, по всей видимости, уже не видел личных перспектив в Компартии, от которой получил максимум политических дивидендов, заняв пост заместителя председателя Думы. В те времена переход депутата-коммуниста в состав ельцинского правительства был фактом вопиющим. Ковалева КПРФ отдала небезболезненно, со скандалом. После согласия Валентина Алексеевича войти в состав правительства коммунисты заявили, что назначение Ковалева — это «очередная попытка власти дискредитировать последовательную политику коммунистов в отношении правящего режима».[77] Оппозиция поставила на Ковалеве клеймо изменника. В дальнейшем репутация предателя не позволила Валентину Алексеевичу попробовать продолжить политическую карьеру уже в амплуа «жертвы и борца с режимом», как это, например, сделал его товарищ по несчастью — генеральный прокурор Юрий Ильич Скуратов, который даже вошел в состав центрального комитета Коммунистической партии.
Правы оказались те бывшие соратники Ковалева по оппозиционному движению, которые утверждали, что в правительстве Валентин Алексеевич долго не задержится. И действительно, в 1997 году грянул грандиозный скандал. Сам Валентин Алексеевич Ковалев пишет: «20 июня 1997 года всю первую страницу газеты “Совершенно секретно” занял фотоколлаж из моего подлинного портрета в служебной форме и вмонтированных в него нескольких отдельных фотографий с нечеткими изображениями обнаженных женщин. Сопроводительная надпись крупнокалиберными буквами извещала о том, что на представленных фрагментах из видеокассеты изображены “тайные шалости главы Минюста Ковалева”. При этом специально подчеркивалось, что съемка производилась скрытой камерой, а материалы переданы в СМИ из МВД».[78]
Вообще использование в качестве компромата фотографий интимного характера — не редкость в мировой политике. Известный французский политик-националист Жан-Мари Ле Пен развелся со своей первой женой после того, как она снялась обнаженной для журнала «Плейбой». На выборах президента США в 2008 году в связке с кандидатом от республиканцев Джон Маккейном баллотировалась на пост вице-президента сорокачетырехлетняя Сара Пэлин, губернатор штата Аляска. Многие говорили, что выбор Маккейна в пользу Пэлин был продиктован не столько деловыми качествами этого провинциального политика, сколько ее внешними данными. Возможно, республиканцы надеялись, что женское обаяние Пэлин добавит привлекательности и пожилому Джону Маккейну, который порой довольно бледно смотрелся на фоне энергичного и креативного Барака Обамы. «У будущей вице-президентши длинные ноги и короткие юбки», — писала пресса. Как и следовало ожидать, личная жизнь кандидата в вице-президенты стала предметом самого пристального изучения журналистов из разных стран мира. Пресса не замедлила сообщить, что, оказывается, в 1984 году двадцатилетняя Сара победила на конкурсе красоты, проводимом муниципалитетом Василлы — маленького городка штата Аляска, а спустя несколько месяцев «Мисс Василла» получила титул «Вице-мисс Аляски». В качестве иллюстрации к биографии политика-фотомодели в Интернет была выложена фотография совершенно голой девушки, похожей на Сару Пэлин. В прессе развернулась бурная дискуссия: действительно ли эта обнаженная красотка — будущий губернатор Аляски?.. Примечательно, что далеко не все избиратели осудили Сару Пэлин за ее возможную интимную фотосессию, а некоторые даже высказывали предположения, что фотография голой девушки — на самом деле никакой не компромат, а наоборот, предвыборный пиар, который поможет республиканцам победить на выборах.
К сожалению, в случае Валентина Ковалева для подобных предположений не было оснований, и компрометирующий характер фотографий голого министра являлся очевидностью.
В день появления сенсационной публикации Валентин Ковалев находился в Стокгольме, где вел переговоры о заключении Договора о правовой помощи по гражданским и уголовным делам. И о разразившемся в России скандале он узнал из сообщений шведского телевидения. Прервав визит, Ковалев прилетел в Москву. А тем временем премьер-министр России Виктор Черномырдин уже сообщил журналистам, что министр юстиции будет временно отстранен от должности до выяснения обстоятельств инцидента.
23 июня Валентин Ковалев вышел на работу в Министерство юстиции и сделал официальное заявление, что намерен оспаривать достоверность компрометирующих сведений, содержавшихся в скандальной статье. А через два дня Борис Ельцин подписал указ о временном отстранении Валентина Ковалева от должности с формулировкой «в связи с необходимостью проведения расследования по публикации».
Ковалев давал интервью, оправдывался, обвинял, но его уже мало кто слушал. Он не мог «перекричать» тех, кто его скомпрометировал. Министра буквально накрыло девятым валом компромата. После скандальной публикации Валентин Ковалев позвонил известному московскому адвокату Анатолию Кучерене и попросил представлять его интересы в суде. Кучерена согласился.
Журналист Наталия Метлина вспоминает: «Помню, эта кассета несколько дней лежала у меня дома, и мой сосед Владик попросил переписать ее себе. Так, для истории. С точки зрения порнографии лента не представляет никакого интереса и не производит должного впечатления. Сначала Ковалев с девчонками ласкается за обеденным столом. Потом они — одна за другой — подсаживаются к нему на колени в надежде на продолжение ласк, но министр остается безучастным. Дальше камера переносит нас в сауну с бассейном, где Валентин Алексеевич абсолютно голый в обнимку с теми же девчонками по колено в воде выплясывает канкан. Все. Того, чего с вожделением ждали замыслившие съемку, не произошло. Проституткам министр явно не понравился. Меня поразило другое — качество пленки. Цветное видео, снятое на портативную камеру, спрятанную в буфете комнаты отдыха, было великолепно. Вторая камера находилась в банном отделении. Чувствовалось, что съемка производилась через запотевшее стекло. Но не узнать министра российского правительства было невозможно. Кассету с записью передал мне сотрудник следственного комитета МВД РФ Николай Андреев. Он в тот период занимался уголовным делом банкира Аркадия Ангелевича, и пленку эту изъял при обыске на даче банкира в поселке Молоденово. Кассету VHS с надписью “Программа 19” вынули из дачного сейфа вместе с многочисленными драгоценностями. Следователи сразу не поняли, что это, — запись была сделана в формате NTSC (стандарт, принятый в США), и ни один отечественный видеомагнитофон не воспроизводил ее. И только после перегонки пленки в европейский PAL оперативники увидели это политическое порно. Конечно, они испытали шок. Тогда, да и сейчас, игры в компромат “с человеческим лицом” были большой редкостью. Оперативники не знали, что с этим делать. В тот момент еще не была ясна связь банкира и министра — зачем Ангелевичу было подкладывать Ковалеву “секс-бомбу”… Одним из первых зрителей “Программы 19” был президент России Борис Ельцин. Говорят, ему принес кассету глава службы безопасности Александр Коржаков. Ельцин посмотрел пять минут, буркнул “Срамота” — и выключил. О существовании компромата знали генеральный прокурор Юрий Скуратов, его заместитель Михаил Катышев и еще несколько человек, но только не сам Ковалев. До обнародования пленки оставалось несколько месяцев. Это потом генеральный директор холдинга “Совершенно секретно” Артем Боровик возьмет на себя смелость и опубликует эти кадры на первой странице своей газеты. А после этого будет долгая судебная тяжба с самим Ковалевым. Забегая вперед, скажу, что когда газета “Совершенно секретно” отбивала иск Ковалева о защите чести и достоинства, министра защищал известный адвокат Анатолий Кучерена. Его задачей было доказать, что на пленке не министр. А я в то время работала в телекомпании “Совершенно секретно”, и нас привлекали в качестве экспертов — мы давали свое заключение, насколько пленка подлинная. Суд мы выиграли. Но я встретилась с Анатолием Кучереной несколько лет спустя. В приватном разговоре Анатолий Григорьевич признался мне, что в тот момент вынужден был обратиться в компанию “БС-график” с просьбой испохабить пленку до неузнаваемости. Компьютерных дел мастера даже ухитрились приделать Ковалеву чужую голову. Но и это не помогло».[79]
Утверждение о странном признании адвоката Кучерены оставим на совести Наталии Метлиной. Если и были сказаны подобные слова, то происходило это приватно.
Журналист Лариса Кислинская утверждала в своей нашумевшей статье, что видеокассету ей передал некий рядовой сотрудник МВД. Здесь возникает ряд вопросов. Ведь трудно поверить, что компроматом на министра юстиции мог распоряжаться рядовой сотрудник. Не будет ли более логичным предположить, что если из Министерства внутренних дел и произошла утечка, то санкционировали ее никак не рядовые, а генералы?
А Министерству внутренних дел и Минюсту было что делить, было за что бороться! В 1997 году Борис Ельцин подписал указ «О реформировании уголовно-исполнительной системы МВД Российской Федерации», согласно которому в соответствии с рекомендацией Комитета Министров Совета Европы о единых европейских пенитенциарных правилах предусматривалась передача исправительных учреждений в ведение Минюста — в ведомство, возглавляемое Валентином Алексеевичем Ковалевым. Тюрьмы — этот наводящий ужас карательный исполин, государство в государстве — меняли хозяина. До 1 сентября 1998 года было необходимо передать всю уголовно-исправительную систему страны — с ее многочисленными предприятиями, организациями и всем имуществом — в ведение Минюста. Никто и никогда добровольно не отказывался от капитала, а тюремное ведомство — это баснословный капитал. У МВД были все основания косо смотреть на своего счастливого соперника — Министерство юстиции. За год до этого эпохального события и грянул «банный скандал», толчком к которому послужила видеокассета, таинственным образом переданная журналистам неким «рядовым сотрудником» Министерства внутренних дел.
Конечно, Борис Ельцин при желании мог вывести Ковалева из-под удара, мог потребовать прекратить вторгаться в личную жизнь высокопоставленного чиновника, однако он предпочел министра сдать. Президент Ельцин и премьер Черномырдин, по сути дела, оказались пособниками тех, кто состряпал компромат на Ковалева, пошли на поводу у преступников. От Ковалева все отшатнулись, как от чумного. Люди, которые еще вчера заискивали и подобострастничали, начали делать вид, что и знакомы с опальным министром не были. Пришлось Валентину Алексеевичу убедиться, как коротка память людская, каким дефицитным товаром стала нынче благодарность. Обидно было и то, как легко его сдал Ельцин, не пошевелив даже пальцем, чтобы защитить своего министра. Владимир Бондаренко на страницах патриотической газеты «Завтра» так прокомментировал крах карьеры бывшего коммуниста Ковалева: «Респектабельный доктор юридических наук выжал из оппозиции все, что мог, и продался новым хозяевам. Он стал министром, он определял уровень нашего российского суда. Теперь его купили по-новой бандиты. Криминалы устроили ловушку. Когда министр юстиции становится компонентом криминалитета, он им безопасен. Неизбежно будут сыпаться все крупные дела, исчезать улики и свидетели. Мы присутствуем при крахе всей судебной системы. Не так интересна баня с голыми девочками, как тревожен факт сращивания всей юридической системы с уголовным миром. С такими пленками можно шантажировать любой суд, любого судью. Абсолютно права Лариса Кислинская: “Приятно ощущать себя хозяином «ручного министра»”. То, что случилось с Валентином Ковалевым, закономерно. Это карма перебежчика. Бог указывает предателям их место. За преступлением следует и наказание. И никто не признает перебежчика своим».[80] Бондаренко прав в том, что Ковалева действительно никто не стал защищать. Обнародованный на него компромат оказался не столько губительным, сколько отталкивающим. Порвав с коммунистической оппозицией, Валентин Ковалев не стал своим в команде Бориса Ельцина. На отставку Ковалева эмоционально прореагировал вице-премьер Борис Немцов: «Если по таким мотивам можно отправлять в отставку члена Правительства, то кто же в нем останется? Или стране необходимо Правительство импотентов? Тогда и мне в нем делать нечего».[81] «Мало того, что некие господа без малейшей тени уважения влезли в личную жизнь министра юстиции Ковалева, отсняв некоторые будто бы “компрометирующие” материалы сугубо интимного толка, так они еще и пробуют на этом основании раскрутить кампанию шельмования!» — возмутился Владимир Вольфович Жириновский.[82]