На мне висел отряд, который постоянно пожирал деньги, и гражданское население, которому тоже надо платить, строить жилье, школы для детей и места для проведения досуга. А есть еще затраты на вооружение, на исследования, на тинирин для стариков и многое другое.
Вот взять хотя бы заокеанский поход — по большому счету он нам без надобности, обошлись бы. Однако там тоже есть Врата, а их надо взять под контроль, пусть не для открытия, но хотя бы для того, чтобы знать, что в тыл никто неожиданно не ударит. Контроль над Вратами никто так просто не отдаст, а с дипломатией возиться некогда, поэтому придется идти к цели прямиком, уничтожая и грабя совершенно незнакомые мне народы. Оправдание, конечно, можно найти всегда, было бы желание, ведь тот же Сухиман, заморский шаман, прямо говорил, что там процветают человеческие жертвоприношения и ритуальный каннибализм, но, с другой стороны, все это личное дело тех заокеанских народов. Вот и приходится не терзаться мыслями о душе и слезинке ребенка, а делать дело, к которому тебя пристроила судьба.
Короче говоря, все бумаги, сметы, планы и расчеты Юттнеру и Баринову я подписал и даже проводил их до двери — все же нужные люди в нашей системе. Взглянул на часы — уже полдень, а значит, к мастеру Абу пока не успеваю, так как надо ехать встречать братьев-казаков, мигрирующих с родной Кубани. Можно было и кого другого на это направить, но я обещал быть лично, а обещания подобного рода надо выполнять.
Когда автобусы с людьми и пожитками начали прибывать с Ра-Ара, я уже встречал их возле нашего временного переселенческого поселка неподалеку от Штир-Штара. Вся автоколонна остановилась, и из головного транспорта вышли зачинатели всего этого действа — пятеро атаманов Кавказской казачьей линии. Все они были солидными людьми в возрасте, одетыми в потертую форму без медалей и значков, но при кинжалах, — в общем, типичный облик нормального современного казака.
— Здорово, браты, — поприветствовал я их. — Дайте команду — люди могут обустраиваться. А мы с вами пройдем погутарим за жизнь, чтоб неясности в наши дела не залетели.
Один из атаманов скомандовал казакам и их семьям выгрузку, и мы прошли в один из ближайших домиков. Я впервые был в таком коттедже и с интересом осмотрелся. Нормальный стандартный сборно-щитовой домик со всеми удобствами производства одной из ра-арских фирм на семью в шесть человек. К слову сказать, недавно заключили с ними договор на взаимовыгодных условиях: туда гоним лес, а оплату получаем продукцией.
Все расселись за небольшим обеденным столом, и я начал:
— Браты, понимаю, что не от хорошей жизни вы все бросили и рванулись за тридевять земель, поэтому говорю без обиняков — здесь все свои, можете быть спокойны. На первых порах предоставим жилье, питание и неплохие подъемные. Захотите — сможете остаться здесь, но для вас есть и другой вариант.
— Какой? — задал ожидаемый вопрос один из казаков.
Я достал из планшетки карту окрестных земель и расстелил ее на столе.
— Смотрите. — Я указал на степные земли. — Здесь огромная степь, называется Геронская, в длину почти две тысячи километров да в ширину еще полторы тысячи, одна река с множеством притоков делит эти земли пополам, небольшие горы с буковым лесом. Есть предложение создать там свое войско. Пока в тех местах племена кублатов кочуют, но скоро им конец придет. Вот и будете там хозяевами, а переселение начнется через две недели. Устраивает?
— Согласны, — ответил за всех один из атаманов. — Что взамен?
— Мне нужны воины, первопроходцы, разведчики, а с этим мало кто справится лучше, чем казаки. Вот и растите молодежь да воспитывайте. Придет время, и они мне понадобятся. Ваше войско будет своего рода кузницей кадров, ведь там не только казаки будут, но и все те, кто на Земле не прижился.
— Кто именно? — настороженно спросил все тот же атаман.
— Молодежь, которая за свой народ болеет, но не всегда правильно силы прикладывает. Например, бойцы праворадикальных группировок, неонацисты, воинствующие язычники и подобные им. Небольшими партиями они будут подселяться в станицы и участвовать во всех ваших делах, в том числе и в боевых операциях против степняков. С одной стороны, опыт получат, а с другой — маленькая война мозги вправит живо и заставит на многое иначе взглянуть. Тут ведь главное не научить людей стрелять, а души перековать. Убить традициями старыми, степными просторами и волей без края все те рабские черты, что за многие века в крови людей накопились.
Батьки-атаманы некоторое время поспорили. Жива еще советская непримиримость к таким словам, как «фашизм» и «нацизм», но они согласились. Все же не цыган я им в соседи предлагал, а своих, нормальных русских парней и девчат.
Вот так с лидерами нарождающегося войска все было договорено. Мы давали им оружие, скот, технику, сборные домики на первое время, средства связи, а дальше они уже сами. А поскольку приехали они с семьями, то первых призывников из молодняка в отряд можно было ожидать года через три. Конечно, большинство мужчин прямо сейчас были готовы в отряд влиться, но в степи тоже сила должна быть, ведь не бывает пустых земель. Запросто налетят еще какие кочевники взамен кублатов, и все труды насмарку, гоняй потом по степи всяких недобитков, трать патроны да моторесурс техники.
Вышли на улицу, посмотрели, как люди жилье занимают, — суета, беготня, чемоданы и прочие реалии любого переезда. Но самое главное, что душу греть весь день теперь будет, — улыбки на лицах. Наверное, ради таких моментов и стоит что-то делать, куда-то бежать и уничтожать врагов, хоть реальных, хоть предполагаемых. Приятно видеть, как угрюмость и тревога на лицах, сменяются совсем другими чувствами.
Мы с Ермаковым отошли в сторонку, и я спросил:
— Вы говорили, что людей с полторы тысячи будет, а по-моему, тут больше, так?
Ермаков немного напрягся и с какой-то затаенной тревогой ответил:
— Здесь две тысячи триста двадцать человек. Мы ведь думали, что чем больше людей, тем лучше. А что, не надо было?
Я похлопал его ободряюще по плечу:
— Все в норме, друг, места всем хватит, а работы так вообще непочатый край. Будешь теперь реальным атаманом, а не картонкой с жестянками на груди. — Я посмотрел на часы. — Ладно, Виктор. У меня дел еще по горло, так что если проблемы или вопросы какие возникнут, то не стесняйся, в центре поселка патруль стоит, они все знают и помощь любую окажут.
Распрощавшись с Ермаковым, сел в машину и подумал, куда податься: во дворец к великому князю или к мастеру Абу. Победила тяга к знаниям, и в сопровождении двух машин с охраной я вернулся к Штир-Штару. А во дворец успею еще — пара часов в запасе есть.
Старик так же, как и обычно, сидел в саду, а неизменная Инза Заря маячила неподалеку. Чего тут скажешь, очень даже неплохо пристроился мастер Абу — на полном обеспечении, девка молодая да симпатичная рядом, сиди себе спокойно да знания новые впитывай. Не жизнь, а малиновый звон.
— Здравствуйте, мастер Абу, — сказал я, усаживаясь во все то же кресло напротив.
— И вам здравия, командор, — поприветствовал он меня в ответ.
— Все ли у вас в порядке, мастер, нет ли каких пожеланий?
— Благодарю, слава богам, ни в чем нужду не испытываем. О чем вы хотите говорить сегодня?
Я немного подумал, перебирая вопросы, их накопилось немало, а времени, как обычно, не очень много.
— Знаете, — начал я, — хотелось бы узнать о том, что такое Ключи от Врат и как люди, имеющие способности и кровь богов, обходились без них.
— Ключи от Врат — артефакты, известные с древнейших времен, и они сотворялись непосредственно богами, дабы создания и слуги их могли по собственному усмотрению переходить из мира в мир. Сделаны они из не известного никому очень прочного металла, которому в каждом мире название свое. Каждый Ключ подходит только к одним Вратам, то есть универсальной отмычки нет. Вот, пожалуй, и все, что о них можно сказать.
— Как все? — спросил я недоуменно. — Разве за столько тысяч лет их существования не был разгадан секрет?
— Увы, — развел руками Абу. — Ни у кого не получилось не то что секрет разгадать, но даже и отколоть частицу от них для проведения опытов.
— Хреново, — по привычке сказал я.
— Простите, не понял, что вы сказали? — переспросил летописец.
— Не обращайте внимания, мастер Абу. Лучше расскажите, как могли пользоваться Вратами их потомки.
— Раньше, когда такие люди существовали и жили среди нас, за подобный вопрос, как правило, сразу убивали. Однако времена изменились, и некому наказать меня за раскрытие тайны. Да и тайны как таковой давно нет, со временем сами бы разобрались. В древних книгах были записаны воспоминания нашего героя — Измара Поджигателя Городов. И своими словами Измар говорил, что открывать Врата несложно, надо лишь знать, когда полюса планет смыкаются между собой в межмировом пространстве, и в этот момент оказаться там. После чего, говорил Измар, Врата сами все сделают, ибо имеют заложенный в них псевдоразум, который и проведет сам процесс.
— Не обращайте внимания, мастер Абу. Лучше расскажите, как могли пользоваться Вратами их потомки.
— Раньше, когда такие люди существовали и жили среди нас, за подобный вопрос, как правило, сразу убивали. Однако времена изменились, и некому наказать меня за раскрытие тайны. Да и тайны как таковой давно нет, со временем сами бы разобрались. В древних книгах были записаны воспоминания нашего героя — Измара Поджигателя Городов. И своими словами Измар говорил, что открывать Врата несложно, надо лишь знать, когда полюса планет смыкаются между собой в межмировом пространстве, и в этот момент оказаться там. После чего, говорил Измар, Врата сами все сделают, ибо имеют заложенный в них псевдоразум, который и проведет сам процесс.
— Так просто? — удивился я.
Мастер Абу невозмутимо продолжил:
— А что вы хотите, командор? Это вам, людям, избалованным техническими новинками и благами цивилизации, все просто. А наш великий герой Измар Поджигатель Городов, прежде чем открыл свои первые Врата, пять месяцев жил подле них в одиночестве, соблюдая пост и молясь духам предков. Откуда он мог знать в те дремучие времена, что такое астрономия и математика? Для него голос псевдоразума, звучащий в мозгу, уже был чудом из чудес.
Я представил себе этого древнего героя, который почти полгода просидел в одиночестве, и мне стало его жаль. Хм, немудрено, что после таких длительных скитаний по дебрям он стал города поджигать. Мне, конечно, проще — дал запрос в компьютерную программу, и все, точно знаешь, когда наступает благоприятное время.
— Допустим, просидел он полгода возле Врат, открыл, а дальше что? — продолжил я расспросы.
— Он со своими верными друзьями, которые присоединились к нему, два года шел к следующим Вратам. Когда же он пришел к ним, то через три месяца открыл и телепортировался к тем, с которых и начал свой путь.
«Оба-на, а вот и камрады-соратники всплывают, — подумал я. — Ну-ну, что там дальше».
Видимо, мудрец Абу все-таки обладает какими-то паранормальными способностями, поскольку вопроса я не задал, а он уже отвечать начал:
— Да, были у Измара помощники, и в разное время их число колебалось от пяти до сорока. И предваряя ваш вопрос, командор, скажу, что действительно его соратники — это то же самое, что и ваши братья по крови.
Выставленный на часах будильник резко запищал, и пришлось ретироваться в сторону города. Как ни увлекательно раскладывал мастер Абу все здешнее мироустройство по полочкам, но дела мои пока никто не отменял.
Глава 38 Планета Рамина. Геронская степь. 26.10.2014 год
Полтора десятка пехотных транспортеров «Бегун» мчались по выжженной жарким осенним солнцем степи, словно стая гончих псов, загоняющих добычу под выстрелы охотников. Комбат-росс, сидящий в башне передовой машины, смотрел на технику и радовался, ведь всеми транспортерами управляли его воины, а не одолженные в других частях водители. Эту простейшую в управлении и не требующую ремонта технику россы все же освоили, пусть не сразу, но научились не страшиться неумолимого бега стальных колесниц.
Сам по себе транспортер представлял открытую коробку из бронепластика, на четырех парах колес, длиной шесть метров и шириной три с половиной, высота борта метр шестьдесят. Впереди торчали две небольшие башенки, предназначенные для водителя и носового стрелка, ведущего в бою огонь из обычного ПКМ, установленного на станке. Позади торчал еще один пулемет, а в самом транспортере располагалось три десятка бойцов, готовых поддержать огонь своих товарищей через бортовые стрелковые бойницы. Конечно, БТРам землян по броне и вооружению «Бегун» проигрывал, но для транспортировки бойцов на дальние расстояния подходил идеально.
Степь, по которой шла бронеколонна росского батальона, казалась безлюдной, но это было не так. Кублаты, понесшие огромные потери во время совместного похода с хунами, были здесь. Они затаились по балкам, рощам, распадкам и приречным плавням, ожидая неминуемой расплаты за все содеянное в Изборском наместничестве и окрестных селах. Союзники-хуны, получив известие о подписании мира и напоследок разграбив несколько кочевий, почти месяц как ушли домой, а степняки остались один на один со всем мобилизованным росским войском, которое уже получило первые партии стрелкового вооружения и рвалось посчитаться за все. Да, нелегкое это дело — спрятать почти полтора миллиона человек с табунами лошадей, стадами скота, кибитками и нажитым добром в бескрайней степи. Вот и у хана Бурытая, возглавлявшего племенной союз кублатов, это не получилось.
Пятый день подряд, делая лишь короткие привалы и растянувшись цепью по левому берегу полноводной реки Герон, которая разделяла степь надвое, двигались семь мотострелковых батальонов отряда «Акинак». Их задача была несложной — гнать кублатов перед собой и сгонять в излучину Герона и его притока Мальго-Шула, где степняков уже ждали пятьдесят тысяч росских воинов и две тысячи уцелевших тарков. Конечно, всю степь за один поход не вычистишь, даже имея войск и техники втрое больше, но с чего-то начинать надо. В этом походе планировалось очистить только левобережье, причем успеть сделать это до начала месячного сезона дождей, который в этих широтах ожидался через две недели.
Поначалу Ратмир не понимал, зачем «акинакам» вмешиваться в дело по истреблению кублатов. Но спрашивать никого из вышестоящих не стал, а попробовал разобраться сам. И действительно, резон был — отряду требовалось золото, а у степняков, пограбивших на своем пути с востока на запад не одно государство, оно было. Опять же, кублатов можно было продавать на рабских рынках, а если попадутся работяги или просто неплохие мастера, то и на свои земли посадить. Даже лошади, овцы, козы и крупный рогатый скот, захваченные у них, и те могут принести какой-то небольшой доход.
Ратмир с трудом повернулся в тесной стрелковой башне и надел на голову наушники связи.
— Радист, здесь комбат, что нового от летчиков? — спросил он.
— Все в норме, комбат, — услышал он в ответ. — Через двадцать километров кублаты к бою готовятся, около двух туменов, а за ними, у реки, триста тысяч гражданских — скотом и кибитками, весь берег забит. Пытаются переправу наладить, но вертолетчики и пехота наша росская, которая из судовой рати, все их самодельные лодки топят. Комполка-1 Пахомов радировал, что в течение получаса все должны быть в сборе, начинаем атаку туменов, а россы сортировкой добычи займутся.
— Нормально, отбой.
Все так же мотоколонна мчалась по степи, а через некоторое время уже стали видны клубы пыли слева и справа, оставляемые техникой других батальонов, спешащих к месту сбора.
Вскоре все были на месте, и из транспортеров, лязгая металлом и снаряжением, посыпались пехотинцы, сразу же группирующиеся подле своих боевых машин. «Акинаки» ожидали, что будет бой, ведь два тумена — это все же двадцать тысяч сабель, которые могли бы ударить в лоб и попробовать пробиться-прорубиться в степь. Но, видно, после ухода хунов что-то надломилось в степняках, и от густой массы всадников, клубившихся в хаотичном движении вдоль берега, отделился один. Этот одиночка, сжимая в руках небольшой мешок, быстрым галопом пересек разделяющее два войска расстояние и остановился напротив группы машин, над которыми реяло отрядное знамя.
С полчаса ничего не происходило, а затем по всей командной сети прошел приказ Пахомова:
— Здесь комполка-один, кублатов выпустить. Повторяю, кублаты уходят, не стрелять.
Всадник вернулся к своим, а через некоторое время все находящиеся на берегу Герона степняки двинулись на юго-восток, ища удобные места для переправы на правый берег. Они уходили, оставляя все, что имели, а также всех рабов, независимо от того, где и когда те были добыты или куплены. Следом за кублатами неспешно двигались конные дружины росских князей, ждавшие хоть малейшего намека на агрессию.
К вечеру в палатке комполка-1 на совет собрались все отрядные комбаты, участвующие в этом походе, и несколько представителей росского войска. Пахомов, весь день хранивший молчание, наконец объяснил, почему степная орда не была уничтожена.
— Господа офицеры, уважаемые союзники, — начал он. — Все вы в недоумении оттого, что орда ушла. Объясняю. Бурытай, прежний хан кублатов, вчера вечером покончил жизнь ритуальным самоубийством в знак искупления за поход в росские пределы. Его младший сын Ильдергиз стал новым ханом, и сегодня именно он лично доставил голову своего отца к нашему передвижному штабу. Я взял на себя ответственность и предоставил молодому хану прямую связь с командором. Разговор пересказывать не стану, но решение Кудрявцева меня удивило. Посему орда хана Ильдергиза покидает пределы Геронской степи, оставляя все ценности, рабов и три четверти скота.