Гражданская война в Америке
В начале кампании противостоящие друг другу армии пытались добиться успеха путем фронтального наступления. Однако ни в Виргинии, ни в Миссури оно не привело к решающим результатам. Затем в 1862 г. Макклеллан, назначенный главнокомандующим войсками Севера, разработал план переброски с помощью военно-морского флота армии северян на стратегический фланг противника. Этот план обещал дать больше, чем прямое наступление по суше, но и он, по-видимому, скорее преследовал цель сократить путь подхода к Ричмонду - столице противника, чем осуществить маневр в истинном духе непрямых действий. Однако план был сорван из-за нежелания президента Линкольна пойти на преднамеренный риск; президент задержал корпус Макдоуэлла для непосредственной обороны Вашингтона, чем лишил Макклеллана не только части его сил, но и средств для отвлечения внимания противника, что было необходимо для успешного осуществления плана.
После высадки Макклеллан потерял целый месяц перед Йорктауном (см. рис. 5), причем сам план пришлось изменить. Теперь наступление должно было идти во взаимодействии с Макдоуэллом по сходящимся направлениям, что лишь частично удовлетворяло принципу непрямых действий. Макдоуэллу было разрешено наступать только по суше в прямом направлении от Вашингтона на Ричмонд. Однако маневры "Стоунуолла" Джэксона в долине р. Шенандоа оказали настолько сильное влияние на вашингтонское правительство, что оно снова запретило Макдоуэллу участвовать в наступлении. Несмотря на это, передовые части Макклеллана подошли к Ричмонду на расстояние 65 км и были готовы совершить последний бросок до того, как Ли соберет достаточные силы, чтобы отразить удар. Даже потерпев тактическое поражение в семидневном сражении, Макклеллан сохранил за собой стратегическое преимущество, возможно более значительное, чем он имел на предыдущем этапе. Ведь нарушение его плана обходного движения не помешало ему перенести свою базу южнее, к р. Джеймс, чем он не только обезопасил свои коммуникации, но и оказался на опасно близком расстоянии к коммуникациям противника на юг от Ричмонда.
Однако приобретенное Макклелланом стратегическое преимущество было вскоре потеряно из-за изменений в стратегии. Гал-лек, назначенный по политическим соображениям на должность главнокомандующего, приказал армии Макклеллана снова погрузиться на корабли и вернуться на север, чтобы соединиться с армией генерала Попа для проведения фронтального наступления на Ричмонд по суше Как часто бывает в истории, простое усиление численности армии в два раза не привело к соответствующему увеличению ее ударной мощи, а, наоборот, ослабило мощь армии в два раза вследствие того, что противнику теперь легче было определить наиболее вероятные направления наступления. Однако стратегия Галлека, основанная на принципе сосредоточения сил, помогла вскрыть слабости этого обычного способа достижения военной цели. Безрезультатность стратегии прямых действий которой, придерживались во второй половине 1862 г , была убедительно подтверждена кровопролитным сражением под Фредериксбергом 13 декабря. Применение северянами этой стратегии и в 1863 г не помогло им приблизиться к Ричмонду, а, наоборот привело к вторжению южан на территорию Севера, которое по следовало вслед за провалом наступления армии Союза
Вначале вторжение южан со стратегической точки зрения носило маневренный характер. Однако оно утратило это качество, когда Ли был втянут в фронтальный штурм позиций Мида под Геттисбергом. Штурм продолжался до тех пор, пока к исходу третьего дня Ли не потерял почти половину своих войск. К концу года обе армии оказались на своих исходных позициях и настолько обескровленными, что могли лишь грозить друг другу, прикрывшись реками Рапидан и Раппаханнок.
Знаменательно, что в этих кампаниях, проводившихся по принципу прямых действий, преимущества обычно добивалась та сторона, которая занимала оборону и ограничивалась отражением атак противной стороны. При таких стратегических условиях оборона, хотя бы в силу того, что при этом избегают напрасной траты сил, естественно, является менее прямой формой из двух стратегий прямого действия
Отражение наступления Ли под Геттисбергом обычно считается поворотным пунктом войны, однако такое утверждение является не совсем правильным. Трезвый анализ исторических фактов все более и более подтверждает, что решающие резуль таты были достигнуты на Западе.
Первый успех на Западе был достигнут еще в апреле 1862 г , когда эскадра Форрагата прошла без потерь мимо фортов, защищавших дельту Миссисипи, результатом чего явилась бескровная капитуляция Нового Орлеана. Таким образом острием стратегического клина северяне рассекли Конфедерацию на две части по жизненно важной линии великой реки.
Второй решающий успех был достигнут в тот же день выше по течению Миссисипи (4 июля), когда Ли начал отступление с поля боя под Геттисбергом Речь идет о захвате Виксберга Грантом, что дало Союзу возможность установить полный контроль [Рис 5 Соединенные Штаты в 1861 г] над Миссисипи - этой важной водной артерией. Тем самым Конфедерация была навсегда лишена возможности получать пополнения и продовольствие из штатов, находящихся за линией реки Миссисипи. Однако эффект такого сосредоточения сил в плане большой стратегии против более слабо обороняемого противником города не должен заслонять стратегические средства, с помощью которых этот результат был достигнут. Первое наступление Гранта на Виксберг в декабре 1862 г. было предпринято по суше вдоль железной дороги. Одновременно Шерман спускался на судах вниз по Миссисипи. Когда наступление Гранта было сорвано рейдами кавалерийских частей Конфедерации против его коммуникаций, войска Конфедерации смогли сосредоточиться против войск Шермана, движение которых по существу приняло прямой характер и без труда было отбито, когда они попытались высадиться вблизи Виксберга.
В феврале и марте 1863 г. северянами были предприняты четыре безуспешные попытки добиться своей цели неглубокими обходами флангов. Наконец в апреле Грант применил действительно глубокий обходный маневр, который имел сходство с последним броском Вулфа к Квебеку. Часть боевых кораблей и транспортов северян ночью незаметно проскользнула мимо батарей Виксберга к пункту, находившемуся в 50 км южнее крепости. Основные силы армии двинулись туда же по суше вдоль западного берега Миссисипи. Отвлекающие маневры Шермана северо-восточнее Виксберга способствовали тому, что эти войска Гранта высадились на восточном берегу реки, встретив лишь незначительное сопротивление противника. Затем Грант, после того как Шерман соединился с ним, пошел на сознательный риск: он оторвался от своей новой временной базы и двинулся в северо-восточном направлении, вглубь территории противника, с задачей выйти к Виксбергу с тыла и перехватить коммуникации города с главными восточными штатами Конфедерации. При осуществлении этого маневра Грант описал почти полную окружность и оказался между верхней и нижней половинами клещей противника, двумя группировками, сосредоточившимися в Виксберге и Джэксоне, расположенном в 65 км восточнее Виксберга. В Джэксоне железная дорога, идущая с севера на юг, пересекалась с главной железнодорожной магистралью, пролегающей с востока на запад. В результате Гранту удалось нарушить действие этих клещей.
Следует отметить, что с выходом к этой магистрали Грант решил сначала двинуть всю свою армию в восточном направлении, чтобы заставить противника эвакуировать Джэксон. Это иллюстрация того, как изменились стратегические условия в результате развития железных дорог. Если Наполеон использовал в качестве стратегического барьера водную преграду или гряду высот, то Гранту для этой цели было достаточно захватить всего лишь один пункт железнодорожный узел. Как только такой узел был захвачен, Грант сразу же двинулся к Виксбергу, который оказался теперь изолированным и продолжал оставаться в таком положении, пока не вынужден был капитулировать, что случилось через семь недель. Стратегическим результатом этой победы явилось то, что через Чаттанугу были открыты ворота в Джорджию, житницу Конфедерации, а оттуда и во все остальные восточные штаты.
Поражение Конфедерации стало теперь почти неизбежным. И все же Север чуть не упустил уже обеспеченную победу. В 1864 г. в результате того, что войска Севера слишком устали от войны, моральный фактор стал приобретать решающее значение. Партия, выступавшая за мир, ежедневно увеличивала свои ряды за счет уставших от войны. В ноябре должны были состояться президентские выборы. Линкольн, если он не хотел победы на выборах другого претендента, который пообещает заключить компромиссный мир, должен был дать солидную гарантию того, что он обеспечит быструю победу. Для этой цели с Запада был отозван Грант, принявший на себя верховное командование. Каким же путем Грант надеялся добиться быстрой победы? Конечно, возвращением к стратегии, которой всегда придерживаются надежные ортодоксальные полководцы, - к стратегии использования огромного численного превосходства для разгрома вражеской армии, или, по меньшей мере, изнурения ее путем нанесения непрерывных ударов. Мы уже видели, что в операции по захвату Виксберга он прибег к действительно непрямым действиям только после того, как неоднократные лобовые удары окончились безрезультатно. Приняв решение, он провел свой маневр с большим мастерством, однако не сделав для себя должного вывода на дальнейшее.
Поражение Конфедерации стало теперь почти неизбежным. И все же Север чуть не упустил уже обеспеченную победу. В 1864 г. в результате того, что войска Севера слишком устали от войны, моральный фактор стал приобретать решающее значение. Партия, выступавшая за мир, ежедневно увеличивала свои ряды за счет уставших от войны. В ноябре должны были состояться президентские выборы. Линкольн, если он не хотел победы на выборах другого претендента, который пообещает заключить компромиссный мир, должен был дать солидную гарантию того, что он обеспечит быструю победу. Для этой цели с Запада был отозван Грант, принявший на себя верховное командование. Каким же путем Грант надеялся добиться быстрой победы? Конечно, возвращением к стратегии, которой всегда придерживаются надежные ортодоксальные полководцы, - к стратегии использования огромного численного превосходства для разгрома вражеской армии, или, по меньшей мере, изнурения ее путем нанесения непрерывных ударов. Мы уже видели, что в операции по захвату Виксберга он прибег к действительно непрямым действиям только после того, как неоднократные лобовые удары окончились безрезультатно. Приняв решение, он провел свой маневр с большим мастерством, однако не сделав для себя должного вывода на дальнейшее.
Став главнокомандующим, Грант остался верным себе. Он решил двигаться старым и прямым путем по суше, на юг от р. Раппаханнок к Ричмонду. Правда, на этот раз он поставил перед собой несколько иную цель: нанести удар не по столице противника, а по его армии. Исходя из этого, он приказал Миду:
"Куда бы ни пошел Ли, вы должны следовать за ним". В оправдание Гранта следует также отметить, что хотя его марш-подход к противнику был прямым в широком смысле этого слова, однако он ни в коем случае не преследовал цель нанесения лобового удара. Фактически он все время стремился обойти противника с фланга, хотя эти обходы и не были глубокими. Кроме того, он соблюдал все военные заповеди, требующие держать армию достаточно сосредоточенной и не отклоняться от выполнения своей задачи, несмотря на отвлекающие действия противника. Даже Фоги не мог превзойти его в воле к победе. И те, кто применял подобный метод в 1914-1918 гг., могли бы позавидовать той великодушной поддержке и неизменному доверию, которые оказывал ему политический шеф, президент Линкольн. Было бы трудно найти более идеальные условия для применения ортодоксальной стратегии прямого действия в ее лучшем виде.
И все же к концу лета 1864 г. созревший плод победы выскользнул из рук Гранта. Войска Севера оказались почти на грани истощения, и Линкольн потерял надежду на переизбрание - печальная расплата за неограниченные полномочия, которые он предоставил своему военному помощнику. Любопытен тот факт, что решительность Гранта, с которой он руководил своими численно превосходящими силами, резко упала, после того как в ожесточенных сражениях при Уайлдернессе и Колд-Харборе ему не удалось разгромить армию противника. В то же время главный результат (выход войск непосредственно в тыл Ричмонду) был достигнут Грантом путем бескровных маневров, проводившихся в ходе наступления. Таким образом, Грант должен был довольствоваться тем, что после огромных потерь снова оказался на позициях, которые Макклеллан занимал в 1862 г.
Однако небо, казавшееся сплошь покрытым тучами, неожиданно прояснилось. На ноябрьских выборах Линкольн снова был избран президентом. Что же помогло ему стать президентом и, наоборот, помешало Макклеллану, кандидату от демократической партии, стремившейся к миру, заменить его на посту президента? Конечно, не военные действия Гранта, которые не имели почти никакого успеха с июля по декабрь и окончательно замерли после двух сильных поражений в середине октября. По утверждению историков, переизбранию Линкольна помог захват Шерманом Атланты в сентябре 1864 г.
Когда Грант был назначен главнокомандующим, Шерман, сыгравший немалую роль в его успехе под Виксбергом, сменил его на посту командующего на Западе. Они придерживались различных взглядов на ведение военных действий. В то время как Грант основной своей целью считал действия непосредственно против армии противника, Шерман стремился сначала к созданию угрозы стратегическим пунктам, с тем чтобы заставить армию противника поставить себя под удар при попытке прикрыть эти пункты или же вынудить ее оставить их с целью сохранить себе свободу действий. Таким образом, у Шермана всегда было две цели, хотя в конечном счете главной для него была вторая цель, и он, добиваясь этой цели, достиг выдающихся результатов. Атланта, являвшаяся базой противостоявшей ему армии, была не только узлом четырех важных железных дорог, но и источником снабжения необходимыми запасами. Как указывал Шерман, в Атланте было сосредоточено "большое количество арсеналов и литейных и ремонтных мастерских", не считая того, что она имела важное символическое значение. Он утверждал, что захват Атланты "явился бы ударом похоронного колокола для Конфедерации".
Каковы бы ни были расхождения во мнениях относительно того, какой метод лучше - Гранта или Шермана, - очевидно, что последний более отвечал психологии демократии. Пожалуй, только диктатор, не опасающийся за свою власть, может твердо держаться военного идеала - разгрома "вооруженных сил", но даже от него требуется достаточная мудрость, чтобы согласовать эти цели с реальными условиями и оценить перспективы их достижения. Однако стратег, который является слугой демократического правительства, обладает меньшими правами. Будучи зависим от поддержки и доверия своих хозяев, он вынужден действовать в течение более ограниченного периода времени и с меньшими средствами, чем "абсолютный" стратег, причем он должен быстрее добиваться результатов. Каковы бы ни были конечные перспективы, он не может позволить себе роскошь отложить выплату дивидендов на слишком длительный срок. Поэтому ему, возможно, придется временно уклониться от своей цели или, по крайней мере, представить себе ее несколько в ином виде путем изменения направления своих действий. В свете всех этих неизбежных затруднений уместно спросить: не следует ли военной теории в большей мере примирять свои идеалы с неприятной действительностью, с тем, что военные усилия зависят от народной поддержки, что обеспечение армии живой силой и вооружением и даже сама возможность продолжения борьбы зависят от согласия простого человека? Кто платит, тот и распоряжается; и стратеги, возможно, получили бы всеобщее признание, если бы привели свою стратегию, насколько это возможно, в соответствие с интересами простого человека.
Экономия сил, которую получал Шерман за счет проведения обходных маневров, является тем более замечательной, что в отличие от Гранта, действовавшего в Виргинии, Шерман имел и своем распоряжении только одну линию железной дороги. И даже в этих условиях, предпочитая не бросать свои войска и фронтальное наступление, он временно отказался от этой единственной коммуникации. Только однажды в течение многих недель непрерывных маневров он сделал попытку предпринять фронтальное наступление в районе Кенесо. Интересно, что он предпринял это наступление только потому, что хотел избавить свои войска от тяжести дальнейшего флангового марша по размытым дождем дорогам. Оно закончилось поражением, не принявшим больших размеров, ибо наступление сразу же было остановлено, как только противник оказал сопротивление. Фактически это был единственный случай на протяжении более чем 200-километрового марша по гористой и пересеченной реками местности, когда Шерман бросил свои войска в наступление. Вместо боев он маневрировал с таким искусством, что не раз соблазнял конфедератов предпринимать безуспешные атаки. Эти атаки отражались благодаря тому, что наступавшие войска Шермана в то же время хорошо владели техникой быстрого окапывания и сооружения брустверов. Из каждой неудачной попытки противника прорвать подвижный заслон Шермана последний извлекал стратегическое преимущество - захватывал новый выгодный пункт. Чтобы заставить своего противника, стратегически находившегося в обороне, предпринимать ряд дорого обходившихся тактических наступлений, Шерман должен был проявить редкое в истории стратегическое мастерство. Успех Шермана был тем более примечательным, что он располагал только одной линией коммуникаций. Даже с чисто военной точки зрения, не учитывая огромного морального и экономического эффекта, Шерман совершил великий подвиг. Шерман нанес противнику большие потери, чем понес сам, не только относительно, но и в абсолютных цифрах. В этом отношении его действия представляют поразительный контраст с действиями Гранта в Виргинии.
Захватив Атланту, Шерман пошел на еще больший риск, за что подвергся сильной критике военных комментаторов. Шерман был убежден, что если он совершит марш через Джорджию, являвшуюся житницей Юга, и уничтожит ее железнодорожную сеть, а затем установит контроль над Южной и Северной Каролиной, сердцем Юга, то моральный эффект от такого вторжения и прекращение подвоза запасов на север, в Ричмонд и в армию Ли, заставит конфедератов прекратить сопротивление.