Мои отношения с Императором Иоанном носили весьма специфический характер. Мы уважали и во всем помогали друг другу, но старались делать все возможное, чтобы курируемые нами дела не соприкасались и не пересекались, по крайней мере, чтобы они не входили в противоречие с друг другом. Принцесса Лиана полюбила меня и стала моей женой. Неожиданно для самого себя я вошел в состав императорской семьи, стал зятем самого Императора Иоанна и отцом наследного принца и принцессы. Или, как часто говорил об этом своей любимой принцессе Лианке, вынужденно стал членом императорской семьи на правах «бедного родственника». Это был выбор дочери, с которым Император был вынужден согласиться и смириться, как говорил мне позже сам Император Иоанн. А я в свою очередь особо не претендовал на какое-либо другое понимание Императором Иоанном и Императриссой моих с принцессой Лианой отношений, я очень ее любил и люблю, так же как и наших детей. Недавно Иоанн все ночь пробеседовал со мной и рассказал о назревающем заговоре, он наделил меня значительными полномочиями, чтобы я разобрался с заговорщиками и вернул покой и порядок в Кирианскую Империю. А сейчас, когда он заболел, то я стал вроде как бы его заместителем, получил неограниченное право предпринимать и осуществлять любые шаги во благо Кирианской Империи и Императора Иоанна.
Так, не доведя до конца размышлений о бренности своего существования в рамках императорской семьи, я посмотрел на полковника Герцега и утвердительно кивнул головой. Гном моментально вытянулся в струнку и взял под козырек, чего до этого момента он в жизнь не делал из-за глупого принципа, что гномы не обязаны и не должны тянуться перед кирианами. Бесшумно распахнулись двери главной полицейской приемной, через секунду секретари, дежурные полицейские офицеры лежали на полу и с кляпами во ртах. Вскоре обитатели приемной начальника Городского управления полиции были аккуратно связаны и также аккуратно переложены в дальний угол, чтобы не мешались под ногами. Когда спецназовцы сгруппировались, готовясь к прорыву в кабинет начальника полицейского управления, то полковник Герцег встал на острие штурмующего клина спецназовцев и первым влетел в распахнутую сильным ударом гномьего сапога дверь генеральского кабинета. Вслед за ним в кабинет влетели и шесть других его бойцов.
Дав несколько секунд для того, что спецназовцы навели в кабинете соответствующий порядок, я перешагнул порог кабинета и замер на месте от удивления, когда перед моими глазами во всей красе и одновременно пошлости раскрылась незабываемая картина. Три кирианский генерала застыли под дулами фазерных автоматов и карабинов гномов. Генерал полковник полиции Низами, генерал полковник и начальник Генерального штаба Шафер сидели в удобных кожаных креслах и держали в руках бокалы с янтарным напитком. Бригадный генерал Мольт сидел перед ними в специальном кресле с высокой прямой спинкой, к которой его тело было притянуто ремнями, а руки и ноги были закованы в стальные браслеты этого кресла. Мои гномы появились в кабинете именно в тот момент, когда первые два генерала, по всей очевидности, вели сердечную беседу с бригадным генералом Мольтом. Но тот в отличие от своих собеседников не получал наслаждения от такой беседы, под глазами у него наливались цветом огромные синяки, а губа генерал была только что разбита, из нее сочилась кровь, которую он слизывал языком. Два молодых здоровяка майора в форме имперских десантников боролись со спецназовцами, всеми силами пытаясь вырваться из их стальных объятий, но это уже были последние потуги их сопротивления моим маленьким богатырям.
Взглядом я поблагодарил полковника Герцега за проделанную работу и также взглядом попросил его, освободить от кандального кресла нашего бригадного генерала Мольта, что было тут же претворено в жизнь его бойцами.
Только в этом момент я реально начал понимать, что натворил этим вторжением в кабинет высокого полицейского начальника и какую затронул струну паутины кланового заговора. Шафер и Низами были высокопоставленными Ястребами. Я подошел к столику, рядом с которым в креслах рассиживались близкие друзья и приятели Императора Иоанна. С большим трудом мне удалось согнуть свои колени, которые совершенно не гнулись и не желали этого делать, в принципе, из-за внезапно охватившего меня страха, Когда мне все жу удалось это сделать, то секунд двадцать мы молча сидели, внимательно разглядывая друг друга. По выражению лиц своих визави можно было бы сказать, что мое появление в этом кабинете и вторжение спецназовцев не произвело на них большого впечатления, оно их не испугало и даже не смутило. Сейчас высокопоставленные генералы сидели, рассматривая меня через донышки своих бокалов, изредка делая маленькие глоточки. Генерал полковник Шафер первым нарушил молчание:
– Принц Барк, какими судьбами! Наконец-то, вы решились встретиться с нами в неофициальной обстановке. Теперь мы можем и поближе познакомиться. А то без предварительного уведомления являетесь на заседание Генштаба, просидели все это время среди рядовых офицеров и ушли, не попрощавшись, и не представившись, как положено. Так, в вооруженных силах Кирианской Империи высокопоставленные офицеры не поступают, следует всегда в предварительном порядке представиться начальству, а затем уж поднимать вопросы, которые вас беспокоят. – Было заметно, что генерал полковник тянул время, надеялся на помощь с других этажей здания.
Генерал полковник Шафер прекрасно понимал, что в данную минуту его жизни ничто не угрожает, мои гномы не посмеют поднять на него, одного из столпов Империи, карающую руку. Но генерал полковник чувствовал себя чуть-чуть неуверенно, все-таки было неприятно, даже несколько минут, ему находиться под стволами фазерных винтовок и автоматов спецназовцев, которые ему не подчинялись и могли случайно нажать на курок. Это обстоятельство несколько приободрило меня, но я продолжал хранить молчание, так как своей речью не хотел прерывать того, что мне говорил сейчас Шафер. Мне было нужно, чтобы оба генерала заговорщика, как можно больше, рассказали бы о себе и своих планах на ближайшее будущее.
– Ты зачем со своими паршивыми гномами появился в этом кабинете? Без году неделя новичок в жизни нашей Кирианской Империи! Чего ты хочешь получить от нас? Мы и только мы являемся истинными хозяева этой Империи и этой планеты. Здесь мы можем делать все, что захотим или пожелаем, а тебе не место среди нас. Неужели ты этого не понял, мальчишка! Ты ведь достаточно взрослый кирианин, чтобы это понять, а если не сможешь этого принять, то мы поможем тебе разобраться и правильно оценить ситуацию. Император Иоанн давно превратился в старого маразматика, который не справляется со своими обязанностями, поэтому должен покинуть этот мир, а вслед за ним должны уйти и все его «родственнички». Если Император не способен сделать этого самостоятельно, то мы, вооруженные силы Кирианской Империи, поможем ему принять окончательное решение. А ты, щенок, не мешайся под ногами, ты уже ничего не можешь изменить. А то привязался к этому старому маразматику в генеральских погонах, – генерал полковник Шафер кивнул подбородком в сторону бригадного генерала Мольта, – и теперь думаешь, что этот он провинциал тебе что-нибудь поможет. Ни твой Император, ни твой бригадный генерал в этой ситуации ничего сделать не смогут, машина заговора запущена и скоро она сделает первый оборот, после которого заговор никто не остановит…
Послышался звук двух негромким щелчков, речь бывшего генерал полковника и бывшего начальника Генерального штаба Кирианской Империи прервалась на полуслове. Во лбу генерал полковника Шафера расцвела маленькая звездочка, из которой не вылилось ни капли крови. Аналогичное отверстие появилось и во лбу генерал полковника полиции Низами, который за все это время так и не сказал ни одного слова. Оба высокопоставленных имперских сановника остались сидеть в своих креслах, но их головы упали к груди, а янтарная жидкость медленно полилась из бокалов.
Генерал полковники Низами и Шафер были мертвы!
В мерзавцев от власти стрелял я, небольшой ручной фазер все еще находился в моей правой руке, с которой я забыл снять тонкую кожаную перчатку. Я разжал пальцы руки, фазер с глухим звуком свалился на пол. Затем я посмотрел на полковника Герцега, который правильно понял значение моего взгляда. Посерев лицом, трудно преодолевать себя, когда приходится убивать невинных жертв, но обстоятельства дела сложились таким образом, что свидетелей нельзя было оставлять. Гномы, присутствующие при экзекуции, связанные по рукам и ногам клановой порукой, промолчат, но в кабинете генерал полковника Низами находились и другие свидетели. Тяжело шаркая сапогами по ковру, полковник Герцег побрел к спецназовцам, удерживающим имперских майоров десантников. Эти два кирианских солдата оказались настоящими имперскими офицерами десантниками, они правильно оценили ситуацию и достойно встретили смерть, глядя ей прямо в глаза. Полковник Герцег два раза взмахнул десантным ножом, в кабинете начальника полиции стало на два трупа больше.
Перед тем, как покинуть кабинет главного полицейского начальника Кирианской Империи, я набрал Филиппа по своему разговорнику и попросил его, направить следственную группу имперской службы безопасности в здание Городского управления полиции Сааны. Полковник Филипп хотел поинтересоваться деталями того, что же там произошло, но, увидев мое лицо и застывшие зрачки глаз, вежливо промолчал. Отключив разговорник, я направился к выходу из кабинета, спецназовцы бесшумно и на расстоянии трех шагов сзади следовали за мной. Полковник Герцег по наручному браслету отдал приказ о завершении операции и о том, чтобы спецназовцы срочно покинули здание Городского управления полиции.
Рядом со мной брел, спотыкаясь, весь избитый и поцарапанный брел бригадный генерал Мольт, который улыбался чему-то своему. Время от времени он бросал на меня оценивающий взгляд и что-то прикидывал. По всей очевидности, генерал начал догадываться о сущности моего предложения, а сейчас размышлял о том, какую же должность в вооруженных силах Кирианской Республики я предложу ему занять завтра.
* * *
В дворцовых покоях, куда я вернулся незадолго до полуночи, я снова принял душ и переоделся, но на душе было отвратительно и мерзко. Хотел перезвонить принцессе Лиане, чтобы в разговоре с ней отвести душу. Но, посмотрев на часы, передумал, принцесса к этому времени уже досматривала утренние сны и сейчас ее будить, то она этого не поняла бы. В эти часы по галовидению шли программы для холостяков, одиночек для тех, кто ни с кем не спит. Шел очередной выпуск новостей. Я случайно поднял глаза на экран включенного галовизора, и от неожиданности внутренне ахнул. В этот момент с экрана галовизора на меня смотрела Поли своими громадными серыми глазищами. Когда я уходил из дворца на встречу с генералом Мольтом, девчонка еще отмывалась в душе от грязи и переживаний покушения в одной из гостевых комнат дворца. А сейчас она в новом образе работала в студии галовидения, девушку было невозможно узнать. Поли и по жизни была красивой девушкой, а на экране выглядела просто сногсшибательно, особенно хорошо под пудрой просматривались синяки, ссадины и царапины, покрывавшие ее красивое лицо. Я включил звук на галовизоре и стал прислушиваться к тому, о чем она рассказывала.
А говорила она о покушении, произошедшим этим днем в ресторане в центре города, о покушении на принца Барка. Крупный план Поли сменился на отснятую хронику, кадры полуразрушенного ресторана, планы хозяина и официанта, наводящие порядок в зале. Хозяин ресторана руками и ногами отбрыкивался от журналистов, отказываясь давать интервью, а те атаковали их все новыми и новыми вопросами. Неизвестный голос за кадром поинтересовался, что это были за люди, которые обедали у него в ресторане и почему именно они стали целью покушения. Кадр задержался на луже крови, а голос Поли начал рассказывать об ужасной гибели ее подруги и знакомого. В конце сюжета Поли вскользь упомянула о том, что по данным полиции неизвестные убийцы покушались на принца Барка, которому удалось избежать смерти. В целом этот ее сюжет получился интересным и сбалансированным. Может быть, впервые в истории имперского галовидения меня в этом сюжете показали вполне вменяемым кирианином.
Я поинтересовался у полковника Герцега, который в настоящий момент спиной обтирал стены моего кабинета, где Поли сейчас находиться?
– Только что вернулась с галоканала и спит в одной из гостевых комнат дворца. – Ответил Герцег.
Я уже собрался идти в спальню, как позвонил полковник Филипп, который начал докладывать об убийстве генерал полковника полиции Низами и генерал полковника Шафера:
– Следователи имперской службы безопасности через пятнадцать минут после твоего звонка, ваше императорское высочество, уже находились на месте преступления. – Начал свой рапорт Филипп. – Ими был установлен факт убийства и обнаружены тела высокопоставленных офицеров Кирианской Империи, генерал полковника полиции Низами, генерал полковника Шафера. Убийство произошло в кабинете генерал полковника полиции Низами выстрелами из дамского фазера «Ланчетта», который обнаружен валяющимся на полу вблизи тел убитых офицеров. После проведения соответствующей баллистической экспертизы, я полагаю, будет установлено, что именно этот фазер и был орудием двойного убийства, но следует дождаться результатов официальной экспертизы и только тогда делать окончательный вывод. Помимо тел вышеупомянутых высокопоставленных военных чиновников в кабинете начальника Городского управления полиции были обнаружены двух офицеров-телохранителей генерал полковника Шафера. На месте преступления, помимо трупов, других существенных улик не обнаружено, хотя есть косвенные свидетельства о том, что убийц было несколько человек. – После этих слов Филипп долго и нудно перечислял, что было и что не было обнаружено его следователями.
Я хотел спросить Филиппа, связывался ли он по этому вопросу с Императором Иоанном. Тот был болен, но для звонков подобной важности был доступен. Но в этот момент по интеркому пришел новый вызов, Меня вызывал Император Иоанн, которому только что доложили о смерти двух его ближайших друзей. Я попросил Филиппа не отключаться и не уходить с линии, а сам начал разговор с Императором. Но разговор, как таковой, с Иоанном не получился. Император некоторое время всматривался в мое лицо, а затем коротко спросил:
– Участники заговора?
Я только кивнул головой в ответ. Император Иоанн помолчал, о чем-то, видимо, размышляя, затем удовлетворительно кивнул головой и отключился.
Филипп все еще оставался на линии, я попросил его отключиться, затем вышел с ним на контакт на ментальном уровне и несколькими мыслеобразами перегнал ему подробную информацию о событиях сегодняшнего дня.
Глава 7
Сюжет Поли о неудавшемся покушении на принца Барка наделал много шума в столице. На следующий день его повторили все частные и имперские каналы галовидения, а Поли проснулась еще более знаменитой журналисткой. К ее славе непревзойденной ведущей ток-шоу, добавилась слава лучшего репортера. Ее цитировали, у нее брали интервью и ее постоянно разыскивали собратья по перу, а иногда звонили очень серьезные кирианцы, предлагая ей заняться подготовкой того или иного материала. Но девчонка оставалась девчонкой! Часто совершенно по непонятной причине, она отказывала или бралась за такую работу, которая ей, как мне казалось, была ей не по плечу. Одним словом, дворцовые операторы с удовольствием соединяли журналистку с вызывающими ее абонентами, подслушивали, о чем она с ними говорила, а затем слухи, один замысловатее другого с быстротой молнии разносились по императорскому дворцу.
Было еще рано, когда я пригласил Поли позавтракать вместе со мной и моими друзьями – генералами Валдисом, по которому вчера имперский министр обороны подписал приказ о присвоении звания «генерал майор», и Мольтом. Завтрак прошел в любимой принцессой Лианой и детьми малой дворцовой столовой. Утром в столицу, несмотря на то, что по-прежнему себя плохо чувствовал, прилетел Император Иоанн и тоже хотел позавтракать вместе с нами. Но вчерашнее убийство высокопоставленных имперских военных чиновников, заставило его, не заезжая во дворец, мчатся на внеурочное заседание, проводимое в имперском Генеральном штабе.
Валдис был голоден и сметал со стола все, что попадало ему под руку, поэтому завтрак он вынужденно промолчал, но внимательно слушал, что говорят его коллеги. Генерал Мольт, остаток ночи, проведший в гостевой комнате дворца, мне больше не хотелось рисковать этим бравым генералом, оказался настоящим «бабником», Он настолько разошелся, делая комплименты Поли, что в этом деле заткнул меня и всех других за пояс. Поли, это внимание и комплименты генерала Мольта понравилось, она с удовольствием выслушивала его провинциальные неологизмы. Лицо ее раскраснелась, временами она искоса погладывала на меня, интересуясь, как я реагирую на это поведение генерала. К тому же к этому моменту она настолько вошла в роль знаменитой, но капризной дамы, что обнаглела и попросила разрешения на то, чтобы покурить за чашкой кофе. В принципе, я и сам изредка покуривал, но на дух не воспринимал курение в дворцовой столовой, где часто обедали мои дети, но в данную минуту не мог отказать этой капризной девчонке. Я утвердительно кивнул головой, но тут же демонстративно пересел на дальний угол стола, подальше от курившей Поли.
Позвонила принцесса Лиана, которая давно проснулась, но до нее только сейчас дошли новости о новом на меня покушении. Она была по настоящему взволнована, рвалась ко мне в столицу, чтобы ограждать и защищать, я всеми силами старался ее успокоить. Хорошо, что принцесса не видела кроваво-сусального сюжета Поли, тогда одними успокоительными словами мне бы не удалось бы отделаться. Затем принцесса Лиана перешла на разговор об убийстве Низами и Шафера, которых хорошо знала и которых считала честными, достойными уважения кирианцами, близкими друзьями своего отца. Честно говоря, я не ожидал подобного поворота дела, когда моя умная супруга, наших врагов, которые планировали под корень вырезать всех членов императорской семьи, причислила к сонму близких друзей. Я не знал, в каком тоне с женой продолжать разговор на эту тему. Впервые за время проживания с принцессой Лианой между нами возникло небольшое недопонимание. К слову сказать, жена почувствовала эти мои колебания и тут потребовала, чтобы я говорил ей только одну только правду, но, оставаясь при этом абсолютно убежденной в том, что погибшие имперские офицеры были настоящими друзья императорской семьи. Поэтому она считала, что я должен бросить все дела и заняться расследованием их убийства. Чтобы уйти от дальнейшего разговора на эту тему, я прибегнул к своему испытанному методу, поинтересовавшись здоровьем и поведением детей. В течение двадцати минут я выслушивал подробностях поведения Ланы и Артура.