В общем, я все взвесил и решил, что, пожалуй, не стану вламываться в ее дом, с настойчивостью мелкого коммивояжера предлагая себя, любимого. Хотелось бы, конечно, но я был вполне способен повременить до завтрашнего утра. Впереди была почти вечность, целых два дня блаженного безделья!
Стыдно признаться, но ничего оригинального я так и не придумал, а посему просто отправился погулять с Друппи. Мой пес был совершенно счастлив, да я и сам не дурак побродить пешком по ночному городу, поэтому прогулка затянулась надолго, чуть ли не заполночь. А вернувшись домой, я застал в своей гостиной Малое Тайное Сыскное Войско, почти в полном составе. Страшный сон уголовника, да и только!
Отсутствовали лишь Джуффин и сэр Кофа Йох. Оно и понятно: шеф на меня сегодня уже нагляделся, а Кофа просто не мог бросить на произвол судьбы весь город ради какой-то дурацкой вечеринки, на которой к тому же совершенно нечего вынюхивать. Уж о ком, о ком, а о нас этому хитрецу давным-давно известно куда больше, чем нам самим, я полагаю… Все-таки Кофа — человек старой школы!
Мелифаро удобно устроился в центре стола. Он сидел там, скрестив ноги по-турецки, и отчаянно сражался с бутылочкой, запечатанной сургучом. На меня он поначалу не обратил никакого внимания. А когда все-таки обратил, воздел глаза к потолку и тоном мученика заявил: «Никуда от тебя не денешься, Ночной Кошмар!» Да ничего иного я от него и не ждал…
Луукфи Пэнц на сей раз не стал встречать меня обычным в таких ситуациях восторженным воплем: «О, и сэр Макс тут, какая неожиданность!» — но было заметно, что он приятно удивлен моим приходом. Полагаю, парень опять забыл, что это — мой дом, а не случайно выбранный трактир.
Нумминорих тут же принялся теребить Друппи. Минуту спустя эти двое уже носились друг за другом по всему дому, и я бы не взялся определить, чья деятельность была более разрушительной. Впрочем, я уверен, что Нумминорих, как «царь природы», все-таки превзошел своего брата по разуму в искусстве переворачивания мебели.
Сэр Шурф удобно устроился в своем любимом кресле с кружкой в руках — единственный человек, который удосужился со мной поздороваться! Впрочем, он сделал это столь торжественно, что мне вполне хватило.
Меламори тоже была тут. Сидела как ни в чем не бывало, раскачиваясь в кресле-качалке, недавно сделанном столичными умельцами по моему заказу. Она лукаво посмотрела на меня — я, впрочем, и так не сомневался, что эта вечеринка ее рук дело, — и продолжила о чем-то шептаться с Кекки. Хотел бы я знать, о чем можно шептаться в мире, где для секретных разговоров существует Безмолвная речь?!
— Это что, совещание? — весело спросил я.
— Нет, Макс, это просто вечеринка, — совершенно серьезно возразил Шурф. — Для совещаний существует Зал Общей Работы в Доме у Моста.
— Спасибо, что сказал. Теперь буду знать, чем совещание отличается от вечеринки, — улыбнулся я. — Оказывается, важно правильно выбрать место!
— И время, — неожиданно вмешался Луукфи. — С утра, например, вечеринку не устроишь, как ни старайся.
— Почему же? — возразил я. — Если не спать всю ночь, то запросто!
Тут же завязалась обстоятельная дискуссия на эту тему. Я же от участия в диспуте уклонился. Залез с ногами в кресло, вертел в руках кружку, наполовину наполненную каким-то ароматным зельем, и с удовольствием слушал болтовню своих друзей. Умилялся, словом.
— Какой-то ты сегодня молчаливый, — удивленно заметил Мелифаро. — Сглазили тебя, что ли?
— Отстань, — добродушно отмахнулся я. — Не мешай мне вас любить!
— Уважительная причина, чтобы оставить тебя в покое, — серьезно согласился он. — Нас и по отдельности-то любить довольно сложно, а уж всех вместе… И как тебе удается?
— Белая магия тысяча триста пятнадцатой ступени, — усмехнулся я. — И никаких проблем!
Такие импровизированные вечеринки уже давно стали своего рода традицией. Захватчики появляются на моей территории не реже чем раз в дюжину дней, а то и чаще. Неосвоенные пространства Мохнатого Дома кажутся моим коллегам их законными владениями: когда помещение принадлежит человеку вроде меня, совершенно лишенному чувства собственности, любой гость чувствует себя полноправным хозяином.
Большую часть вечеринок я вовсе не почтил присутствием, поскольку по ночам мне по-прежнему приходится дежурить в Доме у Моста. Но мне нравилось знать, что в моей гостиной вечно околачивается кто-то из коллег. В конце концов, без этих людей и их странных чудес моя жизнь была бы неудавшейся шуткой — в любом из Миров! К тому же трехэтажный дом выгодно отличается от однокомнатной квартиры: если ты устал и хочешь спать, к твоим услугам почти целая Вселенная, до краев заполненная одеялами и одиночеством…
* * *Впрочем, через час мои друзья стали постепенно растворяться в оранжевом тумане уличных фонарей. В отличие от меня, утром их ждали дела.
Последней уехала Меламори. Собственно говоря, я сам отвез ее домой: леди решила, что это будет чрезвычайно романтично. У меня на сей счет имелось иное мнение, но, когда за нею закрылась тяжелая парадная дверь и я ощутил на губах горьковатый привкус нежной беспричинной печали, пришлось согласиться: действительно, чертовски романтично! Про себя я порой называл ее поэтом-практиком. Меламори за всю свою жизнь не зарифмовала и двух строчек, но ей это и не требовалось, она оперировала не рифмами, а поступками, создавая свои мимолетные шедевры не из слов, а из событий, вплетала себя в ненадежную ткани реальности, отходила в сторону и одобрительно кивала: «Хорошо!»
Я оставил амобилер у ее дома и вернулся домой пешком. Первая одинокая прогулка за много-много дней. Вылазки в обществе Друппи не в счет: какое уж там одиночество, этот пес не только понимает каждое мое слово, но и в моем переменчивом настроении разбирается не хуже самого сэра Джуффина!
Мои мудрые ноги каким-то образом перехитрили разум, прагматично наметивший самый короткий маршрут, и сделали изрядный крюк, так что домой я вернулся незадолго до рассвета, счастливый, спокойный и немного опустошенный.
«Кажется, я — самый счастливый человек во Вселенной, — удивленно подумал я, забираясь под одеяло. — И как такое со мной могло случиться?»
Не знаю, что именно меня взбудоражило: то ли это нехитрое умозаключение, то ли головокружительная прогулка по ночному городу, то ли предвкушение нескольких свободных дней кряду, но уснуть не удалось. Собственно говоря, спать мне совершенно не хотелось. Зато хотелось курить и писать стихи. «Кури на здоровье, дорогуша, — великодушно сказал я себе. — Но я тебя умоляю: никаких стихов! Не позорься!»
После того как сигарета погасла, я некоторое время старательно ворочался с боку на бок, с удивлением узнавая все симптомы бессонницы. А я-то был уверен, что с этой дурью покончено раз и навсегда! Наконец я решил, что с испытанным злом следует бороться испытанными же методами.
Чем хороша бессонница: я обязан ей своим поверхностным, но обширным образованием. Забраться под одеяло с хорошей книгой — совершенно особенное удовольствие, и строгие умники, предпочитающие читать в специально предназначенных для этой цели библиотечных креслах, никогда не поймут, как много потеряли…
Одним словом, я решил, что в моей постели не хватает сговорчивой подружки в твердом переплете, и отправился на поиски.
Проблем с книгами у меня, хвала Магистрам, быть не могло: когда-то в Мохнатом Доме размещалась библиотека столичного Университета. Библиотека уже давно переехала в новое здание, лучше приспособленное для хранения древних фолиантов. А часть книг осталась в старом здании: то ли потому, что они были слишком потрепанными, то ли для них просто места не хватило, то ли тогдашний директор библиотеки был разгильдяем, вроде меня.
Одним словом, книги достались мне вместе с домом, старой мебелью и кучей исторически ценной пыли, залежи которой я до сих пор время от времени обнаруживаю в дальних углах — даром, что в те времена, когда я был преуспевающим суверенным монархом кочевого народа Хенха из Пустых Земель, здесь суетились две дюжины слуг, которых посадил мне на шею наш заботливый король!
Правда, среди этих букинистических сокровищ было непросто найти что-нибудь удобоваримое: в Соединенном Королевстве как-то не сложилась традиция создания художественной литературы. В моей библиотеке можно обнаружить все что угодно, начиная от древних исторических мемуаров и заканчивая заумными философскими трактатами. Учебники по алхимии и механике — сколько угодно! Медицинские трактаты, географические исследования, школьные учебники по Очевидной магии времен Эпохи Орденов и даже толстые тома, заполненные шедеврами местной поэзии, — пожалуйста! Но ни одного завалящего детектива, хоть головой об стенку бейся!
Впрочем, сейчас у меня была генеральная стратегическая задача: уснуть. Я заранее решил, что меня вполне устроит какой-нибудь философский трактат: и поумнеть не успею, как отключусь! Поэтому я вылез из теплой постели и отправился в книгохранилище.
С тех пор как в мою библиотеку повадился шастать Лонли-Локли, там царил образцовый порядок. Этот потрясающий парень в течение полугода терроризировал моих несчастных слуг, зато теперь все книги стояли на полках, а не были свалены в стопки на полу.
Правда, я никак не мог постичь логику, которой руководствовался сэр Шурф, расставляя книги. Было очевидно, что он раскладывал их не по алфавиту, не по тематике и даже не в хронологическом порядке — но вот как?.. Во всяком случае, сейчас я не собирался искать ответ на этот вопрос. Все, что мне требовалось, — найти книгу, которая сможет меня усыпить. Желательно быстро и ласково…
Некоторое время я слонялся среди стеллажей, недоверчиво поглядывая на толстые корешки книг. Повертел в руках «Хроники династии Клакков». Мне было бы любопытно узнать побольше о королях-вурдалаках, но текст, написанный неизвестным придворным автором пару тысячелетий назад, показался мне совершенно непроницаемым. Буквы знакомые, слова тоже, но смысл витиеватых выражений ускользал от моего разума, изрядно ошалевшего при встрече с иным менталитетом.
Среди груды медицинских трактатов я наткнулся на «Речи Каккулата». Этот оригинальный мыслитель, ученый и философ начала Эпохи Орденов был знаменит тем, что убивал на месте каждого, кто пытался вступить с ним в спор, оглашая окрестности истошным криком: «А ты готов умереть за свою правду?» В возрасте двухсот восьмидесяти лет философ Каккулат героически погиб за собственную «правду», встретив на свою беду достойного противника, искушенного не только в составлении логических конструкций. Я уже давно собирался полюбопытствовать: что это была за правда такая, за которую столько народу полегло, да все руки не доходили. Ну вот, дошли вроде бы…
Я взял под мышку увесистые «Речи» и уже собрался было вернуться в спальню, когда мой взгляд неожиданно упал на ярко-алый переплет одной из книг. Переплет выглядел почти новым, и это меня заинтересовало: в моей библиотеке вроде бы не было ни одной книги в таком хорошем состоянии, кроме восьмитомной «Энциклопедии» Манги Мелифаро и нескольких тонких брошюр со стихами моих приятелей из «Трехрогой Луны», но они лежали у меня в спальне.
— А ну-ка, что тут у нас?.. — пробормотал я, снимая книгу с полки.
На алом переплете красовались буквы цвета свернувшейся крови. Моя находка именовалась «Книга Огненных Страниц» — не больше и не меньше! Открыв ее наугад, я обнаружил, что мне крупно повезло: кажется, я все-таки откопал нечто весьма похожее на беллетристику.
Текст захватил меня сразу же. Я и сам не заметил, как присел прямо на пороге и с головой ушел в книгу.
Я проснулся незадолго до полудня. Голова гудела, как с похмелья, которого у меня не было и быть не могло: я уже сам не помню, когда мне в последний раз случалось надираться.
С памятью вообще творилось неладное. С одной стороны, я совершенно точно помнил, что в полдень мне надо быть на службе. В то же время, мне смутно казалось, что сэр Джуффин Халли что-то там говорил насчет положенных мне Дней Свободы от забот. Двух или даже трех. Интересные дела!
Мы отправились мыться вместе: я и мои сомнения. В конце концов я решил не мучиться и отправил зов шефу.
«Доктор, у меня провалы в памяти! — торжественно объявил я. — Никак не могу вспомнить: вы вчера отпустили меня на отдых или мне примерещилось?»
«Я тебя отпустил? — удивленно отозвался он. — Вот уж не думаю! Боюсь, тебе просто приснился сладкий сон, которому, увы, не суждено сбыться. Сейчас нам всем очень долго будет не до отдыха. В полдень у нас совещание, и я надеюсь, что ты не опоздаешь».
«Не опоздаю. Во всяком случае, не больше чем на четверть часа, — пообещал я. — Я еще не завтракал».
«Нет уж! — твердо сказал шеф. — Завтракал ты или нет — это твои проблемы. А твои опоздания рано или поздно сведут меня в могилу, так что окажи мне услугу: хотя бы сегодня будь вовремя».
«Ладно», — вздохнул я.
Пулей выскочил из бассейна и побежал одеваться. Кажется, под хвост Джуффину в кои-то веки попала вожжа. Я решил, что раз в жизни могу прикинуться очень дисциплинированным молодым человеком. Разумеется, мне было ужасно интересно, как выглядит сэр Джуффин Халли, на полном серьезе отчитывающий меня за пятнадцатиминутное опоздание, но, поразмыслив, я решил, что мне следует ограничиться теоретическими исследованиями в этой области, а с полевой практикой придется подождать до лучших времен.
В Дом у Моста я вошел минуты за три до полудня — оказалось, что мне под силу и такие чудеса!
Впрочем, мои коллеги уже были в сборе. Сидели в Зале Общей Работы — все, кроме Луукфи, который, как я понимаю, остался в Большом Архиве, и Лонли-Локли. Зато физиономии у присутствующих были такие серьезные, словно они решили как-то компенсировать отсутствие нашего «Мастера Пресекающего ненужные улыбки».
— А где же сэр Шурф? — спросил я, усаживаясь на подоконник. — Опаздывает или просто выскочил на минутку кого-нибудь убить?
Коллеги посмотрели на меня с неодобрительным, почти брезгливым изумлением.
— Макс, такими вещами не шутят, — наконец строго сказал сэр Кофа. — Что это значит: «вышел на минутку кого-нибудь убить»?! Можно подумать, у нас тут банда разбойников, а не Тайный Сыск! Такие высказывания, да еще и в устах сотрудника, нас компрометируют.
— И будь любезен, сядь в кресло, — вмешался Джуффин. — Не мельтеши. Все-таки у нас совещание, а не вечеринка!
«Они меня разыгрывают, — подумал я. — Точно, разыгрывают! Возможно, именно поэтому и Шурфа нет. Такой серьезный парень любой розыгрыш может испортить… Ладно, пусть себе наслаждаются!»
— И все-таки, где Шурф? — снова спросил я, послушно занимая свободное кресло. — И почему мы не пьем камру? Что это за совещание — за пустым-то столом?
— Сэр Лонли-Локли решил больше не обременять себя Королевской службой, — сухо сказал Мелифаро. — Он подал в отставку.
— Извини, но мне не смешно, — отозвался я. — Придумай что-нибудь получше.
— Я могу придумать все, что пожелаешь, — усмехнулся он. — А потом, если очень попросишь, зарифмовать. И даже прочитать в «Трехрогой Луне», на радость всем любителям поэзии. Но мне показалось, что ты хочешь узнать правду. Тебе не смешно? Если честно, мне тоже…
— Так что, Шурф действительно подал в отставку? Это не розыгрыш? — изумленно уточнил я, обводя глазами своих коллег. На их лицах я не заметил и тени улыбки, даже на физиономии Нумминориха, который, по моим наблюдениям, просто физически не способен так долго и старательно сохранять серьезный вид.
— Это не розыгрыш, — наконец откликнулся Джуффин. — Но о Шурфе и его отставке можно поговорить позже. А сейчас перейдем к делу, если сэр Макс не возражает…
— А камру в «Обжоре» кто-нибудь уже заказывал? — напомнил я. — Извините мое занудство, ребята, но я не успел позавтракать…
— Это твои проблемы, сэр Макс, — сухо сказал шеф. — Вот закончим совещание, пойдешь в какой-нибудь трактир и выпьешь там столько камры, сколько в тебя влезет. А на службе надо работать. Или хотя бы не мешать другим своим чавканьем.
«Точно, вожжа под хвост попала! — изумленно подумал я. — И еще какая! Чтобы сэр Джуффин Халли проводил совещание, не уставив весь стол кувшинами с камрой и подносами с печеньем… Да еще и эта дурацкая фраза: „На службе надо работать“ — прямо готовый лозунг над столом генерала Бубуты, только еще про дерьмо надо что-нибудь вставить… Заболел он, что ли? Но ведь он не может просто так взять и заболеть. Кто угодно, только не Джуффин!»
Пока я пытался понять, какая муха укусила нашего шефа, он приступил к делу. Манера его изложения тоже настораживала. Она, собственно говоря, настораживала больше всего.
Даже когда столице Соединенного Королевства угрожали по-настоящему серьезные опасности, вроде эпидемии анавуайны, Начальник Тайного Сыска проводил совещания в манере ведущего хорошего ток-шоу: говорил емко и увлекательно, оставляя собеседникам возможность разбавить его монолог своими репликами. Сейчас же шеф был смертельно серьезен, словно собрал нас здесь для того, чтобы огласить свое завещание. Впрочем, до завещания дело все-таки не дошло. По крайней мере, пока.
— Значит, так, господа, — начал Джуффин. — Мы с вами стоим на пороге великих и, в то же время, не слишком приятных событий. Кто-нибудь из вас знает о цветении Пустого Сердца?
Мои коллеги изумленно переглянулись. Только Нумминорих нерешительно промямлил:
— Кажется, я что-то читал в хрониках Древней Династии…
— И что же ты там вычитал? — почему-то неодобрительно спросил Джуффин.