– Нет. Только эту.
– Спроси ее, когда вы увидитесь. Тот же частный детектив собирал данные на Лэнса в течение года. Сам по себе он ничтожество, но у него есть опасные друзья. А у Труди водятся денежки. Не знаю, сколько их на сегодняшний день осталось, но она наверняка не успела потратить все.
– Думаешь, он выйдет на охоту на тебя?
– Вполне вероятно. Сэнди, сейчас Труди – единственная, кому все еще нужна моя смерть. Если меня не станет, она сохранит деньги и больше не будет беспокоиться об иске страховой компании. Я знаю Труди. Деньги и привычный образ жизни – это все для нее.
– Но как она сможет…
– Сделать это можно, Сэнди. Поверь мне, можно.
Патрик сказал это со спокойной уверенностью человека, совершившего убийство и оставшегося безнаказанным. На мгновение Сэнди показалось, что кровь в его жилах застыла.
– Сделать это можно легко, – в третий раз повторил Патрик; глаза его в сеточке морщинок ярко блестели.
– Ладно, так что мне делать? Сидеть в коридоре вместе с помощниками шерифа?
– Займешься фантастикой, Сэнди.
– Ну-ну?
– Во-первых, сообщишь ее адвокату, что получил анонимное известие о том, будто Лэнс нанял кого-то расправиться со мной. Сделай это сегодня же, перед тем как расстаться с ним. К этому моменту адвокат будет поражен увиденными материалами и поверит каждому твоему слову.
Скажешь, что собираешься обсудить это с полицией. Он, без сомнений, свяжется со своей клиенткой, которая начнет в истерике отрицать все. Вряд ли он ей поверит. Труди придет в ужас при одной мысли о том, что их с Лэнсом планы стали кому-то известны. Затем пойди к шерифу и в ФБР и расскажи там ту же историю. Объясни им, почему тебя волнует моя безопасность. Настаивай на том, чтобы они побеседовали с Труди и Лэнсом относительно этих слухов. Я знаю ее очень хорошо, Сэнди. Она пожертвует Лэнсом ради денег, но только не в том случае, когда ей самой будет что-то угрожать. Если у полиции появятся подозрения, Труди даст задний ход.
– Ты неплохо все продумал, Патрик. Что-нибудь еще?
– Да. Последнее, что ты должен сделать, – это организовать утечку информации. Необходимо отыскать репортера…
– Это не так трудно.
– …которому ты можешь доверять.
– Намного сложнее.
– Не совсем. Я ведь тоже читаю газеты, могу подсказать несколько имен. Проверишь их и выберешь того, кто тебе по вкусу. Предложишь опубликовать эти слухи без указания их источника и пообещаешь в обмен право на публикацию интересных сведений. Так они все работают. Скажешь, что шериф уже занялся проверкой показаний осведомителей о том, будто моя супруга бросилась на поиски наемного убийцы, желая сохранить выплаченные ей страховой компанией деньги. Писака это проглотит. Зачем ему выискивать подтверждения? Газеты печатают сплетни и почище.
Сэнди закончил строчить, отдав в душе должное предусмотрительности своего клиента, закрыл блокнот, сунул в него ручку, а затем спросил:
– Много у тебя накопилось подобного?
– Ты имеешь в виду эту грязь?
– Да.
– Килограммов двадцать. Все заперто в Мобиле с момента моего исчезновения.
– Что еще там есть?
– Новая грязь.
– На кого?
– На моих бывших партнеров. И других. Дойдет очередь и до них.
– Когда?
– Скоро, Сэнди.
Адвокат Труди, Дж. Мюррей Ридлтон, был бодреньким шестидесятилетним здоровяком с толстой шеей, специализировавшимся на громких, скандальных разводах и финансовых советах, суть которых сводилась к тому, как покрупнее надуть правительство. Он являл собой замечательный образчик единства и борьбы противоположностей: состоятельный, но дурно одетый юрист; образованный, но с примитивным, ничего не выражавшим лицом; улыбающийся, но коварный. Про таких говорят: мягко стелет, да жестко спать. Его огромный кабинет в центре Мобила был завален папками со старыми делами и давно устаревшими юридическими справочниками. Учтиво встретив Сэнди, он указал гостю на кресло и предложил чего-нибудь выпить. Поскольку было только начало шестого, Сэнди от последнего отказался, заставив тем самым воздержаться от выпивки и Дж.
Мюррея.
– Так как же наш молодой человек? – поинтересовался мистер Ридлтон, сверкнув белозубой улыбкой.
– Вы о ком?
– Оставьте! О Патрике, конечно. Вы нашли деньги?
– А я и не знал, что занимался их поисками.
Ридлтон нашел этот ответ весьма удачным и добродушно расхохотался. У него не промелькнуло и тени сомнения в том, что действительным хозяином положения является именно он. Еще бы, ведь все козыри у него!
– Вчера вечером я видел вашу клиентку по телевизору, сказал Сэнди. – Как называлось это шоу?
– “Взгляд изнутри”. Получилось великолепно, не правда ли? И девочка выглядела настоящей куколкой. Бедняжки, как им не повезло!
– Мой клиент просил бы, чтобы ваша клиентка воздержалась в будущем от каких бы то ни было публичных выступлений относительно ее брака и развода.
– Пусть ваш клиент запечатлеет поцелуй на заднице моей клиентки. Вам я могу предложить собственную.
– Уклоняюсь от высокой чести, равно как и мой клиент.
– Послушай-ка, сынок, я собственные зубы съел на Первой поправке к Конституции. Ничего не говори. Ничего не делай. Ничего не публикуй. Все это даровала нам наша Конституция. – Последовал жест в сторону затянутых паутиной книг на полке возле окна. – Ваша просьба отклоняется. Моя клиентка имеет полное право обращаться к публике, если сочтет это необходимым, причем в любое удобное для нее время. Она унижена и оскорблена вашим клиентом, а теперь и вовсе оказалась в весьма неопределенном положении.
– Сказано достаточно прямо. Но я и пришел сюда, чтобы уточнить наши позиции.
– Теперь они вам ясны?
– Да. В настоящий момент не вижу никаких проблем с выполнением желания вашей клиентки получить развод. Ребенок остается у нее.
– Весьма признателен. Удивительная широта души.
– Мой клиент не планирует искать встреч с ребенком.
– Да после того, как он бросил девочку на четыре года, его, наверное, силой пришлось бы тащить к ней!
– Причина в другом. – Сэнди раскрыл папку, отыскал в ней справку с результатом анализа ДНК и вручил ее копию переставшему вдруг улыбаться Дж. Мюррею.
– Что это? – с подозрением спросил тот.
– А вы прочтите, – ответил Сэнди.
Из нагрудного кармана пиджака адвокат выудил очки и надел их. Вытянув вперед руку, медленно прочел справку.
На первой же странице взгляд его стал абсолютно пустым, на второй – плечи Дж. Мюррея опустились.
– Обезоруживает, а? – спросил Сэнди.
– Всему этому наверняка есть какое-то объяснение.
– Боюсь, единственное. В соответствии с законами штата Алабама, анализ ДНК является решающим доказательством.
В отличие от вас я не являюсь знатоком Первой поправки, однако, если данная справка будет опубликована, ваша клиентка наверняка впадет в уныние. Представьте себе: иметь дочь от одного мужчины и делать вид, что бесконечно счастлива в браке с другим. Боюсь, на побережье это будет воспринято с осуждением.
– Публикуйте, – без всякой уверенности в голосе сказал Дж. Мюррей. – Меня это не беспокоит.
– А не лучше ли будет сначала согласовать вопрос с вашей клиенткой?
– По нашим законам это не имеет особого значения.
Если даже она и была неверна мужу, он-то продолжал жить с ней после того, как узнал. Значит, не имел ничего против.
Он не может использовать этот факт в качестве повода для развода.
– Забудьте о разводе. Она получит его, вместе с ребенком.
– А, понимаю. Лишение прав. Она снимает свои требования на принадлежащее ему имущество, а он отказывается от мысли стирать грязное белье на публике.
– Нечто вроде этого.
– Ваш клиент сошел с ума, как, впрочем, и вы. – Щеки Дж. Мюррея стали багровыми, а кулаки на секунду сжались.
Сэнди спокойно перевернул страницу папки и швырнул на стол очередной листок.
– Что это? – встревожился Дж. Мюррей.
– Прочтите.
– Мне надоело читать.
– Хорошо, это отчет частного детектива, который наблюдал за вашей клиенткой и ее приятелем за год до исчезновения моего клиента. Они бывали вместе в различных местах, но главным образом в доме моего клиента, в основном в постели, по меньшей мере шестнадцать раз.
– Подумаешь!
– Взгляните. – Сэнди протянул два снимка размером восемнадцать на двадцать два сантиметра, где были запечатлены обнаженные тела.
Дж. Мюррей искоса бросил взгляд и тут же взял фотографии в руки для более детального изучения.
Сэнди решил помочь:
– Сняты у бассейна в доме моего клиента в то время, когда он находился на семинаре в Далласе. Вы кого-нибудь узнаете?
Дж. Мюррей слегка кивнул.
– Подобных снимков у меня много, – сказал Сэнди в ожидании, пока собеседник отведет взгляд от фотографий. – Есть также три отчета от частных детективов. Мой клиент, видите ли, был в то время весьма подозрительным.
Дж. Мюррей слегка кивнул.
– Подобных снимков у меня много, – сказал Сэнди в ожидании, пока собеседник отведет взгляд от фотографий. – Есть также три отчета от частных детективов. Мой клиент, видите ли, был в то время весьма подозрительным.
На глазах Сэнди Дж. Мюррей из самоуверенного адвоката превращался в задумчивого мыслителя – перемена, достойная юриста, внезапно понявшего, что противник выбил из его рук оружие. Он тяжело вздохнул и сгорбился во вращающемся кресле.
– Нам никогда ничего не говорят, – проронил он.
Смена лагеря. Мы и они. Адвокаты и их клиенты. Теперь он был вместе с Сэнди. Так что же им делать?
Однако Сэнди не испытывал готовности играть с Дж.
Мюрреем в одной команде.
– Вынужден напомнить, я не дока в Первой поправке, но опять-таки, если эти снимки окажутся в газетах, Труди будет очень расстроена.
Взмахнув рукой, Дж. Мюррей посмотрел на часы:
– Вы уверены, что не хотите выпить?
– Абсолютно.
– Чем располагает ваш клиент?
– Откровенно говоря, я и сам пока не знаю. Да это и не принципиально. Важно то, что останется после того, как пыль осядет.
– Безусловно, он сохранил большую часть из девяноста миллионов.
– Суд обвинит его во многом, не говоря уже о возможности длительного тюремного заключения и даже смертного приговора. Этот развод, мистер Ридлтон, наименьшая из его проблем.
– В таком случае почему вы нам угрожаете?
– Он хочет, чтобы она заткнулась, хочет развестись с ней и иметь гарантии от будущих притязаний. Это должно быть сделано сейчас.
– А если нет? – Дж. Мюррей ослабил узел галстука и сгорбился еще больше. День клонился к вечеру, ему нужно было идти домой. После некоторого раздумья он добавил:
– Она же теряет все. Ваш клиент знает об этом? Страховая компания выжмет ее до капли.
– Победителей здесь нет, мистер Ридлтон.
– Позвольте мне переговорить с ней.
Собрав бумаги и снимки, Сэнди медленно двинулся к двери. Изобразив на лице печальную улыбку, Дж. Мюррей протянул ему руку. И тут, как бы вспомнив в самый последний момент, Сэнди сообщил об анонимной записке, полученной в его офисе в Новом Орлеане. Речь в записке шла о том, что Лэнс начал поиски наемного убийцы. Неизвестно, можно ли этому верить, заметил Сэнди, но обсудить с шерифом и людьми из ФБР наверняка стоит.
Они обменялись еще несколькими словами. Ридлтон обещал все рассказать своей клиентке.
Глава 21
Перед уходом домой Хайани решил заглянуть к Патрику. Было довольно поздно, на улице почти стемнело. Своего пациента доктор увидел в спортивных трусах за столом в единственном свободном углу палаты. Небольшой стол освещался выпрошенной у медсестры лампой. Из одного пластикового стаканчика торчали карандаши и ручки. В другом лежали скрепки, резинки, коробочки с грифелями для карандаша, принесенные обслуживающим персоналом. Имелись даже три новых блокнота.
Патрик работал. На углу стола высилась впечатляющая пачка юридических документов: он просматривал предъявленные ему судебные иски, когда в третий раз за день к нему зашел его лечащий врач.
– Располагайтесь, – предложил Патрик.
Под самым потолком висел огромный телевизор. Спинка стула находилась в нескольких сантиметрах от края постели.
– Неплохо, – бросил Хайани.
В госпиталях слухи распространяются намного быстрее, чем где бы то ни было. На протяжении двух дней весь персонал шептался о новой юридической фирме, начавшей работать в палате номер триста двенадцать.
– Надеюсь, с докторами вы судиться не собираетесь?
– Нет. За тринадцать лет занятий юриспруденцией я ни разу не возбудил дела против врача. Или больницы. – Встав, Патрик повернулся к Хайани.
– Я сразу понял, что вы мне понравитесь. – Врач осторожно осмотрел следы ожогов на груди Патрика. – Как вы себя чувствуете?
– Прекрасно, – заверил его Патрик.
Любопытные сестры, заглядывавшие в палату каждые полчаса, никогда не забывали задать ему этот вопрос: “Как вы себя чувствуете?” “Прекрасно”, – отвечал им Патрик.
– Вы спали сегодня? – Хайани занялся его левым бедром.
– Нет. Без таблеток сон не приходит, а принимать их днем мне не хочется.
Правда же заключалась в том, что при снующих туда и сюда сестрах и сиделках никакой сон был невозможен.
Усевшись на край постели, Патрик посмотрел на врача:
– Могу я вам кое-что сказать?
Хайани поднял голову:
– Конечно.
Патрик скосил глаза влево и вправо, словно опасался увидеть торчащие из углов уши.
– В бытность юристом, – негромко начал он, –у меня имелся клиент, банкир, которого уличили в растрате. Мужчина сорока с небольшим, женат, трое детей-подростков. Отличный парень, но совершил глупость. Его арестовали дома поздно ночью и привезли в окружную тюрьму. Она была переполнена, так что пришлось делить камеру с двумя молодыми хулиганами и чернокожими, отвратительными до невозможности. Прежде всего ему заткнули рот. Потом его избили, а потом сделали такое, о чем лучше не говорить. Через два часа после того, как его схватили в гостиной, где он сидел перед экраном телевизора, он валялся полумертвый в тюремной камере в трех километрах от дома. – Патрик низко опустил подбородок и потер переносицу.
Хайани коснулся его плеча.
– Вы не должны допустить, чтобы такое же случилось и со мной, док, – сказал Патрик напрягшимся голосом; глаза его повлажнели.
– Не беспокойтесь.
– Меня ужасает сама мысль об этом, а по ночам душат кошмары.
– Даю вам слово, Патрик.
– Видит Господь, я уже достаточно испытал.
– Обещаю, Патрик.
* * *Очередного следователя, суетливого маленького человечка, звали Уоррен. Он курил сигарету за сигаретой и смотрел на мир сквозь толстые темные очки. Глаза его оставались невидимыми. Левая рука подносила ко рту сигарету, правая работала ручкой. Скорчившись над аккуратными стопками бумаги, он задавал вопросы игравшему скрепкой Стефано, чей адвокат сражался с ноутбуком.
– Когда вы создали свой консорциум? – спросил Уоррен.
– Потеряв след в Нью-Йорке, мы решили выждать. Слушали и собирали информацию. Проверили все, что имелось.
Пусто. След быстро остывал, и мы поняли, что поиски отнимут еще очень много времени. Я встретился с Бенни Арициа, который изъявил желание финансировать розыски. Затем состоялся разговор с людьми из “Монарх-Сьерры” и “Нозерн кейс мьючуэл”, и они тоже выразили согласие. “Нозерн кейс мьючуэл” только что выплатила два с половиной миллиона вдове Лэнигана. Компания не могла обратиться в суд с иском о возвращении этих денег, поскольку отсутствовали какие-либо доказательства того, что он жив. Нам было выделено полмиллиона. С “Монарх-Сьеррой” получилось несколько сложнее: на то время они ничего не платили, а должны были перевести четыре миллиона.
– “Монарх” выдал фирме страховку от злоупотреблений сотрудников?
– Нечто подобное. Это было дополнение о совершении преступления к обычному пункту об ошибках и упущениях персонала. Оно обеспечивало фирме защиту от мошенничества или кражи, совершенных ее работниками или партнерами. Так как Лэниган обокрал фирму, “Монарх-Сьерра” была обязана платить, ограничиваясь максимальным размером в четыре миллиона долларов.
– Однако ваш клиент, мистер Арициа, получил свои деньги, так?
– Да. Он первым предъявил иск на потерянные шестьдесят миллионов, хотя у фирмы уже не оставалось никаких активов. Тем не менее было решено выплатить деньги из страхового полиса. Мы сели вместе и подписали сделку. “Монарх-Сьерра” обещала отдать деньги, если мистер Арициа даст слово потратить миллион на поиски Патрика Лэнигана. Арициа выразил готовность сделать это при условии, что второй миллион выделит “Монарх-Сьерра”.
– Таким образом вы получили миллион от Арициа, миллион от “Монарх-Сьерры” и полмиллиона от “Нозерн кейс мьючуэл”. Всего два с половиной.
– Да, таково было первоначальное соглашение.
– А что юридическая фирма?
– Она предпочла не участвовать. По правде говоря, и денег-то не было. Да и от шока партнеры Лэнигана никак не могли оправиться. Но в самом начале они оказывали нам помощь другими способами.
– А все остальные заплатили?
– Да. Деньги поступили на банковский счет моей конторы.
– Сколько осталось сейчас, после того как поиски завершились?
– Почти ничего.
– Сколько вы потратили?
– Примерно три с половиной миллиона. Около года назад фонд иссяк. Страховые компании в новых средствах отказали. Мистер Арициа добавил пятьсот тысяч, а потом еще триста. В общей сложности он дал миллион девятьсот.
Фактически эта сумма уже достигла двух миллионов – после того как Бенни согласился потратиться еще и на поиски девчонки. Но в ФБР об этом не знали.
– И как вы распорядились деньгами?
Стефано посмотрел в свои записи.
– Почти миллион ушел на зарплату сотрудникам, разъезды и другие расходы, связанные с поисками. Миллион пятьсот тысяч – на выплаты за информацию. Ровно миллион получила моя контора в качестве гонорара.