Действительность, к сожалению, оказалась намного суровей к молодому оперу. Наставника он встретил на крыльце управленческого здания. Увидев подчиненного, Шаров брезгливо скривил губы и, не стесняясь проходящих мимо сотрудников и посетителей, закричал:
– Где ты шляешься, бездельник?!
Несправедливость и необоснованность такого наезда поразили Толика настолько, что он просто лишился дара речи. Стоял, смотрел на шефа и глупо хлопал глазами. Что, конечно же, не осталось незамеченным и неотмеченным.
– Что буркалами-то хлопаешь, придурок?! – все в той же истеричной манере продолжил разнос Шаров. – У нас сберкассу взяли! А он, понимаешь, по городу ходит, прохлаждается…
Можно было подумать, что как раз Старков эту самую сберкассу и взял… По крайней мере, из поведения наставника следовало именно это – вина подчиненного установлена и доказана.
– Так я же… – растерянно залопотал Толик. – Так вы… Так Барикела…
– Какая, на хрен, Барикела?! – взвился Шаров. – Что угодно готовы придумать, лишь бы ничего не делать! В машину!..
…С места происшествия они вернулись уже поздно вечером. И не так уж оказался страшен черт, как его размалевал Шаров. По крайней мере, о разбое и речи не шло. Не в меру ревнивый супруг одной из служащих Сбербанка устроил сцену – разумеется, при большом скоплении народа. А потом еще и кинулся на пытавшегося его урезонить охранника. И заведующая отделением нажала тревожную кнопку, вызывая наряд полиции. Однако пока разобрались, пока переговорили с каждым из участников событий… Времени прошло более чем достаточно.
При возвращении в управление сидевший на переднем, «командирском» сиденье Шаров подчеркнуто молчал. А Толик… Почему-то у молодого опера пропал запал и полностью исчезло желание услышать похвалу наставника.
Оставшись один в своем кабинете, Старков взял было лист бумаги – еще в школе полиции его приучили к тому, что результаты проведенной работы должны быть надлежащим образом оформлены. Но тут же вернул этот лист назад, в стол. Вспомнилась брезгливая гримаса Шарова, его истеричные вопли… Почему-то сейчас в восприятии молодого оперативника его наставник не был ни грамма похож на Жеглова. Так, баба какая-то горластая…
«Да пошел ты! – мстительно подумал Толик. – Козел…» В конце концов, он поручение выполнил. А если наставник не захотел выслушать его отчет… Это, как говорится, его проблемы. Ему и отвечать, если что-то пойдет не так.
3
Игорь остановился у двери без номера. Постоял немного, потом, пожав плечами, отбил на дверном полотне короткую дробь. Сам он, вообще-то, не считал, что в этой встрече есть такая уж большая необходимость. Но только Самсонов настоятельно рекомендовал ему встретиться и переговорить с обитателем этого кабинета. А рекомендации начальства в иных ситуациях равносильны приказу…
Пауза затянулась. По ту сторону двери не было слышно какого-либо движения. «Может, не слышит?» – Игорь еще раз постучал. И вновь ответом ему стала тишина. «Наверное, вышел, – решил оперативник. – Позже зайду». Он уже развернулся, собираясь уходить, но в эту минуту послышался щелчок отпираемого замка.
– Михайлов?.. – Из-за полуоткрытой двери настороженно выглядывал майор Шебалкин, невысокий, начинающий полнеть и лысеть мужичок лет этак сорока. Игорь не раз видел его на общеотдельских совещаниях, но чем конкретно он занимается в городском уголовном розыске, не знал. Кстати, на совещаниях майор обычно молчал, забившись куда-нибудь в уголок и мечтательно глядя в пространство.
Шебалкин приоткрыл дверь немного шире и, смешно вытягивая шею, посмотрел сначала налево, потом – направо, вдоль стен. Ничего интересного там не увидев, заглянул за плечо Игоря. «Параноик какой-то…» – насмешливо подумал оперативник. Такие меры предосторожности в хорошо охраняемом здании УВД со стороны выглядели, по меньшей мере, забавно. Однако майор, сохраняя самое серьезное и даже многозначительное выражение лица, пожевал губами, после чего крайне неохотно предложил:
– Ну, заходи, Михайлов. Раз уж пришел…
Дверь на полную ширину он так и не открыл, и оперативнику пришлось протискиваться в узкую щель, совершенно не соответствующую его габаритам. Надо отметить, что такое поведение майора никоим образом не прибавило ему уважения в глазах Игоря. «Определенно, чокнутый, – решил он, протискиваясь в маленький кабинет. – И как только ежегодную комиссию проходит?..»
Дверь за спиной опера захлопнулась, щелкнул замок.
– Проходи, присаживайся, – предложил Шебалкин тоном радушного хозяина, встречающего дорогого долгожданного гостя.
Ну, насчет «проходи» сказано было, по меньшей мере, громко. Проходить было просто некуда – настолько мал оказался внутри занимаемый майором кабинет. Стол, два стула, сейф и… Все. И получалось так, что стул для посетителей, на который было указано Игорю, стоял у самой двери. Входящий Михайлов чуть было об него не запнулся.
Пока Игорь устраивался на этом стуле, сам Шебалкин разместился за столом, полез в ящик, вытащил оттуда какие-то бумаги, полистал их с видом крайне сосредоточенным…
– Леший – твой? – неожиданно спросил он, не поднимая головы.
– В смысле? – не сразу понял суть вопроса Игорь.
– Ты с Лешим работаешь? – уточнил Шебалкин.
– Ну, я, – признался Михайлов.
– Брось, – посоветовал майор. – Не тот вариант. Не при делах он по твоей делюге. Зря время тратишь…
Вообще-то Игорь и сам считал точно так же. Вот только одно дело, когда ты сам приходишь к такому выводу, поломав голову… И другое дело, когда тебе говорит то же самое какой-то странный тип.
– А с чего вы это взяли, товарищ майор? – не без ехидства поинтересовался Игорь, подталкиваемый духом противоречия. – Сорока на хвосте принесла?
Шебалкин – наконец-то! – оторвался от столь любимых им бумаг. Поднял голову, несколько секунд изучал физиономию своего собеседника. Потом сказал негромко:
– Считай, что сорока.
И снова уткнулся в бумаги.
– Сорока – птица глупая… – начал умничать Игорь.
Но майор не дал ему продолжить – остановил коротким и решительным жестом:
– Хорошо. Подожди маленько…
Шебалкин встал, кое-как протиснулся между краем столешницы и стеной, зашел за спину Игоря. Только теперь сопровождающий взглядом все перемещения этого странного человека Михайлов увидел, что в глубине кабинета имеется еще одна дверь. Майор извлек из кармана пиджака связку ключей, выбрал один, отпер дверь. Перед тем, как исчезнуть за ней, обернулся к Игорю и напомнил:
– Подожди…
Минут через пять Шебалкин выглянул из-за двери:
– Зайди…
К удивлению Игоря, второй кабинет оказался несколько больше по площади, и входная дверь – в отличие от первого кабинета – была двойной, с тамбуром. В тамбуре негромко играла музыка – работала обычная, уже давным– давно позабытая рядовыми гражданами радиоточка.
Во втором кабинете также стоял стол, аккуратно застеленный газетой. На газете – нарезанные сало и хлеб, огурцы и помидоры, тяжелая хрустальная стопка. За столом – молодой и крепкий мужчина. Короткая, даже слишком, стрижка, грубоватые черты лица, жесткий взгляд… Чистая белая майка, надетая на этом персонаже, открывала нескромным взглядам грудь и плечи. Точнее, не столько части тела, сколько украшавшие их «партаки» – зоновские татуировки, выполненные, надо отдать должное, с большим искусством. Насколько знал Игорь, такой уровень исполнения татуировок присущ не всем без исключения «сидельцам», а только людям, в достаточной степени авторитетным.
При появлении Михайлова авторитет, неизвестно как и зачем оказавшийся в этом кабинете, отодвинул газету, аккуратно вытер руки лежавшим рядом чистым носовым платком, после чего протянул густо татуированную ладонь вновь прибывшему:
– Ну, здорово, командир! – И представился: – Волоха!
Игорь, еще не до конца понимая, что же здесь происходит, на автопилоте пожал протянутую ему руку и, в свою очередь, назвался:
– Игорь…
– Садись! – махнул рукой новый знакомец. Кстати, стульев здесь оказалось побольше, чем в первом кабинете. И на одном из них уже обосновался Шебалкин.
Подождав, пока немного растерянный Михайлов определится с местом, майор сказал, обращаясь к Волохе:
– Игорь занимается Лешим…
– Не трать зря время, командир, – весело заявил татуированный. – Леший твой – чертила конченый! Ему мокруху ни в коем разе не потянуть – духу не хватит. Он, как в хату вошел, изнылся весь, исстрадался. Дескать, не при делах, однако «кум» внаглую грузит, под пресс пустит… Ссыковатый он, Леший этот. Если прижмешь, то он, конечно, признается… Но только оно тебе надо?..
Только теперь Игорь начал понимать, с кем его свела судьба. Полицейский агент-камерник! Он, конечно же, слышал о таких. И даже видел пару раз, издали. Но вот общаться, напрямую получать информацию ему пришлось впервые.
Только теперь Игорь начал понимать, с кем его свела судьба. Полицейский агент-камерник! Он, конечно же, слышал о таких. И даже видел пару раз, издали. Но вот общаться, напрямую получать информацию ему пришлось впервые.
А Волоха, закончив свою речь, вопрошающе покосился в сторону Шебалкина. Майор благосклонно кивнул. Тогда агент вытащил из-под стола початую бутылку водки, плеснул немного в стопарик, со вкусом выпил. Громко хекнув, небрежно забросил в рот кусочек сальца, надкусил хлебную корочку.
Игорь в это время прислушался к себе – какие же чувства он испытывает к этому человеку? К твари продажной, которая за водку и свежие помидорчики, за послабление режима в городском СИЗО продает своих же товарищей-арестантов? Ничего хорошего, откровенно говоря. Что-то близкое к омерзению.
Однако чувства чувствами, а работа – работой. И если уж так получилось, надо постараться извлечь из этого знакомства максимум.
– Слушай, Володя, – вкрадчиво начал Игорь. – А про ствол Леший ничего не говорил?
– Откуда у него ствол?! – скривился агент. – У него лишней пары носков нет! А ствол, даже расточка, приличных денег стоит… Нет у него никакого ствола. И не было никогда.
– Понятно… – задумчиво кивнул Игорь. Наверное, разговор можно было бы считать оконченным. Все сказано, невыясненных вопросов не осталось… Информация, полученная от агента, полностью совпадала с его собственными расчетами. Стало быть, можно и прощаться.
– Погоди, командир, – неожиданно остановил уже готового подняться Игоря Волоха. – А что вообще по стволу?..
– В смысле? – снова не понял Игорь.
– Ну, что за волына на этой мокрухе засветилась?..
– Вроде как «пээм»… – неуверенно ответил Игорь.
– Точно «пээм»? – прищурился агент. – Или расточенный под девятку ствол?
Михайлов вдруг сообразил, что найденную в черепе убитого валютчика девятимиллиметровую пулю он воспринял как четкий и ясный след пистолета Макарова. И озаботиться тем вопросом, что задал сейчас агент, ему просто в голову не приходило.
– А какая, собственно, разница? – несколько запальчиво поинтересовался Игорь, подсознательно отказываясь признать правоту и справедливость заданного «продажной тварью» вопроса.
– Большая разница, командир, – Волоха чуть прищурился – видимо, почувствовал что-то такое, не очень приятное для себя, в интонациях сказанного Игорем. – Как ты должен понимать… – Слово «должен» было выделено интонационно, а в глазах агента засветились искорки насмешки. – Есть разница в цене нового, «тканолевого» «макара», того, который в руках уже побывал, и расточенного под макаровский патрон «газовика». Совершенно разные бабки. Так что ты бы сначала определился, какой именно ствол ты ищешь…
Михайлов дернулся, как от пощечины. Дожили, однако! Уголовники будут учить его, офицера полиции, что и как ему искать…
– Хорошо, Володя, я приму твои слова к сведению, – оперативник изо всех сил старался, чтобы на его лице не нашли отражение обуревающие его сейчас эмоции. – До свидания…
– Будь здрав, командир! – теперь уже агент откровенно усмехался.
Сопровождаемый Шебалкиным, Михайлов вышел в первый, маленький кабинет. Шагнул было к двери, но майор остановил его:
– Подожди. Копию сообщения для своего ОПД получи… – И опять, как и в самом начале сегодняшней встречи, полез в ящик своего письменного стола.
Через несколько секунд Игорь получил в руки агентурное сообщение. Быстро пробежал глазами кривые рукописные строки… Все это он уже слышал. И от самого майора, и от агента… Разве что в более развернутом виде, с большим числом подробностей.
Расписавшись на первом экземпляре сообщения, Игорь аккуратно свернул полученную бумагу и вновь направился к выходу. И опять его остановил Шебалкин:
– Ты это, Михайлов… К тому, что Волоха говорит, прислушаться стоит. Он ведь и сам за «огнестрелы» хаживал… И интуиция у него, я тебе скажу, просто нечеловеческая. На раз все просчитывает. Он с нами уже лет десять работает, а вот вычислить его никто еще не смог. В авторитете… Так что подумай…
– Хорошо! – почти на бегу отмахнулся Игорь.
Оказавшись в коридоре и услышав за спиной уже знакомый щелчок замка, вздохнул глубоко, полной грудью. Даже, кажется, воздух здесь был намного чище, чем в только что покинутом кабинете.
«Ага, – с сарказмом думал оперативник, не спеша поднимаясь на свой этаж. – Мне еще авторитетные уголовники не давали указаний, как и что делать. Разберемся. Сами с усами…»
Игорь не успел и войти в свой кабинет, как зазвонил телефон.
– Да?
– Ну, что тебе хорошего Шебалкин сказал? – Самсонов. Можно подумать, что стоял где-то за углом коридора, высматривал, а когда же это Михайлов пройдет в свой кабинет? А как высмотрел, так сразу и позвонил.
– Хорошего – ничего, – сообщил Игорь. И добавил: – Судя по всему, я был прав. Не тот Леший человек… Не его это работа.
– Прав он был… – недовольно передразнил оперативника Самсонов. – Плохо! Единственный реальный подозреваемый – и мимо кассы… Очень плохо!
– Есть же еще один… – осторожно напомнил Игорь.
– Есть-то он есть, – согласился Владимир Семенович. – Только вот брать нам его пока не на чем. Судя по сообщениям наружки, кристальной чистоты человек. Ни в чем противозаконном не замешан. Вообще.
– И что теперь делать?..
– Значит, так, – решил Самсонов. – На Лешего подготовишь задание в СИЗО. Пусть там еще посмотрят. А со вторым… Денька три у нас еще есть. Пусть поводят его. А там посмотрим.
– Как скажете, – согласился Игорь. С начальством вообще спорить глупо. Ну, а с Самсоновым… Нежелательно.
– Как скажу… – Владимир Семенович позволил себе проявить недовольство. – Ты там тоже на месте не сиди. Двигайся, двигайся! Помни, нам это убийство раскрывать надо – край! Кровь из носа! Ты меня понял?!
– Так точно, а чего тут не понять? Все сказано более чем ясно.
– Вот и давай, раскрывай! – Самсонов повесил трубку.
Игорь вдруг задумался, а правильно ли он поступил, что не передал начальнику слова Волохи. И сразу же дал сам себе ответ – правильно. Не должен и не может идти уголовный розыск на поводу у каких-то… Каких-то…
В том, что агент был прав, оперативник отказывался признаваться даже самому себе. Самолюбие взыграло. Одно дело, если бы он додумался до столь очевидных вещей сам… И совсем другое, когда ему об этом прямо сказали. Да еще кто!..
Вытащив из сейфа оперативно-поисковое дело, Игорь вложил в него полученную от Шебалкина бумажку. А потом вернулся к плану оперативных мероприятий – что там из них еще на сегодняшний день оставалось невыполненным?
Глава 13
1
Глеб уже в который раз делал вид, что крайне увлеченно разглядывает какую-то схему, когда под одеждой ожил, затрепыхался и задергался включенный в режиме вибросигнала сотовый телефон.
Не спеша, с видом самым равнодушным и расслабленным Кожухов встал с места. Неторопливо прошел через комнату, в которой расположились его охранники. Перехватив вопросительный взгляд одного из них, бросил небрежно:
– На дальняк… – и добавил не без ехидства: – Вы, пацаны, воду, случаем, не в болотине берете?
Разумеется, ответом ему послужило молчание. Правда, один из конвоиров поднялся и направился следом. Однако к самому домику туалета подходить не стал – остановился на достаточно почтительном расстоянии, возле крылечка.
Глеб устроился в позе орла над криво прорубленным в досках круглым отверстием и, покопавшись под рубахой, извлек наружу телефон. Так, все правильно – пришла sms-ка. Всего лишь две фразы: «Все готово. Когда?»
Действительно, когда?.. Глеб на мгновение задумался, а потом набрал ответ: «Сегодня». Действительно, чего уже тянуть? И так понятно, что Пастух не оставляет ему выхода. Значит, придется работать по второму варианту, заранее, еще в Красногорске, просчитанному и обдуманному.
Возвращаясь в дом, Кожухов улыбнулся конвоирам:
– Ну, что, пацаны, готовы? С машиной все в порядке? Скоро работаем…
– Когда?! – встрепенулся один. А второй просто встал с места, звякнул ключами:
– Поеду, заправлюсь…
– Во-во! – кивнул ему Глеб. – Заправься. Если все будет нормально, то завтра ночью нам это ох как пригодится!
Водитель вернулся минут через двадцать. Машину загнал во двор. Глеб видел в окно, как он походил вокруг «девяносто девятой», попинал колеса, проверил уровень масла в двигателе.
«Молодец! – про себя похвалил рачительного автовладельца Глеб. – Красавец!»
Остатки дня тянулись мучительно медленно. Кожухов пытался погрузиться в оставленные для него документы, но не мог сосредоточиться. То есть внимательно читал текст, находил знакомые слова, но не мог понять, что за значения или понятия скрываются под ними. Не выдержав этой пытки, плюнул на все и завалился спать.
Проснулся вечером, когда на город уже опускались сумерки. Быстро привел себя в порядок и только настроился ждать, как в оконное стекло кто-то почти неслышно поскребся со двора.