рассыпается кусочек за кусочком, которые подхватывал ветер, и крик вскоре оборвался, не было горла, не было и голоса.
Запаниковав, я попыталась ухватиться хоть за что-то, зная, что не одна. Амон уловил
мой страх. Он обнял меня, собирая по кусочкам, хотя я понимала, что чувствую не его
руки. Буря шумела вокруг нас, а мы приближались к месту, где с каждой секундой
становилось все темнее.
А потом я провалилась в зыбучие пески.
Глава шестая:
Раскрытая правда
Свет проник во тьму, и где до этого я не чувствовала ничего, возникла рука Амона
вокруг меня, обнимающая меня. Кружащийся песок замедлял движение и начинал
соединяться, и постепенно появлялись мои ноги, руки и тело. Рискуя увидеть и испугаться
собственной плоти, я открыла глаза и была очень рада видеть, что кожа осталась на моем
теле. Не было и царапин или ран, моя кожа светилась здоровьем. Я поняла, что тот взрыв
песка расслоил мое тело, и эта мысль заставила меня нервничать.
Мы стояли в парке – Центральном Парке – на дороге, по которой я ходила всего
несколько раз за много лет. Вокруг никого не было, и никто не увидел, как мы появились, и я не знала, хорошо это или плохо, но в одном я была уверена: Амон не был тем
человеком, которым я его посчитала.
Вдалеке я видела отель Гелиос. Грудь Амона прислонилась к моей руке, лежавшей
на ней, его голова была поднята к солнцу, а глаза оставались закрытыми.
- Амон?
Он открыл глаза и осмотрел меня, а потом и окрестности, с растущим смятением, которое плавно перетекало в другое чувство.
- Мехсеххан эф йибеху хавб! – прокричал он, вскинув руки в сильном
разочаровании. Он медленно повернулся по кругу, бормоча себе под нос на другом языке.
Когда он узнал отель, еще больше слов, похожих на возмущения, сорвалось с его языка.
Внутри меня росли эмоции, которые я уже не могла сдерживать. Моя тщательно
продуманная жизнь выходила из-под контроля.
Я была умной. Я была воспитанной и культурной. Я легко находила язык с
взрослыми. Я была воплощением спокойствия, красоты и собранности. И я всегда, всегда
держала все под контролем. Я была Лиллианой Джейлин Янг, и я была так близко к тому, чтобы потерять ум от парня – сумасшедшего, очаровательного, непонятного,
невозможного-для-понимая парня.
Амон развернулся ко мне и сказал:
- Мои силы ослабли, а браться слишком далеко. Нам нужна помощь.
- Помощь? – бросила я, а потом возмущенно вскричала: - Помощь? Правда? Ты так
думаешь? Потому что я уже за пределами помощи! – я никогда еще не кричала так
высоко. Встретив Амона, я начала привыкать к крикам, но это на него действительно
действовало.
Амон уставился на меня так, словно я была душевнобольной.
- Юная Лили, успокойся.
- Я так не думаю! – кричала я.
- Лили, нам нужно…
- Нам ничего не нужно! Я не знаю, кто ты, и какими наркотиками ты меня накормил, но с меня хватит. Хватит. Ты понял? Я закончила помогать тебе.
Повернувшись к дому, я пошла прочь, чувствуя себя довольной. Каждый шаг,
каждый маленький участок расстояния помогал мне собраться и вернуться к нормальной
себе. Я поправила рюкзак, чтобы он висел удобнее, и надеялась, что Амон не пойдет за
мной.
Несколько прохожих, попавших в поле моего зрения, расступились, пропуская меня, громко шагающую и бормочущую про потерянного, умирающего, бездомного парня,
который был слишком привлекательным. Я не могла объяснить случившееся
нормальными словами.
Я пыталась осознать все случившееся, разложив по полочкам все странные события, но то, что сделал Амон, взорвало все мое сознание. Ничего не сходилось. И можно было
только уйти. Лучше было бы держаться подальше и попытаться понять, что со мной
происходит, потому что я явно была не в себе. Я думала о том, что будет, если Амон
пойдет за мной. Если он это сделает, я просто закричу. В парке всегда есть люди, мне
придут на помощь.
- Лили!
«Речь солнечного демона». Амон шел за мной.
- Юная Лили, быстро подойди ко мне! – звал он так, словно я была непослушным
щенком.
- Оставь меня в покое, или я закричу! – завопила в ответ я, ускоряя шаги.
Я слышала, что он преследует меня, и я уже перевела дыхание, чтобы закричать о
помощи, но он крикнул:
- Лили, ты остановишься!
Мои ноги примерзли к месту так быстро, что рюкзак не успел остановиться и ударил
меня по спине так, что я потеряла равновесие. Я упала на газон, не понимая, что
произошло. За пару секунд я собрала то, что выпало из рюкзака, а Амон уже был рядом и
протянул руку. Когда я попыталась отстраниться, он продолжил приказывающим тоном:
- Лили, возьми меня за руку.
В этот раз я попыталась сопротивляться команде и тут же почувствовала тупую боль, словно меня ткнули ножом. Вскрикнув, я была уверена, что это проделки Амона. Не
слушаться его было больно. Когда мое сопротивление ослабло, боль заполнила меня, я
проскулила и сдалась. Моя предательская рука легла на его, и он резким рывком поднял
меня на ноги. Негодование – именно это слово больше всего подходило сейчас к тому, что
я чувствовала в этот момент.
- Ты сядешь и поговоришь со мной, - приказал он.
Сжав зубы, я попыталась сделать шаг в сторону и скривилась, поглощенная ужасной
агонией. Ярость во мне росла с каждой секундой. Все мое тело дрожало из-за нее, и в этот
момент я ненавидела его больше всех на всей Земле. Пришлось отметить, что такого я еще
ни к кому не испытывала. За всю свою жизнь.
- Отпусти меня! – прошипела я, пока он вел меня к ближайшей скамейке.
- Нет. Ты не убежишь и не закричишь.
Злые слезы выступили на моих глазах, и я позволила им бежать по моим щекам,
надеясь, что хоть так он поймет, что мне не нравится все это, к тому же, я не знала, как
преодолеть эту власть.
- Что ты хочешь со мной сделать? Это похищение? Насилие?
Он взглянул на меня и заметил слезы. Осторожно он вытер одну щеку большим
пальцем, его лицо было полно сожаления.
- Садись, - сказал он, но потом изменил тон голоса. – Пожалуйста.
Амон снял с моего плеча рюкзак и поставил его на скамейку рядом со мной, а потом
какое-то время ходил передо мной.
- Прости, что использовал свою силу, чтобы управлять тобой. Я знаю, что тебе это не
нравится, но…
- Ты ничего обо мне не знаешь, - процедила я.
Он вздохнул.
- Я узнаю о тебе все больше с каждой минутой, юная Лили. Даже без нашей связи я
вижу, как не нравится тебе сама мысль о подавлении твоей воли другими, но ты должна
понять, что я не могу тебя отпустить. Не нужно меня бояться. Я не хочу причинить тебе
вред.
- Я не понимаю, как именно ты меня контролируешь, но я буду бороться. И вообще, я… я буду ненавидеть тебя за это вечно, - я еще никому не говорила таких слов, да и не
была уверена, что смогу это исполнить. У меня не было раньше причин ненавидеть.
Конечно, были люди, что мне не нравились, но я просто выбирала для них коробки с
надписями Убогие, Заниженная Самооценка, Хулиганы. Это не выводило меня из себя. Я
всегда могла сохранять дистанцию и оберегать свои эмоции, но с Амоном так не
получалось. Да и сама мысль, что парень, которого я взяла под свое крыло, теперь
манипулировал мной, причиняла мне боль даже сильнее, чем я ожидала.
Взгляд Амона стал тяжелым.
- Так ненавидь меня. Борись. Выступай против меня. Возмущайся каждый раз, но от
этого лучше тебе не станет. Ты только причинишь себе еще больше боли. Я говорил тебе, Лили, что ты привязана ко мне и останешься со мной столько времени, сколько захочу я.
Возмущение и ярость превратились в другое чувство. Мое тело вздрогнуло, я
чувствовала себя как собака, которую пнул хозяин.
- Очень мило, если учесть, что все это время я помогала тебе, - сказала я.
Он пожал плечами, словно ему было плевать, что я там чувствую, но я видела, что
ему было не все равно, и это смутило меня сильнее.
- Так нужно, - наконец, признал он.
- Но почему? Почему я не могу уйти? Что тебе от меня нужно? – я громко
всхлипнула и с воплем досады принялась копаться в сумке, пока не нашла пачку
салфеток.
- Я тебе уже говорил. Мне нужно найти братьев.
- Видимо, ты бессердечный, раз так платишь за добро, - слезы остались у меня на
ресницах, и Амон виделся мне размыто. Почему я плакала? Я никогда не плакала. Слезы
уродливы. Они были знаком неблагодарности. Мои эмоции слишком сильно подобрались
уродливы. Они были знаком неблагодарности. Мои эмоции слишком сильно подобрались
к поверхности. Пытаясь затолкать их обратно, я шмыгнула носом и вытерла слезы. – У
тебя был рак?
Амон опустился передо мной на колени, взял новую салфетку и продолжил вытирать
мои щеки, вздохнув.
- За тысячелетие я успел понять, что сердце мне не очень-то и нужно.
Он провел кончиком пальца по изгибу моей щеки, и тепло начало проникать под
мою кожу. Короткий миг я позволила себе наслаждаться этим нежным прикосновением, но потом мне стало холодно, и я поняла, что ему тоже.
Его рука упала, и я почувствовала, что это удивило его не меньше меня. Он был
проблемой. Он был моим врагом.
«Был ли?»
Одно было точно, он заставлял меня… чувствовать. А я не была этому рада.
Амон был достаточно прекрасен, но я ощущала, что меня влечет к нему не только
физически. Такого у меня еще с парнями не было, и это меня беспокоило. Не страшило, конечно, но все равно беспокойство меня не покидало. Он вырвал меня из привычной
комфортной жизни и не давал мне туда вернуться, удерживая за руку.
Пока я разглядывала его красивое лицо, я поняла, что часть меня, часть, которую я не
хотела признавать, жаждет тепла от его прикосновения. Даже если эмоции, которые он
пробудил, беспокоили меня, но я никогда не чувствовала себя более живой. Более
похожей на настоящую девушку, а не на фарфоровую куклу, которой меня сделали
родители.
Амон, похоже, мог и вызывать смущение, и убирать его. Пребывание рядом с ним
пугало меня, но и давало мне силу, делало меня уязвимой. Более того, я была
расстроенной и нервной, немного виноватой.
- Мне не нравится твоя власть надо мной, - тихо сказала я. – Это делает меня не
похожей на себя. Словно у меня нет контроля над своим телом.
- Прошу за это прощения. Еще раз, я не хотел использовать эту силу, но я не могу
идти дальше без тебя. Ты нужна мне. И ты сама не знаешь, как сильно, - он взял меня за
руки, положил свои большие пальцы на мои костяшки. – Лили, прошу, пойми, что я не
хотел тебя печалить или ранить. Ты можешь поверить в это? – спросил он.
Я долго смотрела в его ореховые глаза. Амон был не прост, многое в нем я не
понимала, но я как-то знала, что он не врал. Я могла это чувствовать.
- Да, - неохотно ответила я. – Я верю тебе.
- Хорошо, - кивнул Амон. – А что такое рак?
- Болезнь такая. Ты не знаешь этого?
Он вздохнул.
- Слишком много вопросов.
Я закрыла рот и села обратно, повернув голову и пожав плечами.
- Зачем ты это делаешь? – спросил Амон.
- Что делаю?
- Уходишь в себя?
- Не понимаю, о чем ты.
Он разглядывал мое лицо, а потом сказал:
- Я не хотел оскорбить тебя. Вопросы приветствуются. Может, я смогу ответить на
твои и задать свои в ответ?
Колеблясь, я кивнула.
- Для начала, мне непонятно многое в твоем мире, но я точно знаю, что мое тело не
больное.
Я рассмеялась, доведя себя вскоре до слез и икоты. Я все же не удержала себя.
Головокружение захлестнуло меня, я чувствовала, словно не спала неделю. Когда я взяла
вторую и третью салфетки, он сказал:
- Лили, возьми меня за руку.
Разглядывая его раскрытую ладонь, я громко фыркнула.
- Прошу, Лили. Я помогу тебе успокоиться.
В этот раз он не приказывал, отказ не навредил бы мне, но я позволила ему
обхватить мою руку.
- Почувствуй мою энергию, - сказал он. – Попытайся найти баланс.
Я глубоко вздохнула, попытавшись сконцентрироваться, и почувствовала что-то, связывающее нам двоих. Это чувство покалывало, я ощущала, как в меня медленно
перетекает солнечный свет. Он успокаивал меня, а мои смущение и злость становились
менее важными. Я все еще помнила, что была не в себе, но все это было таким далеким, словно забытым глубоко внутри меня.
- Кто ты? – прошептала я. Его ресницы трепетали, а зеленые глаза переливались
коричневым золотом и были открыты, глядя прямо мне в душу. – Ты смотришь на меня
так… будто ты… знаешь меня, - сказала я.
- Да.
- То есть… Знаешь всю меня.
- Не… все.
- Но ты можешь читать меня… как-то.
Амон кивнул.
- Это наша связь, Лили.
- Ты не тот, что я думала, да?
- Я больше. И, может, меньше.
Я вздохнула. Все это путало меня.
- Ладно. Тогда почему бы нам не начать все сначала, пусть и немного старомодным
образом, - я протянула руку, и он взял ее. – Меня зовут Лиллиана, а тебя – Амон. Итак, Амон, откуда ты?
Амон шутливо посмотрел на меня и кивнул.
- Я из Египта.
- Ты там родился?
- Да. Много лет назад.
- Как ты попал сюда?
Амон сел на траву у моих ног.
- Я точно не знаю. Но мой саркофаг был в Доме Муз, так что меня, видимо, кто-то
привез его туда. Хотя я точно не знаю.
- Твой саркофаг?
- Да.
- Не понимаю. Зачем тебе саркофаг? Ты хранитель чего-то? Откуда у тебя эта сила?
Амон рассмеялся.
- Я постараюсь ответить на твои вопросы, надеясь, что после этого ты будешь
доверять мне, - он вытянул руки и начал показывать ответы на пальцах. – Не понимаю
слова «хранитель». Моя сила – дар от бога солнца, Амон-Ра, и его сына Хораса. А тот
саркофаг один из многих, в которых я спал тысячелетиями.
С отвисшей челюстью я смотрела на него несколько секунд, а потом пробормотала, не веря, что говорю такие слова:
- Ты хочешь сказать мне, что ты… ты мумия?
- Мумия, - его губы медленно произнесли это слово, словно он пробовал его на вкус.
– Каждое тысячелетие, когда я прохожу через ваш мир, мое тело появляется в покрове
Анубиса. Ты это имела в виду?
Я резко осела на скамейку.
- Мумификация – это когда мертвое тело с ног до головы покрывают бинтами и
укладывают в саркофаг, что обычно ставят в пирамиде или храме, - объяснила я.
- Тогда да. Я мумия.
Когда я все же смогла говорить, я отметила:
- Но ты не выглядишь мертвым.
- Я и не мертвый, - сообщил он, а потом добавил, - в данный момент.
Я вдруг вспомнила египетскую выставку и пустой саркофаг.
- Клянешься, что говоришь правду?
- Я клянусь сердцем любимой матери, что говорю чистую правду.
Когда Амон до этого спрашивал, верю ли я ему, я честно сказала ему, что верю. Он
не был неискренним. Я видела, что он верил своим словам, но это не означало, что
сказанное им хоть на один процент истинно.
Чтобы прийти в себя, я представила себя одним из допрашивающих носатых
полицейских, которых видела по телевизору. Склонившись вперед и сузив глаза, я начала
заваливать Амона вопросами:
- Как звали твоих родителей?
- Король Херу и королева Омороса.
- Какой была твоя любимая игрушка в детстве?
- Вырезанная из дерева лошадь.
- Твоя любимая еда?
- Мед и финики из моей страны, сладкие круглые лепешки с фруктами сверху из
твоей.
- Ух-хух, - так ему понравились ватрушки. – Любимая музыка?
- Систр, арфа и лютня.
- Если ты египетская мумия, где твои бинты?
- Сейчас моему телу не нужны бинты. Я возродился, как делал это до этого каждые
тысячу лет.
Заморгав, переваривая информацию, я продолжила:
- Но я не видела их разбросанными на выставке. Куда делись бинты?
- Когда приходит мое время возрождаться, я пробуждаюсь и использую свою силу, чтобы убрать их. Иначе мне было бы сложно двигаться.
Я фыркнула.
- Хорошо. Видимо, это будет труднее, - пробормотала я. Вскинув голову, я
продолжила. – Как ты понимаешь английский?
- Заклинание, - когда я снова заморгала, он объяснил. – Сначала я не понимал твой
язык. Помнишь, ты пыталась общаться со мной жестами в Доме Муз?
Я кивнула.
- Я призвал чары из Книги Мертвых, чтобы смочь передать свои мысли тебе. Так мы
стали понимать друг друга.
- Так ты можешь понять любого и из любой страны?
- Если это потребуется, то да.
- Почему ты выбрал меня?
Несколько секунд он не отвечал, а только смотрел на меня. Затем он сорвал травинку
и принялся крутить ее пальцами.
- Ты была здесь, - просто ответил он.
Сидя на скамейке, я сложила руки на коленях и разглядывала его лицо. С каждым его
ответом мое недоверие росло. Это было невозможно.
- Можешь показать что-то? – я взмахнула одной рукой. – Знаешь… что-то
магическое?
- А перемещение в парк и контроль над твоими действиями еще не доказали мою
силу?
- Ну, вообще-то я подозревала, что ты меня загипнотизировал, так что мне нужно
увидеть что-нибудь другое, чтобы убедиться.
- Что убедит тебя?