— Мы-то здесь, — угрожающе произнесла Моя Длина.
А Таня, к немалому удивлению Олега, вообще на его приход никак не отреагировала. Моя Длина, полагая, что Таня ведет себя совершенно неправильно, ткнула ее под столом ногой, а затем стала всеми силами показывать, что следует перейти к активному наступлению.
— Перестань, Машка, — шепнула Катя, ибо увидела, что у Тани уже подрагивают губы.
— Вы что там, девчонки? — спросил Олег.
— Мою булочку тоже кто-нибудь может съесть, — сдерживаясь из последних сил, произнесла Таня.
— Отлично, — с аппетитом стал поглощать ее булочку Олег. — Но вообще-то ты, Танька, зря, — счел своим долгом отметить он. — Чем-то все-таки надо питаться. А то от тебя скоро вообще ничего не останется.
— Я дома поем, — не глядя на него, ответила девочка. — В нормальной обстановке.
И, резко дернув плечом, она вдруг выбежала из буфета.
— Чего это с ней? — повернулся Женька к Олегу.
— Не знаю, — искренне недоумевал тот.
— Ну, конечно же! — всплеснула руками Моя Длина. — Он не знает.
— Ты на что намекаешь? — почувствовал в ее голосе издевку Олег.
— Не врубаешься? — посмотрела ему в глаза Школьникова.
— Представь себе, нет, — начал уже выходить из себя Олег.
— Тогда напряги головку и подумай, — посоветовала Катя. — У тебя обычно это хорошо получается.
— А чего это вы на него все ополчились? — разинул рот Лешка Пашков.
— Во-первых, ребенок, не вмешивайся не в свои дела! — шикнула на него Машка. — А во-вторых, Олег все прекрасно сечет. Только зачем-то придуривается. В таких случаях все придуриваются, — обобщила она.
— Ты что имеешь в виду? — окончательно сбили с толку ее слова Олега.
Тут раздался звонок. Девочки первыми покинули буфет. Олег, тихо проговорив: «Чудеса в решете», тоже поспешил в класс.
На протяжении алгебры и геометрии Таня, украдкой следившая как за Олегом, так и за Дуськой Смирновой, заметила, что рыжая девочка, сидевшая впереди, несколько раз оборачивалась. А один раз Олег в ответ на какое-то Дуськино замечание тихо засмеялся.
«И он еще смел меня упрекать, что я не сказала вчера, куда мы ходили, — охватывало все большее возмущение Таню. — А я, дура, перед ним оправдывалась! Вот уж никогда бы не подумала, что Олег способен на такую подлость. И, главное, с кем! С Дуськой Смирновой!»
Дуська еще несколько раз обернулась. И, кажется, даже что-то передала Олегу.
— Слушай, — не укрылись Дуськины действия и от Кати. — По-моему, они уже обмениваются записками. Надо срочно что-то предпринимать.
— Зачем? — пожала плечами Таня.
— Потому что, если ты будешь продолжать хлопать ушами, Дуська у тебя Олега уведет, — объяснила темноволосая девочка. — И тогда наша компания развалится.
— Ну и пусть, — едва не плакала от обиды Таня.
— Это тебе «пусть», а нам нет, — со свойственным ей эгоизмом заметила Катя.
— Вот сама и принимай меры, — откликнулась Таня.
— Нет, подруга, так не годится, — продолжала убеждать Катя. — Ты слишком рано опустила руки.
— А что ты мне предлагаешь? — повернулась к ней Таня. — Если человеку понравился кто-то другой, его не заставишь думать иначе.
— Во-первых, убеждена, что ему пока еще никто не понравился, — сказала Катя. — Но если упустить момент, дело может по-всякому обернуться. Хотя я лично думала, что Олег умнее.
Таня молчала.
— Видимо, все мужики такие, — продолжала Катя. — Стоит кому-нибудь поманить, они и рады стараться.
— Олег не такой, — упрямо заявила Таня.
— Оно и видно, — кинула Катя красноречивый взгляд на Дуську. — Нет, Танька, ты ведешь себя совершенно неправильно.
— Почему же? — спросила Таня.
— Девочки! — вдруг раздался рядом с ними голос математички Светланы Сергеевны. — Вы уж мне прямо скажите: я вам не очень мешаю обсуждать проблемы личной жизни?
Класс грохнул.
— Вся личная жизнь в нашем классе у Машки Школьниковой! — выкрикнул с последней парты здоровяк Марат Ахметов.
— Вот как? — поджала губы хорошенькая математичка, которую всегда приводило в немалое замешательство, когда Школьникова строила глазки Андрею Станиславовичу.
— Заткнись, «новый русский» проклятый! — кинулась через весь класс Моя Длина к Марату.
Тот, хохоча, увернулся и побежал по проходу.
— На место! — прикрикнула на них Светлана. — Иначе устрою вам внеочередной зачет. Расшалились, ребятки. Можно подумать, что не в десятом, а в пятом классе учитесь.
Но Моя Длина и в такой обстановке все же ухитрилась отвесить Ахметову звонкий подзатыльник. Тот, сморщившись от боли, уселся за парту. Класс притих. К Светлане все относились с большим уважением.
До конца учебного дня Таня упорно избегала разговоров с Олегом.
Тот искренне удивлялся. Он совершенно не чувствовал за собой вины.
— Ты не знаешь, что это с Танькой? — обратился он наконец к Пашкову.
— Думаю, это все Трупов, — проникался все большей неприязнью к владельцу «Идеала» Лешка.
— Трупов? — посмотрел на друга Олег. — Он-то при чем?
— При том самом, — многозначительно произнес Лешка. — Прикинь. Они как начали туда ходить, все стали какие-то не такие.
— Точно, — согласился Темыч. — Наверное, Труповы наших девчонок гипнотизируют и зомбируют в своих целях.
Олег мысленно прокрутил события назад. И вынужден был признать, что в словах друзей есть зерно истины.
— Видимо, эти Труповы сперва настраивают пациентов против друзей, — продолжал Лешка. — Потом против родных. А потом делают их сообщниками своих преступлений.
— Ты что, думаешь, у них какая-нибудь секта? — заволновался Темыч.
— А почему нет? — откликнулся Пашков. — Смотрите, какая простая схема. У одних пациентов Труповы выведывают, где спрятаны богатства. Других под гипнозом заставляют грабить и приносить им награбленное. А сами остаются как бы ни при чем.
— Верно, — подхватил Темыч. — А главное, если те, кто под их гипнозом, даже и попадутся на месте преступления, они все равно позабудут, зачем и по чьему приказу там оказались.
— Нет, ребята, это уже, пожалуй, слишком, — потряс головой Олег. — В центре Трудовых лечится такая крутая публика. Сами ведь видели, кто туда подъезжал.
— Ну и что, — не произвел впечатления его довод на Пашкова. — Чем круче, тем, в случае провала, легче отмазаться. А главное, Трупов остается чистеньким.
— Естественно, — кивнул Темыч. — Потому что у него в программу гипноза заложено, чтобы пациент, пробудившись, ничего не помнил.
— Вся информация как бы стирается у него из памяти, — подхватил Пашков. — Хорошие гипнотизеры это умеют. Вот моему предку однажды привезли одного пациента. Он всего лишь разок сходил к зубному врачу. А тот куда-то не туда ему бормашиной заехал. Вот он все и забыл после этого. И жену, и остальных родных, и иностранные языки, и даже как звать.
— Кого звать? — не понял Темыч.
— Да его самого, — внес ясность Лешка. — Предок мой уж на что мастер, а почти ничего сделать не смог. То есть вообще-то смог, но не совсем.
— Как это не совсем? — заинтересовались друзья.
— Ну, свое имя этот мужик после операции вспомнил, — принялся объяснять Лешка. — И жену узнал. А вот десять иностранных языков, тещу и собственных детей забыл.
— Я только не понимаю, какое отношение к этому имеет гипноз? — осведомился Олег.
— Ну, если врач мог такое сотворить с пациентом какой-то паршивой бормашиной, то гипнотизер способен куда на большее, — отвечал Лешка.
— В таком случае, если наши подозрения верны, то Ингину и Наташкину квартиру мог ограбить не сам Трупов, а какой-нибудь его пациент, — сказал Олег.
— В том-то и дело, — мрачно произнес Темыч. — И мы в таком случае ничего не докажем. Потому что с поличным Трупова не поймать. А тот, кто конкретно грабил, ничего не вспомнит.
— И все же мы попытаемся, — все сильней увлекало предстоящее дело Олега. — Главное, надо девчонок от этих Труповых оградить. А то вдруг хозяева «Идеала» у них в ближайший же сеанс обо всех наших планах выведают.
— И вообще сделают их своими союзниками, — заволновался Пашков.
— Вот именно, — кивнул Темыч. — У меня с самого начала сердце чуяло, что девчонки затеяли что-то нехорошее. И все Твоя Длина виновата! — в который раз накинулся он на Пашкова.
— Если хочешь знать, Машка куда в большей опасности, чем остальные, — встал на ее защиту Лешка.
— Почему это она больше всех в опасности? — спросил Темыч.
— Хватит вам препираться, — вмешался Олег. — Кто из девчонок в меньшей опасности, а кто в большей, мы пока с вами не знаем. Но заведение у Труповых и впрямь подозрительное. Поэтому нам следует проникнуть туда.
— Проникнешь, как бы не так, — с сомнением покачал головой Темыч. — Видали, какой там охранник.
— Проникнешь, как бы не так, — с сомнением покачал головой Темыч. — Видали, какой там охранник.
— Попробуем уговорить Машку, что нам необходимо туда проникнуть и познакомиться с Труповыми, — уже складывался план у Олега. — Только о наших подозрениях девчонкам пока ни слова.
— Договорились, — ответили Темыч и Лешка.
— И все-таки, почему Танька так странно себя ведет со мной? — в полном недоумении проговорил Олег.
— Это уж вы сами с ней выясняйте, — откликнулся Темыч, которому хватало сложностей с Катей.
— Вот именно, — сказал Пашков. — Но помяни мое слово, это все виноваты Труповы. А верней, их гипноз.
— Похоже, ты прав, — не находил других объяснений Олег.
И трое друзей поспешили на последний урок.
После конца занятий в первоначальный план были внесены некоторые изменения. Ребята все же решили сперва забросить домой сумки с учебниками. Олегу, кроме того, нужно было выгулять Вульфа. А Женька сказал, что раз такое дело, он все же перед визитом к Наташке «немного поест». Потому что домработница и халява — это, конечно, хорошо. Но домашний обед вернее. Остальные тоже решили последовать его примеру.
— На все про все даю тридцать минут, — распорядился Олег. — Через полчаса встречаемся у моего дома.
Так они и поступили. Троллейбус «Б» тоже себя ждать не заставил. Поэтому сорок пять минут спустя Компания с Большой Спасской уже подошла к Наташкиному многоэтажному и многоподъездному дому, стоящему за церквушкой на Олимпийском проспекте.
В подъезде их встретила строгая консьержка.
— Куда путь держите, молодые люди? — буравя их подозрительным взглядом, осведомилась она.
— К Турундаевским, — с важностью отвечала Моя Длина. — Десятый этаж. Сто вторая квартира.
— Это значит, к Турундаевским-Гохманам, — уточнила консьержка.
— Гохман давно уже помер, — вырвалось у Женьки.
— А, по-вашему, раз помер, значит, уже не человек? — почему-то обиделась за покойного Гохмана консьержка.
— Вечная ему память! — огрызнулась Моя Длина.
Консьержка неодобрительно покачала головой и, сорвав трубку со стоящего на столике телефона, соединилась с квартирой Турундаев-ских.
— Наташенька, ты гостей каких-нибудь ждешь?.. Сколько человек?.. Сейчас посчитаю… Ага! Семеро… Ну, ладно. Сейчас пропущу. — Она положила трубку и, повернувшись к ребятам, неохотно произнесла: — Проходите.
Те кинулись к лифту.
Уже по пути на десятый этаж Олег отметил:
— Постороннему к Турундаевским было бы трудно пройти.
— Да уж, — фыркнула Катя. — Охрана у них на высоком уровне. Тут что своему, что не своему, все равно мимо этой бабки идти. Значит, она бы запомнила.
— А сменщица у нее еще хуже, — заверила Моя Длина.
— Тогда одно из двух, — снова заговорил Олег. — Либо грабитель живет в этом подъезде. Либо кого-нибудь тут знает и, проходя мимо консьержки, назвал другую квартиру.
— Есть и третий вариант, — сообразила Таня. — Грабители могли чем-нибудь отвлечь внимание консьержки.
— Если Труповы, то запросто, — вмешался Пашков. — Они сюда часто ходили. И консьержки наверняка их принимали почти как своих.
— А если они еще и гипнозом воздействовали, — добавил Темыч, — то консьержка никогда и не вспомнит, что они в тот день мимо нее проходили.
— Консьержка вообще могла быть соучастницей, — вдруг заявила Катя. — Кому, как не ей, точно знать, когда и в какой квартире совершенно пусто? А если хозяева вдруг вернутся раньше предполагаемого времени, консьержке ничего не стоит задержать их внизу. Или предупредить грабителей по телефону, что хозяева поднимаются.
— Кстати, эта консьержка, по-моему, не слишком хорошо относится к Турундаевским, — словно бы вскользь заметила Моя Длина. — Ей больше Гохман по сердцу.
Двери лифта раскрылись на десятом этаже. Моя Длина подвела ребят к квартире Турунда-евских и нажала на кнопку звонка.
— Кто там? — послышался голос Наташки.
— Мы! — хором ответили друзья.
Замки щелкнули. Дверь отворилась. Ребята вошли в просторный холл.
— Раздевайтесь, — указала на вешалку Наташка.
Ребята скинули куртки и огляделись. Квартира Турундаевских ничем не уступала роскошным апартаментам Моей Длины. С той только разницей, что Зинаида Николаевна Школьникова собирала старинную мебель. А Инга Турундаевская явно предпочитала современный
стиль. Квартира ее была напичкана стеклом и металлом.
— Знакомьтесь, — светски произнесла Моя Длина.
— Наталья, — церемонно представилась долговязая девица.
— Евгений, — небрежно отодвинув Темыча, шагнул вперед Женька.
Наташка с интересом на него посмотрела и неожиданно улыбнулась.
— Запала на Женьку, — с довольным видом шепнула Моя Длина на ухо Кате.
Та едва заметно кивнула. Наташку было не узнать. Еще секунду назад серая и поникшая, она теперь прямо светилась. Женька тоже не отрывал от нее глаз.
— Ты случайно в баскетбол не играешь? — осведомился он.
— Нет, — покачала головой Наташка. — А зачем?
— Да в том-то и дело, что совершенно незачем, — обрадовался Женька.
— А почему тогда спрашиваешь? — заинтересовалась Наташка.
— Да просто так, — смущенно ответил Женька.
— У него с баскетболом плохие воспоминания связаны, — не удержалась от колкости Катя.
— Сам, что ли, играл? — спросила Наташка. Женька волком уставился на Катю. И стал напряженно искать ответ. Однако, на его счастье, в коридор из глубины квартиры выкатилась маленькая кругленькая старушка.
— Наташенька! — радостно проговорила она. — К тебе ребята пришли. Может, ты вместе с ними покушаешь?
— Отстань от меня, Степановна, со своей жратвой! — сердито отмахнулась Наташка.
— Зря ты так, деточка, — с ангельской кротостью заявила Ольга Степановна. — Я беляши поджарила и пирожок с яблоками испекла.
— Беляши? — со священным трепетом произнес Женька. — И пирожок с яблоками?
— Хочешь? — немедленно обратила к нему радостный взор домработница. — Ах ты, Господи Боже мой! — всплеснула руками. — Какой худенький! Прямо как наша Наташенька.
— Только жрет несравненно больше, — радостно сообщил Пашков.
— Не жру, а ем, — отозвался Женька.
— Вот и славненько, вот и хорошо, — одобрительно произнесла домработница. — Пойдемте в столовую. Всех сейчас накормлю. И Наташенька, может, с вами покушает за компанию.
— Я, между прочим, тоже не откажусь, — заявил вдруг Темыч.
— Идемте, ребятки, в столовую, — засуетилась Ольга Степановна. — Я мигом накрою.
Наташка, пожав плечами, повела ребят в столовую.
— Это сколько у вас тут комнат? — деловито осведомился Темыч.
— Шесть, — коротко отвечала Наташка.
— И квартплата, наверное, большая, — мигом подсчитал в уме хозяйственный Тема.
— Понятия не имею, — сказала Наташка.
— У вас квартира одноуровневая или двухуровневая? — продолжал расспросы Темыч.
— Ты что, квартиру пришел покупать или искать грабителей? — иронично сощурилась Катя. — Учти, Наташка, — посмотрела она на хозяйку, — он у нас жуткий зануда.
— Ничего ты не понимаешь, — с большим осуждением произнес Тема. — Прежде чем начинать расследование, нужно изучить обстановку. Например, двухуровневая квартира для грабителей гораздо удобней, чем одноуровневая.
— Да-а, да-а, — нараспев проговорила Катя. — И квартплата тоже имеет очень большое значение.
— Во время расследования любая деталь может оказаться важной, — с чувством собственного достоинства изрек Темыч.
— У нас квартира вся на одном этаже, — внесла ясность Наташка.
— Тем лучше, — остался доволен Темыч. Они вошли в огромную столовую. В другую
дверь, соединявшую комнату с кухней, торопливо вкатилась кругленькая Ольга Степановна. В руках она держала большой поднос.
— Ольга Степановна, вам помочь? — незаметно толкнув Таню в бок, спросил Олег.
— Ой, что вы, ребятки! Отдыхайте! — воскликнула Ольга Степановна.
Однако Таня, поняв замысел Олега, возразила:
— Нет-нет. Вы одна, а нас много. Мы обязательно вам поможем.
— Ну, если только чуть-чуть, — смущенно произнесла домработница. — Пойдемте на кухню.
Олег, покосившись на домработницу, шепнул Тане:
— Попробуй ее расспросить. Вдруг она что-нибудь заметила.
Девочка, кивнув, удалилась вместе с подругами на кухню.
— Пожалуй, я тоже пойду помогу для скорости, — уже трепетали от запаха беляшей ноздри у Женьки.
— Стой! — в последний момент ухватил его за руку Олег.
— Почему? — удивился тот.
— Потому что для их посуды твоя помощь опасна, — усмехнулся мальчик в очках. — Женька все колотит, — объяснил он Наташке.
— Тогда лучше не надо, — встревожилась та. — Всю посуду в этой квартире матери подарил покойный Гохман. И она теперь ее бережет как память.