— Значит, кто умел открывать тайник? — дождавшись, пока усядутся остальные, проговорила Наташка. — Федор, — принялась загибать пальцы она. — Покойный Гохман…
— Его мы из списка подозреваемых, пожалуй, исключим, — фыркнула Катя.
— Наверняка кто-то из материных подруг, — продолжала Наташка. — Мать, когда приобрела этот столик, многим показывала…
— А подруг у матери сколько? — перебил Темыч.
— Много, — сказала Наташка. — Она то с одними дружит… Потом с ними ссорится и дружит с другими. Потом с ними тоже ссорится, а с прежними мирится. И так постоянно…
— Веселая у вас жизнь, — покачала головой Таня.
— Веселей не придумаешь, — состроила кислую мину Наташка.
— Ну, а кроме подруг, кто еще? — понял Олег, что многочисленные подруги Инги практически поголовно попадают в список подозреваемых.
— Да кто угодно, — махнула рукой Наташка. — Продавец в магазине, где заказывали эту мебель. И еще трое мужиков, которые собирали мебель у нас в квартире. Один из них матери целый час объяснял, как пользоваться тайником.
— Нда-а, — уныло протянул Олег. — Похоже, тут следует половину Москвы проверять.
— Вляпались, — пробубнил себе под нос Темыч, но Катя так на него посмотрела, что он решил не продолжать.
— Я тоже считаю, что это безнадежное дело, — расслышала его сетования Наташка.
— Вовсе нет, — возразил Олег.
— И посложнее дела распутывали, — редко поддавался унынию Лешка Пашков.
— Знакомства, конечно, у твоей матери обширные, — обратился Олег к Наташке.
— Не дом, а проходной двор, — без обиняков заявила та.
— Поэтому будем действовать методом исключения, — продолжал Олег.
— Правильно, — подхватила Таня. — Например, те из подруг, с которыми твоя мама последний месяц была в ссоре, явно никак не могли совершить ограбление.
— Никоим образом! — рубанула воздух мощной дланью Моя Длина. — Потому что они не знали, что Инга Семеновна принесла свои брюлики из банка домой.
— В таком случае, круг сужается! — воскликнул Женька. — Будь спокойна, Наташка. Найдем мы этих грабителей!
— Поживем — увидим, — не торопился с выводами Олег. — Теперь, — посмотрел он на
Наташку, — нам важно установить, когда твоя мама собралась взять драгоценности из банка?
— Дней десять назад, — немного подумав, откликнулась хозяйка квартиры. — Правда, небольшая часть у нее и так хранилась дома.
— Небольшая часть нас не интересует, — перебила Моя Длина. — Тот, кто грабил, хотел сразу все унести.
— Ой, а хотите взглянуть, что у нас украли? — вдруг предложила Наташка.
— Как это? — изумились те.
— Да у нас целый альбом фотографий есть, — пояснила Наташка. — Гохман все драгоценности, которые дарил матери, обязательно фотографировал.
— А почему милиция фотографии не забрала? — спросил Олег. — Им, по идее, очень такое бы пригодилось.
— Один экземпляр они взяли, — отвечала Наташка. — Но у нас их несколько.
— Что же, твоей матери один Гохман дарил драгоценности? — полюбопытствовал непосредственный Женька.
— Такие, из-за которых стоило лезть в квартиру, только от Гохмана, — подтвердила Наташка. — Сейчас сами увидите.
Удалившись в глубь квартиры, она вернулась с толстым альбомом в сафьяновом переплете. На обложке красовался золотой замысловатый вензель.
— Это чего? — ткнул пальцем в вензель Женька.
— Личная монограмма Гохмана, — с кривой ухмылкой откликнулась Наташка. — Он ее всюду ставил. Даже на станок для бритья.
— Так сказать, для увековечения памяти, — иронично сощурилась Катя.
— Любил наш Гохман монументальный стиль, — словно бы мысля вслух, изрекла Наташка. — Вот. Смотрите, — раскрыла альбом она. — Тут полное собрание скромных презентов простого российского банкира моей матери.
Девочки первыми вцепились в альбом. Впрочем, и мальчики равнодушными не остались.
— Ваш Гохман случайно не в Алмазном фонде работал? — внимательно приглядываясь к фотографиям, спросил Темыч.
Коллекция Инги Турундаевской и впрямь впечатляла. Роскошные ожерелья, кольца, две диадемы, серьги, несколько нитей жемчуга редких цветов.
— И камешки класс. И работка дай Бог! — прокомментировала Моя Длина. — Кто-то на вашей квартире целое состояние поимел.
— О том и речь, — кивнула Наташка.
Моя Длина тем временем перевернула последнюю страницу альбома. Девочки разом охнули. На фоне черного бархата лежало немыслимой красоты колье из белого золота с бриллиантами и черным жемчугом.
— А это что за каменюга? — ткнул пальцем в центр колье Женька.
— Это не каменюга, — усмехнулась Наташка. — Слышал бы тебя Гохман.
— Может, и слышит, — указал пальцем вверх долговязый мальчик. — А чего такого?
— То, что ты назвал каменюгой, на самом деле уникальная жемчужина, — начала объяснять Наташка.
— Что же в ней такого уникального? — Женька совершенно не разбирался в драгоценностях.
— Все, — ответила Наташка. — Размер, цвет и форма. Эту жемчужину ювелиры прозвали «Черной вдовой».
— «Черной вдовой»? — хором воскликнули Катя и Таня. — Какое странное название!
— Кстати, оно вполне себя оправдало, — сумрачно изрекла Наташка. — Это был самый ценный и самый последний подарок Гохмана моей матери. Она только раз успела надеть колье при его жизни. А через неделю он неожиданно умер.
— Вот это да! — вытаращился Пашков на Наташку.
— Гохмана, между прочим, предупреждали, что эта «Черная вдова» всем владельцам приносила несчастье. Но он и слышать ничего не хотел.
— И твоя мать после этого решалась носить такую вещь? — Моя Длина всегда была крайне суеверной.
— Она все время хотела носить, но никак не отваживалась, — внесла ясность Наташка. — С одной стороны, ей было страшно. А с другой, если жемчуг не носишь, то он болеет и в результате умирает. Мать уже несколько раз брала это колье из банка, а потом, так и не надев, приносила обратно. Многие знакомые саму мать прозвали Черной Вдовой. Потому что она после смерти Гохмана стала ходить только в черном.
— Зато тот, кто у вас «Вдову» спер, теперь ездит в белом «Роллс-Ройсе», — покачала головой Моя Длина.
— А может, еще и не ездит, — возразила Наташка.
— Все не так просто, — подхватил Темыч. — Пойди такую редкость продай.
— Действительно, — согласился Олег. — Такое купить не каждый даже с большими деньгами отважится.
— Только какой-нибудь сумасшедший коллекционер, — кивнула Таня.
— А почему вы исключаете, что именно такой коллекционер и заказал ограбление? — вмешался Пашков.
— Вам этот альбом еще нужен? — спросила Наташка.
— Вообще-то мы уже составили впечатление, — отвечал Олег. — Но если у тебя найдется лишний комплект фотографий, то они бы не помешали.
— Я потом пороюсь у Гохмана в кабинете, — сказала Наташка. — Когда этот куда-нибудь испарится, — повернулась она в сторону спальни. — А то он обо всем, что я делаю, докладывает матери.
— А он вообще-то давно у вас поселился? — решил выяснить Олег.
— Месяца три назад, — безо всякой симпатии к Федору произнесла Наташка.
— И с тех пор все время живет? — поинтересовалась Катя.
— Да он постоянно на гастролях со своими «Номер шесть», — сказала Наташка. — Группа как раз раскрутилась. Ездят теперь по провинциям. Бабки заколачивают.
— Ясно, — усмехнулся Олег.
— Хороший мужик этот Федор, — встрял Темыч.
— Могло быть и хуже, — отвечала Наташка. — Федора хоть послать подальше при случае можно. А вот Гохман ко мне все время цеплялся. И ничего возразить было нельзя. Все вокруг его.
— Насколько я помню, тебя это не особенно останавливало, — хохотнула Моя Длина.
— Естественно, иногда я себе позволяла, — легко согласилась Наташка, которую, похоже, не слишком удручало безвременное переселение банкира в мир иной. — Чтобы не расслаблялся, — улыбнулась она какому-то воспоминанию.
— У тебя, Наташка, по-моему, предки никогда особо не расслаблялись, — сказала Моя Длина.
Наташка на это ничего не ответила.
— Слушай, — вернулся к делу Олег. — Я так пока и не понял, во сколько произошло ограбление?
— Где-то между одиннадцатью и двенадцатью часами, — медленно проговорила Наташка. — Я с утра пошла, как обычно, в школу. А мать с Ольгой Степановной ушли одновременно около одиннадцати. А до этого возились с охраной, но у них ничего не получилось.
— Это мы уже знаем, — поторопил Олег.
— Ну вот, — продолжала Наташка. — А вернулась Ольга Степановна в двенадцать. Дальше я вам еще вчера рассказала. Дверь распахнута. В квартире полный бедлам. Ольга Степановна тут же милицию вызвала и связалась с матерью.
— А перевернули вещи во всех шести комнатах? — внимательно посмотрела Таня на Наташку.
— Нет, — отвечала та. — Самый сильный разгром учинили в спальне. В бывшем кабинете Гохмана тоже книжки с полок посбрасывали. У меня выдвинули ящики, — указала она на письменный стол.
— И все? — изумленно посмотрел на нее Олег.
— Не совсем, — покачала головой Наташка. — В кухне рассыпали все крупы, соль и сахар. И еще распотрошили пачки со стиральными порошками.
— Значит, ничего из вещей не пострадало? — спросила Катя.
— Выходит, что нет, — отозвалась Наташка.
— Картина ясная, — с важностью произнес Темыч. — Грабители прекрасно знали, где лежат драгоценности, а раскидали все явно для отвода глаз.
— Пожалуй, ты прав, — поддержал друга Олег.
— И что характерно, — добавила Моя Длина, — грабители даже для вида ничего не стали портить.
— Очень странно, — кивнула Таня.
«Странно, если грабитель, к примеру, не собирался дальше жить в этом доме, — подумалось вдруг Олегу. — А если он как раз недавно поселился в такой уютной квартирке, то зачем ему роскошную обстановку портить? Ей еще можно попользоваться. Что же, Федор себе враг?»
Однако Олег пока предпочел ни с кем не делиться своими соображениями по поводу Ингиного бойфренда. Тем более что ему хотелось выяснить у Наташки еще одну важную вещь.
— Слушай, а в ваш подъезд можно как-нибудь попасть, минуя консьержку?
— Вот уж никогда об этом не думала, — озадачил Наташку вопрос Олега.
— Например, бывают дома с двумя выходами, — подсказал тот.
— Нет, — покачала головой Наташка. — У нас один вход и выход.
— А лестница у вас, конечно же, есть? — осведомился Пашков.
— Есть, — подтвердила Наташка. — Но мы по ней почти никогда не ходим. Я сама только два раза ей пользовалась. Когда оба лифта вышли из строя.
— Ас этой лестницы есть какая-нибудь дверь на улицу? — блеснули глаза у Олега.
— Понятия не имею, — отвечала Наташка. — Я спускалась, а потом выходила в холл, где сидит консьержка. Хотя вообще-то, — вдруг спохватилась она, — эта лестница вроде куда-то еще ниже ведет.
— Ниже? — создав на сей раз серьезную угрозу музыкальному центру, резко вскочил на ноги Женька. — Пошли посмотрим!
— Там может быть какой-нибудь вход в подвал, — заработало воображение у Лешки Пашкова. — А некоторые подвалы иногда даже соединяются с соседними домами.
— Показывай, Наташка! — И не в силах более сдерживаться Женька выбежал в длинный коридор.
Девочка, тщательно заперев входную дверь, провела их на лестницу.
— Чистота-то у вас тут какая, — одобрил Темыч. — У нас в доме, хоть и домофон, но на лестнице гораздо хуже.
— А ты видел, какая у нас в подъезде цер-берша сидит? — напомнила Наташка.
— Пошли лучше скорее посмотрим, — не интересовало санитарное состояние лестницы Женьку.
— Давайте хоть до второго этажа на лифте спустимся, — взмолилась Моя Длина. — Чего зря на своих двоих столько топать.
— Каблуки надо носить пониже, — с осуждением воззрился Темыч на новые модные туфли Моей Длины. — Тогда будет легко.
— Замри, шмакодявка, и не высовывайся во избежание дальнейших неприятностей, — шикнула на него Школьникова.
Предложение спуститься на лифте было принято большинством голосов.
— Теперь тише, — предупредила на втором этаже остальных Наташка. — У этой консьержки не уши, а локаторы.
Ребята стали на цыпочках спускаться вниз. Миновав выход в холл, они проследовали по лестнице дальше. Наконец ступеньки вывели ребят на площадку. Там была дверь.
— Есть, — прошептал Пашков.
— Заперто, — подергал за ручку Женька.
— Ой, только сейчас сообразила, — хлопнула себя по лбу Наташка. — Когда мы сюда переехали, нам выдали ключ от черного хода. Он у нас дома где-то лежит. Надо поискать.
— Кстати, давай поищем, — взволновало ее сообщение Олега.
— Пошли, — вновь пригласила ребят в квартиру Наташка.
Они вновь с большими предосторожностями пробрались на второй этаж, а оттуда уже на лифте достигли десятого.
— Кажется, мать держит запасные ключи в столе у Гохмана, — направилась к кабинету Наташка.
Она было вошла туда, но почти тут же, отпрянув назад, тихо затворила дверь.
— Там Федор улегся, — с досадой произнесла она. — Ладно, потом поищу.
— Обязательно поищи, — сказал Олег. — Это очень важно.
— Главное, мы обнаружили, что хоть дверь с лестницы заперта, но, имея ключ, в нее можно войти, минуя консьержку, — добавил Лешка.
— Не только ее, — уточнила Наташка. — Жильцы лестницей почти никогда не пользуются. По-моему, туда только уборщица ходит.
— Часто? — спросил Олег.
— Вроде бы раз в три дня, — неуверенно произнесла Наташка. — А может, и раз в неделю. Если вам это важно, могу потом выяснить у Ольги Степановны. Она обычно такие вещи знает.
— Выясни, — потребовали остальные.
— Теперь ты нам вот что, Наташка, скажи, — задал новый вопрос Пашков. — Ты не знаешь, консьержка не видела кого-нибудь подозрительного?
— Да вроде бы никого, — пожала плечами девочка. — С ней Ольга Степановна потом разговаривала. И консьержка все сокрушалась, что теперь ее уволят.
— Почему уволят? — не поняли остальные.
— Ну, вроде бы получается, что она виновата. Преступление проморгала. Но вообще она, по-моему, даже довольна, что нас ограбили. Она вообще очень злобная. И всех жильцов нашего дома ненавидит. Как говорил по этому поводу покойный Гохман, у нее срабатывает классовый антагонизм.
— Не знаю уж, что и как у нее срабатывает, но тетка и впрямь злобная, — немедленно заявил Женька.
— Ты-то откуда знаешь? — посмотрела на него Наташка.
— Видел, когда мы к тебе шли, — ответил долговязый мальчик.
— Это ее сменщица, — пояснила Наташка. — По сравнению с той она воплощенная доброта.
— Ясно, — усмехнулся Олег — А она когда теперь дежурит?
— Завтра. С восьми утра до восьми вечера, — откликнулась Наташка. — Что, познакомиться захотелось?
— Весьма, — кивнул Олег. — Хочу ее кое о чем расспросить.
— Тогда советую прикинуться, будто кто-нибудь из наших жильцов тебя сильно обидел, — порекомендовала Наташка. — Лучший способ войти к ней в доверие.
— Это мысль, — улыбнулся Олег. — Скажу, что покойный Гохман разорил моего отца. Ты, Наташка, надеюсь, не против?
— Валяй, — разрешила Наташка.
— А я не советую, — вмешалась Катя. — При такой постановке вопроса лифтерша твоего мнимого папу, Олежка, совершенно не пожалеет. Потому что он все равно находится от нее по другую сторону баррикад. Вот она и сообщит в милицию, что у Гохмана был заклятый враг.
— И твоего настоящего предка, Олег, — расхохотался Женька, — а может, и тебя с ним за компанию, заметут по подозрению в краже.
— Н-да, — кивнул Олег. — Пожалуй, Гохмана лучше оставим в покое. Ладно, изобрету что-нибудь прямо по ходу разговора с ней.
В комнате повисло молчание. У Компании с Большой Спасской уже сложилась вполне стройная версия. Вчера от одиннадцати до двенадцати на десятый этаж проник неизвестный. Судя по характеру кражи, преступник действовал в одиночку. И он вполне мог воспользоваться дверью, ведущей мимо консьержки на лестницу. Но эта дверь всегда заперта. Значит, у преступника имелся ключ. Иными словами, грабитель был связан с кем-то из жильцов подъезда или сам жил в этом подъезде. Хотя не исключена возможность, что преступников было двое. И, пока один отвлекал под каким-нибудь предлогом консьержку, второй спокойно себе прошел к лифту и проник в квартиру Турундаевских.
— Кстати, — первым нарушил молчание Олег. — Насколько я понимаю, дверь с лестницы выходит не на улицу, а во двор.
— Какая разница, — отмахнулся Женька.
— Между прочим, очень даже большая, — продолжал Олег. — У вас там, Наташка, как? — повернулся он к хозяйке квартиры. — Бабки разные сидят?
— Полно, — откликнулась девочка. — И бабки, и няньки с колясками.
— Очень хорошо, — обрадовался Олег. — Бабки — публика наблюдательная. Если дверью действительно воспользовались, кто-нибудь из них обязательно должен был заметить. Тем более что это вроде бы как событие.
Наташка задумалась.
— Когда хорошая погода, в первой половине дня кто-нибудь обязательно сидит на лавочках перед домом.
— А погода в день ограбления была солнечной, — вспомнилось Темычу.
— Весь вопрос, видна ли с лавочек эта дверь? — сказал Пашков.
— Когда выйдем, проверим, — ответила Моя Длина.
— Кстати, наверное, нам пора, — посмотрела на часы Катя.
— Пошли, — поднялись на ноги остальные.
— Может, еще посидите? — не хотелось так быстро расставаться с новыми друзьями Наташке.