Но единственное, чего не может религиозность множества благо-ЖДУЩИХ людей ни в одной из них по отдельности, ни в их совокупности, это — явить своею жизнью: «… Бог не есть Бог неустройства, но мира. Так бывает во всех церквах у святых.» — Новый Завет, Павел, 1-е Коринфянам, 14:33; «Бог с людьми кроток, милосерд.» — Коран, 2:138; «Принеси в жертву Богу хвалу и воздай Всевышнему обеты твои, и призови Меня в день скорби; Я избавлю тебя и ты прославишь Меня.» — Ветхий Завет, Псалм 49:15.
Если культуры материалистического атеизма построены так, что порождают в массовой статистике разумение (точнее, недо-РАЗУМЕНИЕ) вне молитвы, то культуры идеалистического атеизма построены так, что в массовой статистике порождают обильные пустословные “молитвы” (см. предостережение [7]) вне разумения (также см. заповеданное [8]) людьми происходящего. Поэтому множество благо- людей в культурах религиозного безбожия не способны к благой . Но, реагируя на пустословие “молитв”, разум человека порождает откровенный материалистический атеизм. Таким образом, безбожие всего лишь обнажается в культурах, внешне видимых, как религиозные, когда они дряхлеют и разлагаются.
Следование вероучениям религиозного безбожия разрушает то единство эмоционального и смыслового строя души, с которым входит в жизнь большинство новорожденных здоровыми младенцев [9]. Сохранить единство эмоционального и смыслового строя души до конца жизни (или обрести утраченное вновь, но уже будучи взрослыми) в них удается только статистически редким праведникам, в каждой из культур всегда стремящимся жить в единстве их свободной воли и Божиего промысла.
Ребенок радуется лику матери, склонившейся над колыбелью; солнечному лучику; первым в его жизни цветам и снежинкам; плачет, сталкиваясь со злом, обращенным даже не против него лично, хотя объективно , и ребенок не ошибается, реагируя так на него; радуется и смеется в ответ на добро. Он плохо относится к сказочному людоеду. А в детских играх их участникам довольно трудно найти добровольцев для исполнения роли отъявленных злодеев, даже понарошку. И если не удается найти добровольца или уговориться, то игра протекает при участии в ней воображаемого всеми злодея, физически отсутствующего. Это — выражение нормального единства эмоционального и смыслового строя души, которое преобладает в поведении большинства людей в их детстве.
Но вот дети выросли:
— Мать страшится подойти и сказать слово её повзрослевшему ребенку, кровиночке;
— Язык столетиями удерживает сыновнюю скотскую “мудрость” « и батьку легче бить» (“гурт” — синоним стада скота);
— “Ревизор” Н.В.Гоголя — прошлый век; по существу сюжета — общественная трагедия, в чем убедились, начиная с 1905 г., многие, смеявшиеся над собою же, над носимым ими же в себе злом; но не проходит и двух столетий, а целые залы и телевизионная аудитория по-прежнему бездумно и бессовестно смеются в ответ на россказни Райкина, Жванецкого, Мишина, Горина, Петросяна, Задорнова и прочих, хотя НЕЧЕМУ СМЕЯТЬСЯ: осмеянное зло не перестает быть злом.
После осмеяния зло не исчезает, а распространяется еще активнее потому, что оно воспринимается смешным, но не ЖИЗНЕННО ВРЕДНЫМ. Осмеяние же дает только эмоциональную разрядку для бездумных и беззаботных, но не ключи к разумению возможностей, и не дает средств к искоренению зла. И такие “сатира и юмор” по существу их — САМО—ЕДСТВО ОБЩЕСТВА ЧЕЛОВЕКОПОДОБНЫХ в прямом понимании этих слов; т.е. разновидность каннибализма.
— Идеалы справедливости в жизни общества вызывают ужас в душах “интеллигенции”, но в то же время уничтожается природа и культура вследствие социального “прогресса” без зазрения совести, а непонятливые “интеллигенты” самодовольно пишут диссертации и остепеняются в масонстве, и мало кому из них хотя бы “грустно конечно” (цитата из “теории пассионарности”); а еще меньшее число задумывается “что делать?” (название известного романа), ибо в их понимании происходящие не-ЛАД-ности — “закон материалистической природы” или “неисповедимость путей Господних” и т.п., но не результат — в том числе их личной — беззаботности, бессовестности, распущенности.
— Властолюбцы же тем временем не успевают пожирать друг друга и множество прочих людей вокруг них, и нет необходимости, как некогда в детстве, выискивать и уговаривать кого бы то ни было, чтобы он стал людоедом по отношению к целым народам уже не понарошку; и (например, кланы ростовщиков Ротшильдов, Рокфеллеров) изображают из себя благодетелей человечества.
И столетиями нет , чтобы остановить всё это зло, хотя население Земли к началу ХХ века превысило 1,5 млрд. человек и по статистике тех лет только 10 млн. было откровенных атеистов. К концу ХХ в. население по численности приближается к 5 млрд. человек, каждый из которых обладает потенциалом человечного достоинства, растрачиваемым в суете так же, как и во времена “религиозного” мракобесия, хотя церкви уже и не довлеют над обществами в большинстве стран.
То есть, пока все это множество младенцев вырастало; пока они учились жить сами, глядя на жизнь взрослых, а в ХХ веке пристрастившись к кино и телевидению — фабрикам грез; и пока взрослые учили их, объясняя жизнь словом, молчанием и делом, соответственно своему разумению, происходило разрушение того единства эмоционального и смыслового строя души, которым обладают большинство новорожденных младенцев. И так на протяжении всей истории библейской атеистической цивилизации; вне зависимости от того, господствует в ней идеалистический атеизм или же материалистический атеизм.
Разумение младенца не велико, но оно все же существует, и оно — в согласии с его эмоциями и инстинктами, а также с окружающим миром. Разумение взрослого “больше”, чем разумение младенца, но единство эмоционального и смыслового строя души у большинства утрачено, вследствие чего они воспринимают Мироздание враждебным человеку, а не себя — утративших единство эмоционального и смыслового строя — враждебными к своим детям, другим людям, к самим себе, к Мирозданию и Богу — Творцу и Вседержителю.
Есть еще одна сторона вопроса о единстве эмоционального и смыслового строя души: иерархическое отношение разума к инстинктам и социально обусловленным комплексам мотивации поведения человека. И здесь: либо разум ОПИРАЕТСЯ на инстинкты и культуру общества; либо разум — НЕВОЛЬНИК = СЛУГА инстинктов и бездумной мотивации социального поведения “я — как все” или “я — лучше чем они”. И Различие между толпарями только в избрании каждым из них множества этих “всех”, “они”.
Если обратиться к этнографии, то во многих первобытных культурах инициации — посвящения перехода из детства во взрослость — приходятся на возраст до 15 лет. В ортодоксальном иудаизме полнота прав и обязанностей взрослого вне зависимости от пола — с 13 лет. Египетский фараон Аменхотеп IV (Эхнатон) вступил на престол в 14 лет и сразу же начал реформу, устанавливающую религию единобожия. Тутанхатон (Тутанхамон) вступил на престол после Эхнатона в возрасте 12 лет. Дмитрий Донской в возрасте 13 лет уже принимал участие в боевых походах Московского войска на равных со взрослыми ратниками…
Если о царственных персонах еще возможно предполагать, что мальчики были разменными фигурами и пешками в политических интригах взрослых властолюбцев, то к правовым нормам культур древности, на основании которых жили множества людей из поколения в поколение, следует относиться серьезно, поскольку они отражают устойчивую из поколения в поколение статистику развития в них человеческих личностей.
Исторически реально, что многие культуры издревле признавали человека полноправным и полноответственным за его действия еще до завершения генетической программы телесного развития организма, прежде чем человек обретал половую зрелость. То есть СОЦИАЛЬНАЯ ВЗРОСЛОСТЬ ДУШИ наступала, физиологическую взрослость тела, организма, в котором душа обитала. Правовые же нормы общества лишь фиксировали этот факт, выражавшийся в статистике поведения множества людей повсеместно на планете.
Единственное разумное объяснение этого состоит в том, что первобытные культуры и преемствующие им культуры ранних цивилизаций были устойчивы в Мироздании до тех пор, пока воспитывали (потому что умели воспитывать) детей так, что те, входя в возраст обретения телесного совершенства, уже были способны (за редким исключением) каждый, благодаря своевременному развитию мировосприятия, индивидуальной культуры мышления, волевых качеств и пр., вести себя полностью социально ответственно. То есть подавляющее большинство могло сдерживать инстинкты и социально обусловленные желания, осуществление которых разрушало общество в преемственности поколений в нём, а так же и среду его обитания; большинство людей могло воздерживаться от принятия на себя заведомо невыполнимых ими обязательств, поскольку люди знали границы их личного профессионализма, т.е. мастерства, умения, навыков.
Отклонения от этой нормы безусловно были, но они не носили множественного характера по причине того, что жизненно ответственное большинство не умилялось им, а, видя в них опасность для общества и природы, пресекало: от простого лишения прав в обществе, которыми обладали взрослые, до изгнания или физического уничтожения недоразвитых и извратившихся в развитии.
Конечно, личный жизненный опыт 12 — 14-летнего подростка и его навыки отличаются от личного жизненного опыта зрелого 40-летнего человека, а тем более — от личного жизненного опыта, знаний и навыков завершающего жизненный путь “патриарха” любого дела. Но речь идет не об объеме освоенной человеком в жизни информации, а о личностном качестве, которое в его поведении либо проявляется уже в возрасте 12 — 14 лет, либо которого нет и в 40. Но, если к 14 годам человек НЕ ПРИУЧЕН ЗАДУМЫВАТЬСЯ о последствиях его действий, а также редко способен воздерживаться от поступков, которые, как ему известно заранее, наносят ущерб окружающим и природе (либо последствия которых он предвидеть не может), то мала вероятность того, что эти качества проявятся, а тем более возобладают в его поведении, хотя бы к закату жизни. Ибо “Не научился Ванечкой — Иван Иванычем не научишься” — всему свое время: и воспитатели — родители и педагоги-профессионалы от яслей до школы — не вправе его упустить. По причине того, что старшие не воспитывают детей должным образом, в статистике толпо-“элитаризма” редки люди, способные сами в зрелом возрасте перековать свой характер и сформировать заново свою личность так, что она обретет те качества, которыми они не обладали в юности (вследствие детской слабости и/или ошибок воспитателей).
Культуры же библейского атеизма во всех его видах воспитывают подавляющее большинство так, что вследствие разрушения единства эмоционального и смыслового строя души подавляющее большинство населения неспособно к жизненно ответственному мировосприятию и мышлению и, как следствие, — ко внешне видимому общественно ответственному поведению не только к 12 — 14 годам, но и в зрелом возрасте. Это касается как правящей “элиты”, так и “черни”.
И потому вся история библейской цивилизации полна самоедских войн, не принесших ей пользы, а итогом её деятельности стал глобальный биосферно-экологический кризис, ибо: «… осквернены и ум их, и совесть. Они говорят, что знают Бога, а делами отрекаются, будучи гнусны и непокорны (Ему — по контексту: наша вставка) и неспособны ни к какому доброму делу.» — Павел, Титу, 1:15, 16. Вследствие извращенности в них ума и совести «Богу они приписывают то, чем и сами тяготятся.» — Коран, 1б:64.
Передаются слова пророка Мухаммада: «Каждый человек рождается муслимом (мусульманином — предавшимся Богу), и только родители делают его иудеем, христианином или идолопоклонником» (“Коран, перевод смыслов и комментарии” Валерии Прохоровой, Москва, 1993 г., с. 547).
Единственное, что изменилось со времен Мухаммада, — множество вероучений, извращающих Ислам в изначальном арабском указанном понимании этого слова, стало шире и включило в себя явное безбожие и исторически реальный “ритуальный ислам”. Но слова пророка Мухаммада указуют на единство эмоционального и смыслового строя души (и более того) при рождении ребенка, которое впоследствии разрушается культурой общества, коей следуют взрослые и, в частности, родители. И соответственно для вероучителей и бездумно-бессовестно верующих в учениях идеалистического атеизма более всего неприемлемо рассмотрение по совести и смыслу вопроса о том, как и в чем в каждой из культур религиозного безбожия “предания старцев” [10] извращали, устраняли, подменяли собой единый и неизменный наиболее общий смысл всех Откровений: «Не меняется слово у Меня, и не тиран Я для рабов.» — Коран, 50:28.
Вследствие извращенности вероучений и утрачивается единство эмоционального и смыслового строя души следующего им человека, и тем самым уничтожается согласие его свободной воли с Божьим промыслом, и человек творит зло своею отсебятиной и одержимостью, пребывая в самомнении, что если не всё, то большинство в его деятельности — в согласии с Божьим благим промыслом.
С точки зрения хранителей “чистоты” канонов вероучений и их последователей, рассмотрение по его существу вопроса об извращении, устранении и подмене преданиями старцев смысла Откровений есть вероломство. И настоящая работа — одна из наиболее “вероломных”.
Но как извращен смысл Откровений в вероучениях общества, — главный вопрос НЕПОСРЕДСТВЕННОЙ, в прямом смысле этого слова, РЕЛИГИОЗНОСТИ каждого человека и религиозности культуры каждого общества: «Ибо открывается гнев Божий с неба на всякое нечестие и неправду человеков, подавляющих истину неправдою.» — Павел, Римлянам, 1:18.
Извращение же смысла Откровений при построении догматики (т.е. общепризнанного стандарта вероучения), в записях и толкованиях Откровений и в соотнесении всего происходящего в жизни с вероучением — каскадный усилитель лжи и злодейства. В нем протекает цепная реакция распада бездумных человеческих личностей подобно тому, как реакция распада урана-235 протекает в реакторах и оружии. Один сказал ложь — многие (по разным причинам в них самих) приняли ложь за истину; и каждый из этих многих понес ложь в себе по жизни и так или иначе обольстил ею еще многих других: из лучших побуждений — научить их Божией истине. Это — внутриобщественная система принуждения множества людей к объективному злодейству, греху, прикрывающаяся Божьим именем.
В конце концов материалистический атеизм обнажается в идеалистическом атеизме теми (и вбирает в себя еще многих), кто, искренне не приемля изолганные в преданиях старцев Откровения, по разным причинам не смог ощутить или распознать за Бога живого и Его Откровения как таковые.
Икона для молитвы необязательна, но иконы существуют. Многие из них украшены окладами из золота, серебра с драгоценными каменьями. Оклад может быть очень красив и притягателен эстетически, но он скрывает и запечатывает . Пример такого запечатывания — опубликованное в 1991 г. плакатом-календарем цветное изображение “Троицы” А.Рублева (1411 г.) в окладе XVII в. Хотя оклад повторяет абрис иконы, но живопись Рублева подавлена его золотом, так как сам оклад скрывает до 95 % площади живописи; а то немногое, что осталось вне его темницы, утонуло в блеске окружающего золота. На изданной массовым тиражом цветной репродукции плакате-календаре 1994 г. иконы в окладе “Казанской Божией Матери” дважды отчетливо видно неуместное клеймо фирмы Фаберже, превозносящейся в отсебятине: один раз — на нимбе; один раз — в деталях одежды.
Оклад же от утраченной иконы — в конечном итоге одна из рукотворных бессмыслиц мира сего: хотя он блистательно обрамляет дыры, но такой оклад — даже не бублик. Однако, с точки зрения ведической магической культуры знахарства, икона и оклад могут стать предметами силы, замкнутыми на соответствующие эгрегоры верующих. И потому ведической культуре иконы и оклады полезны, как и все прочие предметы силы.
Так же и “предания старцев” — стандартная догматика и вероучение, богомольцы-профессионалы и вероучителя-профессионалы — все вместе подобны окладу, но уже не на иконе, а на существе религии. В статистике существования толпо-“элитаризма” они заглушают и запечатывают религию. “Религия” же, в переводе с латыни, — “связь”, т.е. нечто как минимум обоюдное. И если не мудрствовать лукаво, то это — прежде всего внутриобщественного — прямое и без посредников общение с Богом каждого из людей лично по его совести. И это общение не может быть бессмысленным: см. Марк, 13:29 — 31, памятуя о том, что Бог единый — Бог всех народов, а Иисус вразумлял заблудших в извращения религии иудеев древности. Но если человек живет в этом мире, то и понимание смысла бытия своего в нём обретается им как одно из следствий прямого общения с Богом по совести, т.е. это — одно из следствий религии среди прочих её следствий.
Запечатывая для людей религию в указанном смысле этого слова, богомольцы-профессионалы и вероучителя-профессионалы порождают религиозное безбожие, идеалистический атеизм, в котором: “Все церкви мира — лишь хранители былых Заветов и . От их померкнувших обителей Творящий Логос отошел…” Это — множественное общественное явление, описываемое словами Евангелий: «Горе вам, законникам, что вы взяли ключи разумения: сами не вошли и входящим воспрепятствовали.» — Лука, 11:52; «Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что затворяете Царство Небесное человекам, ибо сами не входите и хотящих войти не допускаете.» — Матфей, 23:13. В Коране о том же, 3:184: «И вот, взял Бог с тех, кому даровано Писание, завет: “Вы будете разъяснять его людям и не будете скрывать.” Но они бросили это за свои спины и купили за это малую цену. Скверно же то, что они покупают.»