Тем временем человек, стоявший в тени дерева, вышел на просеку и зашагал по направлению к машине. На ходу он что-то произнес в трубку мобильного телефона. Гурова он не заметил. Все его внимание было сосредоточено на Лаврикове, копавшемся в моторе. Парень был молодой, широкоплечий, в хорошем дорогом плаще, из-под которого выглядывал узел модного галстука на фоне белой сорочки. Типичный удачливый брокер. Однако чем ближе он подходил, тем меньшее доверие вызывал у Гурова.
Наконец молодой человек остановился за спиной у Лаврикова и спросил:
– Чего тут у тебя?
Капитан неохотно обернулся в его сторону, буркнул что-то неопределенное.
– Говно тачка, – добавил он.
– Всех привез? – с любопытством спросил молодой человек и шагнул вперед, вглядываясь в бледное лицо Бекаса, сидящего на переднем сиденье. – О-о, да тут все знакомые! – Губы его растянулись в улыбке.
– Не все! – сказал Гуров, выскакивая из-за багажника и хватая парня за руку.
Он сильно рванул его на себя и, завернув ему руку за спину, впечатал лицом в боковое стекло. Раздался звучный удар. Парень болезненно замычал.
Но он еще попытался дернуться, чтобы избавиться от захвата. Однако в этот момент из машины выскочил полковник Крячко и что есть силы двинул его в печень. Парень охнул и упал на колени. Голова его бессильно повисла. Гуров быстро обыскал его и забрал все, что могло представлять опасность, – пистолет, мобильный телефон и длинный стилет в ножнах, который был прикреплен у парня на правой лодыжке.
– Посмотри, Стас! А ведь это орудие что-то мне напоминает! Что-то очень неприятное. То, с чего мы начали. Не этим ли стилетом был заколот господин Чижов?
Бекас даже подался вперед на сиденье. Глаза его сверкнули решимостью.
– Это он! – выпалил он с горячностью. – Это он убил человека! Прямо на моих глазах. Они повезли меня ночью в то место, и…
– Вы можете подтвердить это на суде? – строго спросил Гуров.
– Конечно! – с прежним пылом заявил Бекас и тут же добавил, несколько умеряя тон: – Там с ним был еще один здоровый. Они все время издевались. Тот называл себя Василием Ивановичем, а этого Петькой…
Упомянутый Петька открыл глаза и попытался сесть. Его стильный плащ был весь перемазан в земле и облеплен мокрыми листьями. Полковник Крячко помог ему сесть и надел на него наручники. Гуров сунул под нос его собственный мобильник.
– Какой номер? – спросил Гуров. – Сейчас вызываем твоего хозяина, и ты докладываешь ему, что все в порядке. Если что-то не то скажешь – проглотишь свой поганый язык вместе мобильником! Ты все понял?
– Ну! – лаконично сказал Петька, приваливаясь спиной к заднему крылу машины.
Лавриков захлопнул капот и вопросительно посмотрел на оперативников. Петька сказал номер. Гуров послал вызов и сунул трубку прямо в разбитое лицо бандита.
– Шеф, тут все чисто, – довольно бодрым тоном проговорил Петька. – Все в наличии. Лишних нет.
Он вслушался в пищащий голос в трубке, а потом кивнул в сторону Бекаса. Гуров понял, что трубку требуют передать Бекасу.
– Ничего лишнего не ляпни! – шепнул он Бекасу.
Но Бекасу не пришлось вообще ничего говорить. Он с ошеломленным видом выслушал то, что неслось из трубки, а потом перевел на Гурова виноватые глаза.
– Он наорал на меня и отключился, – объяснил Бекас. – Сказал, что вынет душу. Похоже, он нашел диск с информацией, но тот оказался подпорченным. Еще бы, все-таки год пролежал. На морозе, в сырости… Я сам сомневался. Короче, что-то там еще можно прочитать, но Тенин говорит, что если я не восстановлю для него потерянную информацию, то мне не жить…
– Очень своевременное заявление, – проворчал Гуров. – Значит, так… Петька ты или не Петька, это мы потом выясним, у следователя. А сейчас обрисуй нам, что там впереди. Сколько там вас, как вооружены и что это за грузовик вы туда пригнали? Все как на духу, или ты из этого леса не выйдешь, я тебе обещаю.
– Шеф там, Слава там, его любимчик, Василий Иванович тоже… Его на самом деле Василием Ивановичем зовут, без балды… И еще двое наших. Эти двое должны бензовоз отогнать куда-нибудь подальше и рвануть на хрен.
– Бензовоз-то зачем? – удивился Крячко.
– План такой, – подумав, ответил Петька. – Мы ведь рассчитывали, что нам от тяжелораненого избавиться надо, от санитара и еще вот от этого. – Он показал на Бекаса. – Потом шеф понял, что Бекас ему еще нужен, и велел избавиться только от двоих. Но так, чтобы никаких концов. Он приказал угнать небольшой бензовоз, этих двоих утопить прямо в бочке, а потом бензовоз отогнать подальше и взорвать на хрен.
– Впечатляющий план, – сказал Гуров с отвращением. – Голова у вашего шефа работает. Мыслитель. Знаешь, Стас, прикрепи нашего нового приятеля где-нибудь к дереву. На всякий случай. Пусть подождет нас здесь. Мы же движемся дальше.
Крячко отволок уже не сопротивляющегося Петьку в заросли и там с помощью наручников намертво пристегнул к стволу молодого дерева. Потом они все сели в машину и поехали дальше.
– Ну, пятеро – это не смертельно! – заметил Крячко по дороге. – Пятерых мы укалякаем.
– Если этот клоун не наврал, – остудил пыл друга Гуров.
– Не должен, – возразил Крячко. – У него было такое честное, открытое лицо…
– Кончай трепаться! – зашипел Гуров. – Вон они! Ложись на сиденье! Капитан! Срочно тормози и опять начинай копаться в моторе. Нам важно не дать им свободно маневрировать.
Лавриков нажал на тормоз, с раздражением повернул ключ. Стало необычно тихо. Потом в эту тишину ворвался ровный шум ветра и чей-то крик:
– Чего стал? Ближе подъезжай!
– Не могу я ближе! – злым тоном отозвался Лавриков, выходя из машины. – Ремень полетел. Вообще не знаю, как отсюда уеду!
Гуров услышал размеренные приближающиеся шаги. Кто-то из шестерок Тенина шел к ним. Лавриков столбом стоял на просеке, но не спешил поднимать капот. Отчасти Гуров понимал его – симулировать обрыв ремня вентилятора сложно, особенно если он цел. Намеренно или случайно Лавриков назвал эту причину? Гуров был склонен думать, что случайно – надеяться Лаврикову было не на что. Но, видимо, бандитам тоже что-то показалось подозрительным. Они не спешили.
Низко откинувшись на сиденье, Гуров ждал. Руку ему холодил металл табельного «ПМ». Рядом сопел полковник Крячко, тоже приготовившийся к встрече. Его ужасно раздражал Бекас, который трясся тем сильнее, чем ближе подходил к машине бандит.
– Перестань вибрировать! – не выдержал наконец Крячко. – У тебя что, мотор внутри? Ты меня отвлекаешь!
– Эт-то… эт-то В-василий Ив-ванович! – стуча зубами, прокомментировал свой испуг Бекас. – Зверь настоящий! Дружок того… Они на пару т-тогда в саду…
– Стас! Я займусь этим зверем, а ты тем временем постарайся пугнуть остальную шатию, – сказал торопливо Гуров. – Нам сейчас главное ошеломить их.
Он едва успел договорить, как совсем рядом раздался спокойный уверенный голос:
– Ага, один на месте – это я вижу! А где этот придурок санитар?
– Там же, где ваш подстреленный, – мрачно сказал Лавриков. – Сзади они у меня лежат.
Дверца со стороны Гурова открылась, и он увидел перед собой полноватое лицо с равнодушными серыми глазами. Но в следующую секунду эти глаза наполнились изумлением. Однако, прежде чем их обладатель успел что-либо предпринять, Гуров нацелил ему в переносицу ствол своего «ПМ».
– Василий Иванович, веди себя тихо! – проникновенно сказал Гуров. – С такого расстояния промахнуться невозможно.
Он еще разбирался с онемевшим от неожиданности Василием Ивановичем, когда полковник Крячко выбрался из машины и с пистолетом в руках побежал вдоль просеки, прячась за деревьями. По пути он крепко саданул Лаврикова кулаком под ребра, и тот, приняв деловой сосредоточенный вид, побежал вместе с ним.
В конце просеки стояли оранжевый, запачканный грязью бензовоз и черный «Мерседес». Возле бензовоза прогуливались двое в плащах – по виду мелкие сошки. Крячко сообразил, что сам Тенин сидит в лимузине.
Но и сам Тенин тоже сообразил – сообразил, что происходит что-то не то. «Мерседес» вдруг словно ожил, заелозил по усыпанной листьями колее и стал сдавать назад, намереваясь развернуться. Крячко, испугавшись, что главарь улизнет, не раздумывая, выпустил в «Мерседес» всю обойму.
Гуров вылетел из машины, точно цирковой артист, исполняющий номер с бутафорской пушкой.
– Извини, друг! – успел сказать он Василию Ивановичу, прежде чем рукоятка его пистолета обрушилась на череп бандита.
Василий Иванович рухнул как мертвый. Гуров даже не стал его обыскивать и побежал на помощь другу. Это было очень своевременно.
Крячко своего добился. В результате обстрела «Мерседес» стал просто грудой металла. Передние колеса его полопались, мотор дымился, парил радиатор. Его водитель, мордастый злой парень с мощными плечами борца, высунувшись из окошка, открыл ответный огонь, давая возможность своему хозяину покинуть погибшую машину.
Тенин, в панике вывалившись из «Мерседеса», сгоряча бросился к бензовозу. Его шестерки, которые прохаживались возле грузовика, восприняли это как сигнал и полезли в кабину. Они вообразили, что им удастся сбежать на машине, под завязку наполненной бензином. Однако Тенин в последнюю секунду понял, что большую глупость придумать трудно, и, не мудрствуя лукаво, свернул в противоположную сторону, нырнул в кусты и пропал.
Его телохранитель продолжал отстреливаться. Но теперь ему приходилось разрываться на две части – справа его обходил Гуров.
Между тем пара ребят, которым Тенин доверил бензовоз, все же решили довести до конца свою задумку. Они завели мотор и, сминая молодую поросль, помчались прямо на милицейскую машину, которая по-прежнему торчала посреди просеки, загораживая проезд. Гурову показалось, что он слышит истошный визг Бекаса, который, несомненно, решил, что теперь-то уж настал его смертный час. Вряд ли за ревом мотора и громом выстрелов можно было на самом деле различить крик в закрытой машине, но Гуров был уверен, что слышит его.
Риск был велик, но Гуров все-таки решился. Он встал на пути бензовоза и успел сделать три или четыре выстрела по кабине. Отскочил он уже почти из-под колес. Ему даже показалось, что край протектора коснулся его башмаков.
Но своего он добился. Ветровое стекло грузовика, пробитое пулями, покрылось сетью трещин. Водитель уронил голову на рулевое колесо. Бензовоз, как ослепшее животное, шарахнулся в сторону, въехал в кусты и, к счастью, заглох.
Через несколько секунд со скрипом открылась дверца, и на землю сполз уцелевший бандит. Лицо его сплошь было забрызгано кровью. Подняв руки и вяло перебирая ногами, он выбрался из кустов и крикнул слабым голосом:
– Не стреляйте! Я сдаюсь.
Гуров вдруг осознал, что стрельба вокруг прекратилась. Он посмотрел в ту сторону, где стоял «Мерседес». Дверца его была распахнута, и массивное тело охранника безвольно свисало до самой земли. Ни Крячко, ни Лаврикова не было видно.
Однако через пять минут из леса вышли оба, ведя за собой измученного, бледного и грязного Тенина. Он сейчас мало был похож на того невозмутимого блестящего джентльмена, каким его описывал Бекас или Артюхов. Слишком непривычен оказался этот человек к физическим усилиям, и бег по пересеченной местности добил его.
И все-таки он до конца пытался изображать из себя человека, который на голову выше всех, кто его окружает. Угадав в Гурове главного, он небрежно мотнул головой в сторону идущего по его пятам капитана Лаврикова и высокомерным тоном заметил:
– Уверен, что эту шестерку вы перевербовали совсем недавно, потому что до сих пор он только что подошвы мне не лизал. Жаль, но в наше время полагаться нельзя ни на кого. Представляете, даже слово офицера не стоит ломаного гроша!..
Гуров подошел ближе, сгреб невысокого Тенина за грудки и приподнял так, что лица их оказались почти вровень. Тенин задергался, пытаясь достать земли подошвами, но ему это никак не удавалось. В его глазах появился страх. Гуров действительно выглядел сейчас страшновато.
– Ну вот что, мразь! Говори о чем угодно – о своих вонючих делишках, о девках, о деньгах, – а про слово офицера даже не заикайся! Не трогай его своими грязными лапами. Иначе я тебе устрою то самое, что ты приготовил для тех, кто тебе мешал, – вымочу в бензине и поджарю. Все понял, гнида, или повторить?
– Все понял, – делаясь смирным, сказал Тенин. – Если вам неприятна эта тема, давайте ее сменим.
Гуров опустил его на землю. Тенин поспешно, пряча глаза, поправил сбившийся набок галстук, одернул плащ.
– Давай сменим тему, – уже миролюбиво сказал Гуров. – Только без глупого жеманства. Твоих убийц опознали. Насчет тебя мне все ясно, и с кем ты ведешь торговлю, ты нам расскажешь. А сейчас проясни мне такой момент – почему руководитель «Миллениума» не сдал Бекаса спецслужбам? Он тоже толкает кому-то технологии? Кому?
– Практически у нас один покупатель. Это некий господин Вольдемар. Приезжает сюда из Берлина. Раньше вел переговоры с «Миллениумом». Но потом мы нашли Бекаса и попытались сами заинтересовать покупателя. А потом завертелась вся эта карусель. Только вряд ли вы до него доберетесь. Особенно теперь.
– А нам не он нужен, – сказал Гуров. – Мы не Интерпол. Мы просто хотим, чтобы производственные секреты оставались секретами.
Глава 16
Гуров не стал созваниваться с Арнольдом Евгеньевичем насчет визита. Во-первых, он намеревался навестить директора «Миллениума» неофициально, а во-вторых, рассчитывал преподнести ему сюрприз. Генерал Орлов вообще отговаривал Гурова от этого визита.
– Пойми, – убеждал он его. – Это бюро – уже не наша забота. Нам нужно было отыскать убийц Чижова. Мы эту задачу выполнили, и даже с запасом. Судя даже по первым допросам, паутина разматывается солидная… А представление насчет деятельности «Миллениума» мы направим куда полагается.
– Это все хорошо, – возразил ему Гуров. – Но у меня есть такое ощущение, что я должен туда сходить. Мы, конечно, представление направим, и Арнольдом Евгеньевичем займутся. Вот только что ему предъявят? Боюсь, от главного он сумеет откреститься.
– А может, он и вообще ни при чем? Может, наговаривают на него?
– Может, и так, – согласился Гуров. – Вот и хочу убедиться лично. Все-таки в этом деле он не посторонний.
Так и получилось, что неофициальное добро от генерала он на этот визит получил. Полковник Крячко ничего не получал, но отправился вместе с Гуровым.
На проходной им препятствий не чинили. Вообще, в бюро как-то заметно изменилась обстановка. В воздухе веяло какой-то тревожной неопределенностью. Сотрудники как будто чего-то ждали и, как показалось Гурову, просто бесцельно слонялись по коридорам.
Только секретарша еще сумела продемонстрировать профессиональную хватку, категорически отказавшись пускать Гурова к начальнику.
– У Арнольда Евгеньевича важный посетитель, – заявила она. – И он никого не принимает. И вообще, он закрылся. Видите, дверь заперта? Сидите, ждите!
Крячко, ухмыльнувшись, развалился в кресле. Гуров недовольно прошелся мимо дверей кабинета. Секретарша посмотрела на него с неудовольствием и хотела что-то сказать, но в этот момент щелкнул динамик селектора.
Однако вместо обычного «Леночка, два кофе, пожалуйста!» или «Леночка, вызови главного технолога!» из динамика вдруг раздался какой-то непонятный надсадный рев и хрип, мало похожий на человеческий голос, а затем прозвучало короткое матерное ругательство, и селектор отключился.
Секретарша побледнела как полотно и с ужасом посмотрела на Гурова.
– Ваш начальник там не диких зверей дрессирует? – спросил Крячко, вставая.
Секретарша потеряла дар речи и только смотрела на обоих оперативников круглыми от ужаса глазами. Гуров понял, что в кабинете творится что-то нехорошее.
Он с разбегу ударил в дверь плечом. Крячко присоединился к нему. Они снова навалились на дверь, и она слетела с петель.
Ворвавшись в кабинет, они увидели необыкновенную картину. На первый взгляд в кабинете было пусто. Но из-под стола доносились невнятные хрипы и вопли. Гуров и Крячко подбежали ближе.
С противоположной стороны стола на полу лежал растерзанный Арнольд Евгеньевич, а сверху на нем сидел коренастый озлобленный человек в плаще. Сквозь встрепанные волосы его просвечивала порядочная лысина. Человек был разъярен и красен. Арнольд Евгеньевич тоже был цвета свеклы, потому что противник всерьез душил его, приговаривая:
– Ты, падла, кого хотел замочить? Меня?! Мозгляк недоделанный! Да я тебя двумя пальцами задавлю!
Гуров увидел валяющийся на полу пистолет с глушителем и присвистнул. Кроме пистолета, на полу лежал опрокинутый кейс. Высыпавшиеся из него пачки денег являли собой весьма пикантную картину.
Крячко мгновенно достал свой «ПМ» и направил его на плешивого душителя.
– Руки за голову! – скомандовал он. – Милиция!
Мужик, сидевший на директоре «Миллениума», наконец сообразил, что в кабинете они уже не одни. Он с большой неохотой оторвал руки от горла Арнольда Евгеньевича и встал. Потом наклонился и поднял с пола шляпу.
– Мы еще продолжим разговор! – пообещал он Арнольду Евгеньевичу, делая вид, что слова Крячко его совершенно не касаются. – Позвольте пройти!
– Хорош гусь! – удивился Крячко, которого незнакомец просто захотел отодвинуть со своего пути.
– А ведь мы с тобой знаем этого человека! – вдруг сообразил Гуров. – Это же известный в определенных кругах авторитет, проходящий в базе данных под псевдонимом Гриб. Деятель, помогающий решать самые щекотливые проблемы. Вот так встреча! И при таких странных обстоятельствах!
– Вас не касается, – быстро сказал Гриб, осматриваясь. – У нас частный разговор. Сугубо личное дело. Подтвердите, Арнольд Евгеньевич!
Директор «Миллениума» с трудом сел и бессильно привалился к стене. Лицо его было в ссадинах, на шее багровели следы от пальцев.