– Жрать охота! – буркнул Бекас, и снова ему никто не ответил.
Наконец, пройдя мимо сваленных в кучу колченогих стульев и скамеек, они остановились перед обшарпанной дверью, на которой висел накладной замок. Один из провожатых отпер его, распахнул дверь и жестом пригласил Бекаса заходить.
В комнате пахло пылью, грязными носками и застоявшимся табачным дымом.
– Пожрать сегодня не получится, – вдруг объявил один из сопровождающих. – Привыкай обходиться без пищи!
Он хохотнул. Его товарищ, запирая изнутри дверь на защелку, возразил:
– Вообще сбегать можно – тут круглосуточный магазин рядом. Каких-нибудь консервов купить, колбасы… Я тоже проголодался.
– Ладно, потерпишь! – сказал первый.
Бекас уже успел рассмотреть обоих. Парни были здоровенные, косая сажень в плечах. Одеты прилично, даже весьма. Тот, что призывал Бекаса обходиться без пищи, был похож на военного, вышедшего недавно в отставку. У него были слегка волнистые русые волосы и равнодушные серые глаза. Второй казался поживее, попроще и помоложе.
– Как вас звать-то, ребята? – спросил Бекас приятельским тоном.
Он подумал, что ему стоит войти в контакт со своими сторожами, завести с ними приятельские отношения. Конфронтация сейчас не поможет.
Сероглазый хмыкнул.
– Меня можешь Василием Ивановичем называть, – сказал он. – А этого – Петькой. Какая разница? Ты лучше скажи, откуда у тебя такое дурацкое имя – Бекас?
– Не имя это, а фамилия, – терпеливо ответил Бекас. – От родителей. И не более она дурацкая, чем назваться Василием Ивановичем. А тем более Петькой.
Василий Иванович, прищурившись, смотрел на него. Бекасу стало неуютно. Он огляделся по сторонам. Пустая комната. Одна кровать, на которую брошен грязный полосатый матрас. Рядом – смежная комната, которая тоже кажется пустой. Сбоку выкрашенная синей краской дверь на проволочном крючке – то ли встроенный шкаф, то ли санузел. Лампочки под потолком тусклые, без каких бы то ни было признаков абажура. Одним словом, тупик.
– Это общежитие, что ли? – спросил Бекас, стараясь говорить так, чтобы его вопрос звучал самым обычным тоном.
– Ага, житие! – саркастически ответил Василий Иванович и добавил, подражая киногерою: – Житие мое! Ха-ха! Много разговариваешь, Бекас! И все не по делу.
Бекас понял, что ответов он здесь не получит, и решил сменить тему.
– Ладно, хотите по делу, давайте по делу, – сказал он. – Может быть, в самом деле перекусим сейчас – и на боковую? Утро вечера мудренее, как говорится.
– Как ты ловко все решил! – покрутил головой Василий Иванович. – Мне понравилось. Только у нас, извини, немного другие планы. Прежде чем кушать, нужно поработать. А наша с тобой работа какая? Правильно! Нужно выбить из тебя место, где ты для нас информацию спрятал. Все понял?
– Постойте, ребята! – с деланым недоумением воскликнул Бекас. – Зачем так мрачно? Выбить… У нас же простой и ясный договор. Информацию я вам продаю. Вы платите деньги – я передаю вам товар, и никаких проблем.
– Ошибаешься, – покачал головой Василий Иванович. – Небольшая проблемка имеется. Ты нарушил все сроки, Бекас. За деньги ты мог продать информацию год назад. Но ты этот год провалялся в кровати. Ты отдыхал, а мы крутились как проклятые. Шеф заставил нас облазить все укромные места в Подмосковье. Все живописные уголки. Все развалины. Ты вообще понимаешь, что это значит? По твоей милости мы облазили все помойки! В некоторых местах были даже по два раза. Шеф вообразил, что можно найти то, не знаю что! Ты не поверишь, но он даже всерьез обещал нас с Петькой закопать, если мы не найдем то, что ты так удачно припрятал. Из-за тебя мы могли жизни лишиться – понял теперь, сука? И я дал себе слово – если когда-нибудь сведет меня судьба с тобой, бекасина уродский, я из тебя все жилы вытяну за наши мучения!..
У Бекаса по спине побежали мурашки. В голосе Василия Ивановича звучала такая неприкрытая ненависть, что надеяться на благополучный исход этой ночи было просто глупо. Бекасу стало окончательно ясно, что с ним собираются расправиться, и единственная возможность избежать этого – постараться продержаться как можно дольше, пока на помощь не придет какое-нибудь чудо.
– Господа! – умоляющим голосом проговорил он. – Тут какое-то недоразумение! Я никому не хотел причинять мучений! Я сам едва не погиб. Меня разоблачили. Вы же знаете, что все это время меня стерегли, как преступника.
– Как предателя, – злорадно вставил Василий Иванович.
– Пусть так, но я же работал на вас, – возразил Бекас. – Для вашей пользы работал! Технология, секрет которой я вам передал, стоит миллионы долларов!
– Пока что ты нам ничего не передал, – оборвал его Василий Иванович. – Пока это все одно ля-ля. А вот теперь ты будешь говорить нам правду. Ты будешь четко и точно называть все координаты. Чтобы мы не таскались по грязным свалкам!.. Значит, сделаем сейчас так – мы тебя свяжем и прикрутим к кровати – это чтобы ты не дергался и не уклонялся от интервью, ха-ха!.. Пасть тебе заклеим скотчем – это чтобы не орал, не пугал людей. А это… Это, значит, рабочий инструмент…
Пока он говорил, его приятель Петька деловито раскладывал на подоконнике веревки, рулон скотча и две резиновые дубинки, вроде тех, какими снабжают милиционеров. Бекасу стало совсем нехорошо. Он представил себе, как литая резина обрушивается на его несчастные ребра, и в груди у него болезненно заныло.
– Постойте! – вскричал он. – Давайте обойдемся без насилия! Зачем оно? Я готов и так все рассказать. Мне и денег не надо. Бог с ними, с деньгами!.. Мы же культурные, цивилизованные люди и всегда можем договориться между собой!..
– Правда? – с интересом спросил Петька, постукивая дубинкой по раскрытой ладони.
– Истинная правда! – горячо сказал Бекас.
– Ну, давай колись! – кивнул Петька, бросая многозначительный взгляд на своего товарища.
Василий Иванович ничего не сказал, и, поскольку угроз с его стороны больше не последовало, Бекас чуть-чуть приободрился.
– Все очень просто! – живо сказал он. – Мы выезжаем по Дмитровскому шоссе из Москвы…
Бекас изложил схему, как ему показалось, весьма живописно и реалистично. Правда, точное место «захоронения» он называть не стал, ограничился тем, что упомянул про берег пруда. Была у него все же надежда, что, когда поедут проверять, удастся потихоньку улизнуть. Сторожа внимательно выслушали его и отреагировали весьма эмоционально.
– Вот же сука! – с чувством высказался Василий Иванович, рассматривая Бекаса с откровенной неприязнью. – Мы же в том месте три раза были! Летом и были! Ты помнишь? – спросил он напарника.
– Такое не забудешь! – ответил тот таким тоном, будто речь шла о путешествии на Северный полюс, и тут же, в свою очередь, обратился к Бекасу: – Так где, ты говоришь, спрятал это дело?
– Под берегом, – уклончиво ответил Бекас. – Не объяснишь на пальцах. На месте показывать надо.
– На месте, значит? – загадочно ухмыльнулся Петька, оборачиваясь к Василию Ивановичу. – На месте…
Он неожиданно и резко развернулся и сильно ударил Бекаса по животу дубинкой. Удар был плотный – у Бекаса остановилось дыхание и потемнело в глазах. Не устояв на ватных ногах, он грянулся на пол.
Очнувшись, он понял, что его куда-то волокут. Он по-прежнему ничего не видел, но причина была в том, что глаза ему вновь замотали тряпкой. В животе после удара будто огонь полыхал. Бекаса тошнило. Ему все сделалось безразлично.
Уже потом, когда он снова оказался на заднем сиденье машины и немного пришел в себя, Бекас набрался духу и поинтересовался, куда они едут.
– Туда и едем, – неожиданно охотно ответил Василий Иванович. – Куда ты сказал. По свежим следам. Порадуем шефа. Он с утра встанет не в духе, хмурый, озабоченный, а мы ему – раз и подарок! А? Как тебе идея?
Он сидел за рулем и, чтобы посмотреть на Бекаса, был вынужден повернуть голову.
– Да сними ты с него эту сраную повязку! – сердито бросил он напарнику, увидев, что Бекас по-прежнему валяется на сиденье с завязанными глазами. – Пускай теперь смотрит. А то не туда заедем еще…
Петька развязал Бекасу глаза. Но тот вскоре уснул, убаюканный ровным шумом мотора и темнотой.
Через некоторое время его растолкали и приказали выходить из машины.
– Веди! – распорядился Василий Иванович, подталкивая Бекаса в спину. – Приехали.
Бекас ошалело озирался. Вокруг было темно и ветрено. Шелестела трава, плескалась вода в пруду, шумели деревья. За прудом светились два окна.
– Тут какой-то хрен за этот год дом выстроил, – объяснил Василий Иванович. – Ничего себе особняк. Но по полной программе обустроиться не успел. До пруда, короче, еще не добрался. Так что если ты ничего не перепутал…
Бекасу подумалось, что наступил момент, когда ему нужно тянуть время.
– Тут все так изменилось, – хмуро сказал он. – Мне нужно присмотреться.
Бекасу подумалось, что наступил момент, когда ему нужно тянуть время.
– Тут все так изменилось, – хмуро сказал он. – Мне нужно присмотреться.
– Присматривайся, – разрешил Василий Иванович. – Только побыстрее. Ночь, она тоже не резиновая.
Он был раздражен, однако на уловку Бекаса попался. А тот, делая вид, будто мучительно вспоминает забытые места, поплелся вокруг пруда, пробрался сквозь мокрые кусты и принялся бродить по ночному саду, давно одичавшему, но по-прежнему исправно плодоносящему. Аромат давленых яблок висел в холодном воздухе.
Краем глаза Бекас посматривал на светящиеся окна и размышлял о том, как было бы здорово, если бы хозяева большой компанией вышли сейчас на ночную прогулку. Или хотя бы обеспокоились, заметив в своем саду посторонних. Ведомый этой мечтой, Бекас постепенно все более смещался к дому. При этом он старался почаще налетать на деревья, шуметь ветками и вообще привлекать к себе внимание. Одет Бекас был все в ту же пижаму и случайное пальто. О том, что хозяин пальто отправился к праотцам, Бекас старался не думать.
В конце концов Василию Ивановичу надоело бессмысленное шатание по пустому саду, и он прикрикнул на увлекшегося Бекаса:
– Ладно, хорош здесь рисоваться! Думаешь, тебя тут приютят? Ты говорил, что спрятал под берегом, – так какого черта мы делаем в этом саду?! Думаешь нас кинуть, бекасина уродский?! Да я тебя так отделаю, что никакая больница не сошьет!
Бекас упал духом и повернул обратно к пруду. И тут его мечта едва не исполнилась.
Вдруг зашумели деревья, и на тропинку выскочил незнакомый человек. Он как-то удивительно ловко ухватил Бекаса за рукав пальто и развернул лицом к себе.
– Кто такой? – отрывисто и властно спросил он и тут же, отпихнув непрезентабельного Бекаса в сторону, метнулся к Василию Ивановичу. – Кто такие?
– Пошел ты! – пробурчал тот, лениво отмахиваясь от незнакомца кулаком. – Убери клешни!
Бекас заметил, что пристающий к ним человек хорошо одет, при галстуке и от него пахнет коньяком. Но больше он ничего не успел заметить, потому что дальше произошло то, отчего Бекас едва не лишился рассудка.
Незнакомец сцепился с Василием Ивановичем, явно не собираясь его отпускать. Он был не робкого десятка, довольно силен, плюс выпитый коньяк и близость родных стен придавали ему уверенности. Василий Иванович, который сначала рассчитывал легко отделаться от чужака, разозлился не на шутку, но противник оказался слишком настырным и ловким и не отставал.
Вдруг сбоку из темноты вынырнул Петька. Он махнул рукой, и человек, повисший на Василии Ивановиче, утробно вскрикнул, будто поперхнулся. На глазах у Бекаса он вдруг упал на колени, а потом медленно повалился лицом в землю.
– Готов! – прошептал Петька, вытирая листьями тускло сверкнувшее лезвие.
– Уходим! – шепнул в ответ Василий Иванович, прислушиваясь. – Он тут не один. Валим скорее! Дошлялся, бекасина уродский!
Он махнул рукой, словно намереваясь отпустить Бекасу затрещину. Но лишь сильно пихнул его в спину.
– Валим! Валим!
Он пригнулся и нырнул под деревья. Бекас ощутил сильный толчок – это Петька, подскочивший сзади, задал ему ускорение. Бекас вспомнил про окровавленное лезвие, и его затошнило. Но он побежал из последних сил и бежал до тех пор, пока не оказался около машины. Только сейчас он заметил, что это «Нива», дизайнер которой постарался придать ей вид крутого джипа. Судя по всему, эта машина в команде заказчика была предназначена для выездов в районы. Не слишком приметная и достаточно надежная. Номера в темноте Бекас не разглядел, хотя ему этого очень хотелось. Его запихали в машину, взревел мотор, и «Нива» помчалась по кочкам, удаляясь от пруда в сторону березовой рощи.
– Сделали подарок шефу! – с неловким смешком произнес немного погодя Петька.
– Ладно, заткнись! – оборвал его Василий Иванович. – Все из-за этого лоха! Надо было с самого начала отделать его так, чтобы кишки изо рта полезли. Он бы нам все рассказал, до последнего сантиметра! И мы бы без него тут управились в два счета. Слышишь, Бекас? Больше ты нас не заморочишь. Сейчас приедем и обработаем тебя по полной. Ты лучше готовь исповедь заранее. Меньше будешь мучиться.
Бекас и без того находился в полуобморочном состоянии, а угрозы, которые беспрерывным потоком лились из глотки Василия Ивановича, ввергали его в состояние шока. Он обливался холодным потом, съежившись на заднем сиденье. Он пытался спрятаться в чужое пальто, как черепаха прячется в свой панцирь, но сам понимал, насколько эта попытка смехотворна.
Они ехали уже минут двадцать. Под колесами теперь было ровное шоссе, и Василий Иванович гнал вовсю. Вдруг он резко сбросил скорость, всмотрелся вперед и с глубочайшей досадой пробормотал:
– Ах, сука! Менты! Там впереди дорога перекрыта. Проверяют машины. Чует мое сердце, что это по нашу душу!
– Да брось ты! – усомнился Петька. – Как они могли так скоро нас вычислить? Не может этого быть. Обычный пост, бабки сшибают.
– Поговори мне! – зло буркнул Василий Иванович, выворачивая руль и съезжая с асфальта. – Обычный пост! Глазом не моргнешь, как на тебя браслеты наденут! Ты знаешь, кого ты в саду завалил? Может, у них там прямая связь с управлением МВД? А ты пику свою выбросил? А-а! И в машине у нас вот эта подозрительная личность сидит. Нет уж, береженого бог бережет! Поедем в обход, через луга. Пока погода не испортилась.
Подпрыгивая на кочках, «Нива» помчалась по голой земле, с каждой минутой удаляясь от шоссе, на котором были машины, люди и последняя надежда на спасение. Бекас окончательно впал в отчаяние.
Он с тоской и ненавистью смотрел в крепкий затылок Василия Ивановича, который уверенно вел машину вдоль невысокого обрыва – справа от них был песчаный карьер. За карьером маняще подмигивали огоньки какого-то селения.
Бекас не знал, что делать, но ему показалось, что если машина свалится в карьер, то у него будет шанс сбежать. Надо было помешать Василию Ивановичу управлять. И тогда Бекас сделал единственное, что мог сделать, – он наклонился вперед, зажмурился и что есть силы впился зубами в ухо Василия Ивановича.
Тот заорал благим матом и выпустил из рук рулевое колесо. «Нива» подпрыгнула на очередной кочке, слетела с обрыва и покатилась вниз по песчаному склону, переворачиваясь, точно игрушечная машинка. Лобовое стекло треснуло и вывалилось наружу. Мотор заглох, и было слышно, как гремит сминаемое железо. Потом «Нива» достигла дна карьера, повалилась набок, и наступила тишина.
Глава 6
– Как, ты говоришь, называется эта станция? – спросил Крячко, озираясь.
Вокруг в отсветах железнодорожных прожекторов темнели силуэты старых вагонов. Некоторые еще стояли на запасных путях, некоторые были давно сняты с колес и, кажется, служили теперь жилыми помещениями. Об этом свидетельствовали колеблющиеся огоньки за грязными стеклами и запахи жарящейся картошки, струящиеся над просмоленными шпалами. Там, где ржавые рельсы обрывались, начиналось чистое поле, простирающееся до самого горизонта, усыпанного редкими звездочками. Несмотря на открытое пространство, ветер здесь дул куда слабее, чем в поместье у Левитина, и было не так холодно. Гуров, у которого ноги промокли насквозь, был очень рад этому факту.
– Я про станцию ничего не говорил, – ответил он Крячко. – Мы оба прочитали ее название на указателе – Лопатино.
– Ага, – удовлетворенно сказал Крячко. – А я ведь никогда тут не был.
– Аналогично, – сказал Гуров. – И что же из этого следует?
– То, что нам будет сложно здесь ориентироваться, – ответил Крячко. – Ночь, какие-то вагончики, картошкой пахнет…
– Картошку ты, конечно, заметил первым делом, – недовольно сказал Гуров. – Лучше бы след взял.
– Я не ищейка, – гордо заявил Крячко. – Но мы же с тобой пришли к выводу, что эти двое подались именно сюда. Значит, нужно планомерно продолжать преследование – только и всего. Хорошо бы, конечно, вызвать подкрепление…
– Хорошо бы. Но мы, два старых идиота, оба оставили в доме мобильники, а возвращаться на станцию…
Они сработали на редкость оперативно, когда напавшие на Гурова подозрительные типы бросились удирать на машине. Ничего не объясняя Володе, Крячко и Гуров помчались бегом к «Мерседесу», попрыгали в него и понеслись в погоню.
Преследуемый автомобиль они догнали на перекрестке шоссе и проселочной дороги. Это был какой-то старый «Форд» темно-бежевого цвета. Первоначально он должен был повернуть в сторону Москвы, но, заметив погоню, водитель вдруг развернулся и помчался в противоположную сторону.
Вот тут-то Гурову пришлось впервые пожалеть о том, что свой мобильник он выложил на подоконник в мансарде у Левитина. Сделал он это из лучших побуждений – ему хотелось, чтобы телефон был под рукой. А в сад он его не захватил из инстинктивной предосторожности, чтобы не выдать себя случайным звонком, который может настичь владельца сотового телефона в любую минуту. Так и получилось, что в нужную минуту телефона под рукой не оказалось. Крячко расстался со своим аппаратом при сходных обстоятельствах. Очень часто мысли их совпадали даже без предварительных договоренностей. Видимо, долгие годы совместной работы постепенно превращали их в некий единый организм. В другой момент Гуров непременно подшутил бы над этим, но сейчас ему было не до веселья. Упустить еще раз людей, которые могли быть причастны к убийству, было чересчур унизительно. Поэтому Гуров постарался выбросить из головы все, кроме основной задачи.