– Бутылку тоника, кофе со льдом и маргариту, - командую я.
– Принято, Брайан, - откликается Барабашка.
– Итак, мы, кажется, остановились на том, кто вы такой? - спрашиваю у гостя.
– Минуточку, - возражает он, - вначале представьте мне вашу… э… знакомую.
– С какой это стати? - возмущаюсь я. Мне почему-то стыдно признаться, что я совершенно не помню ее - ни имени, ничего. Вообще-то мне случалось снимать в баре девчонку на одну ночь, но я хотя бы помнил об этом, а сейчас - в голове полный провал.
– Лариса Борнатье, - говорит она и идет в спальню.
Мы с незнакомцем провожаем ее одинаковыми насторожено-восхищенными взглядами. Она возвращается с сумочкой, достает из нее прозрачную бляху ИД на золотой цепочке и протягивает гостю.
Я перехватываю ее руку:
– Не вздумай! Какое он имеет право проверять нас в моем собственном доме?
– Полное. Я начальник службы безопасности Виктор Тойер.
Гость произносит имя и выжидающе смотрит на меня. Так, похоже, я должен бы знать его. Но не знаю.
– Службы безопасности "Стрельцов"? - уточняю я.
– А вы меня не помните? Ладно, разберемся и с этим. - Он берет ИД Ларисы, прикладывает к своему коммуникатору на запястье и считывает информацию, а потом возвращает ей и говорит: - Вам лучше сейчас уйти. Он потом вам позвонит.
– Хорошо, только сначала я оденусь.
Лариса исчезает в спальне, а я даже не пытаюсь возмущаться. Я уже смирился с тем, что в моем доме, похоже, сейчас команды отдает он. Этот самый Виктор Тойер.
Сажусь на диван и жду дальнейшего развития событий. Гость торчит столбом у дверей спальни - то ли подглядывает за Ларисой, то ли караулит ее. Может, опасается, что она воровка?
В комнату въезжает автоматический передвижной столик с напитками. Я хватаю бутылку тоника и, игнорируя стакан, жадно пью прямо из горла, чувствуя, как часть жидкости льется мимо и стекает по подбородку на грудь. Тойер смотрит на меня внимательно и словно делает пометки в уме. Бутылка опустошается прежде, чем утихает моя жажда.
– Еще тоника. Давай сразу две бутылки, - говорю Барабашке.
– Понятно… Сильная жажда. И голова у вас сейчас наверняка тяжелая, - ни с того ни с сего заявляет гость.
– Ну, да… А вы откуда знаете? - ворчу я. Похоже, он заметил, что я с перепою, и теперь наверняка доложит тренеру, что некий Брайан Макдилл злостно нарушил контракт и спортивный режим.
Он качает головой и с непонятной усмешкой смотрит на меня, а потом поворачивается к дверям спальни и кричит:
– Вы скоро там, мисс? Может, вам помочь?
– Обойдусь. - Лариса и в одежде выглядит отпадно. Не удивительно, что вчера в баре я клюнул на нее. И очень странно, что совершенно не помню об этом.
Девушка подходит ко мне, целует в губы и воркует:
– Пока дорогой. Все было супер. Если захочешь повторить, наведайся в "Три кита". Я бываю там почти каждый вечер.
Лариса идет, соблазнительно покачивая бедрами, в прихожую, а Тойер тащится за ней. Мне с моего дивана видно, что он не только провожает ее до двери квартиры, но и выходит вслед за ней к лифтам. Ждет, пока Лариса войдет в кабину, пока лифт тронется, и только после этого возвращается в квартиру. Странный он какой-то. Он что боится, что она затаится на лестничной площадке, что ли? А Тойер набирает на своем коммуникаторе код и говорит:
– Джек, сейчас к тебе спустится женщина, высокая эффектная шатенка двадцати трех лет в шелковой куртке-хамелеоне и черных блестящих слаксах… Да, все правильно… Да… Забирай ее к нам.
– Что значит, забирай? - возмущаюсь я. - И куда это "к нам"?
– К нам это значит к нам… А теперь, Брайан, давайте поговорим. - Тойер садится на диван напротив меня и берет свой кофе. - Как и когда вы познакомились с этой женщиной?
– Вчера, в баре "Три кита", - послушно отвечаю я, не собираясь по пустякам спорить со службой безопасности. - А что? Она что-то натворила?
Тойер мои вопросы игнорирует, зато не забывает задавать свои:
– Во сколько вы туда пришли?
– Не помню… Наверное, около одиннадцати, сразу после тренировки.
– Около одиннадцати? - почему-то удивляется он. - Ночи?
– Ну не утра же! - огрызаюсь я, не в силах скрыть раздражения. А он смотрит на меня, как на… в общем, выразительно так смотрит, разве что пальцем у виска не крутит и с сомнением говорит: - Ну, допустим… А вы были там один?
– Естественно нет. В том баре вечно толчется чертова прорва народу, - ехидничаю я.
– А кого-нибудь конкретно вы можете назвать? Вы с кем-то там разговаривали, здоровались?
– Конечно. Я разговаривал с… э… Ларисой.
– А кроме нее? - настаивает Тойер.
– Точно не помню, - с досадой отвечаю я. Вот бляха-муха! Дернул же меня черт так вчера надраться. Ну, ничегошеньки не помню. В голове сплошная вата - вязкая и липкая. Да еще этот хмырь привязался со своими вопросами - измышляй тут теперь, что ему сочинять. Врать я никогда толком не умел, а правду сказать не могу - не помню. Короче, положение унизительное, хуже некуда.
– А кто к кому первый подошел, вы к ней или она к вам? - спрашивает "хмырь".
– Ну… - мямлю я, - так сразу и не вспомню…
Он как-то странно усмехается и с издевкой спрашивает:
– А что вы вообще делали в том баре, помните?
– Помню! - с вызовом отвечаю я. Мне этот Тойер активно не нравится. Я, конечно, человек мирный, но за такую вот усмешечку вполне могу съездить по зубам. - Я там музыку слушал. Общался. Танцевал…
Я осекаюсь - да этот гад просто смеется мне в лицо! Я-то давно понял, что дело здесь вовсе не в Ларисе. Понял, куда он клонит и почему так лыбится: дескать, поймал я тебя, Брайан Макдилл, на пьянстве, то есть на нарушении контракта. Ну и черт с тобой, поймал, так поймал. Радуйся, скотина - тебе теперь, небось, за это премию отвалят, стукачу.
– Пил я в том баре, понятно? - злюсь я. - Потреблял алкоголь в немереных количествах!
– Подробнее, пожалуйста. Сколько именно и чего пили? Когда оттуда ушли? Один или с кем-то? Куда поехали дальше? - добивает меня вопросами Тойер.
– Ну, какая разница? Слушайте, чего вам еще от меня надо? Я же признался, что пил. Можете составлять свой акт, я подпишу.
– Вначале ответьте на мои вопросы.
– Ладно, - сдаюсь я. - Вы правы, абсолютно не помню, что было в баре, но видно я крепко там набрался, подцепил Ларису и повез к себе домой.
– А на чем вы добирались до дома, помните?
– На своем сантвилле, на чем же еще. Если я был в стельку пьян, то, значит, включил автоматический режим.
Тойер морщится и спрашивает:
– А вы могли воспользоваться такси?
Пожимаю плечами. С одной стороны вряд ли, потому что я терпеть не могу такси. А с другой… Чем черт не шутит. Я вон алкоголя тоже не люблю, а ведь набрался же до поросячьего визга!
– Ладно, - хмурится Тойер. - Расскажите, что было потом.
– А потом мы с Ларисой приехали ко мне.
– И?… - давит Тойер.
– И стали трахаться! - взрываюсь я. Чем же еще с ней заниматься? Не визор же смотреть!
Тойер буравит меня загадочным взглядом, а я тихо сатанею. Ну, чего он ко мне привязался, гуманоид зачуханный! У меня и без него голова раскалывается, а во рту просто небывалый сушняк. Что же я вчера такое пил, интересно?
– Ничего, - отвечает на мои мысли Тойер. - Вы вчера ничего не пили. Это, во-первых. А во-вторых, вы не были вчера в баре "Три кита", не знакомились там с этой Ларисой и не проводили с ней ночь.
– Это как?! С чего вы это все взяли?! - Сказать, что я ошарашен, значит, не сказать ничего.
– С того, что вы забыли не только свою "разгульную" ночь, но и весь вчерашний день, ведь так?
Я растеряно киваю, а он продолжает:
– Ни один алкоголь не действует подобным образом. Тем более что у вас просто не было времени, чтобы так напиться. Мы с вами расстались вчера около двенадцати ночи… да-да, мы знакомы и именно я отвозил вас вчера домой, после того как вы помяли свой мобиль.
– Что?! Мой сантвилл помят? Как? Когда?
– Вы помяли его, когда гонялись на пару с Мартином Шебо за неким Иштваном Саливаном, хирургом Кардиологического Центра.
– Что? Мы с Мартином гонялись за хирургом? Какого хрена это нам понадобилось?! А вы говорите, что я не пил. Да мы с Мартином уже тогда видно были крепко навеселе!
– Нет, - перебивает Тойер. - Вы оба были абсолютно трезвы и гонялись за ним совсем по другой причине… Но об этом чуть позже… Итак, мы расстались около двенадцати ночи, и вы были абсолютно трезвым. Где-то через час мы получили от вас экстренный вызов из района "Сокольничий Парк"… Не помните?
– Нет, абсолютно.
– Мы запеленговали вас, но пеленг оказался ложным. В том здании, на которое он указывал, вас не было. И в соседних тоже. Мы потратили на их прочесывание почти всю ночь, а уже под утро взялись за весь район целиком, но вас так и нашли. Зато нашли кое-что другое… Но об этом потом…
– Нет уж, давайте сразу, - возражаю я. - А то все потом, да потом.
– Ладно, сразу так сразу. Мы нашли обломки такси марки "аврора", которое протаранило одну из стен на 162 этаже… Вам это ни о чем не говорит?
– Нет. - Тру лоб. Рука наталкивается на засохшую корочку крови: - Это еще что? Я вчера еще и головой приложился?
– Похоже на то… Кстати, а как вы ногу повредили, помните?
– Нет. А я повредил ее после того, как мы с вами расстались?
– Когда я видел вас в последний раз, на вас не было ни царапинки, - отвечает Тойер. - Продолжим? Такси было на том самом этаже, который вы назвали по коммуникатору.
– Кстати, а где мой коммуникатор? - спохватываюсь я.
– Мы посоветовали вам после разговора уничтожить его, - вздыхает Тойер, - наверное, вы так и сделали… Но вернемся к нашим находкам. Мы нашли разбитое такси, мы нашли несколько трупов…
– Чьих, вы установили? - снова перебиваю я.
– Да, конечно. - Он морщится и тянет время, пьет кофе. Вероятно, ему очень не хочется отвечать. - В том доме, - он делает акцент на слове "том", - мы нашли одиннадцать трупов… Кстати, все они были на 162 этаже.
– И?… - не выдерживаю я.
– Все боевики. Причем из разных бригад. Трое из команды конкурентов… Ну вы понимаете.
Я киваю. Имеются в виду конкуренты не нашей команды гонщиков, разумеется, а конкуренты папаши нашего владельца, некоего Иго Милано. Этот самый Иго - страшно крутой мафиози, а его сынку Хьюго и принадлежит наш клуб "Отвязных Стрельцов".
– Двое вообще работали на правительство, - продолжает Тойер. - Еще пятеро гастролеры с Нью-Мехико, а один… короче, он наш, из бригады Милано… Вот такой вот винегрет.
– Да-а… И как же их всех угораздило вместе-то очутиться?
Тойер пожимает плечами, допивает кофе и рассеянно покачивает бокал, отчего кубики льда начинают неприятно звякать о стекло. Вернее, сейчас этот звук мне кажется неприятным и даже болезненным. Я машинально подношу руки к голове и прошу:
– Перестаньте, пожалуйста.
– Что? - удивляется он, а потом смотрит на свой бокал, понимает, ставит его на столик и говорит: - Плохо вам, да? Может, сразу вызвать врача? Я думал вначале с вами поговорить, а уж потом врача, но, наверное, лучше сразу.
– Нет, все в порядке, я потерплю. Давайте поговорим, а врача потом… Вернемся к трупам… И что, это я их всех?
Тойер смотрит на меня с сомнением и бормочет:
– Кто ж вас знает… Хотя вряд ли… Убили их как-то странно.
– То есть?
– Ну, как вам сказать… Они вроде пустыми внутри стали - словно все внутренности им удалили, а мясо и кости оставили. Причем на теле ни ранки, а ни печени, ни сердца, ни легких нет.
– Тогда это точно не я!
– Надеюсь, - кивает Тойер и смотрит так странно, что я невольно ежусь и поспешно спрашиваю: - А в другом доме что вы нашли?
– Тоже трупы. Убиты выстрелами из бластеров в упор… Там что-то вроде медицинской комнаты было оборудовано. Правда, все приборы разбиты. А на полу трупы.
– Врачей?
– Нет, боевиков. И тоже из разных бригад.
– Значит, врачи живы… - Какие-то воспоминания мелькают в моей голове. Мужчина в одежде хирурга… Глаза женщины: серые, с яркими солнечными ободками вокруг зрачков… Иголка в моей вене… Чей-то голос: "Можно его напоить, доктор?"
– Вы что-то вспомнили? - подается вперед Тойер.
– Да, пожалуй… - Перед глазами всплывает хищная морда бутвиля и смотрящий мне прямо в грудь ствол бластера, а чуть в стороне у стены странное туманное облако… Сятя… Он подвел меня… Но как именно, не помню…
Голова болит все сильнее, и чем больше я пытаюсь вспомнить, тем сильнее боль. Но я стараюсь не обращать на нее внимания - ведь я уже так близок к разгадке! Внезапно на меня обрушиваются пощечины. Это Тойер. Он хлещет меня по лицу и что-то орет, но звуков не слышно. Мне становится смешно - он похож на рыбу, вытащенную из воды - выпученные глаза и разинутый в беззвучном крике рот. Я хохочу, но голоса своего не слышу. Наверное, я оглох. Но мне не страшно. Мне весело, я как пьяный, и голова кружится…
* * *В себя прихожу лежа на кровати в незнакомой комнате, вернее палате, потому что куча медицинских приборов и кое-какие другие мелочи сразу навевают мысли о больнице. Снимаю с себя всевозможные датчики и пробую встать. Мне это удается. Обнаруживаю, что на меня надета просторная больничная пижама. Правда, тапок у кровати нет. Ладно, сойдет и так. Ковыляю к двери, но тут она сама уезжает в сторону, и в палату вбегает незнакомая худенькая невысокая девушка в белом медицинском комбинезоне. На ее электронном бейджике значится имя: "Ирэн".
– Это что еще за фокусы, больной? Кто вам разрешил вставать? А ну-ка ложитесь в постель!
– Только вместе с вами, - пробую пошутить я. Щечки медсестры в ответ розовеют, она притворно хмурится и грозит: - Вот как вкачу вам снотворного.
– Лишь бы не слабительного, - возражаю, но тут нашу шаловливую беседу прерывает Виктор Тойер. Начальник службы безопасности входит в палату и говорит медсестре: - Доктор разрешил мне с ним поговорить. С глазу на глаз.
– Ладно, только обязательно загоните его в постель. - Медсестра выходит из палаты.
– Куда это вы собрались, Брайан? - спрашивает Тойер таким тоном, словно поймал меня на попытке к бегству.
– В сортир. А что нельзя? - раздражаюсь я.
– Это там. - Он кивает на неприметную дверцу в углу палаты. М-да… Сам бы я ни за что не заметил слившуюся со стеной дверь.
Сделав свои дела, возвращаюсь в палату и сажусь на постель - стоять не охота, а единственный стул занял Тойер. Он рассматривает меня молча и внимательно, словно не знает, с чего начать. А может, боится, что я снова его забыл.
– Я помню наш последний разговор, - говорю. - Кстати, зачем вы били меня по лицу?
– У вас начался приступ. Вы видно стали что-то вспоминать, так?
– Наверное, но сейчас снова все забыл.
– Естественно. Прошлой ночью кто-то основательно покопался у вас в мозгах. Вам пытались поставить так называемый "чип подчинения". Знаете, что это такое?
Неопределенно пожимаю плечами. Конечно, я слыхал про него по визоровидению. Чип подчинения - одна из любимых страшилок наших репортеров. Кажется, это такой крохотный чип, который вживляется в мозг, и с помощью которого якобы можно управлять живым существом, словно роботом. Вроде разработки велись военными и были страшно засекреченными, а потом произошла утечка информации и про чип узнала широкая общественность. Разработки тут же запретили, как несовместимые с человеческой этикой. Кстати, запретили не только на Земле-3, но и на всех планетах, входящих в ОНГ, то есть Объединение Независимых Государств.
– Что значит, пытались? - спрашиваю. - Им не удалось?
– Удалось. Чип в вашей голове, но он в нерабочем состоянии. Сломан.
Несколько мгновений перевариваю услышанное. Вопросов столько, что не знаю, за какой "хвататься".
– Давайте я расскажу все по порядку, - предлагает Тойер. - Итак, похоже, за вас взялись всерьез. Вначале к вам подсылают хирурга Иштвана Саливана с приказом следить за вами…
Тойер рассказывает мне увлекательные подробности нашей с Мартином ночной охоты.
– Кстати, сам Саливан, как говорится, не при делах - ни о чем не помнит, ничего не знает.
– У него в голове тоже чип? - предполагаю я.
– Нет, с ним попроще. Обычный, правда, очень глубокий гипноз. С использованием гипноизлучателя.
Ого! Еще одна запрещенная штука. Правда, не такая уж секретная, но довольно дорогая. Насколько я знаю, на черном рынке такая игрушка стоит не меньше сотни тысяч кредитов, что вполне сопоставимо с ценой первоклассного мобиля, например, сектарта, эрроу или моего сантвилля.
– Мы не знаем, кто загипнотизировал его, - продолжает Тойер, - но Саливан, подчиняясь внушению, следил за вами несколько дней подряд, а когда "выполнил свою программу", то есть вступил с вами в контакт и передал то самое сообщение, очнулся и ничего не смог вспомнить.
– Но почему именно Саливан? - удивляюсь я.
Тойер пожимает плечами.
– В данной операции против вас было задействовано множество людей: Саливан, Лариса, боевики, врачи. Большинство из них было подвергнуто гипнотической обработке, и они выполняли приказы, не сознавая и не помня об этом. Почему выбрали именно их? Кто знает?
– Ну, Ларису выбрали понятно почему. Она в моем вкусе. Кстати, она тоже была под гипнозом?
– Да, - кивает Тойер. - Ей внушили, что она познакомилась с вами в баре, и вы провели вместе ночь.
– Вот я и говорю: ее кандидатура была выбрана правильно. Если бы я увидел ее в баре, то действительно захотел бы познакомиться с ней и провести ночь. Так что с ней все понятно. И с боевиками понятно. Надергали из разных бригад, чтобы отвести подозрения. Но они хоть и под гипнозом, но выполняли привычную для них работу, а Саливан нет. Он же хирург, а не частный детектив! Так почему именно он?