Агата побрела в другую сторону, хотя туда ей было не надо. Оглянулась. Волшебники шли по Волшебной улице: над головой Келдыша плыл сверток, доктор Фейерверкус подпрыгивал на ходу, размахивал руками, что-то оживленно рассказывая. Чуть ли сам не пускал искры. Ему явно нравился его столичный собеседник. Всем он нравился.
Кроме нее, Агаты.
Да теперь еще и Банчи.
* * *– Ах, какая милая у тебя подруга! – одобрила бабушка. – Красивая, вежливая…
У Агаты не хватило духу сказать, что Сирин никакая ей не подруга.
– И… – Сдвигая очки на лоб, Лидия оглядела внучку. – Надо признать, она хорошо поработала. А какие у тебя умопомрачительные духи! Надо не забыть поблагодарить Эсмеральду. Я все считала тебя малышкой, а ты совсем взрослая девочка. Придется купить тебе набор косметики. И обязательно расспроси Сирин, как она умудрилась справиться с твоими волосами.
Агата рассматривала себя в зеркало – то так, то эдак. Когда Сирин колдовала с ее лицом, казалось, она не оставит не единого живого места. Агата подумывала даже все смыть, едва за Сирин закроется дверь. Но сейчас ей совсем не хотелось умываться. Тональный крем скрыл все неровности кожи. На бледных щеках – золотистый румянец. Глаза обведены зелеными и золотисто-коричневыми тенями и видны даже за очками, рот, казалось, стал еще больше, но это его совсем не портило – яркие губы то и дело растягивались в подрагивающей улыбке. На волосы Сирин извела целый флакон лака, и они стали неприятно жесткими и неживыми, зато спускались с плеч блестящей красивой волной.
Агата смирилась и с платьем. Цвет ей шел, а фасон… Не заставлять же бабушку отпарывать лишние, на ее взгляд, кружева. Тем более сейчас, когда бабушка застыла в совершеннейшем восторге.
– Принцесса! – воскликнула она. – Настоящая принцесса!
Агата криво улыбнулась – плохое начало! Она явно выглядит по-дурацки. Бабушка вдруг встревоженно завертела головой.
– Мы забыли! Где они?
Наклонилась, заглядывая под стол, застеленный достающей до пола бархатной скатертью:
– Да где же они?!
– Кто? Что ты ищешь?
– Твои хрустальные башмачки!
Агата рассмеялась, бабушка тоже. За окном засигналили, и Агата вздернула палец:
– О! Прибыла моя тыква! Я побежала, а то еще придется мне гнаться за принцем!
Алекс, прислонившийся к стене у двери подъезда, насвистывая, протянул Агате маленький букетик:
– Привет, Мортимер!
– Добрый вечер, – пробормотала Агата. Под его взглядом она пригладила ткань на боках. Поправила кружева на глубоком вырезе. Тонкую лямку платья. Рука взметнулась к волосам, но тут уж Вуд перехватил ее запястье.
– Не трогай! Неплохо, совсем неплохо. Я не ожидал, что у Сирин что-нибудь получится.
Этот недоделанный комплимент привел Агату в чувство.
– Это ты ее подослал?
– Сама проявила инициативу. Не хотела, чтобы ненаглядный братец опозорился и ее опозорил. Садись, поехали.
Агата уселась на переднее сиденье, расправила длинный подол и перехватила взгляд Вуда. Сказала, почти оправдываясь, вновь касаясь кружев:
– Бабушка любит романтичный стиль…
Вуд завел машину и сказал:
– Вообще-то я удивился, что у тебя, оказывается, есть грудь!
И рванул с места, безмятежно бросив:
– Расслабься, детка!
Ничего себе – расслабься! Чем ближе они подъезжали к танцевальному залу, тем больше Агата вжималась в сиденье, представляя дальнейшее. Бал. С танцами. С Вудом. И все наверняка будут смотреть на них, потому что Вуд – звезда. Она точно начнет спотыкаться о собственные ноги! Зачем это ей было надо? Сказалась бы больной и сидела себе дома с книжкой и подушкой в обнимку – привычно, уютно, тепло…
Безопасно.
Если б Алекс хоть что-то говорил, она бы перестала себя накручивать. Но Вуд только насвистывал, иногда поглядывал на нее и улыбался. А сама Агата не знала, как начать разговор. О чем вообще говорят с мальчиками? Не о прочитанной же вчера книжке? Дорога все длилась и длилась, Агата даже на часы на всякий случай взглянула – всего-то пятнадцать минут прошло… А ей уже начало казаться, что они давно вырвались за пределы города и приближаются к столице!
Подъехали. Агата посидела, медленно расстегнула ремень и увидела протянутую руку Алекса.
– Выходи! – приказал он сквозь зубы.
– А… Хорошо. – Она неловко вылезла из низкой машины Вуда. Алекс быстренько подхватил ее под локоть, словно боясь, что она удерет – да Агата и правда уже готова была это сделать, если бы ноги так не дрожали. Они начали подниматься по лестнице, и Агата вдруг представила, что сбегает по этой лестнице вниз под бой часов полуночи… Только вот никакой принц не кинется за ней сломя голову вдогонку.
Вуд улыбался по сторонам своей обычной ослепительной улыбкой, небрежно приветствуя стоявших на ступеньках школьников. Агата ловила взгляды – любопытные, оценивающие. Удивленные. Смеющихся не было. Даже у трех неразлучных подружек, приветствовавших хором: «Здравствуй, А-алекс!», лица скорее вытянулись, чем расплылись. И Агата сразу почувствовала себя уверенней – видимо, она и вправду не слишком скверно выглядит.
Народу в зале было много – не только из их, но и из других школ района, – но и здесь Вуда то и дело окликали, здоровались, останавливали.
– Что будешь пить? – спросил он Агату.
– Сок.
Вуд фыркнул.
– Да ну! Я же сказал – расслабься. Выпей коктейля.
– Ну… ладно, – с сомнением сказала Агата. – Только не очень крепкий.
Алекс растворился в толпе. Агату немедленно толкнули, потом наступили на ногу, пихнули локтем… Следовало сменить дислокацию. Агата огляделась и, лавируя между оживленно разговаривающими школьниками, отошла и прислонилась спиной к прохладной колонне. Поправив очки, принялась рассматривать фланирующих по залу ровесников. На большинстве ребят пиджаки сидели так, словно они одолжили их у отцов. Зато девушки… Вечерние платья длинные. Вечерние платья крохотные. С открытыми плечами, шеей, грудью. Закрытые по самое горлышко, но зато с огромным вырезом сзади или разрезом сбоку. Органза, шелк и кружева, кружева… Агата вновь взбодрилась – оказывается, бабушка знала, что делала.
Как обычно.
Большинство мальчиков рядом с этими девушками выглядели просто… мальчиками.
Агата повернула голову и увидела неподалеку группу преподавателей. У нее было ясное ощущение, что за миг до того Келдыш смотрел на нее, но сейчас он беседовал с учителем рисования Квигли. Это им девчонки постоянно дразнили Агату. Агате было его часто просто жалко – он так боялся своих учеников! И сейчас она сравнила его нелепую сутуловатую фигуру в мятом пиджаке с вечной перхотью на плечах и подтянутого историка, одетого, как обычно, во все черное. Кстати, в школе уже пошла мода «по Келдышу» – многие мальчики и девочки резко сменили свои любимые цвета на мрачный черный. Сердясь неизвестно на что или кого, Агата принялась искать глазами запропастившегося Вуда.
– Веселитесь, Мортимер?
Вздрогнув, она посмотрела на идущего мимо Келдыша и не успела ничего ответить. От черного шелка его рубашки или неяркого освещения в зале учитель казался бледнее обычного. Хорошо, что он не остановился доставать ее своими придирками, а вышел в открытые двери террасы.
Минут через десять она уже об этом жалела. Вуд все не возвращался, а среди стоявших или проходивших мимо не было ни одного знакомого лица. Даже преподаватели куда-то подевались – наверное, пошли выполнять свою церберскую службу. У Агаты начала кружиться голова. И это – бал, которого все так ждали? Из открытой в парк двери тянуло свежестью. Агата вышла на мягко освещенную террасу. Сиденья еще были пусты, внизу, в темном парке, стрекотали кузнечики. Агата поглядела на звезды, прислушалась к гулу, доносившемуся из зала, и спустилась по ступенькам. Здесь было еще лучше. Никого нет, свежо, пахнет ночными цветами. Может, пойти домой? Вряд ли Вуд разозлится – он просто забыл про нее.
Она прошлась по дорожке до небольшого журчащего фонтана. Платье тихо шелестело, задевая траву. Постояла, глядя на серебристые струи воды. И повернула голову, услышав странный звук. Поодаль, на одной из скамеек, кто-то сидел. Агата попятилась, собираясь уйти. И остановилась, когда звук повторился.
Уж слишком он походил на стон.
– Эй… – осторожно позвала Агата. – Эй, кто там?
Тишина. Агата осторожно двинулась вперед, готовая в любой момент кинуться наутек.
– Эй… вам что, плохо?
Человек сидел неподвижно, наклонившись вперед и обхватив себя за плечи. Белые пальцы резко выделялись на фоне черной одежды. Агата сделала еще шаг и замерла.
– Келдыш? – сказала неуверенно. – Учитель Келдыш?
Журчание воды – и тяжелое дыхание сидящего перед ней человека. Он не поднял головы, но из-под прядей темных, свесившихся на лицо волос блеснули глаза. И закрылись.
– Учитель?
Если б он сказал хоть слово, она бы немедленно удрала обратно в зал. Но Келдыш так же молча откинулся на спинку скамьи – и лицо его попало в полосу света. Бледное, мокрое от пота, с зажмуренными глазами, оскаленным ртом, из которого со свистом вырывалось дыхание… Сейчас бы никто не назвал его красивым.
– Вам плохо? – Агата шагнула к нему и бестолково затопталась на месте. – Что с вами? Я сейчас кого-нибудь позову!
Рука взметнулась и, схватив ее за запястье, резко дернула – так что, ойкнув, Агата шлепнулась рядом на скамейку.
– Сидеть! – хрипло приказал Келдыш. Так как он и не подумал отпустить ее, Агате оставалось только беспомощно наблюдать, как он корчится от боли. Больше учитель не позволил себе ни звука, и от этого было еще страшнее – она сама на его месте вовсю вопила бы. Через некоторое (ей показалось, очень долгое) время его дыхание начало выравниваться. Разжались пальцы. Потирая запястье, Агата тут же вскочила.
– Я же сказал – не надо никого звать!
Агата оглянулась. Келдыш даже не открыл глаз.
– Я сейчас, – торопливо сказала она. Смочила в фонтане платок, вернулась и начала осторожно вытирать его лицо. Келдыш вздрогнул, попытался отстранить ее – но теперь уже он был слишком слаб для сопротивления. Агата расстегнула ворот рубашки и положила влажный платок ему на грудь. Келдыш повернул голову на спинке скамьи. Сказал негромко:
– Мортимер, я ведь могу завтра возненавидеть вас за то, что вы здесь оказались.
– Ну… вам и стараться особо не придется, – утешающе заметила Агата.
Что это? Смешок? Тело Келдыша содрогнулось от эха уходящей боли. Агата озабоченно вгляделась в его лицо.
– Вы ведь не умираете, нет? – спросила жалобно. Келдыш хрипло рассмеялся:
– И не надейтесь!
– Хотите воды?
– Не сейчас.
– Что это было? Вам правда не надо никакой медицинской помощи?
– Все, что мне надо, – посидеть еще с полчаса в неподвижности.
И в тишине. Наверное, она должна уйти. Агата медлила. Келдыш заговорил сам, не открывая глаз:
– Вы выглядите сегодня совсем взрослой.
Морщины боли у его рта и между бровей постепенно разглаживались.
– Сколько вам лет?
Между прочим, давно уже мог выучить возраст своих учеников… Агата почему-то сказала правду:
– Не знаю.
Пауза.
– Как это?
Агата расправила платье на коленях.
– Бабушка называет это «плавающий год рождения». Выжившие мамины-папины знакомые почему-то путались в датах. Когда меня нашли, я еще не умела разговаривать. Решили, что мне не больше двух лет. А мой день рождения теперь день, когда бабушка меня нашла.
– Два года плюс-минус один… – отсутствующе произнес Келдыш.
– А?
– Странно, что бабушка не знает год рождения своей внучки.
– Я… они с мамой были в ссоре. Бабушка узнала, что я существую, только после войны, от друзей. Поехала искать меня в столицу.
– И нашла, – сказал Келдыш со странной интонацией. – У мадам Мортимер всегда был дар отыскивать потерянные вещи.
Агате не понравилось сравнение с вещью, но тут же ее отвлекло другое.
– Так вы знаете бабушку?
– Железную Мортимер? Кто же ее не знает… – рассеянно заметил Келдыш. Из зала доносилась музыка. Келдыш повернул голову и поглядел на Агату. – Вы сегодня с кем?
– С Вудом…
– А. Местный принц! – Келдыш, поморщившись, поднялся на сиденье повыше. – Тогда поспешите, Мортимер. Он, наверное, с ног сбился, вас разыскивая.
– А вы… как вы?
– Выживу. Идите, Мортимер, идите, – сказал нетерпеливо, видя, что она мнется. – Дайте мне уже отдохнуть от вашего благотворного присутствия.
Да. И вправду оживает. Вновь начал говорить витиевато и обидно. Агата нерешительно побрела навстречу музыке.
– Мортимер!
– А?
– Думаю, нет нужды предупреждать, что вы ничего не видели?
– Нужды нет. Но вы предупредили, – отозвалась Агата. Келдыш махнул рукой – прощание? Раздраженная отмашка?
Агата, отойдя, вновь оглянулась:
– Передать бабушке привет от вас?
– Лучше не надо, – сказал он, вновь закрывая глаза. – Она не обрадуется.
* * *– Вот ты где! – сказал Вуд, протягивая ей высокий бокал. – Я тебя искал.
Ага, обыскался, прямо с ног сбился! Пока не переговорил со всеми своими бесчисленными друзьями-подружками – и не вспомнил о ее существовании!
– Ты танцевать-то умеешь? – спросил Вуд.
– Немного, – осторожно ответила Агата…
* * *– Ну, – удовлетворенно подвел итог Вуд – уже возле ее дома, – все прошло не так уж плохо. А ты боялась.
Боялся-то прежде всего он.
– Неплохо, – согласилась Агата, выходя из машины. Во второй половине вечера она уже устала и заскучала. Хорошо хоть доктор Фейерверкус не подкачал. – Пока, Вуд.
Алекс привстал. Он казался удивленным.
– Куда это ты?
– Домой, – тоже удивилась Агата.
– А как насчет пообжиматься в машине?
– Нет, – сказала Агата быстро. Наверное, невежливо так резко отвечать на столь лестное предложение, поэтому Агата добавила: – Уже поздно, бабушка волнуется.
– Ma-аленькая Мортимер, послушная Мортимер, – пропел Вуд, двигаясь на сиденье. – Ну, тогда поцелуй на прощание!
Агата подумала, наклонилась – Вуд привстал и неожиданно притянул ее к себе. Мужественно вытерпев прикосновение его губ, языка, Агата отступила, подавив желание вытереть рот. Вуд смотрел с интересом, как будто провел какой-то удачный эксперимент. Агата выдавила: «Пока» и, скрывшись в подъезде, все же тщательно вытерла губы.
– Ну как? – спросила бабушка. Агата пожала плечами. Голова слегка кружилась от трех выпитых коктейлей.
– Нормально…
– Это не ответ, дорогая моя. Твоей старенькой бабушке хочется знать все-все!
– Ладно, – сказала Агата, зевая. – Задавай вопросы, а то я не знаю, что говорить.
– Есть хочешь?
– Немного.
– Иди умойся, а я подогрею.
Расправляясь с ужином, Агата добросовестно рассказывала, кто был, в каких нарядах, какая музыка играла, какие танцы и с кем танцевала, о чем говорили и что пили… Под конец поняла, что расписала все гораздо лучше, чем было, – но пусть бабушка порадуется.
– Этот… Вуд, – сказала бабушка, подвигая поближе варенье, – он тебе нравится?
Агата облизала ложку.
– Ну… он многим нравится.
– А тебе?
– Ну… не знаю. Думаю, после сегодняшнего вечера он ко мне и близко не подойдет.
– Трудно поверить! – неожиданно подмигнула бабушка. – Девочку, которая не нравится, так не целуют!
Агата едва не уронила ложку.
– Бабушка, ты подглядывала!
Та ничуть не смутилась.
– А как же я иначе узнаю, с кем общается моя внучка?
– Ну и как он тебе? – небрежно спросила Агата.
– Не плох, совсем не плох. Но ты достойна самого лучшего, помни это.
Бабушка взяла посуду и величественно пошла ее мыть. Агата смотрела в ее прямую спину. Железная Мортимер? Внучка была почти на голову выше. Седые, чуть волнистые волосы Лидия Мортимер зачесывала за уши, из косметики пользовалась только неяркой розовой помадой, любила шелк в мелкий цветочек и строгие деловые костюмы. От нее всегда хорошо пахло. Домом, уютом, теплом, булочками с корицей и ванилью. У нее были мягкие руки и мягкая улыбка – особенно когда она смотрела на Агату.
Железная Мортимер!
Агата фыркнула.
– Что такое? – тут же отозвалась бабушка.
– Да так, вспомнила…
* * *– Итак, подведем итоги. Я просмотрел ваши сочинения. Некоторые настолько хороши, что я даже удивлен.
Как всегда стремительно вошедший в класс Келдыш небрежно бросил папку с сочинениями на стол. Прислонился к нему спиной и, скрестив на груди руки, обвел школьников зоркими глазами. Агата видела его первый раз после большого бала. Похоже, учитель был уже совсем здоров.
– Особенно проработанной оказалась тема последней Магической войны.
У Агаты внутри что-то дрогнуло. Успокойся, принялась уговаривать себя, ведь ему очень не понравился твой интерес к Магическим войнам…
– Думаю, – тут Келдыш сделал вескую паузу, – я смогу свозить лучших на выходные в столицу…
По классу пронесся гул.
– …чтобы вы собственными глазами увидели все то, о чем так убедительно писали. Итак, это будут…
Он обвел замерший класс смеющимся взглядом.
– Дьячко!
– О-о-о!
– Вуд!
Агата посмотрела на Вуда – тот откинулся на спинку стула, важно пожимая протянутые руки соседей.
– Фейхман!
Маленький шустрый чернявый Марк просто запрыгал на стуле.
– Кисова!
Полная медлительная Ирма заулыбалась на все стороны. Агата невольно улыбнулась в ответ.
– И… Мортимер.
Наступила тишина. Агата чуть было не начала вставать.
– Я? – спросила глупо.
Келдыш смотрел холодно.
– Я вдруг начал невнятно изъясняться, или вы с трудом вспоминаете собственную фамилию?
– Я… ну… – И Агата закрыла рот, чтобы больше ничего не ляпнуть.
Келдыш с издевательской вежливостью подождал продолжения, но не дождался и продолжил сам:
– Все вышеназванные должны принести завтра письменное согласие родителей или опекунов. Поездка запланирована на два дня, и я обещаю сделать все, чтобы она была для вас нелегкой.
Мог бы этого и не говорить, уныло размышляла Агата. Оставалась надежда, что бабушка не согласится.