– Ты спроси!
– Нет, ты!
– Я спрошу!
Самоуверенная девица с большими темными глазами, выступающим подбородком и длинными черными волосами решительно толкнула дверь в сторону.
– Здравствуй, Гарри! Я – Ромильда. Ромильда Вейн, – громко и уверенно объявила она. – Не хочешь перейти в наше купе? Тебе не обязательно сидеть с ними, – театральным шепотом прибавила она и показала на толстый зад Невилля, возвышавшийся над сиденьем (Тревор опять удрал) и Луну, которая нацепила бесплатные призракуляры и стала похожа на разноцветную сумасшедшую сову.
– Это мои друзья, – холодно сказал Гарри.
– О! – Ромильда сильно удивилась. – А! Тогда ладно.
Она вышла и аккуратно задвинула дверь.
– Все уверены, что у тебя должны быть друзья поприличнее, – с шокирующей прямотой заметила Луна.
– Вы для меня – самые лучшие, – просто ответил Гарри. – Они не были в министерстве. Не сражались рядом со мной.
– Очень приятно это слышать, – Луна просияла, поправила призракуляры, подтолкнув их повыше, и принялась читать «Правдобор».
– Но не мы стояли с ним лицом к лицу, а ты, – сказал Невилль, появляясь из-под сиденья с мусором в волосах. Тревор покорно висел у него в руках. – Слышал бы ты, как говорит о тебе моя бабушка. «У одного Гарри Поттера больше храбрости, чем у целого министерства магии!» Она бы отдала все на свете, лишь бы ты был ее внуком…
Гарри неловко засмеялся и поскорее сменил тему, заговорив о результатах экзаменов. Невилль стал перечислять свои оценки и вслух размышлять о том, можно ли дальше учить превращения и сдавать на П.А.У.К., если получил всего-навсего «хорошо», но Гарри смотрел на него, не слушая.
Невилль пострадал от Вольдеморта не меньше Гарри, однако и понятия не имел, что легко мог разделить его судьбу. Пророчество могло относиться к ним обоим, но Вольдеморт по каким-то неведомым причинам выбрал Гарри.
В противном случае шрам в виде молнии и груз пророчества достались бы Невиллю… или нет? Смогла бы мать Невилля поступить, как Лили, и отдать свою жизнь за сына? Конечно… но если бы ей не удалось встать между Невиллем и Вольдемортом? Вообще не было бы никакого Избранного? Пустое место вместо Невилля и Гарри без шрама, которого целовала бы на прощанье собственная мать, а не миссис Уэсли?
– Все нормально, Гарри? Ты какой-то странный, – сказал Невилль.
Гарри вздрогнул.
– Прости, я…
– Мутотырк напал? – посочувствовала Луна, пристально глядя на Гарри сквозь огромные цветные очки.
– Кто?
– Мутотырк… такое невидимое существо. Заскакивает в уши и мутит мозги, – объяснила она. – По-моему, я только что одного видела… кружил здесь…
Она замахала руками в воздухе, словно отгоняя больших невидимых мотыльков. Невилль с Гарри переглянулись и поспешно заговорили о квидише.
Погода сегодня была неустойчивая, как, впрочем, и все лето; островки холодного тумана за окнами перемежались солнечными просветами. В один из таких просветов, когда в зените показалось бледное солнце, в купе наконец вошли Рон и Гермиона.
– Когда же начнут развозить еду? Умираю с голоду, – простонал Рон, потирая живот, и плюхнулся рядом с Гарри. – Здорово, Невилль, привет, Луна. Знаешь что? – Он повернулся к Гарри. – Малфой наплевал на свои обязанности и преспокойно восседает в купе с дружками! Мы видели, когда шли мимо.
Гарри встрепенулся. Весь прошлый год Малфой с упоением злоупотреблял положением старосты, а теперь вдруг отказывается от такой возможности? Странно.
– А что он делал, когда вы его видели?
– Да как обычно, – Рон повел бровями и сделал неприличный жест. – Хотя на него непохоже. То есть… это, – он еще раз показал то же самое, – как раз похоже, но почему он не вышел попугать первоклассников?
– Не знаю, – Гарри лихорадочно размышлял. Разве это не доказывает, что у Малфоя есть дела посерьезнее?
– Может, ему больше нравилась инспекционная бригада? – предположила Гермиона. – А теперь обязанности старосты кажутся слишком скучными?
– Вряд ли, – сказал Гарри. – По-моему, Малфой…
Он не успел развить свою мысль: дверь купе снова открылась, и вошла запыхавшаяся третьеклассница.
– Мне велели передать вот это Невиллю Длиннопоппу и Гарри П-поттеру. – Девочка встретилась глазами с Гарри, ее голос предательски дрогнул, и она густо покраснела. В руках у нее были два пергаментных свитка, перевязанных фиолетовыми лентами. Гарри и Невилль изумленно взяли их, и девочка, споткнувшись на пороге, вышла. Гарри развернул свиток.
– Что это? – требовательно спросил Рон
– Приглашение, – ответил Гарри.
Гарри,
Буду счастлив, если ты навестишь меня в купе «В» и согласишься разделить со мной скромный ланч.
Искренне твой,
Профессор Г. Е. Ф. Дивангард.
– Кто это – профессор Дивангард? – Невилль изумленно смотрел на свое приглашение.
– Новый учитель, – объяснил Гарри. – Я так понимаю, надо идти?
– А я-то ему зачем? – нервно спросил Невилль. Он словно опасался получить взыскание.
– Понятия не имею, – сказал Гарри, не вполне честно: кое-какие соображения у него имелись, хоть и бездоказательные. Вдруг его осенило: – Слушай, давай пойдем под плащом-невидимкой, – предложил он. – Заодно посмотрим на Малфоя и попробуем выяснить, что он задумал.
Увы, из этой затеи ничего не вышло: по коридорам в ожидании тележки с едой слонялись школьники и пройти там под плащом было совершенно невозможно. Гарри огорченно спрятал плащ в рюкзак и вздохнул; жаль, что не удастся избежать нескромных взглядов. На него сейчас пялились еще больше, чем в начале поездки; многие даже выбегали из купе. Одна Чу Чэнг, завидев Гарри, спряталась. Проходя мимо ее купе, Гарри через стекло увидел, что она с демонстративной увлеченностью беседует с подругой Мариэттой. Лицо той покрывал очень толстый слой косметики, сквозь которую все же проступали весьма необычные прыщи. Гарри усмехнулся про себя и пошел дальше.
Уже перед дверью купе «В» им с Невиллем стало ясно, что они не единственные приглашенные; впрочем, судя по восторгу, с которым их встретил Дивангард, Гарри был самым почетным гостем.
– Гарри, мой мальчик!
Дивангард вскочил с места, и его большой, обтянутый бархатом живот заполнил собой все свободное пространство. Блестящая лысина, серебристые усы и золотые пуговицы жилета сверкнули на солнце.
– Рад тебя видеть, рад тебя видеть! А это, должно быть, мистер Длиннопопп?
Невилль испуганно кивнул. Дивангард жестом указал на два свободных места у двери; мальчики сели лицом друг к другу. Гарри осмотрелся; ему было интересно увидеть других гостей. Он узнал слизеринца из своей параллели, рослого чернокожего юношу с высокими скулами и раскосыми глазами. Еще в купе сидели два незнакомых семиклассника и, в уголке рядом с Дивангардом, Джинни. Она озиралась по сторонам с таким видом, словно не понимала, как здесь очутилась.
– Вы со всеми знакомы? – спросил Дивангард у Гарри и Невилля. – Блейз Забини, естественно, тоже в шестом классе…
Забини даже бровью не повел, как, впрочем, и Гарри с Невиллем: гриффиндорцы и слизеринцы не переваривали друг друга из принципа.
– А это Кормак Маклагген, возможно, вы встречались..? Нет?
Маклагген, здоровый парень с жесткими волосами, приветственно поднял руку; Гарри и Невилль кивнули.
– Маркус Белби. Не знаю, вы, вероятно…?
Белби, худой и очень испуганный, натянуто улыбнулся. – …зато эта очаровательная юная леди сказала, что давно вас знает! – закончил Дивангард.
Джинни за его спиной скроила гримаску.
– Чудненько, чудненько, – уютно замурлыкал Дивангард, – превосходный шанс познакомиться с вами поближе. Вот, держите салфетки. Я тут собрал кое-что в дорогу; в поезде, по моим воспоминаниям, торгуют одними лакричными палочками, а такая пища не для стариковского желудка… Немного холодного фазана, Белби?
Белби вздрогнул и взял половинку фазана.
– Я сейчас рассказывал юному Маркусу, что имел удовольствие обучать его дядю Дамокла, – сказал Дивангард Гарри и Невиллю, передавая по кругу корзинку с булочками. – Выдающийся колдун, выдающийся; Орден Мерлина заслужен на все сто процентов… Вы с ним часто видитесь, Маркус?
Белби как раз откусил большой кусок; заторопившись с ответом, он подавился и весь побагровел.
– Анапнео, – Дивангард преспокойно направил на Белби волшебную палочку, и тот сразу перестал задыхаться.
– Не… нет, не очень, – просипел Маркус. У него слезились глаза.
– Конечно, естественно, он же очень занят, – Дивангард испытующе поглядел на Белби. – Разве ему удалось бы изобрести аконитовое зелье, если б он не трудился, как каторжный!
– Да… – пролепетал Белби. Он не решался есть дальше, опасаясь новых вопросов. – Э-э… видите ли, они с моим отцом не слишком хорошо ладят, поэтому мы, в общем-то, толком не знакомы…
– Да… – пролепетал Белби. Он не решался есть дальше, опасаясь новых вопросов. – Э-э… видите ли, они с моим отцом не слишком хорошо ладят, поэтому мы, в общем-то, толком не знакомы…
Его слова повисли в воздухе. Дивангард холодно улыбнулся и переключился на Маклаггена:
– Теперь о тебе, Кормак. Волей случая мне доподлинно известно, что ты часто видишься со своим дядей Тиберием. У него есть чудная фотография: ты и он охотитесь на хвостарников, кажется, в Норфолке.
– Да, это было здорово, очень, – ответил Маклагген. – С нами еще ездили Берти Хиггс и Руфус Скримжер, он, конечно, тогда еще не был министром…
– Ах, так ты знаком с Берти и Руфусом? – просиял Дивангард и передал гостям поднос с пирожками; странным образом, Белби оказался обойден. – А теперь скажи-ка мне…
Подозрения Гарри оправдались. Всех, кроме Джинни, пригласили благодаря тем или иным связям с известными, влиятельными людьми. У Забини, которого расспрашивали после Маклаггена, мать оказалась знаменитой красавицей (насколько понял Гарри, она семь раз выходила замуж, и все мужья загадочно умирали, оставляя ей горы золота). Затем подошла очередь Невилля. Разговор длился десять минут и получился очень неловким: родителей Невилля, знаменитых авроров, пытали и довели до сумасшествия Беллатрикс Лестранг с парочкой приспешников. Под конец у Гарри появилось ощущение, что Дивангард не торопится выносить приговор Невиллю, поскольку еще не понял, унаследовал тот таланты своих родителей или нет.
– А сейчас, – Дивангард грузно поерзал на сиденье с видом конферансье, представляющего гвоздь программы, – Гарри Поттер! С чего начать? Знаю, что летом, при первой встрече, мне удалось проникнуть не глубже поверхности!
С минуту он рассматривал Гарри так, словно перед ним был особенно крупный и сочный кусок фазана, а затем воскликнул:
– Избранный, так тебя теперь называют!
Гарри молчал. Белби, Маклагген и Забини оторопело на него таращились.
– Столько лет, столько домыслов… – продолжал Дивангард, не сводя глаз Гарри. –Помню, после… м-м-м… той ужасной ночи… когда Лили… и Джеймс… а ты выжил… поползли слухи о твоих необыкновенных способностях…
Забини тихонько кашлянул, видимо, выражая саркастическое недоумение. Тут же из-за Дивангарда раздался сердитый голос:
– Конечно, Забини, это у тебя необыкновенные способности… выделываться!
– Батюшки, это что ж такое! – благодушно прокудахтал Дивангард и обернулся к Джинни. Ее было еле видно за животом Дивангарда, но она яростно прожигала взглядом Забини. – Осторожнее, Блейз! Видели бы вы изумительнейшее нетопыристое заклятье, которое исполнила эта юная леди, когда я проходил мимо их купе! На вашем месте я бы ей не перечил!
Забини ответил презрительным взглядом.
– Однако, к делу, – Дивангард снова повернулся к Гарри, – эти ужасные слухи, все лето. Разумеется, никто не знал, чему верить, «Прорицательской» свойственно ошибаться… Но тут, кажется, никаких сомнений: столько свидетелей! Ясно, что в министерстве случилось нечто крайне неприятное и ты был в самом центре событий!
Гарри ничего не оставалось, разве что нагло соврать, поэтому он кивнул, но все-таки промолчал. Дивангард смотрел на него, сияя.
– Сама скромность, сама скромность! Не удивительно, что Думбльдор тебя обожает… Значит, ты был там? А насчет остального? Все эти сенсационные истории, никто не понимает, где правда, где ложь, например, то легендарное пророчество…
– Пророчества мы не слышали, – выпалил Невилль и зарозовелся, как герань.
– Это правда, – подтвердила Джинни. – Мы с Невиллем тоже там были. Разговоры насчет Избранного – очередная утка «Прорицательской газеты».
– Вот как, тоже там были? – Дивангард с огромным интересом посмотрел на Джинни и Невилля. Те встретили его улыбчивый взгляд совершенно бесстрастно. – М-да… что же… «Прорицательская» часто преувеличивает… – немного разочарованно пробормотал он. – Помню, дорогая Гвеног говорила… Гвеног Джонс, разумеется, капитан «Граальхедских гарпий»…
Он пустился в бесконечные воспоминания. Но Гарри чувствовал, что Невиллю и Джинни не удалось убедить Дивангарда, и тема пророчества еще не исчерпана.
Время шло; Дивангард сыпал рассказами о своих прославленных учениках, которые все без исключения в школьные годы были счастливы состоять, как он сам выразился, в «Диван-клубе». Гарри не терпелось уйти, но он боялся обидеть хозяина. Наконец поезд выехал из очередной полосы тумана навстречу красному закату, и Дивангард, подслеповато моргая, огляделся по сторонам.
– Милые мои, уже темнеет! Я и не заметил, как зажгли лампы! Пожалуй, вам пора переодеваться. Маклагген, не забудь, тебя ждет книжка о хвостарниках! Гарри, Блейз – тоже заглядывайте, милости прошу. То же касается и вас, мисс, – он подмигнул Джинни. – Ну-с, идите, идите!
Забини, протискиваясь мимо Гарри к выходу, зверски на него посмотрел. Гарри ответил тем же, с процентами, и вместе с Джинни и Невиллем побрел вслед за Забини по сумрачному коридору.
– Какое счастье, что все кончилось, – пробормотал Невилль. – Он какой-то чудной, правда?
– Есть немного, – согласился Гарри, не сводя глаз с Забини. – Джинни, а ты-то как сюда угодила?
– Он видел, как я заколдовала Заккерайеса Смита, – ответила Джинни, – идиота из «Хуффльпуффа», который был в Д.А., помните? Он так достал меня расспросами о том, что случилось в министерстве, что я в конце концов наслала на него порчу. Когда вошел Дивангард, я подумала, все, взыскание гарантированно, а он только похвалил мое заклятье и пригласил на ланч! Ну не псих?
– Лучше так, чем из-за мамаши-красавицы, – сказал Гарри, злобно щурясь на Забини, – или влиятельного дяди…
Он замолчал. Ему только что пришла в голову одна мысль. Конечно, это рискованно, зато если выгорит… Забини сейчас вернется в купе слизеринцев-шестиклассников, а там – Малфой, который не будет знать, что его слышат не только свои… Если незаметно, за спиной у Забини, пробраться в купе, сколько всего удалось бы прояснить! Правда, ехать осталось совсем недолго – до Хогсмеда, наверное, меньше получаса, судя по безлюдности пейзажа за окном – но раз подозрениям Гарри никто не верит, он сам должен искать доказательства…
– Увидимся позже, – чуть слышно сказал Гарри, набрасывая на себя плащ-невидимку.
– Что это ты…? – начал Невилль.
– Потом! – шепнул Гарри и бросился за Блейзом, стараясь ступать совершенно бесшумно; впрочем, поезд так грохотал, что эта предосторожность была излишней.
Коридоры опустели; все разошлись переодеваться и складывать вещи. Гарри практически дышал в спину Забини, и все же не успел вовремя проскочить в купе; пришлось выставить ногу, чтобы не дать двери закрыться.
– Что за дела? – сердито бросил Забини и подергал за ручку, несколько раз стукнув Гарри по ноге.
Гарри насильно отвел дверь в сторону; Забини, упорно державшийся за ручку, упал на колени к Грегори Гойлу. Последовала неразбериха; Гарри нырнул в купе, вспрыгнул на пустое сиденье Забини и полез на багажную полку. Хорошо, что в это время Забини и Гойл ругались друг с другом, и все взгляды были обращены к ним – в какой-то момент нога Гарри высунулась из-под плаща; хуже того, Малфой явно заметил его ботинок. Гарри испуганно подобрал ногу.
Но тут Гойл закрыл дверь и сбросил с себя встрепанного Забини; тот рухнул на свое место; Винсент Краббе вернулся к чтению комикса, а гнусно ухмыляющийся Малфой снова положил голову на колени Панси Паркинсон и развалился сразу на двух сиденьях. Гарри, свернувшись в неудобной позе, проверил, хорошо ли он укрыт, и стал смотреть, как Панси перебирает гладкие светлые волосы Малфоя. На ее лице играла крайне самодовольная улыбка: похоже, она считала, что все мечтают оказаться на ее месте. Лампы на потолке, раскачиваясь, ярко освещали эту уютную сцену; Гарри отчетливо видел каждое слово в комиксе Краббе, который сидел прямо под ним.
– Итак, Забини, – заговорил Малфой, – что от тебя понадобилось Дивангарду?
– Ему нужны люди со связями, – ответил Забини, не переставая бросать злобные взгляды на Гойла. – Не то чтобы таких много.
Малфоя его слова очевидно не порадовали. – Кого он еще пригласил? – пожелал знать он. – Маклаггена из «Гриффиндора», – ответил Забини. – Ах да, его дядя – большая шишка в министерстве, – сказал Малфой. – …некого Белби из «Равенкло»… – Только не это, он же урод! – воскликнула Панси. – …а потом еще Длиннопоппа, Поттера и девчонку Уэсли, – закончил Забини.
Малфой неожиданно сел, сбросив с себя руку Панси. – Он пригласил Длиннопоппа?
– Ну, раз он там был, – равнодушно пожал плечами Забини. – Чем это Длиннопопп заинтересовал Дивангарда?
Забини пожал плечами.
– И Поттер, драгоценный Поттер! Как же не поглядеть на Избранного! – осклабился Малфой, – Но девчонка Уэсли? В ней-то что особенного?