— Это дело нашей семьи, Максуд, — твердо сказал Салим, — если мы не найдем Нугзара и его братьев, они найдут нас. И убьют всех. Всех, кого смогут найти. Твой отец уже очень старый и не может выступить с нами. Но мы рассчитывали на тебя. Тогда нас будет пять человек. И, может быть, еще мой племянник со стороны матери. Внук ее сестры Магомед.
— А их пятнадцать или двадцать? — вспомнил Максуд. — И это бандиты, привыкшие убивать? Ты вообще представляешь, о чем ты говоришь? Я готов помогать вам при любых обстоятельствах, но это только в кино или в книгах бывают такие герои, которые перерождаются за один день. Профессор, доктор физико-математических наук, который в жизни не держал оружия в руках, это я говорю про себя, вдруг становится мстителем. Кажется, было такое известное французское кино, где врач начинает мстить отряду фашистов, убивших его жену и дочь. В кино все выглядело очень здорово, но в жизни так не бывает. Просто не бывает. И ты еще хочешь позвать Сабира, мужа моей сестры, который давно живет в Волгограде и не имеет никакого отношения к этим средневековым спорам. Или мой младший брат Васиф, которого только недавно утвердили заместителем председателя исполкома и у которого совсем маленькие дети. Он в свои сорок с лишним лет должен взять оружие и уйти в горы, превращаясь в бандита? Ты вообще понимаешь, о чем говоришь?
Салим молча смотрел на него. Максуд почувствовал, что краска стыда заливает ему лицо — у человека погиб отец… Но он продолжал:
— Я еще понимаю, когда ты, бывший спецназовец, хочешь найти и отомстить им за отца… Мурад… Он все-таки егерь, привык иметь дело с оружием. Но Сабир и Васиф вообще не бойцы. Я уже не говорю про себя. Мне уже почти пятьдесят лет, Салим. И я никогда никого не убивал. Вообще не представляю себе, как это можно стрелять в живого человека. Я доктор наук, интеллигентный человек, только недавно стал заместителем директора института по науке. И теперь я должен все бросить, взять ружье и начать поиски кровников нашей семьи, только потому, что эти бандиты решили вспомнить кровную месть. Это просто какой-то чудовищный кошмар!
Салим молчал. Его презрительный взгляд заставлял Намазова нервничать еще больше.
— От меня проку, как от козла молока, — сказал он еще громче, — неужели непонятно? Я всю жизнь жил в Москве, уже почти тридцать лет. Никогда не бегал в горах, ни в кого не стрелял, вообще стрелять не умею и не хочу. И не понимаю, почему мы, мирные люди, должны искать этих негодяев. Я напишу официальный запрос в следственный комитет, в ФСБ… Чтобы нашли твоего Нугзара и его бандитов. А вам лучше сидеть дома и никуда не высовываться.
— Что ты говоришь? — вздохнул Салим. — Я сказал тебе, что они убили моего отца. Четыре дня назад. А ты хочешь, чтобы мы обратились с жалобой на этих подонков. Ничего не понимаешь? Они ждать не будут. Будут искать всех мужчин нашей семьи. И убьют всех до единого. Всех, кого можно убить.
— Нужно попросить, чтобы у вашего дома дежурили сотрудники полиции, — предложил Максуд. — Васиф работает в исполкоме, пусть позвонит начальнику милиции. Тьфу, черт, совсем забыл. Начальнику полиции.
— А кто отомстит за моего отца? — спросил Салим. — Тоже полиция? Или кто-то другой? Мой отец погиб от рук кровников. И мой долг найти убийц отца. Найти и отомстить.
— Твой отец был судьей, — вспомнил Максуд, — возможно, его убили не потому, что он кровник Асланхановых, а именно из-за того, что он был судьей. Ведь бандиты в первую очередь убивают сотрудников правоохранительных органов. И наверняка уже следственный комитет начал поиск его убийц. Я в этом даже не сомневаюсь.
— Максуд, — довольно невежливо перебил его Салим, — я должен тебя уважать. Ты наш старший в семье, если не считать твоего отца, которому уже много лет. И я должен тебя слушать. Но я приехал к тебе за помощью. Сначала помоги семье Талата, а потом мы поговорим. Тебе нужно поехать с нами.
— Значит, соберем родственников и пойдем искать банду наших кровников, — разозлился Максуд, — а почему не позвать наших многочисленных родственников, проживающих в Азербайджане? Три брата наших отцов жили по другую сторону границы. И у них пятеро сыновей и двое зятьев. Солидное подкрепление. Они такие же двоюродные братья, как и я. Почему ты не хочешь звать их на эту войну? Там много молодых.
— Они иностранцы, — пояснил Салим, — граждане другой страны. Они не могут просто так приехать в Дагестан и ходить в горах с оружием. Их либо убьют, приняв за иностранных террористов, либо сразу посадят в тюрьму. На первом же блокпосту, проверив их документы и узнав, что они прибыли из Азербайджана. Их просто расстреляют наши полицейские. С оружием в руках ходят иностранцы по нашим горам. Значит, они почти наверняка воюют на стороне бандитов. На нашей стороне нет иностранцев. Неужели ты сам не понимаешь? Там могут быть только граждане России. Поэтому Мурад, оставив свою семью в Баку, возвращается обратно в Махачкалу. И если ты согласишься с нами поехать — нас будет шестеро, не считая Талата и твоего отца. Только мы впятером или вшестером должны заниматься розысками и уничтожением Нугзара и его людей.
— У азербайджанцев уже сто лет нет такого понятия, как кровная вражда. — Максуд сделал последнюю попытку убедить гостя одуматься: — Мы всегда были более цивилизованными людьми. И к лезгинам это не имеет никакого отношения.
— У нас бабушка аварка, — снова напомнил Салим, — и мы живем в Дагестане, а не в Азербайджане. В горах еще действуют свои законы, Максуд. Их никто не отменял. Нугзар не будет ждать, пока мы его найдем. Он начнет искать нас и убивать по одному. Даже в Москве или в Волгограде.
Максуд хотел еще что-то возразить, сказать, протестовать, но увидел взгляд своего родственника. И вспомнил о его убитом отце, своем дяде.
— Давай немного успокоимся, — предложил он. — Сейчас мы поедем ко мне и подумаем, как быть с семьей твоей старшей сестры. Не беспокойся. Я что-нибудь для них придумаю. А потом мы с тобой поговорим.
— Я должен вернуться домой, — пояснил Салим, — нужно отметить семь дней после смерти отца. И постараться найти Нугзара до сорокового дня. Иначе душа моего отца уйдет неотомщенной.
— Что ты говоришь? — поморщился Намазов. — Это просто вызов здравому смыслу. Как можно так рассуждать в наше время? Как-будто нет цивилизации, прогресса, развития…
— У меня убили отца, Максуд, — упрямо сказал Салим. — Брата твоего отца, — добавил он. Убили кровники. Нравится тебе или нет, но это так. И никакой прогресс их не остановил. Значит, я обязан взять оружие и пойти искать их, пока не найду и не убью. И меня никто не сможет остановить. Вот так, Максуд.
— Ладно, — нахмурился Намазов, — давай думать, как размещать Талата с его семьей. Мальчики уже взрослые. Им нужно будет найти нормальный дом. У меня не такая большая квартира, а там еще жена и дочь, — он не стал уточнять, что в его квартире они практически не живут. В любом случае Лариса не пустит никого из его родственников в их квартиру. Значит, нужно срочно искать подходящее жилье. — Где ты их оставил? — спросил он.
— В гостинице. Сняли на один день номер, чтобы ребята отдохнули.
— Понятно, — вздохнул Максуд, — давай поедем ко мне. Нужно срочно решать, как с ними быть. А потом обсудим и другие вопросы.
Глава 6
Ему отчасти повезло. Он привез Салима к себе домой, когда там не было Ларисы. Теперь следовало подумать о семье его сестры. Максуд уселся за телефон. Нужно было срочно найти подходящую квартиру, в которой могли поселиться его родственники. Как обычно в таких случаях, помог Леня Альтман. Намазов позвонил ему и объяснил свою проблему, когда Альтман вспомнил, что его знакомая работает в агентстве по съему жилых квартир. Оставалось перезвонить его знакомой и назначить встречу на завтрашнее утро. Она обещала подыскать нужные варианты. Вечером Максуд решил поехать вместе с Салимом в гостиницу, чтобы увидеть родственников и пригласить их на ужин. Как раз в это время позвонила Лариса. Она сообщила, что сегодня приедет домой и хочет поговорить с мужем по поводу некоторых моментов предстоящей свадьбы.
— Я сегодня не смогу, — пояснил Максуд, — ко мне приехали двоюродные брат и сестра со своими детьми. Я должен с ними увидеться.
— Намазов, ты сошел с ума? — раздраженно спросила Лариса. — Я говорю тебе, что нам нужно обсудить важные вопросы насчет свадьбы Арины, а ты мне рассказываешь о каких-то своих родственниках, приехавших с юга. Может, наконец ты станешь более ответственным человеком?
Максуд покосился на сидевшего рядом Салима, надеясь, что тот не слышит ее слов.
— Я не смогу, — твердо повторил он, — у них погиб отец. Мой родной дядя. Я должен быть с ними.
— Твоему дяде было сто лет, — еще более раздражаясь, произнесла Лариса. — Отчего он погиб? Упал с лошади? Или попал под камнепад, у вас там в горах может быть все, что угодно, — издеваясь, сказала она.
— Твоему дяде было сто лет, — еще более раздражаясь, произнесла Лариса. — Отчего он погиб? Упал с лошади? Или попал под камнепад, у вас там в горах может быть все, что угодно, — издеваясь, сказала она.
— Его убили бандиты, — с трудом сдерживаясь, сообщил Максуд, будет лучше, если ты сегодня вообще не будешь меня дергать.
Лариса замолчала, переваривая его слова. Затем выдавила:
— Я всегда подозревала, что наш брак ошибка. Большая ошибка, Намазов. Мы с тобой люди из разных миров. В моем мире живут нормальные люди, которых не убивают бандиты. И вообще ваш мир и ваш менталитет мне абсолютно непонятны. И зачем они приехали в Москву? Искать справедливости? Чтобы пожаловаться на следователей, которые не ищут убийц? В таких случаях нужно оставаться на месте и проводить поминки. Ведь у вас поминки, кажется, длятся сорок дней. Тогда почему они приехали?
— Мы потом поговорим, — решил Максуд, — у меня сейчас сидит мой двоюродный брат, и мы вместе едем к семье его сестры, которые остановились в гостинице.
— Ты привел его к нам домой?! — ужаснулась Лариса. — Какой кошмар! Надеюсь, что он не забыл снять обувь, когда вошел в нашу квартиру.
— Ты прекрасно знаешь наши обычаи, — напомнил Максуд, — я больше не могу разговаривать. Поговорим завтра.
Она знала, что мусульмане всегда снимают обувь, входя в квартиру, и всегда говорила, что это один из немногих обычаев, которые ей нравятся.
— У меня очень важный разговор, Намазов, — повторила Лариса, — и очень жаль, что своих разных родственников с юга ты ставишь выше интересов своей дочери. До свидания.
Она бросила трубку. Максуд убрал телефон, посмотрел на Салима. Тот пожал плечами.
— Женщинам трудно бывает понять наши проблемы, — примиряюще произнес он, — тем более живущим в Москве.
— Особенно сложно тем, кто понимать не хочет, — согласился Намазов.
Они поехали вместе с Салимом в гостиницу к его сестре. Максуд уже давно не видел родственников. Повзрослевшие мальчики, их зять Талат, лысоватый мужчина в очках, постоянно извинявшийся за беспокойство, его супруга. В этот вечер они вместе поужинали. Намазов перезвонил Майе и коротко сообщил, что не сможет приехать и увидеться с ней.
— Что-нибудь случилось? — сразу почувствовала Майя.
— Случилось, — честно ответил он. — В Дагестане убили моего дядю, и сюда приехали его сын и дочь с семьей. Мне нужно с ними встретиться.
— Соболезную, — сказала Майя, — конечно, нужно встретиться. Обязательно. Если нужна будет моя помощь, то можешь сразу позвонить. В любое время. Не стесняйся.
— Спасибо, — сказал он, — я очень ценю твою поддержку.
Разница между двумя разговорами была явно не в пользу жены. И об этом он тоже подумал. За ужином вспоминали погибшего дядю. У мусульман не принято пить за упокой души погибшего, но Максуд поднял рюмку за память своего ушедшего дяди. И Салим с Талатом выпили вместе с ним. Потом Талат, словно оправдываясь, сообщил, что получил отпускные и взял все имеющиеся дома деньги. У него было около двух тысяч долларов. Максуд подумал, что на эти деньги им сложно будет снять достойное жилье и продержаться здесь несколько месяцев. «Нужно будет помогать родственникам», — решил он. Сейчас он стал заместителем директора и его зарплата выросла почти до семидесяти тысяч рублей. Это больше, чем все деньги, которые сумел привезти с собой Талат. Они еще немного посидели. Домой Максуд возвращался в одиннадцать вечера, поймав такси. Едва он переступил порог дома, как услышал настойчивые звонки городского телефона. Это была Лариса. Он снял трубку и услышал ее голос.
— Где ты пропадаешь, Намазов? — раздраженно спросила она. — Я звоню весь вечер?
Он вспомнил, что отключил свой мобильный, еще когда они поехали в гостиницу. Он понимал, что Лариса будет беспрерывно звонить и ему будет неудобно перед родственниками. Она действительно звонила весь оставшийся вечер, и когда он включил свой телефон, то обнаружил восемь ее непринятых звонков.
— Я тебе объяснил, что буду с родственниками, — ответил Максуд, — у них погиб отец, и я обязан был с ними увидеться.
— Увиделся? Значит, с ними все в порядке, — нервно произнесла Лариса, — а у меня к тебе очень важное дело.
— Какое дело? — спросил Максуд. — Что опять случилось?
— Ты знаешь, что наши новые родственники собираются подарить Кириллу четырехкомнатную квартиру в строящемся доме. Дом должен был быть готов еще полгода назад, но строители затягивают окончание ремонта. А свадьба уже назначена на сентябрь. Поэтому мы предложим поселиться молодоженам пока в нашей квартире. К ноябрю дом сдадут, и мы успеем сделать ремонт. Кстати, родители Кирилла собираются сами купить все необходимое для молодоженов. Тебе даже не придется давать приданое своей дочери.
— Подожди, — не совсем понял Максуд, — ты хочешь меня выселить из нашей квартиры?
— Эту квартиру подарил нам наш папа, — напомнила Лариса, как будто он когда-нибудь мог забыть об этом, — и сейчас он предлагает нам переехать к нему, а здесь временно, только на три месяца, мы сделаем приличный ремонт и сможем поселить наших детей. Параллельно в новой квартире Кирилла будет делать ремонт отец Кирилла. Что здесь плохого? Ты пока поживешь у моего отца. Там места еще больше, чем здесь.
— Но я здесь живу уже много лет, — напомнил Максуд, — и мне удобно добираться до работы.
— У тебя уже есть служебная машина, — зло сказала Лариса, — и ты можешь добираться до работы откуда угодно. Не забывай, что и эту работу ты получил только благодаря моему отцу. А мы сделаем приличный ремонт, и ты сможешь вернуться в нормальную квартиру.
— А я думал, что меня назначили благодаря моим успехам за столько лет в нашем институте, — не сдержался Максуд.
— Перестань спорить, Намазов, — отрезала Лариса. — Мы уже все решили. Ты переедешь к моему отцу, а квартиру оставим молодым.
— Но ты говорила, что у него есть квартира, — вспомнил Максуд.
— Эта квартира не понравилась Ариночке. Место не очень хорошое, и вид тоже не вызывает восторга. Но квартиру все равно оставят за Кириллом. Они смогут ее сдавать и жить на эти деньги. А в новой квартире уже начали ремонт. У людей по две-три квартиры, пока ты занимаешься своей ненужной наукой и живешь за счет моего отца, — снова не удержалась от колкости Лариса.
— Сдавать, — вспомнил Максуд о приехавших родственниках, сколько они хотят за свою квартиру?
— Не знаю. Мы пока не обсуждали этот вопрос. Это не наше дело. Деньги все равно будут получать Арина с Кириллом. Нам такие подробности ни к чему. Мы сейчас можем помочь им, и я сразу дала согласие от нашего имени. Переедем к папе, он тоже согласен.
— Моего согласия не требуется? — устало спросил Максуд.
— Я поэтому и звоню тебе весь вечер, — напомнила Лариса, но тебя больше интересуют твои кузины и кузены, приехавшие из Дагестана, и убитый родственник…
Он бросил трубку. Она опять перезвонила. На восьмом звонке он снова взял трубку.
— Не смей выключать трубку, — закричала Лариса, — нужно быть хоть немного ответственным. Ты ничего не можешь дать своей дочери. Ни денег, ни квартиры, ни приличного приданого. Мы нищие по сравнению с семьей Кирилла. А так хотя бы будет не стыдно, когда мы отдадим им эту квартиру. Она сейчас стоит немалых денег.
— Ты говорила, что они будут здесь жить временно, — сказал Максуд, — а сейчас говоришь, что мы подарим им эту квартиру.
— Конечно, подарим. Это будет наш свадебный подарок, достойный нашей семьи. Она внучка члена-корреспондента и дочь профессора, — гордо заявила Лариса. — Не беспокойся: ты можешь жить потом в этой квартире сколько захочешь. Никто тебя оттуда не выгонит. Но квартиру перепишем на Арину. Пусть она знает, что у нее есть своя собственность. Приятно вступать в новую жизнь, став миллионершей…
«Мещанки, — огорченно подумал Максуд, — и мать, и дочь, и их любимый дедушка. Думают только о материальном. Для них это самое важное».
— Делайте как считаете нужным, — недовольно сказал он.
— И не нужно таким трагическим тоном, — посоветовала Лариса, — у тебя дочь замуж выходит, нужно радоваться. А ты разговариваешь так, словно не рад.
— Рад. Конечно, очень рад, — сказал он, — я устал и пойду спать. Сегодня ты не приедешь?
— Нет. Я останусь у отца.
— Хорошо, до свидания, — он положил трубку, подумав, что даже не пожелал ей «спокойной ночи». И почти сразу перезвонил Майе:
— Можно к тебе приехать?
— Ты говорил, что будешь занят со своими родственниками, — напомнила она.
— Я с ними уже закончил, — ответил Максуд.
— Тогда приезжай, — сразу согласилась она, — ты знаешь, что можешь появляться у меня когда тебе удобно.
— Я знаю, — прошептал он, — и очень это ценю. Приеду через полчаса.