– Просветление, – прошептала Кэсси. А заметив мой недоуменный взгляд, подарила улыбку и пояснила: – Уж не знаю почему, но Велора наконец поняла, что вздыхать по лорду Глуну бесполезно. Вот и переключилась на другой, более доступный объект.
Я невольно ухмыльнулась и, кивнув Кассандре, поспешила избавиться от посуды и вернуться к королю «синих». Блин, я очень рада, что тот поцелуй подвел Велору именно к такому выводу. Хоть что-то хорошее!
А вот спросить у рыженькой «эльфийки», где носит нашего братца и его новую любовь, я не решилась. Молчаливо надеялась на то, что эта парочка появится хотя бы на ужине и тогда я смогу затащить их в гости. Ну или сама на приглашение нарвусь, чтобы насмотреться на наглющего пижона перед разлукой.
Именно в таком смешанном настроении я вернулась к Дорсу и позволила увлечь себя в сторону учебного крыла.
Сам водник улыбкой тоже не блистал, ведь ради этой тренировки ему пришлось отменить очередное свидание со своей элементальшей. Однако подпорченное настроение не мешало королю «синих» шутить, подкалывать и всячески меня доводить.
В итоге, когда вошли в зал с зеркалами, я фыркала, хихикала и пыталась придумать какую-нибудь маленькую, но вескую месть. И в позу лотоса с теми же мыслями садилась, кстати. А через пару секунд, когда подкатала рукава свитера, шутки резко прекратились. Я же услышала тихое и слегка настороженное:
– Да-аш, а это что? – Реплика касалась, разумеется, браслета.
– Да так, – прикусив губу, чтобы не разулыбаться, ответила я.
Дорса ответ не удовлетворил. Парень приблизился, нагнулся, чтобы рассмотреть получше и, хмыкнув, отстранился.
– Ты мне только одно скажи, – хитро сверкнув зелеными очами, протянул Дорс. – Откуда столь… хм… редкая вещица.
Редкая? Блин, ну надо же.
Однако выкладывать другу все подробности я, конечно, не собиралась.
– Подарок, – ровно сказала я.
– Ах вот оно что…
Взгляд изумрудных глаз стал не просто хитрым, а прямо-таки лисьим. И хотя любопытство подзуживало, я расспрашивать не стала. Просто чтобы не привлекать лишнего внимания к теме.
– Ладно, Дашунь, – вновь подал голос «синий». – Начинай уже свой огненный беспредел.
Взлетевшее было настроение снова устремилось к земле. Увы, я слишком хорошо знала, что будет дальше – очередной провал, очередное указание на то, что магия сильней меня самой. И радоваться как-то не получалось.
Но я все равно выдохнула, закрыла глаза и попыталась обрести хоть какое-то подобие внутренней гармонии, чтобы через добрую четверть часа погрузиться в созерцание пламени.
И вновь безвременье, а пространство то ли расширилось до бесконечности, то ли сжалось до размеров спичечного коробка. И огонь! Яркий, неистовый и невероятно мощный! Он вспыхивает и угасает, стелется по земле и взмывает вверх, смеется и плачет, ластится и пытается куснуть.
Он подобен дикому зверю, который вопреки природе хочет стать домашним, но… ему нужны доказательства. Ведь смертоносные хищники не подчиняются слабакам, а поводов думать, что я сильнее, у огня нет. Причин уважать меня – тоже. Я для него просто человек, просто девчонка, которая сидит и смотрит. И пусть в моих глазах нет страха, но… этого недостаточно.
Невольно вспомнились слова Эмиля о полном отключении разума и слиянии с магией. Раньше они вызывали протест, а теперь обрели пугающе большой смысл. Я не претендую на лавры философа и, возможно, ошибаюсь, но мне всегда думалось, что истинная сила человека заключена в его душе. А раз так, то именно ее, душу, и нужно показать. Дать хищнику возможность прикоснуться к самому важному и решить – достойна или нет.
Вот только… опасно. Ведь если душа окажется слабее магии, то последствия будут катастрофическими. А так хоть какой-то шанс на обретение контроля и очень большая вероятность выжить.
Но, черт возьми, где же все-таки справедливость?!
А Каст, Дорс и Лерра? Ведь эта троица прекрасно понимала, с чем мне придется столкнуться. Но раз они пошли на авантюру с обрядом, значит… верили, что смогу?
Последняя мысль выбила из огненного транса, возвращая в суровую поларскую действительность, в зал с зеркалами. Вслед за осознанностью пришло удивление – просто вокруг было очень тихо: никто не пыхтел и не ругался нехорошими словами, сбивая и гася огненные пульсары, которые, обычно, срывались с пальцев вопреки воле.
Оглядевшись, я офигела окончательно – Дорс сидел на скамейке с самым скучающим видом. А заметив, что я очнулась, тяжело вздохнул и сказал:
– Ты сегодня слишком тихая. Всего два пульсара за все время. – И добавил самым страдальческим тоном: – Ну куда это годится, Даш?
Минута молчания, которое воцарилось после этих слов, закончилась тем, что я встала на ноги и, отойдя к противоположной стене, вызвала самый слабый из пульсаров. Дорс тут же оскалился, призвал водную спираль, и… да! Мы занялись тем, за что лорд фон Штирлиц точно не похвалит – мы начали играть в магические догонялки.
Это было определенно лучше бездумного созерцания пламени! В том числе потому, что у меня имелся серьезный шанс уделать «синего» и выйти из игры победительницей.
Зал с зеркалами мы покинули, тихо подхихикивая и пихаясь. Дорс обзывал меня шулером и одновременно уверял, что в действительности поддавался, а я пыталась объяснить коренному уроженцу Полара значение чисто земного слова «лошара».
Но Дорс понимать отказывался!
Последнее было поводом для новых беззлобных обзывалок и веселья, плавно переходящего в самую буйную стадию. В итоге большой зал я пересекла на плече короля «синих», а в столовую вошла в образе ржущей, но все-таки фурии.
Тем не менее выяснение отношений пришлось закончить – народ и так косился, а давать дополнительный повод совсем не хотелось. Поэтому мы с «величеством» дружно притворились приличными людьми и отправились за подносами.
Каста с Леррой в столовой, увы, опять не наблюдалось, но я решила не расстраиваться. Просто объяснила женщине в сером форменном платье, что буду есть, составила тарелки на поднос и поспешила за Дорсом.
Ну а когда мы уселись за столик, где уже поджидали Луир и Тауза, не пожелавшие оставлять академию на выходные, стало ясно – что-то не в порядке.
– Что опять случилось? – спросил резко посерьезневший Дорс.
Луир поджал губы, а Тауза отвела глаза. Но именно она и сказала:
– Ничего принципиально нового.
– А подробнее? – подтолкнул повелитель всех местных водников.
Однако ответить девушка не успела – за одним из соседних столиков грянул гром смеха, а едва он стих, от того же столика донеслось тихое, но очень отчетливое:
– Шлюха иномирная.
Дорс вскинулся моментально! А я столь же стремительно впилась в его руку. И король «синих» действительно сел на место, но мне потребовалось несколько минут, дабы призвать его к порядку.
Отдельная неприятность – к моменту, когда наше безмолвное противостояние кончилось, в столовой стало очень-очень тихо. Сцену увидели и оценили все!
Но и на этом дело не кончилось… Едва Дорс опустился на скамью, поднялись другие. И пусть по случаю выходного студенты академии были без мантий, я сразу опознала в этих парнях адептов факультета Воды.
– Дорс, утихомирь их! – взмолилась я шепотом.
Друг очень неохотно поднял руку, и спустя еще минуту народ действительно успокоился. А когда гробовая тишина сменилась стуком приборов, шепотками и смешками, я наклонилась через стол и спросила у Таузы:
– Что за сплетня?
Водница неприязненно передернула плечами, но все-таки ответила:
– Вы с Дорсом не просто друзья. Вы любовники, и спишь ты не только с ним.
Вот теперь я как следует присмотрелась к народу, который сидел за столиком, с которого все началось, и… Нет, Селены там не было, но две подруги ядовитой воздушницы за столом присутствовали.
– Даша, можешь злиться, но я им все-таки скажу, – прошипел Дорс и вновь попытался встать.
Но я опять удержала, буквально впившись ногтями в его руку:
– Нет!
Просто в отличие от Дорса я понимала – дело не в наших с ним отношениях. Эта сплетня, этот нарочитый, предельно оскорбительный смех – провокация. Не уверена, что подруги Селены понимают, чего добиваются, зато я знаю наверняка: это попытка распалить мою злость.
Неважно, что имени дуэлянта на метке не стояло, и в принципе плевать, кто именно раздувает скандал. Это действительно мелочи! В данный момент значение имеют лишь две вещи – вызов и мое эмоциональное состояние.
Я первокурсница! А на первом курсе Академии Стихий преподают лишь теорию. Следовательно, чтобы согласиться на дуэль, нужно быть либо полной дурой, либо… пребывать в состоянии крайнего бешенства.
И пусть до бешенства меня так и не довели, но, заканчивая ужин, я точно знала – дуэли с Селеной быть.
На чердак я вернулась одна, хотя Дорс настойчиво предлагал проводить. Водника очень тревожило мое эмоциональное состояние даже при том, что я действительно чувствовала себя прекрасно и поводов подозревать обратное не давала.
Зяба с Кузьмой, для которых новая волна сплетен секретом уже не являлась, тоже всполошились. И если твира я на какое-то время отвлекла при помощи украденных из столовой бутеров, то с призраком дела обстояли сложней – отвлечь излишне проницательного кшерианца было, увы, нечем.
Он сидел в большом зеркале и пристально наблюдал за тем, как скармливаю ушастому «котику» стыренное угощение. Ну а когда с бутербродами было покончено, спросил хмуро:
– Даш, ты что задумала?
Увы, я отлично понимала – провернуть дело втайне от вездесущего монстра не получится. Так что пришлось отряхнуть руки от крошек и признаться во всем.
– Нет! – рыкнул Зяба, едва я озвучила свои намерения. – Нет и еще раз нет!
Я благоразумно прикусила язык, а призрак, наоборот, продолжил. Он шипел о невероятной глупости такого решения, об опасности, об уровне силы Селены, который мне неизвестен. Ну и про Дербиша, разумеется, напомнил. А потом вообще к угрозам перешел – мол, только попробуй, и я сразу Дорсу с Кастом нажалуюсь, благо оба сейчас в академии.
В целом, спич монстра был ожидаем и потому неинтересен. Зато последние слова реально зацепили.
– То есть Каст все-таки здесь? – улучив момент, поинтересовалась я.
– Да! – рыкнул в ответ Зяба и продолжил сыпать нехорошими словами.
Тиранили меня четверть часа, не меньше. Ну а когда призрак наконец выдохся, в разговор включилась и я. Только, в отличие от чешуйчатого, не кричала и не фырчала – несмотря на все обстоятельства, мое решение было взвешенным, и никаких бурных эмоций ситуация не вызывала. Собственно, эмоций вообще не было. Была цель – договориться с Кракозябром, чтобы не лез куда не просят.
– Зяб, давай не будем ругаться?
Монстр громко фыркнул и скривился, но новой порции возмущения не последовало, и я продолжила:
– Зяб, я все понимаю, но и ты пойми – я не могу сделать вид, будто ничего не происходит. Не могу спустить это дело на тормозах.
– Вчера могла, а сегодня нет? – вскинулся собеседник.
– Именно, – ответила я.
И тут же услышала:
– Даша, да тебя же нарочно провоцируют!
– Знаю.
– Но? – подтолкнул кшерианец.
Я вздохнула и сказала предельно честно:
– Я устала прятаться от этой ситуации. К тому же через несколько дней мы покинем конфедерацию, и другой возможности решить вопрос с Селеной у меня не будет. Я потеряю самоуважение, если уйду просто так, не ответив.
Откровенность мою, увы, не оценили.
– Даша, этот вызов – ловушка! – воскликнул чешуйчатый. – Если ты туда явишься, то уходить из конфедерации будет некому! И если тебе плевать на собственную безопасность, то подумай хотя бы о Кузьме!
Я невольно повернула голову и бросила взгляд на «котика», который все это время сидел неподалеку и внимательно слушал наш с Зябой разговор.
– Не ходи-и, – пропищал твир, едва на него обратили внимание. – Не ходи-и туда-а.
Увы, удовлетворить просьбу Кузьмы я не могла.
– Все хорошо будет, – сказала твиру и тут же снова повернулась к зеркалу: – Зяб, я все понимаю и, поверь, умирать не собираюсь.
– Да кто сказал, что тебя убивать будут? – вновь взвился чешуйчатый. – Все может сложиться гораздо хуже!
– Например?
Монстр в который раз скривился, но когда заговорил, голос звучал гораздо спокойнее.
– Ты же понимаешь, что Селена, вероятнее всего, не сама этот вызов придумала. Она действует по наущению Дербиша. А во времена, когда в этих стенах сам лорд Дербиш учился… – Призрак замолчал, в явном желании заставить меня прочувствовать момент. И я, разумеется, напряглась и навострила ушки. – Когда тут учился Дербиш, был один случай: двое старшекурсников договорились о дуэли, а когда пришли на место и начали поединок, на пятачок примчались преподы. Драки с применением магии, как тебе известно, запрещены, и в результате обоих дуэлянтов исключили. Угадаешь, кто именно оповестил преподов?
Угу. Угадаю. А вот о причинах, по которым Дербиш так поступил, гадать не хочу.
– Почему он это сделал?
– Потому что один из дуэлянтов был его заклятым врагом, – с готовностью отрапортовал Зяба.
Я же задумалась…
А что? Дуэль с доносом преподам – это вариант. Тем более, мое исключение – вопрос давно решенный, и ректору только повода не хватает. Вот только сама Селена к исключению из Академии Стихий точно не готова, воздушнице с кукольным лицом и змеиным характером диплом этого заведения очень нужен.
Помедлив, я поделилась этими соображениями с Зябой, но призрак только плечами передернул.
– Даша, способ оставить Селену в академии есть. Если ты будешь нападать, а она лишь обороняться, то ее точно простят. Особенно с учетом того, что ее вмешательство позволит наконец избавиться от такой занозы, как ты. А если она сама предупредит ректора или кого-то из преподавателей о дуэли, то проблем будет еще меньше.
– Но ведь именно Селена эту дуэль затеяла, – напомнила я.
– Чем докажешь?
Я насупилась и подарила собеседнику гневный взгляд. Он же сам сказал, что метки можно выбросить! Это благодаря ему я от улик избавилась!
– Даша, не кипятись, – вновь подал голос Зяба. – Метки нужны лишь в том случае, если кто-то хочет провести честное расследование. Да и то, когда в метке нет никакой магии, за улику она не очень-то сойдет.
И тут меня осенило! Да так, что губы растянулись в широкой, не лишенной коварства улыбке.
– Что? – резко напрягся монстр.
Я мучить кшерианца не стала, сказала как есть:
– Если твои предположения верны и дуэль затеяна ради того, чтобы выгнать меня из академии, то они не учли один важный факт. Честное расследование! В нем заинтересован минимум один человек – Эмиль.
– Угу, – буркнул чешуйчатый. – Только Эмиля сейчас нет.
– Но он же вернется, – не пожелала разделить скепсис призрака я.
– А если не успеет вернуться? Вдруг его что-нибудь задержит?
– Успеет.
Я улыбнулась, а сама подумала: реакция Эмиля на мою выходку может быть опаснее всяких дуэлей. Вот только недовольство норрийца я точно переживу, а очередное унижение от Селены – нет.
К тому же есть еще один момент – мне совершенно незачем атаковать воздушницу. Думаю, если дело дойдет до драки, я вполне могу ограничиться щитом. В этом случае претензий со стороны администрации академии точно не будет, а Селена тем не менее получит хороший щелчок по носу.
А вообще… чем она думала, вызывая на поединок первокурсницу? С чего Селена взяла, что я могу ударить магией? Да, огневики в курсе, что умею призывать пульсары – мое «выступление» на первом практическом занятии по медитации не секрет. Вот только делиться подобной информацией с другими факультетами тут не принято.
Впрочем, кто-то вполне мог проболтаться. Плюс о моих успехах могли доложить Дербишу как представителю Совета Магов, а он уже Селену оповестил.
Или же воздушница вообще не в курсе? Или она просто надеется на мою самоуверенность и безголовость? Мол, приду и буду пробовать на месте?
– Да-аш, – вырвал из раздумий напряженный голос Зябы. Судя по мрачной физиономии, призрак по-прежнему не одобрял и намеревался отговаривать дальше. – Даш, я знаю, что такое гордость и чувство собственного достоинства, но на дуэль не пущу.
– И я не пущу! – встрял Кузьма.
Я тут же перевела взгляд на «котика», а тот поднялся на все четыре лапки, шагнул вперед и нервно дернул хвостом. Он был таким маленьким, лопоухим и трогательным, вот только… Только улыбнуться не захотелось.
При взгляде на твира в памяти всплыл один не слишком приятный эпизод – моя попытка помчаться к раненому Касту. Тогда это бордовое чудо действительно не пустило, приняв боевую форму и едва не покусав хозяйку.
И пусть зла за тот случай я не держала, но…
– Второго раза я тебе не прощу, – сказала тихо.
Пояснений не потребовалось, Кузьма и без этого все понял. И сразу погрустнел, и уши-локаторы повесил.
Я же вздохнула поглубже и задала вопрос, который интересовал давно, но постоянно вылетал из головы.
– Кузь, а скажи… почему ты против меня боевую форму применял, а на парней и Глуна только рычал и ругался?
Прежде чем ответить, «котик» посмотрел очень жалобно, словно извиняясь.
– Они не представля-яли опасности, – сообщил твир пискляво. – Никогда-а.