Было мучительно больно слушать ее, зная, что человек, написавший эти строки, уже мертв. Когда она закончила, многие начали неловко ерзать на своих стульях и смущенно откашливаться.
— Благодарю вас, мисс Таггарт. Это все, — произнес Холланд все тем же ласковым голосом, которым он задавал ей вопросы.
Но вместо того, чтобы покинуть кафедру, она достала из сумочки открытку и замерла, стиснув ее в кулаке и глядя через весь зал на Пэтча. Глядя на выражение, появившееся на ее лице, я ощутил, что по моей спине ползет холодок.
— Несколько дней назад я получила открытку из Адена, — произнесла она. — Она задержалась в пути. — Она перевела взгляд на Бауэн-Лоджа. — Это открытка от моего отца. Можно я прочту несколько предложений из того, что он написал?
Председатель кивнул, и она продолжала:
— Отец пишет: «Владелец судна нанял человека по фамилии Пэтч, который заменит беднягу Адамса. — Она не читала. Сжимая открытку в руке, она говорила, глядя на Бауэн-Лоджа. Она знала ее наизусть. — Я не знаю, чем все это закончится. Поговаривают, что когда-то он посадил свое судно на мель, причем сделал это преднамеренно. Но что бы ни случилось, знай, что это произошло не по моей вине. Благослови тебя Господь, Джейни, и думай обо мне. Если все обойдется, на этот раз я сдержу свое обещание и по окончании плавания приеду к тебе».
Ее голос понизился до шепота. Все затаили дыхание. Она напоминала сжатую до предела пружину, которая вот-вот лопнет.
Она протянула открытку Холланду, и адвокат ее взял.
— Свидетель свободен, — произнес Бауэн-Лодж.
Но она развернулась к Пэтчу и снова начала обвинять его в том, что он втоптал доброе имя ее отца в грязь, ради того чтобы спасти свою шкуру. Она разузнала обстоятельства гибели «Белль-Айла». Теперь ей была известна правда, и Джейн была намерена позаботиться о том, чтобы она стала известна и суду. Бауэн-Лодж стучал по столу молоточком, Холланд стоял рядом, увещевая ее и убеждая остановиться. Но она не обращала на все это внимания, а Пэтч, побелев, как мел, в ужасе слушал, как она обвиняет его в пожарах, затоплении трюмов и, наконец, крушении судна ее отца.
— Вы чудовище, — рыдала она, когда ее силой уводили со свидетельской трибуны.
А затем она внезапно обмякла и, хотя все ее тело продолжало содрогаться в конвульсиях, позволила вывести себя из зала суда.
Все, кто остался в зале, начали неловко поеживаться и облегченно вздыхать. Никто не смотрел на Пэтча. Никто вообще никуда не смотрел, пока голос Бауэн-Лоджа не рассеял сковавшее зал напряжение.
— Приглашайте следующего свидетеля, — деловито произнес он.
— Дональд Мастерс!
Холланд уже стоял на своем месте.
Расследование начало входить в свою колею. Последовал ряд свидетелей, располагавших информацией о судне и его оборудовании и высказавших суждения относительно его возраста и состояния. Были зачитаны показания оценщика из Йокогамы и чиновника Ллойда, выдавшего пароходу свидетельство о грузовой марке. Заслушали также показания начальника доков из Рангуна, предоставившего информацию о «Торре-Аннунсьяте» и перераспределении ее груза.
Наконец Холланд произнес:
— Энджела Петри.
Зал суда, заполненный преимущественно мужчинами, слегка оживился. Миссис Петри взошла на кафедру.
Она объяснила, что в тысяча девятьсот сорок седьмом году мистер Деллимар, некий мистер Гринли и она сама основали торгово-транспортную компанию «Деллимар» как частную фирму закрытого типа. Это было исключительно торговое предприятие, специализировавшееся на импортно-экспортных операциях, в основном с Индией и Дальним Востоком. Позже мистер Гринли вышел из состава совета директоров и его место занял мистер Гундерсен, у которого был похожий бизнес в Сингапуре. Уставной капитал фирмы увеличился, а сфера ее интересов значительно расширилась. Она назвала цифры, приводя данные по памяти и демонстрируя сдержанную компетентность.
— Каково положение дел в компании сейчас? — спросил Холланд.
— Она находится в процессе сворачивания — добровольной ликвидации.
— Этот процесс начался еще до смерти мистера Деллимара?
— О да, это решение было принято несколько месяцев назад.
— Вы можете сообщить причину?
Она немного помялась, но все же ответила:
— Некоторые налоговые нюансы.
По залу пробежал смешок, и Холланд сел на свое место. Почти мгновенно подскочил адвокат Пэтча — худой высохший человечек с надтреснутым голосом.
— Уважаемый председатель, я хотел бы спросить у свидетеля, известно ли ей, что перед тем, как создать нынешнюю фирму, мистер Деллимар был замешан в мошенническом присвоении чужого имущества.
Бауэн-Лодж нахмурился.
— Я не считаю это замечание имеющим отношение к нашему расследованию, мистер Фентон, — кисло заметил он.
— Я хотела бы ответить на этот вопрос, — раздался звучный голос миссис Петри. — Он был оправдан, — несколько вызывающе произнесла она. — Это было злонамеренное и совершенно бездоказательное обвинение.
Фентон немного поспешно сел, а сэр Лайонел Фолсетт встал.
— Уважаемый председатель, я хотел бы узнать у свидетеля, приобретала ли компания в момент своего образования какие-либо суда.
Бауэн-Лодж предложил миссис Петри ответить на этот вопрос.
— Нет, мы не купили ни одного судна, — последовал ответ.
— У вас было недостаточно средств, верно? — уточнил сэр Лайонел. Она с ним согласилась, и он добавил: — Насколько я понял, это был довольно мелкий бизнес?
— Да.
— В таком случае зачем называть фирму судоходной и торговой компанией «Деллимар»? Мне подобный громкий титул представляется совершенно излишним.
— Видите ли, мистер Деллимар всегда любил корабли. Он служил во флоте и все такое… Он надеялся, что когда-нибудь… Как бы то ни было, — горделиво заявила она, — мы действительно в конце концов приобрели грузовые суда.
— У вас были «Мэри Дир» и «Торре-Аннунсьята». А другие суда?
Она покачала головой.
— Нет. Только те, что вы назвали.
Сэр Лайонел взглянул на свои записи.
— Сделка по приобретению «Мэри Дир» была завершена восемнадцатого июня. Когда приобрели «Торре-Аннунсьяту»?
Впервые миссис Петри замешкалась с ответом.
— Я точно не помню, — наконец произнесла она.
— Может, в апреле прошлого года?
— Я не помню.
— Но вы один из директоров компании, и данная сделка была связана со значительными финансовыми расходами. Не хотите ли вы сказать, что у вас не сохранились данные по этой операции?
Голос сэра Лайонела зазвучал несколько резче, чем прежде.
— Возможно, такие данные у меня есть. Я не знаю. — Она поспешила добавить: — В тот момент мы расширялись и все это было устроено в сингапурском офисе.
— И вас не ввели в курс дела? Все дело в этом? — Она кивнула, и он продолжал: — Когда в совет директоров вошел мистер Гундерсен?
— Второго марта прошлого года.
— Так значит, эти операции по приобретению судов стали результатом его появления в совете?
— Да, пожалуй, что так.
Сэр Лайонел обернулся к председателю.
— Я хотел бы задать свидетелю всего еще один вопрос. Как уже известно суду, «Мэри Дир» вышла в свое единственное плавание, после чего ее ожидала продажа на слом. «Торре-Аннунсьята» совершила всего лишь два рейса, а затем ее продали китайцам. Я бы хотел знать, какова чистая прибыль от этих сделок.
Бауэн-Лодж предложил миссис Петри ответить на этот вопрос, но она покачала головой. Она не знала.
— В таком случае в какую сумму вам обошлось приобретение этих судов? — напрямик поинтересовался сэр Лайонел.
— Эти цифры в наш офис еще не поступали.
— Смею предположить, что вам также не известно, кто предоставил деньги.
Она снова покачала головой.
— Боюсь, что я этого не знаю. Все было проведено через сингапурское отделение.
Сэр Лайонел кивнул и сел. Миссис Петри было позволено покинуть свидетельскую кафедру, и она пошла через зал на свое место. Я видел, что ее взгляд прикован к кому-то непосредственно у меня за спиной, и догадался, что она смотрит на Гундерсена. Ее лицо было очень бледным, и она явно была испугана.
Хэл наклонился ко мне.
— Похоже, Лайонел собирает силы для атаки на компанию, — прошептал он.
Я кивнул, думая о том, что, возможно, Пэтч приберегает заявление о предложении Деллимара до того момента, когда ему начнет задавать вопросы сэр Лайонел. Мне это представлялось весьма разумным. Да и тот вопрос, который задал его адвокат, Фентон, прозвучал довольно неуклюже, но нужное впечатление произвел.
Миссис Петри заняла свое место, и меня окутал аромат ее духов. Раздался холодный и разгневанный голос Гундерсена:
— Почему вы ему не сказали? Я несколько недель назад предоставил вам эти цифры.
Миссис Петри заняла свое место, и меня окутал аромат ее духов. Раздался холодный и разгневанный голос Гундерсена:
— Почему вы ему не сказали? Я несколько недель назад предоставил вам эти цифры.
— Как я могу сейчас думать о каких-то цифрах, — прошептала в ответ она.
В эту секунду Холланд произнес:
— Ханс Гундерсен.
Он рассказал о себе как о финансисте и директоре компании и произвел сильное впечатление на суд. Он был настоящим бизнесменом, и все факты и цифры у него были наготове. Не дожидаясь подсказок Холланда, он подробно рассказал о мотивах, которые привели его в компанию «Деллимар», объяснил, зачем были приобретены «Мэри Дир» и «Торре-Аннунсьята», как финансировались эти сделки и какой доход от них ожидался.
Он объяснил свою заинтересованность в компании «Деллимар» сухим и деловым языком бизнеса. У него много деловых интересов в Сингапуре и других портах Дальнего Востока. Он приложил руку к делам этой маленькой фирмы, потому что на тот момент это соответствовало его личным интересам. Ему представилась возможность купить два старых корабля по очень низкой цене. По его прикидкам, фрахтовые ставки повышались, а значит, уже через год он смог бы получить значительную прибыль при продаже судов. Он остановил свой выбор на компании «Деллимар» как на посреднике, через которого он смог бы приобрести эти суда, потому что был лично знаком с мистером Деллимаром и узнал, что он хотел бы ликвидировать компанию по окончании сделки.
— По моему опыту, — добавил он, — это самый доходный способ участия в подобного рода сделках.
В случае с «Торре-Аннунсьятой» ему удалось достичь своей цели. Они продали судно китайцам за гораздо более высокую сумму, чем та, за которую они ее приобрели. Но «Мэри Дир» оказалась не таким удачным вложением. Она была в гораздо худшем состоянии, чем его убедили. В результате этого он решил, что она сделает один рейс, после чего он продаст ее на слом в Англии. Стоимость судна при продаже за вычетом расходов на ее приобретение и ремонт должны были принести им небольшую прибыль, к которой следовало приплюсовать доходы от самого плавания. Он подал Холланду листок бумаги.
— Это цифры — действительные и прогнозируемые, — пояснил он.
Холланд передал их Бауэн-Лоджу и снова сел. Председатель просмотрел цифры, кивнул и посмотрел на сэра Лайонела, который тут же поднялся и заговорил:
— Я хотел бы узнать у свидетеля, кто финансировал приобретение этих судов и как именно он намеревался извлекать доход из этой сделки.
Бауэн-Лодж задал этот вопрос, и Гундерсен ответил:
— Разумеется, я финансировал эту операцию самостоятельно. В обмен мне доставались все акции возросшего капитала компании.
— Другими словами, — произнес сэр Лайонел, — ваши мотивы вступления в совет директоров этой компании сугубо финансовые?
— Естественно. Я бизнесмен.
— Я вас понял, — сухо улыбнулся сэр Лайонел. — Вернемся к «Мэри Дир». Вы признали, что она оказалась не в том состоянии, на которое вы рассчитывали. Как случилось, что такому ненадежному судну был доверен такой ценный груз? Об этом договаривался мистер Деллимар?
— Нет, этот контракт заполучил тоже я посредством связей, которыми я располагаю в Сингапуре. Вы должны понять, что я хорошо известен в сингапурских деловых кругах.
— Еще один вопрос. Для чего маршруты этих двух судов — «Мэри Дир» и «Торре-Аннунсьяты» — были проложены таким образом, что с седьмого по одиннадцатое января они стояли рядом в реке Рангун?
— Я не понимаю смысла вашего вопроса, сэр, — ответил Гундерсен. — Вопросами управления компанией занимался мистер Деллимар. Если какой-то корабль идет из Англии в Китай, а другой из Японии в Антверпен, они все равно где-нибудь встретятся.
Сэр Лайонел задал ему ряд других вопросов, но Гундерсен отказался признавать какую-либо ответственность за маршруты и график движения судов.
— Вам следует понять, что мое время расписано по минутам. Здесь идет речь об очень мелком бизнесе. Я лично не вникаю в повседневные дела компаний, в которых участвую.
— Но вы прилетели из Сингапура, как только узнали о том, что случилось с «Мэри Дир», и все это время находились в Англии.
— Ну конечно. Я ведь один из директоров этой компании, а происшествие достаточно серьезное. Когда происходит что-то непредвиденное, личное участие совершенно необходимо. Особенно учитывая то, что мистер Деллимар погиб.
— И последний вопрос: зачем мистеру Деллимару понадобилось находиться на борту «Мэри Дир» в качестве суперкарго? Сейчас эта практика используется крайне редко.
Гундерсен пожал плечами.
— Мистер Деллимар прибыл в Йокогаму, чтобы уладить все детали. Я не думаю, что он был богатым человеком, и гораздо дешевле совершить столь дальнее путешествие на своем собственном судне.
Вопросов к нему больше не было, и Гундерсен покинул кафедру. Сегодня он был одет в темно-серый двубортный костюм, явно сшитый лондонским портным, и выглядел как типичный английский бизнесмен — спокойный, сдержанный, компетентный.
Снова последовали технические вопросы, а затем Бауэн-Лодж объявил заседание закрытым.
— Завтра в десять тридцать, джентльмены.
Когда я вслед за Хэлом вышел в коридор, чья-то рука потянула меня за рукав.
— Вы ведь мистер Сэндс, верно?
На меня, неуверенно улыбаясь, смотрела снизу вверх маленькая седоволосая женщина.
— Да, — кивнул я.
В ее лице было что-то неуловимо знакомое.
— Я так и думала, но я никогда не уверена, что правильно узнала человека — мои глаза, знаете ли. Я только хотела сказать вам, как я рада, что в этом ужасном деле у него есть хоть один настоящий друг. Вы были бесподобны, мистер Сэндс.
И тут я увидел их сходство.
— Вы его мама, верно? — Я начал озираться в поисках Пэтча, но она забеспокоилась: — Прошу вас, он не знает, что я здесь. Он ужасно рассердится. Когда он приезжал ко мне в Бриджуотер, он ничего мне об этом не рассказал. Но я сразу поняла, что он попал в беду. — Она тихонько вздохнула. — Я не видела его семь лет. Это очень долго, мистер Сэндс, для такой старушенции, как я. У меня ведь всего один сын… только Гидеон, знаете ли. А теперь, когда умер его отец… — Она улыбнулась и похлопала меня по руке. — Да ладно уж, зачем вам мои проблемы? Я только хотела, чтобы вы знали, что я очень рада тому, что у него есть друг. — Она снова запрокинула голову, глядя на меня. — На этот раз все будет хорошо… Вы ведь тоже так думаете, мистер Сэндс?
— Я уверен, что все уладится, — пробормотал я. — Сэр Лайонел Фолсетт явно сосредоточился на грузе и на компании «Деллимар».
— Да, да, и я так подумала.
Я предложил проводить ее до отеля, но она и слушать ничего не стала и ушла, храбро улыбнувшись мне на прощанье и быстро смешавшись с толпой. Ко мне подошел Хэл, и мы направились к его машине. Я заметил ее на остановке, где она ожидала автобус. Теперь, когда ей не надо было напускать на себя бодрый вид, она выглядела одинокой и немного испуганной.
Хэл предложил мне переночевать у него. Забрав с вокзала мой чемодан, мы приехали в Бошем, где он жил в маленьком домике под соломенной крышей с зеленой лужайкой, спускающейся к морю. В Саутгемптоне я купил вечернюю газету. Нашему расследованию была посвящена вся первая полоса и три колонки внутри. Дочь капитана теряет самообладание во время расследования; Странная история исчезновения «Мэри Дир».
Только после ужина Хэл начал задавать мне вопросы о Пэтче. Наконец он произнес:
— В тот день, когда ты вернулся на яхту в Питер-Порте, ты почти ничего о нем не рассказывал. — Он стоял у окна, глядя на расстилающееся сразу за лужайкой море, в сгущающихся сумерках превратившееся в мутноватую синюю полосу. У берега были пришвартованы две яхты, и их мачты подрагивали от качки и порывов ветра. Хэл обернулся и посмотрел на меня. — Ты ведь уже тогда знал об этой истории с «Белль-Айлом»?
Я кивнул, гадая, куда он клонит. В этой комнате с ее светильниками, блеском восточной бронзы и большими тигровыми шкурами на полу было очень уютно. Все, чем я жил на протяжении последних двух месяцев, вдруг показалось очень далеким и нереальным. Даже стакан портвейна в моей руке показался мне частью иллюзии, внушавшей мне, что я перенесся в какой-то иной мир.
Хэл подошел и сел напротив меня.
— Слушай, старик, — произнес он. — Я не хочу совать свой нос в твои дела, но насколько ты уверен в этом парне?
— Что ты имеешь в виду?
— Понимаешь, надо быть очень уверенным в человеке, чтобы… я хочу сказать… — Он мялся, подыскивая нужные слова. — Скажем так, если Пэтч погубил это судно — погубил преднамеренно — это было убийством. В суде на него смогут повесить только причинение смерти по неосторожности, но перед Богом это самое настоящее убийство.