На палубе нас окружили люди — пассажиры и члены экипажа. Нас засыпали вопросами и совали нам в руки сигареты и шоколад. Потом один из офицеров отвел нас в свою каюту, а пакетбот снова вернулся на прежний курс. Прислушиваясь к ровному гулу двигателей и вслед за офицером спускаясь на нижнюю палубу, я заметил нашу лодку — желтое пятно на белом фоне кильватера, взлетевшее на крутой гребень очередной волны.
Глава четвертая
После того как мы вымылись под горячим душем и переоделись в сухую одежду, нас провели в офицерскую кают-компанию, где вокруг нас засуетился стюард, наливая нам чай, расставляя перед нами тарелки с жареным беконом и яичницей. Все было так рутинно и обыденно, что в это трудно было поверить! Мне казалось, что я проснулся после какого-то бесконечного кошмара. «Мэри Дир», шторм и зубчатые скалы Минкерс, казалось, остались в прошлой жизни, не имеющей ни малейшего отношения к настоящему. А потом в каюту вошел капитан.
— Значит, это вы спаслись с «Мэри Дир». Среди вас, случайно, нет владельца яхты «Морская Ведьма»?
— Да, — кивнул я. — Это я. Меня зовут Джон Сэндс.
— Отлично. Я капитан Фрейзер. Я поручу радисту немедленно отослать в Питер-Порт радиограмму. Яхту привел в порт некий полковник Лоуден. Он очень о вас беспокоился. Он и Дункан вчера целый день провели у нас на борту, слушая по радио отчеты о поисковой операции. Вас искали даже с самолетов. — Он обернулся к Пэтчу. — Насколько я понимаю, вы один из офицеров с борта «Мэри Дир»?
В его голосе зазвучали жесткие нотки, стал отчетливо слышен шотландский акцент.
Пэтч встал со стула.
— Да, я капитан «Мэри Дир». Капитан Пэтч. — Он протянул Фрейзеру руку. — Чрезвычайно признателен вам за то, что вы нас подобрали.
— Благодарите моего первого помощника. Это он вас заметил. — Его маленькие голубые глазки, казалось, вот-вот пробуравят Пэтча насквозь. Складки на обветренном лице Фрейзера стали еще глубже. — Так вы говорите, вас зовут Пэтч?
— Да.
— И вы капитан «Мэри Дир»?
— Да.
Серо-стального цвета брови едва заметно приподнялись, а затем сдвинулись на переносице.
— Но насколько я понял, капитаном «Мэри Дир» был некий Таггарт.
— Верно. Но он умер.
— Когда это случилось?
Этот вопрос прозвучал очень резко.
— Сразу после того, как мы вышли из Порт-Саида, в начале этого месяца.
— Понятно. — Фрейзер с каменным лицом смотрел на него. Затем он сделал над собой усилие и расслабился. — Что ж, не буду вас больше отвлекать от еды. Вы, должно быть, очень проголодались. Садитесь, садитесь, прошу вас. — Он взглянул на часы и окликнул стюарда, чтобы тот принес еще одну чашку. — У меня есть немного времени перед тем, как мы войдем в Сен-Мало. — Он сел и оперся на стол локтями, продолжая сверлить нас голубыми глазами и с трудом сдерживая любопытство. — Так что же все-таки случилось, капитан Пэтч? Последние сутки эфир буквально кишит сообщениями о «Мэри Дир». — Он немного помолчал и, не дождавшись ответа, добавил: — Вам будет приятно узнать, что вчера днем на берег Иль-де-Бреа вынесло шлюпку с людьми с вашего парохода. — Пэтч продолжал хранить молчание. — Да ну, бросьте, не собираетесь же вы испытывать мое любопытство. — Его голос звучал вполне дружелюбно. — Экипаж сообщил, что на судне начался пожар и вы приказали всем покинуть корабль. Это случилось в четверг вечером, но Лоуден сказал…
— Я приказал им покинуть корабль? — Пэтч смотрел на него, широко открыв глаза. — Они так сказали?
— Если верить французам, то да. Экипаж покинул судно вскоре после двадцати двух тридцати. И все же на следующий день, в девять тридцать утра, Лоуден видел «Мэри Дир»… — Он замолчал, смущенный жестким гневным взглядом Пэтча. Вдруг запас его терпения иссяк. — Черт возьми, дружище! — внезапно воскликнул он. — Что случилось? «Мэри Дир» цела, затонула или что с ней стряслось?
Пэтч молчал. Казалось, он обдумывает свой ответ. Наконец он произнес:
— Я подготовлю отчет, который будет передан в надлежащие инстанции. А до тех пор… — Он продолжал в упор смотреть на Фрейзера. — Прошу меня извинить, но до тех пор я предпочел бы ничего не рассказывать.
Фрейзер в нерешительности смотрел на него. Было ясно, что ему хочется хоть что-то выведать. Затем он посмотрел на часы, допил чай и поднялся из-за стола.
— Вы абсолютно правы, капитан. — Теперь его голос звучал официально и немного раздраженно. — А сейчас мне пора. Мы подходим к Сен-Мало. Будьте у меня на судне как дома. Стюард предоставит вам все, о чем вы попросите. — Уже выходя, он остановился в дверях. — Наверное, мне следует сообщить вам, капитан, что среди наших пассажиров есть юная леди по имени мисс Таггарт. Это дочь капитана Таггарта. Она вчера прилетела в Питер-Порт и теперь направляется во Францию, узнав, что на французское побережье высадились члены экипажа «Мэри Дир». — Он замолчал, а потом вернулся, сделав несколько шагов в каюту. — Она не знает, что ее отец мертв. Она надеется, что он среди тех, кто спасся. — Еще немного поколебавшись, Фрейзер добавил: — Я полагаю, вы поставили судовладельцев в известность?
— Разумеется.
— Понятно. Что ж, очень жаль, что они не сочли нужным уведомить об этом его ближайших родственников. — В его голосе зазвучал гнев. — Я попрошу своего стюарда привести ее к вам. — Гораздо более мягким тоном он добавил: — Постарайтесь быть с ней помягче, дружище. Это очень милая девочка и, вне всякого сомнения, она обожала своего отца.
Он вышел, и в кают-компании воцарилась тишина. Пэтч ел с сосредоточенным видом человека, заправляющего свой организм недостающей ему энергией. Он был очень напряжен.
— И все-таки, от чего он умер? — поинтересовался я.
— Кто?
Пэтч, нахмурившись, покосился на меня.
— Таггарт.
— А, Таггарт. Он умер от пьянки.
Он продолжил заправляться едой, как будто выбросив эту тему из головы.
— О господи! — воскликнул я. — Вы же ей это не скажете.
— Ну конечно нет, — раздраженно отозвался он. — Я скажу ей, что он умер от сердечной недостаточности. Скорее всего, именно таким и был бы медицинский диагноз.
— Она захочет узнать подробности.
— Я не смогу их ей сообщить.
Его поведение показалось мне бессердечным. Я встал и подошел к иллюминатору. Двигатели работали на самых малых оборотах. Мы входили в бухту. Туристические отели Динара карабкались вверх по холму от самой набережной. Под серым мартовским дождем они казались одинокими и заброшенными.
— Он метался по кораблю, — снова заговорил Пэтч, — и кричал, как будто его душу пожирали языки адского пламени. — Он оттолкнул от себя тарелку. — Мне пришлось запереть его в каюте, а утром он уже был мертв. — Он вытащил из кармана пачку подаренных ему сигарет и открыл ее нервными движениями дрожащих пальцев.
Он чиркнул спичкой, огонек которой осветил его мертвенно бледное лицо.
— Белая горячка? — спросил я.
— Нет, не белая горячка. Я узнал об этом позже… — Он затянулся сигаретой, запустив пальцы глубоко в волосы. — А впрочем, теперь это уже не имеет значения. — Он поднялся на ноги. — Мы уже почти на месте, верно?
Судно продвигалось очень медленно. Мимо скользнули ворота шлюза. По палубе над головой застучали ботинки, заработал вспомогательный двигатель.
— Кажется, мы входим в бухту, — заметил я.
— Хорошо тебе, — вздохнул он. — История с «Мэри Дир» тебя больше не касается. — Он начал нервно мерять шагами каюту. — Господи! Лучше бы я пошел на дно вместе с судном.
Я изумленно смотрел на него.
— Так значит, это правда… Вы действительно приказали экипажу сесть в шлюпки и покинуть судно. Этот рассказ о том, как вас ударили…
Он обернулся ко мне, побагровев от ярости.
— Разумеется, я ничего подобного им не приказывал. Но если они будут стоять на своем… — Он подошел ко второму иллюминатору и уставился на хмурый день и серое море.
— Но зачем им это нужно? — спросил я. — Если это неправда…
— При чем тут правда? — Он рассерженно посмотрел на меня. — Эти ублюдки запаниковали. А теперь они утверждают, что это я приказал им покинуть судно, чтобы хоть как-то прикрыть собственные задницы. Это просто толпа трусов, но они будут держаться друг за друга. Вот посмотришь. Когда дело дойдет до официального расследования… — Он едва заметно пожал плечами. — Я через все это уже проходил. — Он произнес это медленно, как будто разговаривал сам с собой. Повернув голову, он смотрел на пустырь с ржавыми железнодорожными вагонетками. Он пробормотал еще что-то о чудовищном совпадении, но тут где-то хлопнула дверь и раздались голоса. До нас доносились отдельные фразы разговора между людьми, говорившими по-английски и по-французски. Пэтч резко развернулся, не сводя взгляда с двери, и добавил: — Ты, разумеется, ограничишься заявлением о причинах своего присутствия на борту «Мэри Дир». — Он говорил быстро и возбужденно. — Ты находился там на положении пассажира, и любые комментарии…
Дверь открылась. Пэтч смотрел на вошедших людей, обернувшись к ним вполоборота. Их было трое — капитан Фрейзер и два французских чиновника. Улыбки, поклоны, поток французской речи. Затем тот, который был пониже, перешел на английский.
— Мне очень жаль, monsieur le Capitaine, у меня для вас плохие новости. Полчаса назад я услышал по радио, что на берег Лезье выбросило тела и обломки шлюпок.
— С «Мэри Дир»? — уточнил Пэтч.
— Mais oui[5]. — Он пожал плечами. — Дежурные на маяке Лезье их не опознали, но ваш пароход — единственное судно, потерпевшее крушение у наших берегов.
— Лезье — это остров, расположенный к северу от Иль-де-Бреа, — вмешался Фрейзер. — Это миль сорок к западу отсюда.
— Я это знаю. — Пэтч сделал шаг к чиновнику. — Среди тех, кто добрался до берега, был человек по фамилии Хиггинс?
Офицер пожал плечами.
— Я не знаю. Официального списка тех, кто спасся, еще нет. — Он заколебался. — Monsieur le Capitaine, если бы вы прошли со мной в Бюро, это мне очень помогло бы. И так было бы проще. Сами понимаете, формальности…
Он произнес это извиняющимся тоном, но было ясно, что он уже принял решение.
— Конечно, — ответил Пэтч, хотя я видел, что это ему не понравилось.
Он быстро перевел взгляд с одного француза на другого, а затем пересек комнату и, пройдя между ними, остановился у двери.
Чиновник повернулся, чтобы идти за ним, но тут же остановился и повернулся ко мне.
— Monsieur Сэндс? — спросил он.
Я кивнул.
— Насколько я понял, ваше судно ожидает вас в Питер-Порте. Если вы ответите на вопросы моего друга и дадите ему свой английский адрес, то не думаю, что вы нам еще понадобитесь. — Он тепло и дружески улыбнулся. — Bon voyage, mon ami[6].
— Au revoir, monsieur, — ответил я. — Et merci, mille fois[7].
Его помощник записал мои данные, задал несколько вопросов и тоже ушел, оставив меня одного. Я сидел на стуле в состоянии, близком к коме. Мне казалась далекой и нереальной суета спускающихся на пристань пассажиров. Должно быть, я задремал, потому что уже в следующее мгновение меня затряс за плечо стюард.
— Прошу прощения, сэр. Мне жаль вас будить, но я привел мисс Таггарт. Приказ капитана, сэр.
У самой двери стояла невысокая миниатюрная девушка. Проникающий в иллюминатор свет играл на ее волосах, так же, как и на снимке.
— Вы, наверное, мистер Сэндс?
Я кивнул и встал со стула.
— Вам нужен капитан Пэтч.
Я начал объяснять, что он сошел на берег, но она меня перебила.
— Прошу вас, скажите, что случилось с моим отцом?
Я не знал, что ей ответить. На этот вопрос должен был отвечать Пэтч, а не я.
— Капитан Пэтч скоро вернется, — пробормотал я.
— Был ли мой отец на борту «Мэри Дир», когда вы туда попали?
Она стояла передо мной, такая похожая на мальчика, держа спину очень прямо и явно вознамерившись добиться своего.
— Нет, — ответил я.
Она медленно переваривала мой ответ, пристально глядя мне в глаза. Взгляд ее больших серых глаз, в которых мелькали зеленоватые искры, казался удивленным.
— Судном командовал капитан Пэтч?
Я кивнул. Она долго смотрела на меня, и ее нижняя губа подрагивала.
— Мой отец ни за что не покинул бы судно. — Она произнесла это очень тихо, и я понял, что она уже все поняла и собирается с духом, чтобы услышать правду. — Он умер? — наконец спросила она.
— Да, — ответил я.
Она приняла это спокойно, с сухими глазами и вздернутым подбородком.
— Какова причина смерти?
Она пыталась держаться официально и безлично, но, когда я промедлил с ответом, она вдруг порывисто и очень по-женски подошла ко мне.
— Прошу вас, я должна знать, что случилось. Как он умер? Он заболел?
— Кажется, он умер от сердечного приступа, — произнес я и добавил: — Вы должны понять, мисс Таггарт, что меня там не было. Я говорю вам только то, что слышал от капитана Пэтча.
— Когда это произошло?
— В начале этого месяца.
— А откуда взялся капитан Пэтч?
— Он был первым помощником.
Она нахмурилась.
— Отец о нем не говорил. Он писал мне из Сингапура и Рангуна, и единственными офицерами, которых он упоминал, были Райс и Адамс, и еще один человек по фамилии Хиггинс.
— Пэтч взошел на борт в Адене.
— В Адене? — Она покачала головой, кутаясь в пальто, как будто ей было холодно. — Отец всегда писал мне из каждого порта, в который заходил. Я получала письма из всех портов мира. — Она помолчала и добавила: — Но я не получила письма из Адена. — На ее глаза навернулись слезы, и она отвернулась в поисках стула. Я не сдвинулся с места, и спустя мгновение она произнесла: — Простите. Это от шока. — Она подняла на меня глаза, даже не вытерев слезы. — Папа постоянно был в плавании. Я не понимаю, почему мне так больно. Я не видела его пять лет. — Но она тут же поспешила заверить: — Но он был таким замечательным человеком. Теперь я это знаю. Видите ли, моя мама умерла… — Она немного поколебалась, прежде чем продолжить. — Он все время собирался вернуться в Англию, чтобы повидаться со мной. Но все как-то не складывалось. На этот раз он пообещал. Вот почему мне так трудно с этим смириться. Он должен был вернуться. А теперь…
У нее перехватило дыхание, и она прикусила предательски задрожавшую губу.
— Может, выпьете чаю? — предложил я.
Она кивнула. Вытащив платок, она отвернулась в сторону. Я стоял, глядел на нее и не знал, что предпринять, но чувствовал, что должен что-то сделать. Так ничего и не придумав, я отправился к стюарду. Чтобы дать ей время взять себя в руки, я обождал, пока он заварит чай, и сам принес его девушке. Она уже успокоилась, и, хотя ее личико по-прежнему оставалось бледным и заострившимся, к ней вернулась часть той живости, которой она лучилась на фотографии. Она начала задавать мне вопросы, и, чтобы отвлечь ее от мыслей о смерти отца, я стал рассказывать ей о том, что произошло после того, как я поднялся на борт «Мэри Дир».
Тут вошел Пэтч. Вначале он ее не заметил.
— Я должен уехать, — произнес он. — Из моря выловили двенадцать тел, и мне предстоит их опознать. — В его суровом голосе явственно слышалась тревога, отражавшаяся и в его глазах. — Райс погиб. Он был единственным, на кого я мог положиться…
— Это мисс Таггарт, — произнес я.
Он замолчал, глядя на нее. Он не сразу ее узнал. Его мысли были заняты его собственными проблемами, и потребовалось несколько секунд, чтобы он понял, кто перед ним находится. Но его лицо тут же смягчилось, и он нерешительно и взволнованно подошел к ней.
— Ну конечно. Ваше лицо… — Он замолчал, как будто не зная, что сказать. — Ваше фото. Оно стояло там, на столе. Я его не убирал. — Он продолжал, как зачарованный, смотреть на нее. — Вы были рядом в самые трудные минуты, — пробормотал он так тихо, как будто обращался не к ней, а разговаривал сам с собой.
— Насколько я поняла, мой отец умер?
Его, кажется, шокировала прямота, с которой она задала этот вопрос, потому что его глаза приоткрылись, как от удара.
— Да.
— Мистер Сэндс сказал, что, по вашему мнению, это был сердечный приступ?
— Да. Да, именно так. Сердечный приступ.
Он произнес это машинально, не думая о том, что он говорит. Все его мышление сосредоточилось у него в глазах. Он впитывал ее образ, как если бы она была внезапно ожившим привидением.
В каюте повисло неловкое молчание.
— Что случилось с отцом? Пожалуйста, расскажите мне, как это произошло. — Она стояла прямо перед ним, и напряжение, слышавшееся в ее голосе, выдавало ее волнение. Внезапно я понял, что она его боится. Между ними как будто возникла стена напряженности. — Я хочу знать, что с ним случилось, — срывающимся от волнения голосом повторила она.
— Ничего не случилось, — медленно ответил он. — Он умер. Вот и все.
Его голос прозвучал как-то тускло и безжизненно.
— Но как? Когда? Я должна это знать!
Он запустил пальцы в волосы.
— Да. Да, конечно. Простите. Это произошло второго марта. Мы были в Средиземном море. — Он замолчал, как будто подыскивая нужные слова. — В то утро ваш отец не поднялся на мостик. А потом меня позвал стюард. Капитан лежал на своей койке. — Он снова помолчал и добавил: — В тот же день мы похоронили его в море.
— Значит, он умер во сне?
— Да, верно. Он умер во сне.
Последовало долгое молчание. Она хотела ему поверить. Она отчаянно этого хотела. Но не могла. Ее глаза казались огромными, а руки были стиснуты перед грудью.
— Вы хорошо его знали? — спросила она. — Вы с ним уже ходили в рейс?
— Нет.
— Он болел? Во время плавания? Или перед тем, как вы поднялись на борт в Адене?
Снова эта нерешительность.
— Нет, он не болел. — Он, казалось, сделал над собой усилие и продолжал: — Насколько я понял, судовладельцы не сообщили вам о его смерти. Мне очень жаль. Я немедленно уведомил их по радио, но ответа не получил. Они должны были поставить вас в известность.