Получасовую программу писали часа три, что вполне естественно, технические неполадки, оговорки ведущего и т. д. Но когда запись закончилась, к Владиславу Александровичу подошел оператор, мужчина лет сорока:
– Знаете, я много снимал говорящих голов, но вы здорово смотритесь. Вас интересно снимать. И потом, вы так правильно сказали про страх… У меня прадед погиб в лагерях, бабка всю жизнь так от страха и не избавилась, я про это много знаю… А то теперь иной раз трындят – у нас, мол, сейчас тридцать седьмой год… Идиоты! Совсем, что ли, историю не знают? Короче, спасибо!
Владу страшно понравился этот мужик, и его слова были необыкновенно важны и приятны. Вместе с Ниной просмотрели отснятый материал.
– Ну, тут надо перемонтировать, но в целом – блеск! – пришла к заключению Нина. – Буду показывать начальству. Они, ясное дело, придерутся к вступлению…
– Ну, в принципе, это не столь уж важно, – пожал плечами Владислав Александрович.
– Нет, Влад, это здорово, это такая живая нотка… И потом, обычно такие программы смотрят в основном мужчины, а это вступление привлечет и женщин. Им захочется узнать, что надо делать, чтобы дожить до девяноста лет и сохранить такую форму.
– Ну, тебе виднее, – улыбнулся он. – Но снято отлично.
– Не зря я все-таки ждала Сергея, он классный оператор. Самый лучший у нас.
– Нина, а ты не скинешь мне на диск эту запись, я покажу нашей героине. Да и для себя хотелось бы иметь, а то кто их знает, ваших продюсеров, вдруг не пустят в эфир…
– Без проблем, но, Влад, ты пойми, кроме старухи, пока никому.
– Я это прекрасно понимаю. И сам не заинтересован в огласке. Я бы подождал, но когда женщине девяносто, как бы она ни была сохранна, в любой момент может умереть…
– Все понимаю, Влад, вот, держи!
И она протянула ему диск.
– Спасибо! Сейчас же позвоню старушке и напрошусь в гости.
– Потом расскажешь о впечатлениях.
– Всенепременно!
Он был радостно возбужден, чувствовал, что все получилось. Мы расстались со старухой не очень мирно, поэтому без звонка приехать невозможно. Ия была у нее вчера, значит, сегодня мне ничего не грозит. Да и посмотрев запись, старуха вряд ли вообще вспомнит о ней. И он позвонил.
– Мария Евграфовна, мы записали первую часть, могу сейчас приехать и показать вам.
А если еще покормите, я умираю с голоду…
– Милости просим! Покормим вас, так и быть. Интересно, что получилось.
– По-моему, очень недурно. Так я еду?
– Жду вас, мой дорогой.
По дороге он еще купил ей букет бледно-розовых кустовых гвоздичек – это были любимые цветы его матери.
Старуха жила в Армянском переулке. К счастью, по случаю летнего воскресенья во дворе было место, чтобы спокойно припарковаться. Он уже запирал машину, когда во двор на большой скорости въехал скутер, а на нем… долговязая девица в шлеме. Он замер. Конечно, это была Ия!
– Ой, здравствуйте, Владислав Александрович! Вы к Марии Евграфовне?
Он во все глаза смотрел на нее. Она была в драных джинсах и льняной рубашке сурового цвета. Черные волосы собраны в хвостик.
– Ия! А что, вчера примерки не было? – спросил он.
Она как-то странно улыбнулась.
– Была! Сегодня вторая!
Она пристегнула свой скутер к оградке газона. Взяла в одну руку шлем, а в другую большой пластиковый пакет. Черт побери, как колотится сердце, подумал он и открыл перед нею дверь. Он не знал, как обращаться к ней – как когда-то, на «ты»? Да, наверное, это сразу обозначит дистанцию…
– Знаешь, я принес диск с записью первой программы. Может, хочешь посмотреть?
– О, конечно хочу! Это так интересно!
– Тебя старуха тоже приворожила?
– О да!
Он позвонил в дверь. Открыла сама Мария Евграфовна.
– Боже, какие люди! Вы встретились?
– Да, подъехали одновременно. Вот, Мария Евграфовна, это для вас. Любимые цветы моей мамы, не знаю, как вам…
– Они очень милы.
– Я их просто обожаю! – сказала Ия.
– Так, Иечка, вы голодны?
– Нет, спасибо, я обедала.
– А Влад умирает с голоду. Тогда сделаем так: Влад, Кира вас сейчас покормит, мы с Иечкой займемся примеркой, а потом все вместе будем пить кофе с тортом и смотреть вашу запись. Иечка, вы, надеюсь, не очень спешите?
– Нет, я с удовольствием, мне интересно…
– Вот и славно!
Кира на кухне кормила его обедом. Интересно, старуха специально все подстроила? Хотя не могла же она знать, что я приеду именно сегодня? Или после моего звонка она срочно вытребовала Ию? Да нет… вряд ли… Ия совершенно искренне удивилась. Или она хорошая актриса?
…– Платье, по-моему, просто изумительное! – воскликнула Мария Евграфовна. – Иечка, вы чудо! Вы и впрямь прирожденный модельер. Не хуже Диора.
– Что вы говорите, Мария Евграфовна! – даже огорчилась Ия.
– Милая моя, в себя надо верить. По-моему, ваш телефон звонит…
– Ах да, это мой!
Она выхватила телефон из сумки и вдруг побледнела.
– Алло!
– Привет! – узнала она голос мужа.
– Привет. Я сейчас занята, у меня примерка.
– Ничего, у меня дело на одну минуту. Надо встретиться и все обсудить.
– Что там обсуждать? Я согласна на развод.
– И все-таки надо увидеться. Ты когда дома будешь? Отложи дела и приезжай через час.
А то потом я не смогу. Жду тебя дома. – И он отключился.
– Ия, что случилось? Это был ваш муж? Вы почему такая бледная? Вам нехорошо?
– Нет-нет, все нормально. Просто мне придется сейчас же уехать. Вот закончим примерку…
– Что-то срочное?
– По-видимому. Ему приспичило со мной что-то обсудить. Ну вот, Мария Евграфовна, по-моему, теперь все отлично?
– Да, я в восторге!
– Я рада. Значит, во вторник или, самое позднее, в среду, я привезу платье.
– Ия, может быть я сразу вам заплачу?
– Ни в коем случае.
– Ну, как угодно. Жаль, что вам надо уехать, а то, может, наплевать на вашего мужа?
– Нет, я хочу уже с этим покончить, иначе у меня минутки спокойной не будет.
– Ну что с вами делать… Только, пожалуйста, когда ваш благоверный уйдет, позвоните мне, я буду волноваться. Впрочем, благоверный неправильное слово. Скажем лучше, ваш бывший.
– Пожалуйста, попрощайтесь за меня с Владиславом Александровичем.
– А вы сами не хотите?
– Нет, я хочу уже скорее попасть домой.
– Понимаю. Ну, с богом, деточка.
Ия бросилась вниз по лестнице, вскочила на свой скутер. Хорошо летним воскресным днем ехать по Москве. Машин совсем немного. Она добралась довольно быстро, но все-таки еще успела поставить скутер в ателье. И быстрым шагом направилась к дому. Если он все-таки погонит меня из квартиры, что ж, переберусь к Алинке, просто придется иногда ночевать в ателье. Нестрашно. А внутри все-таки все дрожало.
У подъезда стоял белый «майбах». Какая пошлость, опять подумала Ия. Она поднялась на лифте на свой пятый этаж. Достала ключи. Руки дрожали. Она закрыла глаза, собираясь с духом. Не хочу, чтобы он видел меня униженной. Ничего, у меня же есть Миша.
Роман вышел ей навстречу.
– Привет!
– Привет. Что за спешка?
– Ну надо же наконец все прояснить.
– А чего прояснять? И так все ясно. Внизу стоит белый «майбах», на руке золотой роллекс, куда уж яснее. Непонятно только, чем твоему старому «рено» помешал мой скромный скутер? Но я не в претензии. Развод дам без проблем, так что ты зря беспокоишься. Ты намерен меня отсюда выставить?
– Ий, ну чего ты так? Не собираюсь я тебя выставлять. Живи. В конце концов я порядочный человек…
– Хорошо, что ты сказал. А то ушел к другой, а поставить меня в известность поручил брату.
– Ничего я не поручал! Он сам меня отсюда, можно сказать, вышвырнул.
– А ты обрадовался.
– Ничего подобного.
– Ром, давай не будем углубляться в прошлое. Что было, то было. Просто скажи, зачем я тебе так срочно понадобилась?
– Понимаешь, Кристина… она… ну, короче, вокруг нее всегда вьются журналисты.
– И что?
– Ну, мы бы не хотели, чтобы ты давала интервью.
– Какое интервью? – совершенно ошалела Ия.
– Ну, к тебе сейчас будут обращаться из разных желтых изданий… ну, чтобы ты рассказала обо мне… а мы бы этого не хотели. Понимаешь, я скоро должен возглавить авиакомпанию… и сама понимаешь, скандал в прессе…
– О, насчет этого можешь не беспокоиться. Я никаких интервью давать не намерена. Да и о чем я могу говорить? О том, что меня муж, такой-сякой, бросил? А мне зачем это?
– Ну, я так Кристине и сказал, а она говорит, ты можешь использовать ситуацию для рекламы своего салона.
– Да что ж я, больная? Зачем же я буду плевать против ветра? Думаешь, я не понимаю, что твоей Кристине достаточно пошевелить пальчиком, и мой салон будет стерт с лица земли?
– Да что ты такое говоришь?
– Я отвечаю на твой вопрос. Так что ты со своей Кристиной можешь спать спокойно. Единственное, чего я хочу, так это выкупить у тебя эту квартиру, но с большой рассрочкой. Сразу у меня такой суммы нет.
– О, насчет этого можешь не беспокоиться. Я никаких интервью давать не намерена. Да и о чем я могу говорить? О том, что меня муж, такой-сякой, бросил? А мне зачем это?
– Ну, я так Кристине и сказал, а она говорит, ты можешь использовать ситуацию для рекламы своего салона.
– Да что ж я, больная? Зачем же я буду плевать против ветра? Думаешь, я не понимаю, что твоей Кристине достаточно пошевелить пальчиком, и мой салон будет стерт с лица земли?
– Да что ты такое говоришь?
– Я отвечаю на твой вопрос. Так что ты со своей Кристиной можешь спать спокойно. Единственное, чего я хочу, так это выкупить у тебя эту квартиру, но с большой рассрочкой. Сразу у меня такой суммы нет.
– Даже не думай! Я оформлю дарственную на тебя.
– А Кристина позволит?
– Это мое личное дело. В конце концов, порядочный человек обязан оставить квартиру жене. Я только собрал тут свои вещи.
– А, ну да… Конечно.
– А ты не выглядишь убитой.
– Тебе бы этого хотелось?
– Да ты что! Но мне вообще-то казалось, что ты меня любила.
– Так мне тоже казалось, что ты меня любил.
– У тебя кто-то есть?
– А вот это тебя совершенно не касается.
Я же не спрашиваю тебя, как тебе живется в олигархическом семействе. Мы разводимся. Разводимся тихо, спокойно, без скандалов, так?
– Так.
– Ты оставляешь мне квартиру?
– Сколько можно твердить одно и то же?
– Просто для меня это жизненно важно.
И я еще раз повторяю свое предложение – выкупить ее у тебя в рассрочку.
– Нет. Это мое последнее слово. Разводом займется адвокат. Я на днях выхожу на работу, и у меня не будет даже свободной секунды, прикинь, я буду директором авиакомпании.
– Ничего не скажешь, круто! Я тебя поздравляю.
– Спасибо. Ладно, Ийка, я пойду. Спасибо тебе. Я думал, будет сложнее. Да, вот тебе новый ключ от гаража. Пользуйся.
– Да нет, спасибо, я нашла куда ставить скутер. А то тебе опять что-то взбредет в голову…
– Веришь, мне позвонил дядя Шура, сказал, что замок сломали, я примчался и второпях просто забыл про твой скутер. Ничего такого не думал…
– Очень мило с твоей стороны. А впрочем, неважно. Ладно, иди. Желаю счастья.
Он ушел. Вот и все. Как это ни дико, наверное, если бы он повел себя по-жлобски, мне было бы легче. Я бы обиделась, разозлилась… А так… в сущности, все прошло нормально. И квартиру оставил, и вон даже ключ от гаража на подзеркальник положил… Но почему же так хочется выть в голос? Я разве еще его люблю? Я же, кажется, люблю Мишу? Но тут перед глазами всплыло лицо Голубева, как он смотрел на нее сегодня… Хорошо еще, не снимал очков… Но это чушь, детская чушь… Где Голубев, а где я? И как жаль, что не удалось посмотреть его программу. Но, может, Мария Евграфовна покажет мне ее, когда я привезу платье?
– Ну, Влад, я готова!
– А где же Ия?
– Ей пришлось срочно уехать, она просила за нее с вами попрощаться.
– У нее что-то стряслось?
– А вас это волнует?
– Да нет, несносная вы женщина! – с мягкой улыбкой проговорил он. – Я спросил из вежливости. Ну, давайте смотреть!
– Кира, иди к нам! – позвала старуха.
Он включил запись. Надо сказать, он здорово волновался. Мария Евграфовна смотрела в полном молчании. Волнение нарастало.
– Ну, что скажете?
– Ох, Влад, это так здорово! – всплеснула руками Кира. – Мне было жутко интересно, хоть я почти все знала… Просто вас интересно слушать. И смотреть на вас на экране интересно.
– Спасибо, Кира Георгиевна. А вы что скажете, Мария Евграфовна?
– А что тут скажешь? Молодец! И ни одной ошибки в русском языке, это теперь такая редкость! Короче, благодарю вас! И чувствую – я попала в надежные руки.
– Спасибо, огромное вам спасибо! – он прижал руку к сердцу. – Я надеюсь, что продюсеры сумеют оценить…
– А когда это выяснится?
– Понятия не имею. Сейчас лето и многие в отъезде.
– Хотелось бы дожить…
– Мария Евграфовна, вы ли это?
– Да, друг мой, просто, посмотрев эту программу, я вдруг отдала себе отчет в том, как давно я живу на свете… – засмеялась Мария Евграфовна. – Хотите еще торта?
– Хочу! Кира Георгиевна печет просто феноменально.
– Ну уж вы скажете! – засмущалась Кира.
– Да, Влад, знаете, почему Ия умчалась?
– Откуда же мне знать? – поморщился он.
– Ей муж позвонил…
– Ну и что тут такого?
– Ничего. Просто… Он ведь ушел от нее…
– И что, решил вернуться?
– Не думаю. Он ушел к дочке какого-то олигарха, и она боится, что он выгонит ее из квартиры…
– То есть как?
– А вот так! Эта квартира его, но она расположена рядом с ее салоном, у нее практически нет жилья, только маленькая квартирка в Одинцове, да и та сдана на два года вперед.
– У ее сестры есть квартира.
– Да, у ее сестры и у его брата. И оба предложили ей жить там.
– Ну и что тут такого, собственно говоря? Ну, будет ездить в другой район, большое дело!
– А между прочим, этот деверь…
– Кто?
– Ее деверь, он очень интересный мужчина, и он ее любит.
– А она его?
– Она к нему прислонилась с горя, он, кажется, очень хороший человек.
– Вот и прекрасно! Только я не понимаю, зачем мне это знать? Извините, Мария Евграфовна, я до сей поры изумлялся тому факту, что в вашем возрасте в вас нет никаких старческих проявлений, но ваше неуемное стремление свести меня с ней… это, извините, уже старческое… – вне себя от злости проговорил он. – Простите, не сдержался.
– Юпитер, ты сердишься! – улыбнулась старуха. – Только, Влад, вы сердитесь не потому, что я лезу, как вам кажется, не в свое дело. Нет, вас взбесило то, что возник еще этот Миша…
– Что за чепуха! Знаете, Мария Евграфовна, я, пожалуй, пойду, а то, чего доброго, черт знает до чего могу договориться! Простите великодушно!
И он почти бегом покинул квартиру, сопровождаемый истошным лаем Уинстона.
– Марусенька, чего он так разошелся? – испуганно спросила Кира.
– Да потому что любит он эту девочку, но сам себе боится в этом признаться. Мужчины вообще трусы, боятся любви. И этот не исключение. Что ж, посмотрим, как все будет развиваться.
– А зачем ты в это лезешь?
– А потому что оба они мне очень нравятся. И я желаю им счастья.
– Но как ты можешь знать, будут ли они счастливы вместе?
Мария Евграфовна иронически вздернула бровь.
– Ах, Кирочка, если б я не умела интуитивно распознавать такие вещи, я бы просто не дожила до таких лет.
– Ох уж эта твоя интуиция!
Владислав Александрович был вне себя. Что она во все лезет! Какое мне дело до личной жизни Ии? Да никакого! Зачем мне знать, что она, видите ли, «прислонилась к деверю»? Интересно, каким местом прислонилась? При чем тут вообще я? Она молодая особа, пусть прислоняется к кому хочет! Ее бросил муж? Прискорбно, конечно, но она тут же прислонилась к его брату, который очень интересный мужчина… Хрен знает что! Он подошел к своей машине и что было сил пнул ногой колесо. Сел за руль, но руки у него дрожали. К черту это все! Буду делать свою работу и сведу общение со старухой к минимуму. И знать ничего не хочу об этой жирафе! И тут он ясно увидел, как она слезала со скутера и сквозь прорехи в модных джинсах просвечивала смуглая кожа… Дыхание прервалось. Нет, не на того напали! Он схватил мобильник.
– Алло, Нина! Это Голубев. Что делаешь?
Она запнулась.
– А что, Влад?
– Может, поужинаем вместе?
– Можно. Заезжай за мной на студию часов в девять, раньше не получится.
– Договорились.
Вот и хорошо, вот и славно. Клин клином!
Владислав Александрович спешил в аэропорт встречать родителей и сына. Как я по нему соскучился! Мы так сблизились во время берлинских каникул. Мама говорит, что за полтора месяца в Испании он здорово вырос и загорел. Отец, наверное, затаскал парня по музеям, со смехом подумал он. Ну ничего, это не страшно. Сам он пребывал в прекрасном настроении. Его программа была принята на ура, ее поставили в сетку на октябрь. Нина, с которой сложились приятные, необременительные отношения, напросилась в гости к Марии Евграфовне, пришла в восторг от ее воспоминаний и уговорила все-таки издать их. Сама отдала издателю, тот сперва испугался, потом, похоже, связался с кем-то из ГРУ и, видимо, получил добро, потому что самолично примчался к Марии Евграфовне, кое-что, конечно, пришлось вымарать из текста, но на общую картину это не повлияло. За тем, чтобы старуху не облапошили, Владислав Александрович проследил, и она получила очень неплохие деньги. Книга в эффектном оформлении должна появиться тоже в конце октября, после выхода программы. Нина старухе понравилась, и она больше не заговаривала с ним об Ие. И он ее больше не видел. Знал только, что с квартирой у нее все уладилось. И слава богу!
Ия тоже успокоилась. Они быстро и тихо развелись с Романом. Он действительно перевел квартиру на ее имя и больше не появлялся. А Миша регулярно звонил, но вырваться в Москву никак не мог, страшное наводнение на Дальнем Востоке требовало участия всех опытных спасателей края. Она прекрасно это понимала, как и то, что, в сущности, это была не любовь… Они отдалялись друг от друга с каждым его звонком. Наверное, это правильно, думала Ия. Его толкнула ко мне жалость, а меня к нему отчаяние… А любовь… разве она вообще есть? По-моему, нет. Просто люди что-то придумывают, облекают в красивые одежки всякие не слишком красивые чувства – похоть, корысть, слабость… и жалость и отчаяние… Но если это осознать, не будешь ждать этой самой любви, и жить станет легче. Вот я работаю с утра до глубокой ночи, и слава богу. Мне хорошо. Ну, бросил меня якобы любимый муж… Но он элементарно продался, и эта мысль тоже приносит облегчение. Так что все нетрагично. Жить можно.