Древние строители Спасгорода специально устроили все именно так – слишком низкая крыша поляны напоминала бы людям о мрачных пещерах или катакомбах, заставляя грустить и злиться без повода, а высокие своды радовали глаз. Несомненно, даже самый высокий потолок не мог быть похож на небо, каким его знаем мы с вами. Но старинные зодчие сделали все, что могли. А могли они многое – и потому под сводами голубого цвета часто парили искусственные облака, очень похожие на настоящие.
Чтобы не избавляться от этой приятной иллюзии живого небосклона, городские власти (большую часть которых составляли мудрые Смотрители) издали закон, запрещающий строительство зданий выше четырех «обычных» этажей. Именно поэтому все жилые поселки Спасгорода, на какой бы поляне они ни располагались, больше напоминали уютные деревеньки или крохотные городки, застроенные невысокими домиками с разноцветными черепичными крышами.
Теперь продолжим…
Отраженный хитроумной системой сотен зеркал, установленных под высоким потолком, ослепительный взор Светоча разлился по поселку. Точнехонько в эту же секунду почти во всех домах заиграли свои жизнерадостные мелодии будильники, поднимая взрослых на работу, а детей в школу. Распахивались окна, чтобы впустить в комнаты потоки свежего воздуха и выгнать остатки сна. Захлопали двери, когда уже проснувшиеся посельчане вышли во внутренние дворы своих домов, чтобы сделать обязательную зарядку. Включалась музыка, где-то свистел чайник. И в этих звуках, привычных и родных, было что-то столь уютное и домашнее, что хотелось улыбаться друг другу и желать всем доброго утра.
Стряхивая с лица последние паутинки сна, в ванную комнату для взрослых босиком прошлепал отец семейства – высокий и статный Петр Петрович, механик третьего (почти самого высокого) разряда, имеющий доступ даже к ремонту водоочистительных резервуаров. Как всегда по утрам, привычно задержавшись у дверей детских комнат, он строго и многозначительно постучал по деревянному косяку, напоминая соням, что утро уже наступило. В ответ из-за дверей донеслось привычное утреннее мычание, после чего вновь воцарилась тишина.
Конечно же, дети Петра Петровича просыпались не сразу, как и все дети в мире, не желая покидать теплых постелей и честно убеждая себя, что обязательно встанут ровно через пятнадцать минут. Так они и нежились в кроватях, пока в ванной шумела вода. Однако когда на обратном пути Петр Петрович уже готовился вновь постучать, на этот раз еще более решительно, на пол полетело сразу три детских одеяла. С визгом, топотом и смехом из комнаты выскочили двое мальчишек, похожих друг на друга, словно зеркальные отражения. Сейчас, когда они в буквальном смысле слова застряли в дверном проеме, хватаясь за рукава, отпихиваясь локтями и пытаясь как можно скорее попасть в коридор, Петр Петрович мог различить их лишь по цвету пижам.
Одновременно из комнаты напротив, ни с кем не толкаясь, но столь же радостно визжа, выскочила девчонка. И даже одного взгляда на эту девочку хватало, чтобы с точностью утверждать, что она приходилась мальчикам не просто сестрой – она была похожа на них, как похожи цветы с одной лесной полянки. Разве что ее лицо, коленки и локти не украшали многочисленные ссадины и порезы, но ведь на то она и была девочкой, не так ли?
– Доброе утро, Настенька, – только и успел сказать Петр Петрович, отступая в сторону, чтобы не быть стоптанным во время традиционной утренней гонки.
– Привет, па! – Опередив мальчишек ровно на волосок, девочка по имени Настя первой ворвалась в детскую ванную комнату, захлопнув дверь прямо перед носами обоих.
– Ну вот, это из-за тебя продули! – Тот, что носил красную пижаму, беззлобно ущипнул брата за плечо.
– Если бы ты не так торопился выиграть, мы бы не продули! – Второй мальчик, одетый в зеленое, несильно толкнул брата в грудь и прислонился к стене, протирая сонные глаза. – Опять ее дурацкие учебники в школу тащить… Доброе утро, пап!
Только сейчас заметив в коридоре Петра Петровича, мальчики улыбнулись отцу.
– Доброе утро, разбойники… – Тот потрепал обоих по давно не стриженным белобрысым макушкам. – Умывайтесь скорее, пора на зарядку. Мама сегодня вернется чуть пораньше, так что завтракать сядем вместе…
– Круто! – Радостно подпрыгнул на месте мальчик, одетый в красную пижаму.
– Здорово, – сквозь зевоту согласно протянул его брат, после чего оба поплелись в сторону второй ванной комнаты.
– Готовьтесь отрабатывать, неудачники! – Сквозь закрытую дверь донесся до них голос сестры, после чего девочка зашлась заливистым смехом. – У меня сегодня целых четыре предмета!
– Настенька! – Петр Петрович уже спускался на первый этаж дома. – Не груби братьям. Витя, Дима, жду вас на улице…
– Давай быстрее, Витька! – Мальчик в красной пижаме оглянулся на дверь, за которой все еще посмеивалась сестра. – А то она еще и на зарядку быстрее нас успеет…
– Спешить тоже надо уметь, – многозначительно произнес его брат, поднимая вверх указательный палец, после чего склонился над раковиной и включил кран.
После того, как оба близнеца потратили запас отведенной на утреннее умывание воды и прополоскали рты специальным средством для чистки и укрепления зубов, они спустились в гостиную. Настя, к явному неудовольствию обоих, уже ждала там.
– Ну что, копуши, марш на улицу. Да про тапочки не забудьте, – перехватывая резинкой свои длинные светлые волосы в хвост, командирским тоном приказала она. И легким шагом, больше не оглядываясь на мальчиков, вышла во двор через заднюю дверь.
Несмотря на абсолютно одинаковый возраст, сестра подчас вела себя так, словно на самом деле была старше братьев как минимум на два года. В этом ей помогал и рост – ровесница и точная копия братьев, она была все же на несколько сантиметров выше. Чем все чаще пользовалась, надменно поглядывая на мальчишек сверху вниз.
– Раскомандовалась, понимаешь… Без тебя бы не разобрались, – негромко проворчал Димка себе под нос, но обулся у порога и послушно последовал за Настей.
– Пусть себе командует, завтра точно мы выиграем, – прошептал ему Витька, словно был полностью уверен в своих словах, тоже выходя под теплые потоки Светоча.
Вообще-то, в этом месте нашей истории я хотел бы отдельно отметить, что два брата и сестра жили очень дружно. Гораздо дружнее других братьев и сестер с их улицы, да и вообще из поселка механиков. Близнецы, предельно похожие внешне, но очень разные по характеру, искренне упивались общением друг с другом, не расставаясь ни в школе, ни на улице, ни в проделках. Уже не совсем дети, но еще и не помышлявшие о скором взрослении подростки, сейчас они – все трое – находились в том замечательном возрасте, когда нет ничего дороже крепкой дружбы и братской поддержки. А потому если в семье Петра Петровича между детьми и происходили ссоры, они никогда не были шумными или длительными, а любое соперничество протекало благородно и по неписаным семейным правилам.
Стоя на внутреннем дворе своего крохотного уютного дома, который Спасгород дарил каждому жителю в зависимости от профессии и таланта, все четверо сделали короткую эффективную зарядку.
Поселок продолжал просыпаться, а в сторону рабочих Лифтов уже уходили ранние многоместные самокаты. Скоро они доставят в цеха первые партии механиков, через какое-то время вернувшись за второй сменой, в которую входил и Петр Петрович. То здесь, то там лучи Светоча бликовали на хромированных шахтах многочисленных Лифтов, похожих на сотни труб, исчезающих в облаках, чтобы подпереть светло-голубой лист крыши над поляной. Из соседнего дома лилась приятная музыка, где-то через улицу женщина кричала собиравшимся в школу детям, чтобы не забыли тетради.
Весело болтая друг с другом, Петр Петрович и его дети вошли в дом. А здесь, к радости и удивлению всех, их уже ждала мама, возвратившаяся с работы. Настя первой кинулась в ее объятия, заботливо интересуясь, не устала, не заболела ли она. Петр Петрович обнял и ласково поцеловал жену, а сыновья, пусть и с легким недовольством, также получили по одному материнскому поцелую в щеку. Беззлобно кривляясь, Витя и Дима переглянулись, но ничего не сказали – если поцелуй мамы при сверстниках из школы уже становился для них ненужной обузой, то дома они не могли отказать ей в таком проявлении нежности.
– Уф, как же я устала, – объявила Юлия Николаевна, опускаясь на удобный пуф у входных дверей и расстегивая сандалии. – Сейчас лишь бы перекусить, и на боковую… Какие пожелания на ужин?
Сколько бы ни навалилось работы, как бы сложно ни прошла ночь, мама всегда выглядела жизнерадостной и полной сил. Одной-единственной улыбкой она разгоняла любые тучи. Вот и сейчас, одетая в легкое желтое платье и белую накидку в горошек, женщина казалась едва ли не живым воплощением частички Светоча, пришедшей в их дом.
Сколько бы ни навалилось работы, как бы сложно ни прошла ночь, мама всегда выглядела жизнерадостной и полной сил. Одной-единственной улыбкой она разгоняла любые тучи. Вот и сейчас, одетая в легкое желтое платье и белую накидку в горошек, женщина казалась едва ли не живым воплощением частички Светоча, пришедшей в их дом.
Настя начала о чем-то увлеченно рассказывать, Петр Петрович поинтересовался возможностью приготовления картофельного рагу, а мальчики хором затребовали грибной пирог. Юлия Николаевна рассмеялась и сказала, что постарается что-нибудь придумать. Такие беседы по утрам в будни являлись частью семейного ритуала и по-своему дарили уверенность в будущем.
Вероятно, вы удивлены, что Юлия Николаевна пришла с работы именно рано утром, когда ее дети и муж только просыпались, чтобы позавтракать? Но дело в том, что она работала в ночную смену, а это позволяло получать неплохую прибавку к жалованью. Однако на самом деле причина крылась вовсе не в жаловании – просто предприятие, на котором трудилась мама Насти, Димы и Вити, работало только в ночном режиме, когда энергия Светоча была уже не нужна людям и распределялась на других обитателей Спасгорода. Предприятие это было довольно секретным, опасным и хорошо охраняемым, а доступ на его поляну осуществлялся всего несколькими Специальными Лифтами.
Изолированность фабрики, сложный доступ сотрудника на свое рабочее место, многократная обработка одежды и кожи различными химическими составами – все это было жизненно необходимо, потому что Юлия Николаевна работала на животноводческой ферме, способной как прокормить целую часть города, так и уничтожить ее… И как бы ни отговаривал муж, ни волновались дети и ни нашептывали «советы» соседки, Юлия Николаевна не боялась работать с потенциально опасными животными.
– Лифты уберегут, – не уставала повторять она раз за разом любимую поговорку и улыбалась, как будто на свете вообще не могло произойти ничего страшного. – А если Лифт не выдаст, то и Птица не унесет!
А потому ночь за ночью она бесстрашно уходила работать в коровники на нижних полянах, откуда такие же бесстрашные специалисты поставляли в магазины города молоко, мясо, творог или сыр. Возвращалась утром, оставляя усталость за ярко-белым палисадом, потом спала до обеда, после чего хлопотала по дому, готовя ужин или прибираясь…
– Садитесь завтракать! – Довольно скоро этот клич звонко разлетелся по комнатам дома, и вся семья дружно собралась за столом на кухне.
На этот раз домочадцы успели переодеться – братья и сестра были одеты в одинаковые черно-желтые рубашки и просторные штаны, а их отец натянул видавший виды, но еще добротный рабочий комбинезон.
Дети толкались, обмениваясь шутками. Петр Петрович был, как обычно, сосредоточен и погружен в себя – водрузив на кончик носа крохотные круглые очки, он читал утренний газетный листок, ночью вложенный в их почтовый ящик. И только мама – светлая и улыбчивая, порхала над всеми, расставляя тарелки с кашей, накладывая румяные оладьи и наливая в кружки дымящийся чай.
– А нашей смене на работе премию дают, говядины три килограмма, – продолжала хлопотать она, с улыбкой наблюдая, с каким аппетитом едят дети. – На выходных приготовим жаркое, да еще на суп и холодец останется. Кушай, Витенька, возьми еще оладушку…
– Спасибо, ма, я уже наелся…
Но тут их застольный разговор прервал Петр Петрович, обернувшийся к радиоприемнику на тумбе.
– А ну-ка, семейство, потише…
Привстал со стула. Провел пальцем по засаленной сенсорной панели, с усилием делая громче, и старенький крохотный передатчик забормотал чуть разборчивее. Радио в Спасгороде было одно, зато хорошее – каждый час по нему передавали новости, крутили современные и старинные песни, а по вечерам транслировали интересные интервью с самыми разными жителями города – от строителей до профессиональных электриков.
– К остальным новостям… – Чуть искаженный помехами, голос диктора был приятен и глубок. – Минувшей ночью в районе Нижнего Шлюза была перехвачена стая крыс, пытавшаяся пробраться на поверхность поляны Черемухин. На безопасном расстоянии вредители были уничтожены специальной группой быстрого реагирования Лифтов Скоростного Назначения, место контакта оцеплено и продезинфицировано. Как сообщили нашей редакции в пресс-центре Гильдии Смотрителей, операция была проведена быстро, эффективно и не оставила крысам ни единого шанса на успех…
– А почему нужно де-зин-фи-цировать место столкновения с крысами?
Настя внимательно выговорила громоздкое слово по слогам, обернувшись к отцу. Но вместо Петра Петровича ей ответил Витя.
– Потому что крысы, как и живущие за стенами города пернатые, переносят заразу, часто смертельно опасную для человека, – поучительно сказал он, прихлебывая чай. – Особенно, если крысы идут со Свалки, что под Нижними Шлюзами.
– Совершенно верно, – папа кивнул, подтверждая произнесенные мальчиком слова, но Насте этого показалось мало.
– А нам на уроках до сих пор изображение крысы не показывали… – Теперь она говорила с обидой, будто ей на самом деле не терпелось изучить этих страшных созданий. – Дескать, только через два класса можно будет…
– И правильно! – вмешалась в разговор мама, убирая со стола пустые тарелки. – Нечего на всякие ужасы смотреть. Вот подрастете, тогда вам в школе про крыс и червей больше расскажут…
И она многозначительно посмотрела на мужа, ответившего ей тем же. Ну, вы, вероятно, знаете такой тип взгляда, которым взрослые обычно обмениваются в присутствии детей. Ничего плохого в нем нет, если не считать плохим тот оттенок легкого высокомерия, которым старшие пытаются в очередной раз доказать себе, что понимают многим больше подрастающего поколения.
Витя и Настя, заметившие эту переглядку, украдкой улыбнулись друг другу. А Димка и вовсе ничего не понял, увлеченно дожевывая оладью.
– Ну все, дорогие мои, пожелайте маме спокойного сна. – И Юлия Николаевна, несмотря на мученические гримасы сыновей, еще раз поцеловала всех своих детей в щеку. – В школе не шалите! Как вернетесь, найдете перекусить в холодильном отсеке, там бутерброды с шоколадным маслом. Настя, проследи, пожалуйста, чтобы братья поели и умылись.
– Конечно, мама. Хорошего отдыха – алмазы в сон, Птицы вон!
– Спасибо, любимые.
И она легкой походкой отправилась наверх, чтобы запереться в спальне и позволить усталости наконец-то победить себя, укрыв одеялом сна.
Не отрываясь от новостного листка, Петр Петрович составил грязную посуду в моечное отделение, на ощупь вынув из шкафчика синюю овальную капсулу. Вложив ее в окно пневматического передатчика, он закрыл заслонку, и медная труба с легким хлопком всосала депешу, по скрытым каналам неся ее в Ратушу поселка. Именно оттуда, после рассмотрения запроса, семье Петра Петровича будет выписано разрешение получить новую порцию технической воды для бытовых нужд.
Дети в это время разошлись по своим комнатам, собирая школьные сумки.
– Четыре предмета, неудачники, не забыли? – С улыбкой победителя Настя появилась на пороге мальчишеской комнаты, держа в руках стопку учебников. – Кто понесет?
– Давай пополам, что уж…
Димка, не скрывая разочарования, шмыгнул носом и забрал книги у сестры. Отдал два учебника (что потоньше и полегче) брату, остальные засунул в свой ранец. Это ежеутреннее состязание было предельно честным – встававший позже всех и опаздывающий в детскую ванную комнату тащил учебники победителя. В этот раз проигравшим (как чаще всего и бывало) оказался Витя, но Димка никогда не позволял брату самостоятельно нести бремя проигрыша.
– Введение в гидропонику. Начальный курс, – прочитал он на одной из обложек. – Ну и ерунду преподают девчонкам…
– И вовсе не ерунда, – вдруг обиделась Настя, упирая руки в бока, – это очень полезная и жизненно необходимая Спасгороду наука. Софья Павловна говорит, что, если в городе не останется специалистов по гидропонике, может начаться голод!
– Ой, можно подумать, – с дерзкой усмешкой фыркнул Димка, но учебник в сумку убрал. – А вот у нас сегодня токарное искусство, это Спасгороду куда нужнее…
– Тсс, – вдруг произнес Витя, прикладывая указательный палец к губам.
Спорщики разом замолчали. Потому что если их брат, слывший тихоней и умником, внезапно говорил «тсс», это означало что-то исключительно важное. А если повезет, то и жутко интересное – идеи Вити еще никогда не обманывали ожиданий остальных. Вот и сейчас он застыл у окна, даже не зашнуровав ранец, и будто бы к чему-то прислушивался.
– Что такое? – невольно заговорив шепотом, спросил Дима, которого мгновенно начало распирать от азарта и нетерпения.
– Слышали? – Витя повернулся к сестре. – Самокат к дому подъехал.
Отложив учебники на стул, он встал сбоку от окна, выглядывая из-за занавески.