– А мне ведь не нужно мыться и переодеваться, правда? – с надеждой спросила Уэнди. – Мне просто негде было испачкаться.
Робин бегло осмотрела девочку. Новые коричневые брюки и куртка в тон им, казалось, были без пятен, и маленькое личико также сияло чистотой. Ее загар немного поблек, но вряд ли Уэнди избавится от него совсем. Кожа девочки от природы была смуглой, как и у ее дяди.
Пол… Как ей отнестись к очередному открытию, Робин понятия не имела.
Сообщение было стерто, но мысль о том, что где-то есть женщина, ожидающая звонка от мужчины – будущего отца ее ребенка, – не сотрешь из памяти.
А что, если эта женщина решит родить ребенка? Пол конечно же сочтет своим долгом позаботиться о нем, как он заботится об Уэнди, которая даже не его дочь. И забота эта, разумеется, не ограничится лишь финансовой помощью.
Если бы она сама родила ему ребенка, когда он к этому так стремился, все сложилось бы иначе. Только сейчас, видя, как Пол относится к племяннице, Робин поняла, что его стремление было искренним, что ему хотелось той радушной атмосферы настоящей семьи, которой он был лишен из-за вечных раздоров родителей.
До Робин наконец дошло, что Уэнди все еще ждет от нее ответа.
– Да, не нужно.
Серые глаза смотрели на нее с любопытством.
– Если вы расстроились из-за того, что мы пошли без вас смотреть разные деревья и цветы, мы завтра можем сходить еще раз. Я не буду жалеть, если мы не попадем в зоопарк. Буду, конечно, но не очень.
Робин невольно улыбнулась.
– Я вовсе не расстроена. И в зоопарк завтра пойду с вами с огромным удовольствием.
– Ну, тогда все в порядке, – с видимым облегчением вздохнула Уэнди. – Я еще ни разу в жизни не видела живого льва.
Робин приняла решение. Какими бы ни были отношения Пола с той женщиной, она выяснит это по возвращении в загородный дом. А сейчас ей нужно постараться вести себя как обычно.
Идеально выбритый Пол вышел из ванной, и Робин подумала: настанет ли когда-нибудь время, когда она сможет смотреть на него без замирания сердца.
Даже сейчас, зная то, что знала она, Робин безумно его хотела.
– Пошли, – коротко сказала она.
Пол и Уэнди вели за обедом оживленную беседу. Сейчас они больше похожи на отца и дочь, чем на дядю и племянницу, думала Робин, слушая их. В одном она была уверена: Пол ни за что не оставит эту девочку на произвол судьбы.
Она вдруг вспомнила о Шоне – человеке, который действительно любил ее, а может быть, и все еще любит, несмотря на боль, которую она причинила ему.
Хороший человек, который бы жизнь посвятил тому, чтобы сделать ее счастливой, предоставь она ему такую возможность. Впрочем, без нее ему будет лучше. Он заслуживает намного большего, чем она могла бы ему дать.
Когда они вернулись, новых сообщений на автоответчике не было. Уэнди попросила разрешения включить телевизор, и в результате все они провели перед ним целый час, хотя впоследствии Робин так и не смогла вспомнить, что они смотрели. Время от времени она чувствовала на себе взгляд Пола, но упорно отказывалась смотреть в его сторону.
Его предложение кое-кому из присутствующих отправиться в постель встретило бурные протесты. Но улыбающийся дядя был непреклонен.
– Выпьешь? – спросил Пол, когда маленькая обиженная девочка была наконец выдворена в гостевую комнату.
Собравшись было отказаться, Робин вдруг передумала и попросила джина с тоником. Алкоголь, по крайней мере, поможет снять напряжение.
Пол принес бокалы и сел в кресло. Отпив глоток, он вопросительно взглянул на Робин.
– Может, теперь ты мне скажешь, что тебя гложет?
Но именно теперь, когда наконец представилась возможность поговорить, она предпочла увильнуть.
– Почему ты решил, что меня что-то гложет?
– Потому что за весь вечер ты едва проронила пару слов.
– Молчание – золото.
Эта острота вызвала нетерпеливое восклицание:
– Брось! Совершенно очевидно, что тебя что-то тревожит!
Она была близка к тому, чтобы выложить ему все – здесь и сейчас, но тем не менее колебалась. Отныне в жизни Пола существовала Уэнди. И это ставило Робин перед выбором: или быть в этой семье чем-то вроде постоянной няни, или принимать вещи такими, каковы они есть, и не углубляться в причины и обстоятельства. Сейчас была лишь одна возможность уйти от ответа – и при этом почти не соврать.
– Разве не ты говорил мне, что поступки красноречивее слов?
Твердые губы иронично изогнулись.
– Это можно понимать двояко.
Что означает: он не намерен на этот раз начинать первым, догадалась Робин.
Пол сидел неподвижно, пока она преодолевала короткое расстояние, разделявшее их. Приблизившись, Робин положила руки на спинку кресла и прикоснулась губами к темным волосам, Потом оказалось, что его руки – на ее бедрах, а его рот жаден, как всегда.
Они занялись этим в спальне, заперев дверь, чтобы им случайно не помешали. Пол выключил свет и открыл шторы, впуская лунный свет, затем сбросил одежду и во всем великолепии своей наготы вернулся к Робин, которая с нетерпением ждала его на кровати.
Платье легко соскользнуло с ее тела, за ним последовало микроскопическое нижнее белье. Она раскрыла ему навстречу объятия и губы, и он опустился на нее…
Что бы ни сделал этот человек, как бы ни относился он ко мне, я люблю его, сказала себе Робин. И буду сражаться за него до последнего вздоха!
Национальный зоопарк, площадью более шестидесяти гектаров и с более чем пятью тысячами животных, поразил Уэнди до глубины души, и она провела бы здесь целый день, будь ее воля. Забыв о невозмутимости, она металась от вольера к вольеру, стараясь выспросить все, что возможно, о зверях и птицах, которые там обитали.
– Если так пойдет и дальше, боюсь, нам скоро нечего будет ей сказать, шутливо заметил Пол, когда девочка отошла к огражденному бассейну, в котором плавали моржи. – Прошлым утром я застал ее в своем кабинете за чтением Британской энциклопедии. Нужно будет купить ей юношескую энциклопедию завтра, когда поедем за школьной формой.
– Означает ли это, что сегодня вечером мы едем обратно в Брэдфорд? спросила Робин немного погодя.
– Необязательно. Мы сможем выехать и завтра утром, после завтрака. К счастью, в Форрест-хилле девочкам зимой разрешают носить брюки. Это даст тебе двухмесячную передышку, перед тем как штурмовать крепость по поводу юбки. – Он усмехнулся при виде выражения ее лица. – Я в этом не специалист.
Я отлично знаю, в чем он специалист, подумала Робин, когда Пол вновь переключил свое внимание на Уэнди. Слишком хорошо знаю!
– Может, нам лучше будет вернуться сегодня, – сказала она. – Иначе придется гнать обе машины. Я загрузила джип под завязку своими вещами.
– Хорошо, – согласился Пол. – Я позвоню миссис Мэрфи и попрошу приготовить что-нибудь на обед.
– Предоставь это мне, – быстро предложила Робин, памятуя о том, что звонившая женщина разговаривала сначала с миссис Мэрфи и последняя могла упомянуть о звонке. – А ты иди спасай вон того служителя у вольера со львами.
Робин подошла к ближайшей телефонной кабине и набрала номер, чувствуя себя последней обманщицей. Половину прошедшей ночи она пролежала без сна, набираясь храбрости, чтобы разбудить спавшего рядом Пола и выложить ему все, что знает. Если он не позвонит той женщине, она все равно рано или поздно свяжется с ним, так что какой смысл скрывать от него сообщение на автоответчике?
Миссис Мэрфи почти сразу сняла трубку.
– Я выйду и куплю бифштексы и почки для пирога, – с готовностью откликнулась она на просьбу Робин. – К вашему приезду все будет готово. И овощи тоже. – Она помедлила. – Кстати, мистеру Темплу вчера звонили.
Надеюсь, я поступила правильно, сказав, что он уехал с Уэнди? Дело показалось мне очень срочным.
Робин заверила ее, что все нормально, гадая, известна ли миссис Мэрфи причина подобной срочности. Возможно, она даже знала звонившую.
– Все в порядке? – спросил Пол, напугав Робин, так как они с Уэнди неожиданно возникли за ее спиной.
– Прекрасно. – Она изобразила улыбку. – Как вы относитесь к бифштексам и пирогу с почками?
– Как к замечательной идее. – Он задумчиво посмотрел на нее. – Ну что, достаточно, отправляемся домой?
При виде обеспокоенной Уэнди Робин смогла дать только один ответ:
– Конечно нет! Мы же еще не видели кенгуру!
Было уже три часа, когда они наконец покинули зоопарк. И пятнадцать минут пятого, когда они добрались до квартиры Пола. Все дороги уже были забиты транспортом, устремившимся из города, и выехать сейчас означало бы попасть в неминуемую пробку. Пол предложил подождать до семи, когда обстановка немного нормализуется.
Уэнди, как всегда, была голодна, а обед откладывался на неопределенное время. Тогда Робин отправилась в кухню, решив сделать бутерброды. Намазывая хлеб маслом, она обдумывала, с какой стороны подойти к обсуждению волновавшего ее вопроса. И чуть ли не подпрыгнула, когда зазвонил телефон.
По всей квартире были расставлены параллельные аппараты, поэтому Пол наверняка возьмет трубку сам. Когда после второго звонка телефон замолчал, Робин поняла, что так и случилось.
После короткой паузы она вновь принялась автоматически намазывать бутерброды. Если звонит та, о ком она думает, то все разрешится значительно быстрее, чем Робин предполагала.
Короткий перезвон, раздавшийся из кухонного аппарата, возвестил, что разговор окончен. Робин показалось, что он длился не меньше часа, хотя на самом деле, наверное, всего пару минут. Она замерла, когда в кухню вошел Пол.
– Ты прослушивала вчера сообщение на автоответчике? – странным тоном спросил он.
– Да, – созналась она.
– Зачем?
Робин заставила себя повернуться и встретиться с колючим взглядом серых глаз.
– Мне просто нужно было время, чтобы все это переварить.
Темные брови взлетели вверх.
– Переварить что?
– Не увиливай, – твердо сказала Робин. – Все абсолютно ясно. Мне не хотелось портить всем уик-энд, поэтому я собиралась обсудить все вечером, когда Уэнди отправится спать. Мне бы следовало догадаться, что эта особа позвонит снова.
Пол с искренним изумлением смотрел на нее.
– Да о чем ты, в конце концов, говоришь?!
– О, пожалуйста! – Робин сделала умоляющий жест. – Имей хотя бы мужество быть честным со мной! Не могу сказать, что это не имеет для меня значения, но я не собираюсь ставить под угрозу будущее Уэнди. Я могу понять, что у тебя есть определенные обязательства перед этим ребенком, но не готова делить тебя с его матерью! – Тут ее дыхание пресеклось, и она остановилась, глядя на Пола в упор и пытаясь понять, слышит ли он ее, так как выражение его глаз ни о чем не говорило. – Ты ничего не хочешь сказать? – выпалила наконец она.
– Думаю, тебе нужно ее увидеть, – спокойно сказал Пол. – И чем скорее, тем лучше. Здесь недалеко, всего несколько минут езды.
Робин, остолбенев, смотрела, как он выходит из кухни, не в силах поверить своим ушам. Если бы Пол испытывал к ней хотя бы толику любви или хотя бы сострадания, то не настаивал бы на их встрече!
Она стояла на том же месте, когда он вернулся с ее пальто.
– Я с тобой не пойду! – заявила Робин и заметила, как напрягся его подбородок.
– Поспеши, Уэнди ждет нас у лифта.
– Как ты можешь вмешивать в это ребенка? – возмутилась она.
– Но не оставлять же ее здесь одну. – Он протянул Робин пальто. – Идем.
Робин подчинилась. Лучше уж пойти по доброй воле, чем ждать, когда тебя потащат силой – на что Пол, казалось, был сейчас способен!
Уэнди уже вызвала лифт. Она переводила взгляд, исполненный любопытства, с Пола на Робин.
– Куда мы идем?
– Повидаться с другом, – объяснил Пол.
– С очень близким другом, – не удержавшись, съязвила Робин и тут же пожалела о своих словах.
Из-за пробок на дороге они лишь минут через двадцать оказались в районе, который был не похож на жилой. Возможно, женщина живет в квартире над магазинчиком или конторой, решила Робин. Пол по-прежнему казался слишком спокойным для человека, который спешит представить жену любовнице. Он затормозил перед домом, на котором висело несколько табличек; Робин даже не успела их прочесть.
Там был лифт, но Пол пешком поднялся на второй этаж и открыл стеклянную дверь, фамилия на которой была явно знакома Робин. В приемной его шумно и не без удовольствия приветствовала молодая женщина, листавшая за столом рукопись.
– Моник весь день держит шампанское на льду в ожидании вас, – сообщила она. – Мы все потрясены! – Женщина повернулась к Робин и стоявшей рядом с ней девочке и улыбнулась им. – Вы, должно быть, тоже.
– Чем? – с любопытством спросила Уэнди, прежде чем Робин успела задать тот же вопрос несколько иным тоном.
– Ну как же, контрактом на фильм, конечно! Так вы еще им не сказали? Она посмотрела на Пола, и радость на ее лице несколько поблекла. – Ох уж этот мой длинный язык! Я испортила сюрприз!
– Ничуть, – спокойно заметил он. – Робин, Уэнди, познакомьтесь с Пенни.
Моник, наверное, в кабинете?
– Ну конечно! Я предупрежу, что вы направляетесь к ней.
– Ты ведь и раньше, кажется, встречалась с моим агентом? – спросил Пол, пристально глядя в зеленые глаза.
– Один или два раза. – Робин хотелось провалиться сквозь землю. Вот на какие шутки способен подозрительный характер в сочетании с излишне живым воображением! – Пол, я…
– Потом. – Он указал на короткий коридор, ведущий из приемной. – Сюда.
Моник Леже встретила их у двери в свой кабинет радостными возгласами:
– Еще раз поздравляю, дорогой! Рада тебя видеть, Робин! А это, должно быть, Уэнди. Поразительное сходство! – Она отступила на шаг, жестом приглашая их пройти внутрь. – Бутылку предоставляю открыть вам. «Дом Периньон», разумеется!
– Для клиентов агентства – только лучшее! – суховато прокомментировал Пол, и она рассмеялась.
– Иногда, дорогой, иногда!
Робин с недоверием наблюдала, как откупоривают и разливают шампанское, и даже не взглянула на Пола, когда тот протянул ей бокал. Да, в этом случае она ошибалась. Но как же быть с сережкой? Кому принадлежит золотое украшение?
Уэнди, которой позволили выпить полбокала, осталась равнодушной к напитку.
– Я думала, что шампанское вкусное. В кино только и делают, что пьют его, – разочарованно протянула она.
– Это требует привычки, – сказала Моник, потешаясь над простодушием девочки. И подняла бокал:
– За наш общий успех! – Когда все выпили, она энергично добавила:
– А теперь – к делу!
Движение на дорогах не стало менее интенсивным. Когда они вернулись в апартаменты Пола, было уже почти семь.
– Думаю, нам все же лучше остаться, – сказал он, снимая пальто. – А завтра выедем пораньше, оставим джип у дома и вернемся в Брэдфорд.
– Я не прочь и подождать несколько дней с поступлением в школу, если дело только в моей форме, – великодушно предложила Уэнди.
Пол усмехнулся.
– Ничего, справимся. Может, закажем пиццу по телефону?
Уэнди улыбнулась в ответ.
– Здорово!
– Пойду приготовлю кофе, пока вы этим занимаетесь, – сказала Робин, вдруг почувствовав себя посторонней.
– А вы не сказали, с чем хотите пиццу, – заметила Уэнди.
– Ах да… с сыром и шампиньонами. – Это было первое, что пришло ей на ум, – еда сейчас совсем не интересовала Робин.
Бутерброды, которые она приготовила раньше, показались ей несъедобными, и Робин выбросила их в ведро, а затем тщательно вытерла стол, прежде чем заняться кофе. Так дальше продолжаться не может, со вздохом решила она.
Имеет значение только будущее, а не прошлое. Если они в том или ином виде собираются возродить семью, о подозрительности нужно забыть.
О чем бы ни думал Пол, это не сказалось на его аппетите. Они с Уэнди смели все подчистую, пока Робин с усилием заталкивала в себя один кусок. Эти двое уже настолько сроднились, подумала Робин, словно давно знакомы. Ничто не должно омрачить их отношений!
Отправленная в постель Уэнди попротестовала лишь для порядка. Робин ждала, когда Пол начнет разговор, но тот, удобно откинувшись в кресле и заложив руки за голову, слушал оркестровую пьесу, которую передавали по радио.
Не выдержав, она первой нарушила молчание:
– Нам нужно поговорить, Пол.
– О чем? – спросил он, не открывая глаз.
– Ты знаешь о чем! Прости меня за то, что сделала поспешные выводы. Мне бы следовало знать: ты не можешь быть столь беспечным.
Он растянул губы в невеселой улыбке.
– Спасибо.
– Но у меня есть и другие причины не доверять тебе, – упрямо продолжала Робин.
На сей раз он открыл глаза, но выражение его лица не изменилось.
– И какие же?
Теперь найденная улика казалась Робин незначительной, но отступать было поздно.
– Начать хотя бы с того утреннего телефонного звонка. Кто-то явно не ожидал услышать женский голос, набрав твой номер. А еще эта серьга в ящике твоего стола…
– И? – поторопил ее Пол, когда она запнулась.
– Все, – с неохотой признала Робин. – Я понимаю, что это звучит неубедительно, но…
– Но для тебя вполне достаточно, если учесть твое недоверие ко мне, в котором я сам виноват. – Его голос звучал спокойно. – Не знаю, кто звонил тогда утром, но не исключаю, что это могла быть Эдна, пытавшаяся снова посеять между нами раздор. А что касается серьги… – он помедлил и грустно усмехнулся, – это память о девушке, которую я любил и потерял.
У Робин перехватило дыхание.
– Кто она?
Ответа не последовало. Пол просто поднял ее с кресла сильными руками, и ее захватили более сильные эмоции, нежели смутные подозрения.
Много позже Робин сказала:
– Не пойми меня превратно, но это не моя серьга хранится в ящике твоего стола.
– Нет, твоя. – Пол убрал с ее лица пряди влажных волос и с нежностью посмотрел в глаза. – Я нашел ее, когда переносил твои вещи. Ты только однажды их надевала – на ту костюмированную вечеринку, где изображала одалиску. Помнишь?