Александра Айви Лора Райт Рождество у русла реки
1 Глава
Париж 2005
Ночь уже наступила, когда Гаррик Лорио вошел в свою роскошную парижскую квартиру, с угрюмым выражением лица. После нескольких месяцев тяжелых переговоров, он наконец-то достиг предварительной сделки по покупке дома на Морнмарте, чтобы использовать его как безопасный дом для Пантер Дипломатов, и только для того, чтобы переговоры развалились, когда дом был объявлен историческим памятником.
Серьезно. Было ли что-то в этом городе, что не являлось историческим памятником?
Однако его раздражение быстро испарилось, когда включив свет, он увидел конверт, лежащий под дверью.
От нее. Он мог легко уловить запах ванили, смешанного с земляным кипарисом. Его сердце знакомо подскочило, когда он наклонился, чтобы подхватить письмо с дорогого парижского ковра.
Он всегда ждал писем от Молли. Особенно в это время года. Со смертью отца, эти письма были единственной связью с Вилдлендс и матерью, которая так и не оправилась, после почти фатальной аварии.
Как и оба его родителя, Гаррик был прирожденным дипломатом, что значило, он никогда не знал, где он будет от одной недели к другой. Он был зависим от этих писем, которые связывали его с домом.
В отличие от писем предыдущих сиделок, которые заботились о матери, письма Молли не были сухими отчетами с медицинскими фактами. Ее чувствовались как родные и были полны остроумия и юмора, захватывая дух его матери, заставляя его чувствовать так, будто он присутствовал там.
И после дерьмового дня, который был у него, он приободрился.
Вскрыв конверт, он сел на стул у окна, его шесть футов плюс телосложение смотрелись в одном из костюмов от Армани, как Молли всегда говорила «будто его задницу заковали в броню». И под белые сияющие рождественские огоньки, которые были на зданиях, фонарных столбах и даже Эйфелевой башне вдалеке, он начал читать.
Уважаемый мистер Лорио:
Я пишу, чтобы сообщить Вам о моем увольнении с должности сиделки Вашей матери, Вирджинии Лорио, с 24 декабря.
Это было не легкое решение для меня. Эти последние пять лет были очень приятными, но пришло время мне двигаться дальше. Меня приняли на работу в Медицинский Центр и я сразу приступаю к работе.
Спасибо за возможность работать с Вашей матерью. Я хочу для нее только лучшего. Вы будете рады узнать, что я нашла подходящую замену. Вирджиния встретилась и утвердила ее.
С Уважением
Молли Кохель
Что. За. Черт.
Это было так, будто весь воздух выкачали из комнаты. И огни, которые минуту назад ярко сияли, потухли. Гаррик скомкал письмо в кулаке, интересно, была ли это какая-то глупая шутка.
Нет, этого не может быть. Молли не разыгрывала жестокие шутки. Это было не в ее характере. Она была доброй и милой. Чересчур, черт, милой.
Так что, черт возьми, случилось? Она казалась счастливой и довольной, когда он был там последний раз. Когда это было?.. Девять, десять месяцев назад? Неужели что-то произошло, пока его не было? Кто сделал ее несчастной? И что за новую должность она получила? В Медицинском Центре…
Его челюсть сжалась.
В медицинском центре, с другими медсестрами. Женщинами, да. На также там много одиноких мужчин. Иисусе, может она ищет пару…
Он встал с кресла и направился к телефону, чтобы вызвать такси, даже раньше, чем принял решение идти.
К черту переговоры.
Это могло подождать. Все могло подождать.
Он ехал домой на Рождество.
2 Глава
Молли осмотрела комнату, которая была ее домом…
Сколько же? Пять лет.
Боже всемогущий…
Как прошло столько времени незаметно?
Кажется, только вчера, она прибыла в элегантно, строго оформленный дом, невдалеке от центра Вилдлендса. Как недавно обученная ценительница, она очень стремилась доказать свою ценность, стремясь к небезызвестной, всегда язвительной Вирджинии Лорио. Женщина была одной из лучших пантер дипломатов, когда-либо рожденных.
Конечно Вирджиния, была причиной, по которой Молли пришла в дом. Но Гаррик, был причиной, по которой она осталась.
С тихим вздохом, она захлопнула дверь в свои предательские мысли.
Она закончила думать о мужчине, который украл ее сердце. После пяти лет, только идиотка будет надеяться, что ее чувства найдут ответ.
И Молли была кем угодно, но только не идиоткой.
Время собраться и уйти.
Закрыв крышку на последнем чемодане, Молли провела пальцами по непослушной копне золотистых кудрей, которые контрастировали с темной, бархатной красотой ее глаз.
Она часто сожалела, о своем сходстве с фарфоровой куклой.
Кто хотел быть милым и приятным? Даже если она была сиделкой. Она хотела быть супер брюнеткой, с кричащей сексапильностью. Ха. Она могла бы поспорить на свои любимые туфли от Джимми Чу, что тогда бы Гаррик не проигнорировал ее. Черт, ей бы приходилось запирать двери, чтобы удержать его от ее кровати.
Черт.
Она снова это сделала.
Схватив сумку, она заколебалась, когда услышала узнаваемый звук трости Вирджинии, ударяющейся о дверь и открывая ее.
Пожилая женщина, может и выглядела хрупкой, но по-прежнему командовала всем домом, как настоящий генерал.
Она и имела такой вид.
Войдя в комнату, Вирджиния несгибаемо стала, ее тело, высокое и худое и ее угловатое лицо. Как и обычно, ее темные волосы были собраны в пучок на затылке.
— Ты уверена, что хочешь уйти? — требовательно спросила женщина.
Молли проглотила задумчивый вздох.
Она не знала, когда и как это случилось, в какой момент, она начала думать об этом месте, как о своем доме.
Хотя это не так уж удивительно.
Она потеряла родителей в несчастном случае, годы назад, и тогда, когда ее приняли к другим целителям, она никогда на самом деле не находила свое место. И понятно, что она стремилась к созданию чувства дома и семьи.
Жаль, что мужчина, которого она любит, не чувствует того же.
Болезненное напоминание, это все, что было нужно, чтобы укрепить ее веру.
— Время пришло.
Вирджиния приподняла темную бровь, загадочная улыбка приподняла губы.
— Ты же знаешь, Гаррик не будет этому рад.
— Я не могу больше беспокоиться о нем, — пожала плечами Молли, хотя лишь упоминание его имени, послало чувство осознания сквозь нее. — Я должна жить своей жизнью. — Пока не стало слишком поздно, тихо добавила она.
— Ты же знаешь, тебя всегда ждет дом здесь, со мной, — сказала женщина.
Молли знала.
Вирджиния может быть холодной, даже отстраненной, но на протяжении многих лет, Молли медленно открывала заботливую женщину под фасадом.
— Я ценю это, — сказала она, осмотрев комнату, которая выглядела разительно пустой, теперь, когда были убраны небольшие штрихи, которые были здесь пару дней назад, делая это место домом. — Но я, правда, должна двигаться дальше.
Старшая женщина выглядела так, будто собиралась спорить, но потом покачала головой.
— Может это и к лучшему, — сказала она под нос. — Гаррику нужен тревожный звоночек.
Молли в замешательстве нахмурилась.
— Что ты имеешь в виду?
— Госпожа Лорио, — позвала Сильвия, просунув голову в дверной проем. Сиделка, которая была нанята, чтобы заменить Молли, была молодой, румяной, невинной с темными волосами и добрыми голубыми глазами. Молли не сомневалась, что она подходящая заменяя для нее. — Время для приема лекарств.
— Идите с Сильвией, — сказала Молли. — Я собираюсь спустить чемоданы вниз.
Женщина бросила на нее предупреждающий взгляд.
— Не забудь попрощаться перед отъездом.
— Конечно, не забуду, — заверила ее Молли.
Она почувствовала острую боль потери, когда Вирджиния вышла из комнаты. Ей будет не хватать пожилой женщины. Несмотря на ее острый язык, Вирджиния стала настоящим другом. И почти семьей для Молли.
Бросив последний взгляд на комнату, она схватила свои вещи, легко спуская их вниз.
Вирджиния предлагала помощь домашнего персонала, чтобы перевезти вещи Молли обратно в общежитие для объединения целителей, но она отказалась.
Ей нужно было уйти, как и пришла.
Сумка в руках…ее сердце наполнено надеждой на будущее.
Называйте это окончанием.
Мысль едва вспыхнула в сознании, когда дверь распахнулась, с такой силой, что заставила бесценные картины на стене, дрожать.
Молли вздрогнула, но не из-за внезапного холода раннего вечернего воздуха. Нет, это было из-за высокого, темноволосого мужчины, с карамельной кожей и глазами цвета меда.
Гаррик.
У Молли было такое чувство, будто ее ударили в живот.
Боже. Даже после пяти лет, от его вида у нее перехватывало дыхание.
Он был так чертовски великолепен.
Точеное совершенство, черт побери. Эбонитовый блеск волос, которые были аккуратно подстрижены. Тело, которое было облачено в один из возмутительно дорогих костюмов, на этот раз жемчужно серый с темно-бордовым галстуком.
Он будто сошел с обложки GQ. Пока не посмотришь в эти медовые глаза.
Тогда, там было легко увидеть острый, как бритва, ум и смертельную опасность его кота, которая таилась под цивилизованным фасадом.
И сегодня, его кот был виден больше чем обычно.
— Что, черт возьми, ты задумала? — прорычал он, его мощное присутствие, накрыло ее.
Молли всегда поражалась, что этот самец был таким отдаленно элегантным и нес запах дикости.
Сегодня от него пахло надвигающейся грозой.
— Гаррик, — выдохнула она, чемоданы выпали из ее внезапно онемевших пальцев. — Ты должен быть в Париже.
Он шел вперед.
— Твое письмо принесло мое задницу домой. — Он остановился в нескольких дюймах от нее, его гнев пробивался сквозь официоз. — Ты не уедешь отсюда, Молли. Так что можешь нести эти сумки прямо наверх. А еще лучше, — он нагнулся и поднял одну из ее сумок. — Я сделаю это за тебя.
Найдя свой характер и, не обращая внимания на трепет волнения, который зародился под ложечкой, Молли выхватила ее обратно.
Не в этот раз.
Она не собиралась позволить осознать самцу ее желание, чтобы понять, что он не видел в ней ничего, кроме еще одного целителя.
Она подняла подбородок и симулировала бесстрастное, деловое самообладание.
— Если Вы читали мое письмо, то знаете, что я больше не сиделка Вашей матери. Если хотите приказывать кому-то, то найдите Сильвию.
— Я не знаю Сильвию, — отрезал он. — И у меня нет намерения, узнавать ее. — Он схватил ее за плечи и голос его смягчился до низкого треска, когда его взгляд скользнул по ее лицу. — Твое место здесь, Молли.
Она позволила ему прикоснуться к ней, а глубокая печаль поселилась в центре ее души.
— Нет Гаррик. Это не мое место. И в этом весь смысл.
Резко лицо Гаррика побледнело, до пепельного цвета.
— У тебя есть кто-то?
Она поджала губы. Если бы он только знал. Если бы только понял и заботился и хотел…
— Я рассказала в письме, что у меня есть новая работа.
— Только она тебе не нужна, потому что у тебя уже есть работа здесь, — ответил он с запалом.
Раздраженная на него и на себя, она отстранилась.
— Думаю, я способна решить, где хочу работать.
Она увидела, как его кот отреагировал на ее отказ, зарычал.
— И уход за моей матерью, больше не достаточно хорош для тебя?
— Да как ты смеешь предполагать, что я не люблю твою мать, — прохрипела она, вызывающе подняв подбородок.
Будь она проклята, если он будет унижать преданность, которую она оказывала на протяжении пяти лет. Вирджиния была не просто подопечной, и не просто другом, и он знал это так же хорошо, как и она.
Подойдя к Гаррику, подтянула его галстук, его раздражение явно вытиснилось неподдельным замешательством.
— Почему ты так злишься? — он недоуменно покачал головой. — Почему ты так себя ведешь? Или так реагируешь? Это не ты.
Ее сердце сжалось от боли.
— Ты не знаешь меня, — она встретила прямо его взгляд. — Ты никогда не хотел узнать меня.
Он напрягся, при этом ожидаемая настороженность осела на его свирепом, красивом лице.
Это было именно то, что ожидала бы Молли. Если бы ожидала. Они могли поделиться самыми личными деталями своих мыслей и желаний в своих письмах, но каждый раз, когда Гаррик возвращался в Вилдлендс, в этот дом, он относился к ней как к простому работнику.
Это было нелепо.
И обидно.
Она была уверена, что знала этого мужчину больше, чем кто-либо другой в этом мире. Включая его собственную мать. Но он показывал свое истинное «я», только когда они были в тысячах миль друг от друга.
Достаточно, этого достаточно.
— Попрощаешься со своей матерью от меня? — хладнокровно спросила она.
Его ноздри раздувались, а медовые глаза превратились в расправленное золото.
— А что насчет меня Молли? — спросил он, воздух потрескивал от пыла его кота. — Ты собиралась попрощаться со мной? Или ты это сделала своим письмом?
Она закончила этот разговор. Она приняла решение. Черт, надо было сделать это давным-давно. Она крепко сжала руки на чемодане и с выражением решимости на лице, она прошла мимо его жесткой фигуры.
— Прощай, Гаррик.
3 Глава
Гаррик чувствовал, как его одичавшая пума рассекла лунную траву и заметалась вокруг ароматного кипариса, шипя на все, что имело несчастье попасться у него на пути. Флора, фауна, все, что имело пока сердцебиение, блять. Он не мог поверить, что Молли только что ушла.
От его матери.
От…него.
Он зарычал на одинокую белку, пробегающую мимо, даже обнажил зубы и облизнулся, хотя он презирал вкус маленькой добычи. Добыча замерла, затем повернула свой пушистый хвост и убежала.
Новая работа.
Ебать. Если она собирается уйти от него, разве он не имеет права знать, что это была за работа? Почему она хочет там работать? Кто предложил ей ее?
И не имеет ли это отношение к мужчине?
Мысль заставила кровь закипеть и понестись по венам. Рыча, он набирал скорость, проносясь от дерева к дереву. Только когда услышал пронзительный и очень злой крик собрата пумы, он остановился. Тяжелое дыхание, его пумы, вздымало бока, он понял, что он спугнул добычу массивного самца пумы, который явно был на охоте. И не просто самца. Он про себя выругался и превратился в свою человеческую форму. Вторая пума так же изменилась.
— Гаррик?
Подсвеченный луной, высокий, белокурый, он уставился на него, сбитый с толку и более чем раздраженно.
— Что, черт возьми, ты здесь делаешь? Я думал, что ты заканчиваешь контракт на конспиративной квартире.
— Он провалился, — Гаррик поднял взгляд и посмотрел на него, Рафаэля, его начальника и наставника. — У меня есть еще одно место на примете, но у меня есть здесь кое-что, что имеет более важное значение.
Раздражение в золотых глазах стало убывать.
— Твоя мать?
— Нет, — быстро ответил Гаррик, когда ветер пробежал по его горячей коже и его горячей крови, охлаждая их. — Она в порядке. Это из-за ее чертовой сиделки, которая взъерошивает мой мех и вызывает оскал.
— Милая Молли? — сказал Рафаэль, широко распахнув глаза и не веря своим глазам. — Она слишком хороша, для такого разочарования. Хотя, — поправился он с хитрой усмешкой. — С таким совершенным личиком и пышным телом, есть пантеры мужчины, которые не прочь, чтобы она взъерошила их мех или вызывала оскал.
Мгновенный взрыв внутри мозга, сделал Гаррика бешеным и неконтролируемым. Он бросился на мужчину, и в считанные секунды, прижал к стволу дерева.
— Это правда? — прорычал он, его пульс бешено стучал. — И кто был теми, кто «не прочь»?
Рафаэль не двигался. Он не выглядел сердитым или испуганным. Вместо этого, он сказал спокойно, с любопытством в голосе.
— Эта реакция, которую нужно рассмотреть, брат. Разве ты не согласен?
Ноздри Гаррика затрепетали. Потому что осознание того, что он сделал и с кем, забурлило в его горячей крови, он покачал головой и проворчал.
— Извини. Я, наверное, не выспался.
Развернувшись от ствола кипариса, Рафаэль двинулся вперед, луна освещала глаза.
— Так, где же она?
— В Медицинском Центре, — произнес сухо Гаррик. — Она уехала. После пяти лет. — Фыркнул он. — Утверждает, что у нее новая должность.
— Тогда, она будет с другими одинокими целителями.
Желудок Гаррика сжался. Он забыл, что часть сиделок живет там.
— Когда ты говорил о других мужчинах, которые могли бы быть заинтересованы в ней, ты говоришь в общем или о ком-то конкретном…
— Я ничего не знаю, брат, — заверил его Рафаэль. — Но если ты так взвинтился от такой идеи…ну, о чем это говорит тебе?
— Что ей там не место, — бросил Гаррик.
— Попробуй снова.
Его глаза резко поднялись, встречаясь с Рафаэлем.
— То, что это новая работа ей не подходит. Она была в безопасности и комфорте, здесь. Она была счастлива… — он не договорил. Счастлива? Черт, явно не была. Потому что если бы была, то осталась бы. И не смотрела бы на него так, в холе, прежде чем вышла. Будто не хотела иметь с ним ничего общего.
Он сглотнул.
Будто она хотела что-то другое. Или кого-то другого.
Даже не попрощавшись с наставником, Гаррик обратился снова в пуму и побежал. Он это исправит. Предложит больше денег, больше отклика ее работе, неважно, что она потребует. Все, чтобы вернуть ее обратно домой, которому она принадлежала.
Тогда он сможет вернуться к своей работе, которой он принадлежал, со спокойной душой, снова.
4 Глава
Молли осмотрела ее старую квартирку в общежитии.