Кроме уже упомянутых достоинств Bf-109, в пользу самолета было принято еще несколько факторов.
Главным из них было решение RLM принять на вооружение только один тип истребителя. Решение это объясняется прежде всего отсутствием военной авиации в Германии. Поэтому требовалось как можно быстрее начать подготовку личного состава и приступить к оснащению частей. В таких условиях выпускать серийно два разных типа самолетов было бы неправильно. Второй фактор, повлиявший на выбор в пользу Bf-109, — спешность — также объясняется отсутствием у Германии собственных ВВС. В условиях, когда самолетов не было вовсе, следовало как можно быстрее наладить серийный выпуск хоть какого — нибудь самолета.
В 1936 и позднее в 1937 году на решения RLM заметное влияние оказывал сам Вилли Мессершмитт, который всячески критиковал конкурирующую машину Не-112/113. Большую помощь Мсссершмитту оказал Эрнст Удет, ярый сторонник Bf-109. Следует заметить, что и Хейнкель не отставал от своего коллеги!
Мессершмитт действовал решительно, он знал, что игра идет ва-банк. Даже если бы Не-112 был принят на вооружение наряду с Bf-109, то это означало для фирмы потерю по меньшей мере половины возможной прибыли. А это были огромные деньги, даже по сегодняшним меркам! Угроза потерять заказ на Bf-109 и вместе с ним — возможность обеспечения стабильного будущего фирмы для Мессершмитта была очень реальна, поскольку проигрыш в конкурсе больно ударил по самолюбию Эрнста Хейнкеля, и просто так он сдаваться не собирался. Веря в потенциал своего самолета, а также питая к Мессершмитту личную антипатию, он продолжал совершенствовать свой самолет, делая его все лучше и лучше. Возникла ситуация, в которой вопрос принятия на вооружение Не-112 мог решиться одной подписью. К счастью для Мессершмитта, эту подпись так никто и не поставил, а Хейнкелю предложили заняться экспортом своего детища.
Но Мессершмитт делал вид, что его это уже не касается, ведь на заводе в Аугсбурге уже вовсю шла подготовка к выпуску десяти истребителей установочной серии Bf-109A-0, представлявших собой копию прототипа Bf-109V-2. После выпуска этой серии завод должен был приступить к крупносерийному производству Bf-109A. Однако продолжались доводочные испытания прототипов, которые заставили внести в конструкцию самолета определенные изменения. Тем временем выяснилось, что небольшими доработками не отделаться и что конструкция самолета нуждается в довольно радикальной переработке, чтобы самолет мог эксплуатироваться в боевых условиях. Потребовалось переработать конструкцию мотокапота. Некоторые переделки пришлось внести и в конструкцию крыла. Это было вызвано измененной формой щитков шасси. В свою очередь, щитки шасси пришлось переделывать после того, как изменили конструкцию стоек и колес шасси. В результате от выпуска истребителей серии «А» отказались и решили сразу приступить к крупномасштабному выпуску Bf-109B.
В программе выпуска Bf-109, кроме завода в Аугсбурге, предполагали задействовать мощности строящегося второго мессершмиттовского завода в Регенсбурге, австрийского завода Wiener Neustadter Flugzeugwerke (WNF), заводов «Эрла» и «Арадо» в Лейпциге и Варнемюнде соответственно[121].
Пока шла подготовка к выпуску Bf-109, новый истребитель официально был представлен мировой общественности во время открытия XI Олимпийских игр в Берлине. 1 августа 1936 года Карл Франке на Bf-109V-2 пролетел над чашей стадиона и выполнил каскад фигур высшего пилотажа, чем вызвал бурную овацию зрителей.
В конце сентября 1936 года была закончена сборка Bf-109V-4 (В-01, W.Nr. 878, D-IALY), который стал прототипом для серии «В-0». Но и эта модификация оказалась сыроватой. Лишь после того, как все недостатки предсерийных «Берт»[122] были исправлены, началось серийное производство. В октябре собрали Bf-109B-02 (D-IIGO, W.Nr. 879) и В-0З (D-IHHB, W.Nr. 880).
Эти две машины бьши оснащены двигателями новой модификации Jumo 210D мощностью 680 л. с. В-02 (Bf-109V-5) имел трехточечную схему вооружения из 7,9-мм пулеметов MG 17 с электрическим спуском (ELAD). В отличие от В-02 экземпляр В-0З (Bf-109V-6) нес стандартное вооружение и считался эталоном для серии Bf-109B-2, которая вскоре должна была сменить на сборочной линии переходный вариант Bf-109B-1.
Внешний вид нового немецкого истребителя сильно отличался от уже ставших привычными бипланов с рядными двигателями и прочих устаревших машин. Самолет имел вытянутый узкий фюзеляж, а расположенная в середине кабина с гаргротом — объемным продольным обтекателем — создавала своеобразный горб. Именно из-за этого «сто девятый» вскоре получил кличку «горбатый».
Пока разворачивался выпуск Bf-109, в Испании началась гражданская война, которая для потенциальных противников — СССР и Германии стала своеобразным полигоном для опробования новейшей военной техники. Именно в Испании и началась боевая карьера Bf-109…
Глава 4 ЛЕГИОН «КОНДОР» ПРОТИВ ОСОБОЙ БРИГАДЫ
«Противник готовится к серьезным боям»Первой операцией люфтваффе в Испании стала переброска подчиненных генералу Франко войск из Марокко на континент. Дело в том, что большая часть испанского военно-морского флота поддержала республиканцев, что делало невозможным переброску марокканского корпуса в Испанию морским путем. Генерал Франко решил доставить свои части по воздуху, но в распоряжении мятежников не было требуемого количества транспортных самолетов. Поэтому он решил обратиться за помощью к Германии через немецкого военного атташе в Париже.
Официальные круги в Берлине весьма холодно отреагировали па запрос Франко, и тому ничего не оставалось, как обратиться, так сказать, по партийной линии, напрямую к Герингу.
Вечером 22 июля в Берлин вместе с главой местной организации нацистской партии в Испанском Марокко Лангенхаймом и Бернхардтом, местным резидентом немецкой разведки, вылетел на Ju-52/Зm полковник Болина — личный представитель Франко.
26 июля посланников Франко принял Гитлер, который в присутствии Геринга, военного министра Вернера фон Бломберга и руководителя военной разведки Фридриха Канариса согласился для начала отправить в Марокко 30 Ju-52/3m вместе с экипажами.
Геринг, давая показания на Нюрнбергском процессе, отметил: «Важнейшая задача заключалась в том, чтобы любой ценой перебросить войска Франко через пролив… Фюрер долго размышлял. Я же настаивал, что следует оказать помощь по двум соображениям: во-первых, чтобы помешать новому продвижению коммунизма в Европе; затем, чтобы испытать мою еще совсем молодую авиацию и оценить ее технические качества в реальных боевых условиях»[123].
В конце июля 1936 года для организации помощи франкистам был создан особый штаб «W» во главе с генерал-лейтенантом Хельмутом Вилбергом. Для маскировки бьmи специально учреждены две транспортные авиакомпании: HISМA (Compania Hispano Marroqui de Transportes) и ROWAK (Rohstoffe und Waren Einkaufgesellschaft). Немецкие Ju-52/3m, вылетавшие из Дессау под видом самолетов этих компаний, сначала отправлялись в Италию, а уже оттуда — в марокканский город Тетуан.
Вскоре стало ясно, что для прикрытия «Юнкерсов», доставлявших из Тетуана в Севилью франкистские части, требуются истребители. Поэтому 1 августа 1936 года из Гамбурга вышел пассажирский корабль «Усарамо» судоходной компании Deutsche Ostafrika Linie, на борту которого находились 6 истребителей Не-51В, 20 20-мм зенитных орудий и 86 человек во главе с полковником Александром фон Шееле. Среди последних были десять экипажей Ju-52, а также шесть летчиков-истребителей: обер-лейтенанты Ханс Траутлофт, Крафт Эберхардт, Хервиг Кнюппель и лейтенанты Вольф Генрих барон фон Хоувальд, Эккехард Хефтер и Герхард Кляйн. Все летчики были формально уволены из люфтваффе, носили гражданскую одежду и имели документы с испанскими фамилиями.
Аналогично обстояло дело и с первыми советскими военными советниками. Они также брали испанские имена. Среди них были: генерал Дуглас (советник авиации Я.В. Смушкевич), полковник Хулио (полковник П.И. Пумпур), Пабло Паленкар (командир группы истребителей П.В. Рычагов), Родриго (командир истребительной эскадрильи А.В. Серов) и др.
7 августа «Усарамо» прибыл в порт Кадис, который был в руках франкистов. Затем Не-51В были доставлены па аэродром Таблада в пригороде Севильи. К 11 августа все шесть самолетов были собраны и облетаны, после чего они были направлены на аэродром Эскалон-дель-Прадо в районе Саламанки, куда 17 августа через Португалию были доставлены еще девять Нe-51В. Все они должны были поддерживать наступление частей генерала Молы на Мадрид.
Первоначально немецкие летчики выступали только в роли инструкторов, помогая испанцам освоить новые для них самолеты. Вскоре выяснилось, что, за редким исключением, летчики-франкисты имеют очень посредственный уровень летной подготовки. Уже через неделю из 15 Не-51В, доставленных в Испанию, была потеряна почти треть самолетов!
Первоначально немецкие летчики выступали только в роли инструкторов, помогая испанцам освоить новые для них самолеты. Вскоре выяснилось, что, за редким исключением, летчики-франкисты имеют очень посредственный уровень летной подготовки. Уже через неделю из 15 Не-51В, доставленных в Испанию, была потеряна почти треть самолетов!
Фон Шееле, отвечавшему за координацию помощи франкистам, стало ясно, что если дело и дальше пойдет такими темпами, то вскоре в его распоряжении совсем не останется истребителей. В результате после коротких консультаций фон Шееле с Берлином и согласования всех формальностей с испанцами немецким инструкторам было разрешено участвовать в боевых вылетах.
Уже на следующий день, 25 августа 1936 года, Ханс Траутлофт и Крафт Эберхардт сбили два республиканских бомбардировщика. Это были не только первые победы немецких пилотов в Испании, но и вообще первые победы истребителей люфтваффе. В течение 26―30 августа Траутлофт, Эберхардт и Хервиг Кнюппель сбили еще семь самолетов: четыре бомбардировщика «Потез-540», два «Бреге» XIX и один истребитель «Ньюпор-52».
30 августа Хансу Траутлофту выпала сомнительная честь стать и первым летчиком-истребителем люфтваффе, сбитым в бою. Его Не-51В-1 был сбит в бою республиканским истребителем «Девуатин» D.371. Выпрыгнув на парашюте, Траутлофт приземлился в районе расположения франкистских частей и возвратился на свой аэродром целым и невредимым.
Первым же немецким пилотом, погибшим в Испании, стал лейтенант Эккехард Хефтер. 28 сентября 1936 года сразу после взлета с аэродрома, расположенного рядом с городом Витория, у его Не-51В неожиданно отказал двигатель. Самолет, задев крылом за высокую башню городского собора, упал и сгорел на Соборной площади города.
В конце сентября 1936 года в Испанию прибыли еще десять немецких летчиков-истребителей: обер-лейтенанты Дитрих фон Ботмер, Курт фон Гилза, Вилли Гедекке, Ковальски, лейтенант Оскар Хенрици, унтер-офицер Эрнст Мратцек, обер-лейтенант Гюнтер Радуш, лейтенанты Пауль Рехан, Эрвин Саваллиш и Хенниг Штрюмпель.
В этих условиях руководство Германии приняло решение больше не скрывать своей помощи франкистам. 3 ноября 1936 года в Германии был сформирован легион «Кондор», состоявший из 4500 добровольцев. Его командиром был назначен генерал-майор Хуго Шперрле, а начальником штаба стал оберст Вольфрам фон Рихтхофен. Уже 15 ноября 1936 года первые подразделения легиона высадились в Кадисе.
В авиационную группировку легиона «Кондор» входила и истребительная группа J/88 во главе с майором Хубертом Мерхартом фон Бернегтом. В ее составе было четыре эскадрильи: 1.J/88 гауптмана Вернера Пальма, 2.J/88 обер-лейтенанта Отто Лехманна, 3.J/88 обер-лейтенанта Юргена Рота и 4.J/88 обер-лейтенанта Крафта Эберхардта.
Пока подразделения легиона «Кондор» были еще на пути в Испанию, на завод BFW в Аугсбурге поступило распоряжение из RLM о подготовке нескольких экземпляров новейшего истребителя к отправке в Испанию с целью испытаний в боевых условиях. С этой целью три опытные машины Bf-109BV-3, В-01 и В-02 в начале ноября в разобранном виде морским путем были отправлены в Испанию[124]. Груз прибыл в порт Кадис, откуда автотранспортом самолеты перевезли на аэродром Таблада в окрестностях Севильи, где базировался 88-й экспериментальный отряд (Versuchkommando 88– VK/88) из состава легиона «Кондор».
Сборка мессеров закончилась к началу декабря, в это же время, для проведения испытаний, на аэродром прибыли специально отобранные наиболее подготовленные летчики, среди которых был и Ханс Траутлофт, сыгравший в судьбе Bf-109 не последнюю роль. Как он позже вспоминал, многие летчики хотели попасть в экспериментальное подразделение. Всем хотелось пересесть на новые самолеты и проверить их в бою. Этому способствовали доходившие до них сведения о больших возможностях новых истребителей, да и неудачи в последних боях, в которых немцы несли потери[125]. Как писал в своей книге «Как летчик-истребитель в Испании»[126] Траутлофт, каждый полет на Не-51 был сопряжен с большим риском.
Испытания мессеров, в том числе сравнительные испытания Bf-109V-3 и He-112V-6, продолжались с 1 декабря 1936 года по 15 января 1937 года. Первым к полетам подготовили Bf-109V-3, который 1 декабря 1936 года и начал испытания в боевых условиях. Уже 8 декабря Ханс Траутлофт, сбив республиканский И-16, одержал первую победу на новом типе истребителя[127]. Однако 10 декабря Bf-109V-3 был поврежден лейтенантом Герхардом Кляйном при посадке после тренировочного полета. После ремонта машину оснастили новым двигателем Jumo 210В, с которым она налетала около 15 ч.
11 февраля 1937 года лейтенант Пауль Рехан, вылетевший в район Мадрида на Bf-109V-3 (6 2)[128], неожиданно на высоте 400 м потерял управление и врезался в землю в окрестностях Касераса. Вполне вероятно, что потеря управления была вызвана не каким-то техническим дефектом, а тем, что самолет был поврежден в бою! Во всяком случае, на эту мысль наводит рассказ Героя Советского Союза Георгия Захарова[129]. Он вспоминал:
«К началу тридцать седьмого года положение на Центральном фронте существенно изменилось в пользу республики. Мадрид выстоял в жестоких осенних боях. Центральный фронт окреп, стабилизировался. Усилиями республиканских частей были достигнуты явные успехи, и, если бы мятежники полагались только на свои силы, они были бы обречены. Но гитлеровская Германия и Италия с Муссолини во главе прилагали все силы, чтобы спасти военный престиж фашизма, и с молчаливого согласия правительств крупнейших западноевропейских стран открыто и беспрепятственно увеличивали и увеличивали военную помощь мятежникам.
Фашистская авиация накапливала силы. В воздухе у них появился новый немецкий истребитель «Мессершмитт-109». Этих машин мы еще не знали. Фашистская пропаганда наделала много шума вокруг «мессершмиттов». Истребитель, если можно было верить противнику, не имел себе равных.
Новое оружие всегда интересует профессионального бойца. Но если свой самолет летчику можно испытать в тренировочном полете, то чужой — только в бою. Поскольку же речь шла о новом истребителе противника, интерес с нашей стороны к нему был повышенный. Слухи о «мессершмиттах» раздражали, как раздражает незнание. Требовался «контрольный опыт». Такой случай неожиданно представился Сергею Черных.
В тот день я был в Алькале и первый бой с «мессершмиттом» наблюдал вместе с товарищами из группы И-16. Помню, как из Мадрида сообщили о появлении истребителя неизвестного типа. Мы сразу поняли, что речь идет о «мессершмитте». Машина Черных была готова к полету, он моментально поднялся в воздух, а на земле для него выложили стрелу из полотнища, указывая направление.
Черных перехватил «мессершмитт» уже почти над самым аэродромом. К общему удивлению, фашист вовсе не хотел вступать в поединок, хотя видел, что его преследует всего один И-16, и прибавил скорость. Но удирать тоже надо осмысленно. Если бы немец продолжал оставаться в горизонтальном полете, то, скорее всего, он бы добился своего и ушел, потому что скорость у «мессершмитта» была большей, чем у И-16.
Но, по всей вероятности, он плохо знал тактико-технические данные нашего истребителя. То ли не знал, то ли перепугался сверх меры, по только вместо того, чтобы принять, казалось бы, самое простое и естественное решение, он неожиданно полез за спасением вверх. В этом была его первая ошибка.
На вертикалях с И-16 шутки плохи. А с Черных — плохи вдвойне, потому что Сергей прославился у нас как летчик, в совершенстве овладевший искусством воздушного боя на вертикалях. Мощный мотор И-16 позволял ему быстро набирать высоту. Причем И-16 лез вверх по внутренней стороне дуги, описываемой «мессершмиттом». Этого немец тоже не учел. Словом, Черных быстро догнал его, но атаковал неудачно и промахнулся.
Нам стало досадно. У немца появился шанс па спасение. Однако в этот самый момент фашист с непонятным упорством снова полез на вертикаль. Тут уж Сергей был точен: он бил с близкой дистанции. «Мессершмитт» на наших глазах начал разваливаться в воздухе. Обломки его упали неподалеку от Алькалы, и мы ходили их смотреть.
Надо ли говорить, что результат «контрольного опыта» вполне нас удовлетворил, хотя нам стало ясно, что «мессершмитт» — противник серьезный. Сравнивать его с «хейнкелем» или «фиатом» было бессмысленно — он был намного сильнее старых истребителей. Скорость и вооружение — от этого никуда не денешься. Но драться с «мессершмиттом» можно было вполне: он явно был слабоват на вертикалях. Что же касается наших И-15, то их положение, конечно, усложнилось. Однако спасением И-15 по-прежнему оставалась его необычайная маневренность. В бою на виражах И-15 мог зайти в хвост любому из существовавших тогда самолетов, и мы на это рассчитывали.