Нет уж, только не это!
Пусть все останется, как было. Он предпочитает и далее оставаться в роли кафедральной затычки на все случаи жизни.
Утром они встретились по дороге в институт.
- Которую ночь глаз не смыкаю, - пожаловался Виктор Николаевич своему другу. - С ума можно сойти...
- Что так? - удивился Марк Юрьевич.
- Да вот со своей диссертацией... Похоже, я в тупике оказался, не туда забрел. С каждым экспериментом все более в том убеждаюсь. Да ты и сам все отлично видишь. Разве не так?
- И... и что же теперь?
- А теперь разбирай установку к чертовой матери! - неожиданно вскипел Виктор Николаевич. - Чтобы глаза мои ее больше не видели! В утиль! На свалку!
"А вот он бы не отказался, - покосившись на друга, подумал Марк Юрьевич, - не стал бы заботиться о возможных последствиях, терзаться сомнениями..."
И еще раз вздохнул с облегчением.
...Установку он разбирал с яростным ожесточением, будто боялся, что Виктор может еще передумать, снова продолжить эксперименты и вместо Марка прийти к световому торнадо. Он не отсоединял, а рвал и резал провода, шоферской монтировкой отдирал платы с тончайшими печатными схемами, приводя их в полнейшую негодность.
Но более всего досталось интерферометру и излучателю, обошедшимся кафедре в копеечку. Марк исковеркал их выверенные до долей ангстрема поверхности.
И только когда у ног его образовалась груда изувеченных деталей, Марк Залесский вздохнул с облегчением. Со световым торнадо было покончено раз и навсегда.
А подойти к окну и выглянуть на ту самую улицу он так и не решился.