ЯЗЫК ЦВЕТОВ
(По книге "Pear Cyclopaedia", London, 1903)
А Адонис, горицвет (Adonis gen.) - печальные воспоминания. Азалия (Azalea spp.) - умеренность. Азалия, индийская - верна до конца. Акант, аканф, медвежья лапа (Acanthaceae fam.) - изящные искусства; ловкость, выдумка. Акация (Acacia spp.) - целомудренная любовь. Акация, розовая - элегантность, изящество. Акация, желтая - тайная любовь. Алоэ (Aloe gen.) - горе; болезнь. Алтей (Althea gen.) - убеждение, убедительность. Амарант, бархатник (Amaranthus gen.) - бессмертие; неувядающая любовь. Амарант шарообразный (Comphrena globusa) - неизменен. Амариллис (Amaryllis gen.) - гордость. Амброзия (Ambrosia) - любовь вернулась. Ангелика, дягиль лесной (Angelica hirsuta) - вдохновение. Андромеда, подбел (Andromeda) - самопожертвование. Анемон полевой, ветреница (Anemone) - болезнь. Анемон садовый - покинута. Аронник (Arum gen.) - пыл, рвение. Астра китайская (Coilistephus chinensis) - разнообразие. Астра китайская, одинарная - я подумаю об этом. Астра китайская, двойная - я разделяю ваши чувства. Б Базилик (Ocimum gen.) - ненависть. Бальзамин (Impatiens gen.) - грядут радости. Бальзамник (Amyris gen.) - сочувствие, симпатия. Барбарис (Berberis vulgaris) - горечь; раздражительность; резкость; плохое настроение; гнев. Бегония (Begonia gen.) - темные мысли. Безвременник (Colchicum autumnale) или шафран луговой - мои лучшие дни миновали. Белладонна, сонная одурь (Atropa belladonna) - молчание, безмолвие. Береза (Betula albo) - кротость, мягкость. Бузина, самбук (Sambucus spp.) - усердие. Бук (Fagus gen.) - процветание, благосостояние. Буквица (Betony gen.) - удивление, сюрприз, неожиданность. Бурачник (Borago gen.), бурачник лекарственный, огуречник (Borago officinalis) - резкость, тупость. Бурачок (Alyssum gen.) - достоинства сверх красоты. В Василек (Centaurea spp.) - счастье, удача. Василек (синий) голубой (Centaurea cyanus) - деликатность, утонченность, нежность, чувствительность. Вахта (Menyanthes gen.) - покой, отдых. Винная ягода, инжир, фига - спор. Вишня, вишневое дерево (Cerasus gen.) - хорошее образование. Вишня, зимняя - обман, ложь. Водосбор (Aquilegia gen.) - безрассудство, глупость. Водосбор, красный - страстно желающий и трепещущий. Водосбор, пурпурный - решительность, решимость. Ворсовальная шишка, ворсянка (Dipsacus fulionum) - мизантропия; докука. Вьюнок (Convolvulus gen.) - узы; неопределенность. Вьюнок, большой - тающие надежды. Вьюнок, малый - ночь; смирение, покорность. Вьюнок, розовый - достоинство, поддержанное рассудительной и нежной привязанностью. Вяз, ильм (Ulmus) - достоинство, сан. Г Гвоздика садовая, красная (Dianthus caryophy) - увы моему бедному сердцу! Гвоздика, полосатая - отказ. Гвоздика, желтая - презрение, пренебрежение. Гвоздичное дерево (Pimenta officinalis) - сострадание, жалость. Георгин (Dahlia gen.) - непостоянство. Георгин, одинарный - хороший вкус. Герань (Geranium gen.), алая - утешение, успокоение. Герань, розовая - предпочтение. Герань, темная - меланхолия. Горечавка (Gentiana gen.) - ты не справедлива. Д Дикий бадьян, ясенец белый (Origanum dictamnus) - рождение; белый -страсть. Дионея (Dionaea gen.), ендырь (Apocynum gen.) - обман. Дубровник обыкновенный (Teucrium chamaedrys) - облегчение. Дымянка аптечная (Fumaria officinalis) - хандра. И Иберийка, перечник зонтичный (Iberis umbellata) - равнодушие, безразличие. Ирис, ирис флорентийский (Iris germanica florentina) - пыл, страсть. К Капуста качанная (Brassica oleracea capitata) - прибыль, выгода, польза. Кактус (Opuntia gen.) - тепло, теплота. Кальцеолярия, кошельки (Calceolaria) - храни это для (ради) меня. Камелия (Camellia gen.) японика, красная - превосходство без претнзий. Канареечник канарский, канареечник птичий (Phalaris canariensis) настойчивость, упорство. Каштан благородный (Castanea sativa) - отдай мне справедливость. Каштан - роскошь. Кедр настоящий (Cedrus gen.) - сила. Кедр ливанский (Cedrus Libani) - неподкупный. Кедр, лист - я живу для тебя. Кендырь (Apocynum venetum) - обман, фальшь. Кизил (Cornus gen.) - прочность, долговременность. Кизил настоящий (Cornus mas) - продолжительность. Кипарис (Cupressus gen.) - смерть, отчаяние, скорбь. Клевер (Trifolium gen.), четырехлистный - будь моей. Клевер, белый - думай обо мне. Клевер, красный - прилежание. Клюква (Vaccinium spp.) - выносливость. Колокольчик (Campanula gen.), белый - благодарность. Колокольчики, крупные - признательность. Кореопсис (Coreopsis gen.) - всегда веселый, бодрый. Кориандр (Coriandrum sativum) - тайное достоинство. Корхорус (Corchorus gen.) - нетерпеливый в разлуке. Кресс-салат (Lepidium sativum) - устойчивость, прочность. Крокус, шафран (Crocus gen.) - не бранись. Крокус, весенний - радость юности. Крокус, шафранный - веселье, радость. Куманика (Rubus fruticosus) - скромность; зависть; раскаяние, угрызения совести. Л Лавр (Laurus nobilis) - слава. Лавр, венок - вознаграждение заслуг. Лавр, лист - я изменю лишь в смерти. Ладанник (Cistus gen.) - общая благосклонность. Лапчатка ползучая (Potentilla reptans) - материнская привязанность. Лен (Linum usitatissimum) - пища, пропитание; домашнее производство. Лисохвост (Alopecurus pratensis) - игра, веселье, забава. Лобелия кардинальская, кардинал (Lobelia cardinalis) - различение, отличие, знак отличия. Ломонос (Clematis spp.) - умственная, психическая красота. Ломонос, вечнозеленый - бедность. Любка двулистная (Patanthera bifolia) - веселость. Лютик (Ranunculus) - одинокое блаженство. Лядвенец рогатый (Lotus corniculatus) - месть, отместка. М Маргаритка (Bellis gen.), двойная - участие. Маргаритка, садовая - я разделяю твои чувства. Маргаритка, глаз быка - знак, подарок на память. Маргаритка, частично окрашенная - красота. Маргаритка, белая - невинность, простота. Маргаритка, красная - бессознательный. Маргаритка, дикая - я подумаю об этом. Мать-и-мачеха обыкновенная, камчужная трава (Tussilago farfara), копытень европейский (Asarum europaeum) - правосудие должно свершиться. Миндаль (Amygdalus Communis) - глупость; нескромность, неосмотрительность, болтливость. Миндаль цветущий - надежда. Н Наперстянка (Digitalis purpurea) - неискренность. Нарцисс желтый (Narcissus pseudonarcissus) - уважение. Нарцисс желтый, большой - рыцарство. Незабудка (Myosotis polustris) - истинная любовь. О Одуванчик (Tarazacum gen.) - оракул. Осина (Populus tremula) - жалоба, плач. П Пальма кавказская, самшит (Buxus gen.) - стоицизм. Папоротник (Filicales) - искренность. Папоротник, цветущий - очарование, обаяние. Паслен сладко-горький (Solanum dulcamara) - истина, правда. Первоцвет, баранчики (Primula veris), калужница (Caltha palustris) задумчивость. Первоцвет, американский - ты мое божество. Пихта бальзамическая (Abies balsamea) - нетерпение. Пихта бальзамическая, красная - не трогай меня; нетерпеливые решения. Плевел (Zolium gen.) - порок, недостаток. Примула аврикула (Primula auricula) - живопись. Примула аврикула, с зелеными краями - не докучай мне. Примула аврикула, алая - скупость, жадность. Пролеска (Scilla gen.) - постоянство. Пшеница - богатство. Пшеница, переломленная - ссора, перебранка. Пшеница, соломинка - согласие. Р Ракитник (Cytisus gen.) - опрятность; смирение, покорность. Репяшок обыкновенный (Agrimonia eupatoria) - благодарность. Роза чайная, роза китайская (Rosa chinensis) - красота всегда нова. Ромашка (Matricaria spp.), пупавка (Anthemis spp.) - энергия в бедствии, несчастьях. Рябчик (Fritillaria gen.) - преследование. С Смоковница, фиговое дерево, инжир (Ficus gen.) - плодородный, плодовитый. Смородина (Ribes spp.) - ты доставляешь мне удовольствие. Т Терн, ветка - жестокость или суровость, строгость. Туя восточная (Thuja occidentalis) - неизменная дружба. У Утесник европейский (Ulex europaeus) - терпеливая привязанность. Ф Фенхель обыкновенный, сладкий укроп (Foeniculum vulgare) - стоит любой цены. Фуксия (Fuchsia gen.), алая - вкус. Х Хризантема (Chrysanthemum gen.), белая - истина, правда. Хризантема, желтая - хрупкая любовь. Хризантема, красная - я люблю. Хризантема, китайская - бодрость, веселья в бедствии, несчастьях. Ц Царские кудри, златоок, златоцветник (Asphodelus gen.) - мои сожаления последуют за тобой до самой могилы. Целозия гребенчатая, петуший гребешок (Celosia cristata), амарант необычайность. Целомудренник (Vitex agnus castus) - холодность, равнодушие. Цикламен (Cyclamen gen.) - различие, разногласие. Цикорий полевой (Cichorium Intybus) - умеренность, скромность. Цинерария (Cineraria gen.) - всегда яркий. Цитрон, сладкий лимон, цедрат (Citrus medica) - красавица в дурном настроении, не в духе. Ч Черника (Vaccinium myrtillus) - предательство, вероломство. Черное или эбеновое дерево (Dyospiros gen.) - чернота. Чина многолетняя (Lathyrus latifolius) - длительное, постоянное удовольствие и назначенная встреча. Ш Шампиньон (Agaricus campestris) - подозрение. Шиповник ржавчинный, роза ржавая (Rosa eglanteria) - поэзия; я ранен, чтобы исцелиться. Щ Щавель (Rumex gen.) - терпение. Э Эндивий (Cichorium endivia) - умеренность, скромность. Я Яблоня (Malus) - искушение, соблазн. Яблони, цветок - предпочтение. Яблони, колючка - обманчивое обаяние. Яблоня дикая, цветы - дурная натура. Ясень (Fraxinus gen.) - величие.
Ситников Константин Завтра я должна умереть
Константин Ситников
ЗАВТРА Я ДОЛЖНА УМЕРЕТЬ
(Из цикла "Записки о Зигмунде Фрейде")
Зигмунд Фрейд лежал в соломенном кресле-качалке на лужайке перед замком, без сюртука, в одной сорочке, жилетке и серых панталонах, накинув белый носовой платок на лицо, сцепив руки на груди и вытянув скрещенные ноги. Свежий номер "Таймс" выпал у него из рук, он был развернут на заметке об итогах ежегодного фестиваля садоводства и ландшафтной архитектуры. Денек выдался на удивление теплый, располагающий к лени, особенно в это послеобеденное время, когда в желудках покоится изрядная порция отварного цыпленка, котлет из оленины а-ля Реформ и сыра канапе. Я примостился у ног Фрейда, бросив на коротко постриженную траву летнее пальто, и с удовольствием наблюдал, как молодой лорд Палмерстон гарцует на своем гнедом жеребце по присыпанной красным песком дорожке. Легавые - два желто-пегих английских сеттера - с высунутыми языками носились взад и вперед по лужайке, швыряя в стороны комья земли и пучки травы и вообще стараясь всячески проявить свою радость и благодарность по поводу прогулки, благосклонного внимания хозяина и пригожего дня, каковой они, без всякого сомнения, также приписывали благосклонности хозяина. Глядя на то, с какой беззаботностью молодой лорд резвится со своими любимцами, я подумал: неужели его совсем не огорчил вчерашний провал на фестивале? А ведь он честолюбив... очень честолюбив... Хотя и, с чисто английской сдержанностью, предпочитает не выказывать этого. И еще я - в который уж раз - не мог не подивиться тому, как порой причудливо складываются обстоятельства нашей жизни. Казалось бы, что общего может быть между недоучившимся студентом Московского университета, венским психиатром и молодым английским лордом? А вот поди же... Давно известно, всем заправляет Великий Случай. Только благодаря счастливой случайности я встретился с Фрейдом и стал его личным секретарем. Случайно одна из последних работ Фрейда по истерии попалась на глаза лорду Палмерстону, и случайно он узнал, что ее автор находится сейчас в Лондоне. И вот уже четвертый день мы катаемся на лошадях, валяемся на травке и вообще с завидным усердием предаемся благословенному ничегонеделанию. Фрейд всхрапнул и почмокал губами под носовым платком. На секунду я отвлекся на него, а когда снова взглянул на лорда Палмерстона, то увидел, что со стороны замка к нему спешит человек с пышными бакенбардами; я сразу узнал в нем приказчика. Под мышкой он сжимал большую белую книгу. Лорд Палмерстон придержал жеребца и теперь поджидал его. Поравнявшись с хозяином, приказчик принялся о чем-то торопливо докладывать, после чего лорд Палмерстон кивнул и направил жеребца к замку. Приказчик рысцой побежал за ним. Спрыгнув на землю, лорд препоручил жеребца груму, распорядился насчет собак и направился к нам. На нем была красная курточка, жокейская шапочка, белые лосины и высокие сапоги с блестящими голенищами, в руке тонкий черный хлыстик. Запыхавшийся приказчик с большой книгой, которая так и норовила вывалиться у него из-под мышки, поспешал следом. - Прекрасный денек, джентльмены, не правда ли? - сказал лорд Палмерстон сочным баритоном отменно здорового человека. Я поднялся при его приближении и отряхнул пальто. Фрейд заворочался, снял с лица платок и прикрыл усы ладонью. Взгляд у него на мгновение сделался совсем осоловелый. Он пробормотал что-то по-немецки и попытался выбраться из своего продавленного ложа. Лорд Палмерстон, опускаясь в пустое кресло напротив и вытягивая ноги, продолжал: - Такой денек просто должен был ознаменоваться каким-нибудь приключением, вы не находите? Солнце играло в его черных до белизны голенищах, и на них больно было смотреть. Фрейд вытащил из внутреннего кармашка пальто недокуренную сигару и, вешая пальто обратно на спинку кресла, взглянул на лорда с любопытством. - Вы сказали: должен был? Означает ли это, что он уже им ознаменовался? Лорд Палмерстон кивнул. - Тогда расскажите нам об этом приключении. - Оно еще не закончилось. Собственно, для нас оно еще и не началось. Если хотите, я расскажу вам об этом маленьком приключении, и мы сообща решим, стоит ли нам в него пускаться. Согласны? - Рассказывайте! - Доставьте нам такое удовольствие. Лорд Палмерстон устроился в кресле поудобней и приступил к рассказу: - Вы знаете, джентльмены, что в Лондоне у меня есть цветочный магазин, в котором работает старичок, прекрасно разбирающийся в цветах. - Было бы удивительно, если бы вы наняли человека, который в них не разбирается, - не удержался от замечания Фрейд. - Вы абсолютно правы, - согласился лорд Палмерстон. - Но это не просто человек, который прекрасно разбирается в цветах, - это человек, который прекрасно разбирается в цветах и во всем, что с ними так или иначе связано. - Это имеет какое-то отношение к вашей истории? - Самое непосредственное. - Итак, - заключил Фрейд, выпуская из усов струю дыма, - нам предстоит услышать историю о старичке, который торгует цветами. - И о том странном посетителе, который появился в магазине два дня назад. Одет он был во все черное, и на самый его лоб была надвинута широкополая шляпа, из-под которой лихорадочно поблескивали черные глаза. Держался он с достоинством, и все выказывало в нем джентльмена. "Моя жена очень больна, - сказал он. - Она попросила меня купить ей корзинку цветов." - "Каких желаете, сэр?" - обратился к нему Уильямсон. - Значит, этого старичка, торгующего цветами, зовут Уильямсон? - вставил Фрейд. - Совершенно верно, - подтвердил лорд Палмерстон и продолжал: - В ответ посетитель оттянул перчатку, взглянул на вложенную в нее записку и прочитал по ней: олеандр, тамариск, амариллис и можжевельник. Странный набор, джентльмены, не правда ли? - Я ничего не понимаю в растениях, - пожал плечами Фрейд. - Вам эти названия тоже ничего не говорят, господин Смирноу? - обратился ко мне лорд Палмерстон. - Боюсь, что нет, сэр. Лорд Палмерстон удовлетворенно кивнул и продолжал: - "Это очень необычный заказ, сэр, - заметил Уильямсон, пристально глядя посетителю в глаза, затененные полой шляпы. - Вам повезло, что вы заглянули именно в наш магазин." - "Да, - кивнул посетитель, - моя жена пожелала, чтобы я спросил эти цветы именно у лорда Палмерстона. Только там поймут мою причуду, так она сказала." - "Простите, сэр, - сказал Уильямсон, - это, разумеется, не мое дело, но не могли бы вы удовлетворить мое любопытство: что натолкнуло вашу жену на столь необычный выбор? Видите ли, я уже десять лет торгую цветами и за все это время ни разу не встречался с подобным заказом." - "Я с удовольствием удовлетворил бы ваше любопытство, - ответил посетитель, - но, поверьте, я и сам не знаю, что заставило ее выбрать именно эти цветы. Честно говоря, я понятия не имел, что ее выбор необычен." - "Тогда, сэр, - решительно сказал Уильямсон, позвольте мне дополнить вашу покупку еще одним скромным букетиком за счет заведения." - Он сунул в корзинку букетик анютиных глазок и лен, посетитель расплатился и вышел из магазина. - Вот как? - сказал Фрейд. - Признаться, я ничего не понял из вашего рассказа. Надеюсь, у этой истории есть продолжение? - Да, и вы его сейчас услышите. - В противном случае я был бы очень разочарован. - А вы, господин Смирноу? - Признаться, сэр, я понял еще меньше. Но раз вы говорите, что будет продолжение, то я предпочел бы сначала выслушать его... - В таком случае, джентльмены, я продолжаю. Весь вечер Уильямсон провелкак на иголках. На другое утро он ни свет ни заря был уже в магазине. И вот, представьте себе, в то же самое время, минута в минуту, колокольчик над дверью звякнул, и в магазин вошел странный посетитель. "Я ждал вас, сэр, встретил его Уильямсон с необъяснимой суровостью в голосе. - Уверен, ваша жена прислала вас с новым необычным заказом." - Посетитель вздрогнул и пристально посмотрел на Уильямсона, но наткнулся лишь на еще более суровый вид. - "Да, она прислала меня с новым заказом, - наконец произнес он. Более того, она попросила меня отблагодарить вас за вашу доброту. Вот несколько шиллингов, и пусть этот славный букетик полевых колокольчиков и вики украшает не стены цветочного магазина, а стены вашего собственного жилища." - "Сэр, - взволнованно сказал Уильямсон, - ваша жена сама выбрала эти цветы для меня?" - "Да, это ее выбор. А теперь позвольте мне перейти к заказу. - И, как и в прошлый раз, оттянув перчатку, он прочитал: Гвоздика садовая, шафран луговой, цветущая ветка дикой яблони, французские бархатцы, терн, скабиоза пурпурная и речная ива." - "Я так и думал, сказал Уильямсон. - К сожалению, сэр, я не могу предложить вам дикой яблони и речной ивы - их нет в нашем магазине. Вместо них извольте передать вашей жене вот это". - И он добавил к заказу одну, ровно одну китайскую астру и веточку белой омелы. - Не очень-то он церемонится с покупателями, этот ваш Уильямсон, - заметил Фрейд, стряхивая пепел на панталоны. - Это может пагубно сказаться на вашей репутации. - Когда вы узнаете все обстоятельства дела, вы поймете, что у него были на то веские основания, - возразил лорд Палмерстон. - Тогда я хотел бы узнать эти обстоятельства. Ведь ваша история еще не закончилась? - Отнюдь. Но она уже подходит к концу. Сегодня наш странный посетитель заявился снова - в последний раз. "Завтра я увожу свою жену далеко, очень далеко, - сказал он. - На прощанье она попросила меня, чтобы я принес ей последний букет. Но прежде..." - "Прежде, сэр?" - "Вот еще несколько шиллингов, купите себе или своей жене, если она у вас есть, одну розу и букетик фиалок." - "Простите, сэр, какого цвета должна быть роза?" "Бледно-розовая. А фиалка обязательно должна быть дамской. Таково желание моей жены". - "А что она заказала для самой себя?" - "Мандрагору, ладанник, вьюнок малый и мать-и-мачеху" - Услыхав это, Уильямсон побледнел и задрожал как в лихорадке. - "Простите, сэр, но я не могу выполнить ваш заказ. К сожалению, в магазине сейчас нет этих цветов. Если вы согласитесь подождать до завтра..." - "Нет, - сказал посетитель. - Я же сказал, что увожу ее навсегда. Завтра цветы ей уже не понадобятся." - "Тогда позвольте, я бесплатно дам вам другие цветы. Уверен, ваша жена не будет возражать против такой замены". - И он протянул посетителю роскошную корзинку с глициниями и французскими розами. Больше он его не видел. Ну, что вы на это скажете, джентльмены? Фрейд погасил окурок сигары о соломенную ручку, тщательно осмотрел его со всех сторон и, повернувшись, спрятал обратно во внутренний кармашек пальто. - Если это шутка, - наконец проговорил он, - то я не вижу, где же в ней соль. А вы, Смирнофф? - Мне кажется, - осторожно сказал я, - за всем этим таится какой-то зловещий смысл. - И вы совершенно правы, - сказал лорд Палмерстон. - Настолько зловещий, что, едва за странным посетителем закрылась дверь, как Уильямсон запер ее изнутри, вышел через черный ход и поспешил на вокзал. Два часа пути - и вот он уже здесь. - Так он здесь? - с неподдельным интересом спросил Фрейд. - Он пробыл совсем недолго, это тот самый старичок, которого вы видели перед самым обедом. Это из-за него вам пришлось начинать без меня. Он был очень взволнован, и я был вынужден выслушать его перед тем, как идти к столу. - И после того, как вы его выслушали, вы со спокойной душой приступили к обеду? Тогда я не верю, что в услышанной вами истории было что-то зловещее. - Напрасно. Рассказ Уильямса произвел на меня сильное впечатление. Но, прежде чем я мог что-то предпринять, я должен был навести кое-какие справки. Я послал своего приказчика к Дженнингсу... - Простите, лорд? - Так зовут распорядителя фестиваля, вы видели его вчера, это такой тощий человечек с разболтанными конечностям. Я послал приказчика к Дженнингсу и велел ему не возвращаться без гостевой книги фестиваля. - Вы говорите загадками. - А мне кажется, в этом есть логика, - сказал я. - Вы полагаете, сэр, что этот странный посетитель и его жена были на фестивале? - Иначе каким образом эта леди - а я думаю, что она леди, - могла узнать о моем увлечении садоводством? В фестивальном конкурсе я участвовал под псевдонимом, и в газетах мое имя по этому поводу не упоминалось. Только члены жюри и приглашенные гости знали, кто скрывается под этим псевдонимом. Члены жюри в расчет не принимаются: они местные. А приглашенные гости все зарегистрированы в гостевой книге. - И теперь, - подхватил я, - стоит нам найти в гостевой книге супружескую пару из Лондона, покинувшую фестиваль не позднее, чем два дня назад... - Все это прекрасно, - с раздражением перебил меня Фрейд, обращаясь при этом к лорду. - Но почему она выбрала именно ваш магазин? Вид у него был почему-то сердитый. Я решил, что он сердится на свою недогадливость. Лорд Палмерстон внимательно посмотрел на него и вдруг расхохотался. - Кажется, я понимаю, что вы хотите сказать, господин Фрейд. Почему она выбрала не призера, а того, кто не получил даже поощрительной премии, так? В том-то и дело, дорогой мой друг, что это незаурядная женщина. Мы родственные души: и меня, и ее влечет bizarre.*) (*) странное - итал.) - Что же, вы хотите сказать... - Я хочу сказать, что женщина с таким причудливым вкусом, как у нее, не могла следовать общему мнению, а именно на основе общего мнения распределялись премии на фестивальном конкурсе. Им нужна выхолощенная симметрия, а я два года потратил на свой естественный ландшафт. Ах, доктор, если бы вы знали, сколько труда нужно вложить, чтобы ландшафт выглядел естественным! - Ну, хорошо, - согласился Фрейд. - Что же вы сделали дальше? - Что я сделал дальше? Отдав необходимые распоряжения, я... выкинул всю эту историю из головы... во всяком случае на время... и, как вы говорите, со спокойной душой спустился к обеду. Да будет вам известно, что никакие неприятности не могут лишить меня аппетита и никакие передряги не могут нарушить моего пищеварения. - Похвальная стойкость, - пробормотал Фрейд. Лорд Палмерстон пропустил его колкость мимо ушей и распорядился: - Бэлфор, подайте мне гостевую книгу. Приказчик, который все это время стоял по правую руку от него, на почтительном расстоянии и в почтительном молчании, с готовностью шагнул вперед и раскрыл книгу. Скорее это был большой альбом с роскошным переплетом и розовым бантиком в качестве замка. Последняя деталь неопровержимо свидетельствовала о том, что регистрацией гостей занимался не сам распорядитель фестиваля, а его супруга. Изогнувшись дугой, приказчик держал раскрытую книгу перед лордом, отличавшимся дальнозоркостью, и внимательно следил за взглядом хозяина. Безошибочно угадывая момент, когда этот взгляд пробегал страницу до конца, он переворачивал страницу и снова следил за взглядом. - А, вот! - воскликнул наконец лорд Палмерстон. - Бэлфор!.. И Бэлфор, с полуслова угадывая волю хозяина, громко и торжественно, как будто он объявлял вновь прибывших на великосветском приеме, зачитал: - Баронет сэр Томас Янг Брантон и баронесса Брантон. Зарегистрировались четырнадцатого числа сего месяца и пробыли в Хантингтоне до семнадцатого числа включительно. - Сегодня двадцатое, впервые странный посетитель появился в магазине два дня назад, то есть восемнадцатого. Джентльмены, это он! - Позвольте, дорогой, - проговорил Фрейд, обращаясь к приказчику, - вы сказали, баронет Брантон? Я определенно слышал это имя и раньше... - Может быть, вы просто встречали его в газетах? - высказал предположение лорд Палмерстон. - Возможно. Впрочем, пустое... Что вы намерены предпринять, лорд? - Ближайший поезд в Лондон отходит через час. Если вы успеете собраться за полчаса, мы могли бы поехать вместе. Я намереваюсь нанести баронету визит вежливости и засвидетельствовать ему свое почтение. Но тут Фрейд замахал руками и решительно заявил: - Увольте, лорд! Это приключение не для старого ревматика. Тащиться неизвестно куда неизвестно зачем... нет, поступайте, как хотите, а меня увольте. Уж я лучше здесь, на солнышке... Уверен, господин Смирнофф с удовольствием составит вам компанию. - Что вы на это скажете, господин Смирноу? - обратился ко мне лорд Палмерстон. - Ну, если доктор меня отпускает... - Поезжайте, поезжайте, Смирнофф, - сказал Фрейд. - Все равно вам нечемзаняться, так хоть проветритесь... Баронет Брантон... Ума не приложу, где я мог слышать это имя...