Отстранившись от девушки, Марин твердо посмотрел в ее повлажневшие глаза и произнес:
— Я не люблю тебя, Санта, ты уж прости. Поэтому, чтобы не давать ложных надежд, решил с тобой расстаться. Что скажешь?
Она всхлипнула и уткнулась лицом ему в плечо. Марин погладил ее по курчавой голове. Он не любил такие моменты, но считал, что лучше разрывать надоевшие отношения сразу. Ему казалось, что так девушкам легче принимать неизбежное. Обычно они плакали, просили его подумать. Но он стоял на своем. И некоторые из бывших подружек скоро успокаивались, даже через какое-то время начинали с ним просто дружить.
Марин дал возможность Сантане осознать новость. Та выплакалась, потом оторвалась от него и отошла на пару шагов. Ее лицо опухло, глаза покраснели.
— Ну погоди же! — вдруг со злобой произнесла она и вздернула подбородок, глядя на него гневно. — Отольются тебе мои слезки! Не век тебе, Марин, мучить девушек своей холодностью. Предупреждали меня девчонки с курса, что ты известный всем бабник, да я, дурочка, не верила. Но сейчас сама убедилась, какой ты бессердечный. Вот увидишь, скоро встретится на твоем пути такая любовь, которая сведет тебя с ума, такая девушка, которая не даст тебе спокойной жизни и из-за которой ты будешь мучиться и страдать как никогда и плакать кровавыми слезами. Заклинаю тебя! — вдруг громко выкрикнула она и достала из-за пазухи какой-то круглый, заблестевший на солнце амулет.
Сантана вытянула его по направлению к опешившему Марину и что-то зашептала. Ее черные большие глаза засверкали.
— Тьфу на тебя! — сплюнул перепугавшийся Марин и юркнул в машину.
Он резко рванул с места и помчался прочь. Как потомок цыган, он верил во всевозможные заклятия, порчу и сглазы, поэтому решил немедленно доехать до ближайшей церкви и окропить себя святой водой.
Вечером, когда за столом в их большом доме собралась практически вся семья, Марин уже и думать забыл о заклятии Сантаны. Все его дружно поздравляли с благополучной сдачей экзаменов, хвалили родителей за такого умного и успешного сына, желали дальнейших успехов. Марин быстро захмелел от крепкого и сладкого домашнего вина из черной смородины и решил выйти на улицу.
Родительский дом находился на окраине города, его окружал огромный сад. Марин прихватил с собой начатую бутылку вина и медленно пошел между деревьями. В саду сладко пахло цветами, под ногами пружинила зеленая трава, закатное небо бросало красноватый отблеск на все окружающее. Марин беспричинно улыбался и периодически прикладывался к бутылке. Его уже слегка пошатывало, что вызывало лишь приступы смеха. Так Марин добрался до ограды. Она была каменной и не очень высокой. Он вдруг решил забраться на нее и полюбоваться на закат. Но с первого раза не получилось — Марин упал в траву и расхохотался, глядя в краснеющее небо. Но потом пробормотал, что так просто он не сдастся, и снова попытался взобраться на ограду. Наконец, хоть и с трудом, это ему удалось. Он уселся наверху стенки, свесив ноги.
Особняк соседей тоже окружал довольно большой сад. Между каменными стенами имелась протоптанная в траве дорожка, окаймленная по бокам вьющимися стеблями резного плюща, который цеплялся за любую опору. Марин смотрел в даль этого прохода. В детстве он любил бегать по нему, играть с соседскими ребятами в прятки, скрываясь в густых зарослях плюща. И сейчас он вдруг засмеялся, сам не зная чему. Однако смех внезапно замер на его губах, и Марин вытянул шею, не понимая, как такое может быть, — на него двигалась стена дождя. Она и правда выглядела очень странно — наверху вроде бы была совсем маленькая тучка, но из нее лились потоки воды.
— Черт! — вскрикнул Марин, когда дождь зашумел совсем близко. — Еще вымокнуть не хватало.
Он хотел слезть со стены, но остановился — его удивило, что дождевая влага кажется красной. Он потряс головой и зажмурился. А когда открыл глаза, обильный, но короткий дождик уже промчался мимо, даже не замочив ограду рядом с ним.
— Не нужно было пить столько вина, — пробормотал Марин, вновь начиная улыбаться. — А то уже черт-те что мерещится — будто бы дождь красный. Хотя… Вот я дурак! Это же просто в закатном свете вода так покраснела! Вон и облака на небе кажутся кровавыми!
Марин расплылся в довольной улыбке, радуясь, что нашел объяснение удивившему его явлению.
Но тут же улыбка сбежала с лица, так как в проходе появилась девушка. Ему показалось, что она возникла из-за завесы стремительно уносящегося дождя — словно влажная красноватая штора улетела прочь и открыла его взору медленно идущую по мокрой траве девушку. Она была стройной и на вид очень юной, от силы лет пятнадцати-шестнадцати. Влажные волосы разметались по ее плечам и показались Марину красноватыми, словно от потеков странного дождя. Но когда девушка приблизилась, он понял, что волосы белые. Закат потух, его красные отсветы перестали искажать цвета окружающего мира, и волосам девушки вернулась естественная окраска. Так подумал Марин, с любопытством вглядываясь в бледное лицо незнакомки. Черты казались расплывчатыми, словно девушка была нарисована акварелью и от только что прошедшего дождя нежные светлые краски чуть размылись. Зато большие черные глаза ярко выделялись на общем эфемерном фоне, взгляд был пронзительно-печальным. И у Марина вдруг защемило сердце.
— Что с тобой? — торопливо спросил он, когда девушка поравнялась с ним. — Тебя кто-то обидел?
Она остановилась и медленно повернулась, приподняв узкий подбородок и заглядывая ему в лицо. Марин даже протрезвел, таким жалобным был ее взгляд. Казалось, слезы сейчас хлынут из этих неподвижных распахнутых глаз.
— Что с тобой? — тише повторил он.
— Он обманул меня, — прозвенел в ответ печальный голосок.
Марин вздрогнул и отчего-то вспомнил слезы Сантаны после того, как он сообщил о том, что решил с нею расстаться.
«Черт побери! — мелькнуло в его голове. — Как все-таки девушки остро реагируют на проблемы в отношениях!»
— Он обманул меня, — повторила незнакомка медленно, не сводя глаз с замершего Марина.
— Не нужно так огорчаться! — наконец вышел тот из столбняка. И весело предложил: — Забирайся сюда, на ограду! Или… Сегодня в моей семье праздник. Пойдем к нам в дом?
— Приглашаешь? — уточнила она, и ее глаза приняли более живое выражение.
— Конечно! — рассмеялся он. — Почему бы и нет? Выпьем вина, потанцуем… Слышишь, уже играет музыка. Меня наверняка потеряли, а ведь я виновник торжества. Пошли? Не нужно больше грустить!
Девушка задумалась. Она опустила голову и носком белой туфельки водила по влажной траве. Ее белые волосы упали на лицо. Голубое платье все еще казалось мокрым, его тонкая ткань облепляла изящную фигуру, и Марин невольно отметил узкую талию, стройные бедра, небольшую, но упругую грудь.
— Тебя как зовут? — после паузы спросил он. И назвал свое имя.
— Мона, — ответила она.
— Ты просто прелесть, Мона! — заметил Марин.
Она вздрогнула и подняла голову. Ее черные глаза вновь наполнились печалью.
— Я ухожу, — сказала она и стремительно пошла по влажной траве, приподняв тонкие руки.
Ее пальцы цепляли тянущиеся в проход побеги плюща, и с листьев летели капли, которые вновь показались Марину красноватыми. Он тряхнул головой, зажмурился. Затем поглядел вслед девушке, но та словно растворилась в поднимающемся розоватом тумане.
— Черт-те что! — выругался Марин и быстро перекрестился. — Но девчонка прехорошенькая. Ничего, скоро утешится с очередным кавалером. И хватит о ней думать! Однако надо порасспрашивать у соседей, кто она такая. Может, гостит здесь у кого…
Марин спрыгнул с ограды, пошатнулся, но удержал равновесие, вцепившись в тонкий ствол молоденького дуба. Расхохотался от распиравших его эмоций, затем поднял упавшую бутылку и отправился домой.
Проснулся он довольно поздно, чего и следовало ожидать, так как Марин выпил много вина, да еще и танцевал до полуночи. А родители решили не будить его, решив, что лучше ему как следует выспаться, прежде чем садиться за руль. Потянувшись, Марин сладко зевнул, перевернулся на другой бок и обнял подушку. И отчего-то сразу вспомнил Мону. Ее печальный взгляд так и стоял у него перед глазами и словно молил о чем-то.
— Вот же привязалась! — пробормотал он. — Иди-ка ты, хорошенькая грустная Мона, откуда пришла, и оставь меня в покое!
Поворочавшись какое-то время с боку на бок, он вскочил на ноги и отправился умываться.
День был пасмурным, но теплым. Перекусив, Марин сказал родителям, что хочет тотчас отправиться в путь. Отец начал возражать, мол, можно не спешить, поскольку он позвонил в отель и предупредил, что сын заселится скорее всего вечером.
— Так ведь уже почти три часа дня, — беззаботно рассмеялся Марин. — Пока соберусь, пока доеду… Дай бог, к ночи там окажусь.
— Так ведь уже почти три часа дня, — беззаботно рассмеялся Марин. — Пока соберусь, пока доеду… Дай бог, к ночи там окажусь.
— Пить вчера нужно было меньше! — проворчал отец.
— Зато хорошо посидели, — улыбнулся Марин. — Я вещей много брать не буду. Так, кое-что покидаю в спортивную сумку.
Но мать засуетилась и решила сама проконтролировать процесс сборов. Марин лишь смеялся, наблюдая, как она складывает в большую дорожную сумку несколько свитеров, рубашек, комплекты белья, но спорить не стал, решив, что места в машине много, а мать по пустякам огорчать не стоит. Когда багаж загрузили, он расцеловался с родителями, взял у бабушки корзинку с провизией, уложил ее на заднее сиденье и тронулся в путь.
Марин ехал на курорт Совата, расположенный в самом центре Трансильвании, и все-таки надеялся, что доберется затемно. Правда, дорога к курорту шла в гору, поэтому гнать он не рассчитывал. Отец вообще-то предлагал Марину лететь из Бухареста до Тыргу-Муреш, а там уже добираться на такси — от этого города до Соваты всего около шестидесяти километров. Но Марин решил, что поедет на машине.
Погода явно испортилась. Низкие тучи, несвойственные для обычно ясного в Румынии июня, затянули небо. Было похоже, что вот-вот пойдет дождь. Но Марина это не особо напрягало. Он довольно быстро выехал из города на национальную трассу и направился в сторону Трансильвании. Мысли текли плавно. Вначале он не очень-то приветствовал идею отца отправить его на курорт, считая, что лучше провести еще какое-то время в Бухаресте и как следует повеселиться с друзьями по случаю окончания первого года обучения. Но узнав, что почти все его сокурсники сразу после сессии разъезжаются, Марин даже обрадовался решению отца. И то, что он ехал без подружки, отчего-то тоже нравилось.
«Пора мне побыть одному», — думал он, поглядывая на едущую рядом, в соседнем ряду, красную спортивную Toyota Corolla с открытыми окнами. Миловидная брюнетка, сидящая за рулем, явно строила ему глазки. Он привычно улыбнулся, она тут же оживилась. Но Марин решил, что новые знакомства заводить не стоит, пора ему действительно отдохнуть от общества девушек. И прибавил скорость, легко вырвавшись вперед. Услышав раздавшийся вслед свист и весьма нелестное замечание, он лишь усмехнулся.
Когда Марин въехал на дорогу к ущелью Борго, уже начало темнеть. Серпантин поднимался все выше и выше, как будто прямо к небу, окрашенному в темно-лиловые и ярко-розовые тона. Солнце спускалось к горизонту, и цвет неба непрерывно менялся. Облака принимали все более фантастические очертания. Поднимался туман, который окрашивался уходящим солнцем в самые неожиданные тона от сиренево-розовых до серебристо-красных. Местность при таком освещении выглядела таинственно.
«Черт побери! — подумал Марин, наблюдая, как быстро закатывается солнце за горизонт. — В горах темнеет мгновенно, дорога хоть и отремонтирована, судя по всему, совсем недавно, но ночью может таить опасность. Ехать по ней в темноте неразумно — тут такие крутые виражи! Надо бы заночевать в каком-нибудь мотеле».
Он свернул на обочину, остановился и вынул из бардачка карту и, заглянув в нее, обрадовался:
— Да я в двух шагах от отеля «Замок Дракулы»! Главное, чтобы там свободные номера были…
— Ой, а вы нас не подвезете? — раздались звонкие голоса, и к его машине подбежали две девушки.
— Смотря куда! — расплылся в улыбке Марин, изучая их хорошенькие раскрасневшиеся лица.
Одна была шатенкой с яркими голубыми глазами, вторая — жгучей брюнеткой цыганского типа.
— Мы тут живем неподалеку, в отеле Дракулы, — затараторили они одновременно. — Вышли прогуляться, да не рассчитали, ушли далеко, а солнце так быстро село. Страшно! Туман вон какой, а тут вампиров полно.
— Глупости! — рассмеялся Марин и распахнул дверцу. — Чего вы всякие сказки слушаете? Ведь это местный бизнес, надо понимать. А вы откуда, девушки?
— Из Хыршова, — хором ответили те и расхохотались. — А вы?
— Из Бойнешти, — сообщил Марин. — Еду на курорт.
— А мы уже третий день тут отдыхаем. У нас тур «Дракула — князь и вампир». Завтра отправимся в Сигишоару, там, кстати, будет шоу «Суд над ведьмой», — сообщила брюнетка.
— Ну и старинную крепость осмотрим, — добавила шатенка. — А вы сейчас куда? Темнеет.
— Как раз хочу попытаться переночевать в вашем отеле, — задумчиво сказал Марин. — Вообще-то я направляюсь в Совату, но до нее довольно далеко, да еще по горной дороге…
— Не уверена, есть ли в отеле свободные номера, — заметила брюнетка.
— Можно ведь переночевать в «дракульской комнате», — засмеялась шатенка. — Нас в первый день туда на экскурсию водили. Там настоящий гроб стоит! — шепотом добавила она и быстро перекрестилась.
— Ну просто из всего шоу делают! — недовольно произнес Марин и тронул машину с места.
Шатенка сидела рядом с ним, брюнетка — на заднем сиденье.
— А вы что, не верите в вампиров? — поинтересовалась соседка. — Но ведь Дракула — наш национальный герой!
— Девушки, разве вы не знаете нашу историю? Все-таки Дракула был прежде всего валашским воеводой. Да, конечно, он отличался невероятной жестокостью, но и время тогда было такое, что по-другому нельзя. А уж что там навыдумывал про него писатель Стокер…
— Кстати, мы сейчас находимся на перевале Борго, — перебила брюнетка. — Именно здесь, по роману Стокера, проходила дорога в логово вампира Дракулы.
— Ага! И именно поэтому тут построен отель, в котором вы сейчас живете, — усмехнулся Марин. — И в нем даже есть комната с его гробом, созданная на потребу туристам. Вообще-то многих моих друзей раздражает, что нашу страну воспринимают исключительно как родину вампиров. А уж моих родителей это буквально бесит!
— Да ладно вам… — пожала плечами шатенка и обворожительно улыбнулась Марину. — И пусть! Зато туристы со всего мира к нам едут. Плохо, что ли?
— А вы верите в вампиров? — после паузы спросил Марин.
В этот момент показались освещенные башни отеля, построенного в стиле средневекового замка.
— Мне бабушка рассказывала, — ответила брюнетка, — что вампиры есть и сейчас, только они нечто другое, чем нам описывают. В наших легендах они называются «стригой».
— Как? — удивился Марин. — Ах да, что-то смутно помню. Мне тоже бабушка много легенд рассказывала.
— Так вы же вообще, насколько я поняла, не верите в вампиров, — заметила шатенка.
— По народным представлениям, вампир — тот, кто пьет человеческую кровь, а потому остается в своем теле столетиями и живет рядом с другими людьми. У стригоя же нет тела. Можно сказать, что это сила, которая наказывает людей за нарушение каких-то запретов, — серьезным тоном продолжила брюнетка.
— Но бывает, что и стригой превращается в человека, — добавила шатенка.
— Неудачную мы выбрали тему на ночь глядя, — пробормотал Марин, подъезжая к освещенным воротам отеля. — А тут какое-то веселье!
Действительно, во дворе у входа в отель группа туристов бойко танцевала под звуки чардаша. Марин поставил машину на парковку, любезно помог девушкам выйти. Те расцеловались с ним и жарко поблагодарили, что он довез их до отеля.
— А то хоть вы и не верите в вампиров, но тут такие места, что их присутствие словно бы постоянно чувствуется, — сказала брюнетка и зябко повела плечами. — Мы лучше поднимемся в номер и плотно закроем все окна и дверь.
Она схватила подругу за руку и потянула ее к отелю.
— Надеюсь, комната для вас найдется! — крикнула шатенка, обернувшись и улыбнувшись Марину.
Но свободных мест не оказалось. Администратор сообщила, что все номера бронируются чуть ли не на месяц вперед. А в это время из-за наплыва туристов сдано все, даже флигель для персонала занят группой поляков. Он вздохнул, потом заплатил за парковку и вышел из отеля.
«Что ж, переночую в машине, — не особо расстроился Марин. — Вообще-то девчонки могли бы пригласить к себе в гости… Хотя все — к лучшему!»
Он открыл багажник, достал корзину с провизией, забрался на заднее сиденье и как следует подкрепился домашней бужениной, запеченным картофелем, свежими овощами и любимыми им бабушкиными пирожками со сливовым джемом. Удовлетворенно вздохнув Марин понял, что явно переел, и решил немного пройтись. Он закрыл машину и отправился изучать территорию отеля.
Уже стемнело, но мощные прожектора освещали башни замка, и те выглядели довольно живописно и совсем не зловеще, как полагалось бы жилищу кровожадного графа. Марин вспомнил рассуждения девушек о существовании вампиров и невольно усмехнулся. С детства он был наслышан об этих существах. Народный фольклор изобиловал подобными историями о них, и обе бабушки часто рассказывали ему о всевозможных оборотнях, вампирах, призраках и тому подобной нечисти. Ребенком он боялся и верил. Но когда вырос, многое переосмыслил и стал относиться скептически ко всем легендам и мифам. А уж повальная мода на графа Дракулу вообще его раздражала.