– Пха! Чепуха это, голубка. Так на свете заведено, чтобы мужчина спасал свою женщину. Напридумывала ты себе невесть чего, вот и маешься.
– Нет! – Я стремительно обернулась к ней. – Как же вы не понимаете? Мистер Кадам умер! Мои родители умерли! Если Рен погибнет, то только из-за меня… Все, кого я люблю, умирают! Я боюсь, что если позволю себе любить его… если полюблю по-настоящему, то… подпишу ему смертный приговор.
Я устало плюхнулась на бревно.
– Знаете, когда плохие парни хотели меня похитить, он позволил мне уйти, а сам попался им в лапы. Когда он не смог сделать мне искусственное дыхание, он порвал со мной и передал меня Кишану. Когда страшный злодей почти подобрался ко мне, он добровольно стер себе память, чтобы не выдать меня. Всякий раз, как мне грозит опасность, он бросается на выручку, даже не задумываясь, что будет со мной, если он погибнет! Понимаете, он должен был унаследовать трон и стать раджой. Наверное, из-за этого у него такое гипертрофированное чувство ответственности.
– Что ж, тогда все совсем просто, – решила старушка. – Выбирай другого брата!
– Я хочу быть хорошей женой Кишану. Я люблю его и знаю, что мы сможем создать крепкую семью. Надеюсь, после этого Рен перестанет играть со смертью.
Старушка поцокала языком.
– Все это разумно, голубка, но скажи-ка старой Саачи, кто из них двоих делает тебя счастливой? Кого из них ты больше любишь?
Я отвернулась.
– Я люблю их обоих.
– Пф! – фыркнула старушка. – Отвечай, с кем из них ты была счастливей? – Ее темные глазки-бусинки так и впились в мое лицо.
Я поежилась, потом тихо призналась:
– С Реном…
Густые брови старушки взлетели на лоб, а на лице появилось лукавое выражение «Ага, попалась!». Я поспешила объясниться.
– Но это ничего не значит! Я выбрала Кишана. Я обещала ему, что он больше никогда не будет один. И я буду… то есть я уже… счастлива с ним. Я люблю Кишана!
– Но твое сердце разрывается.
– Да. Если честно, то… большая часть моего сердца отдана Рену. Я никогда не переставала любить его. Когда мы были в разлуке, для меня все потеряло смысл. Я словно умерла. Единственное, что заставляло меня жить, – надежда на то, что когда-нибудь мы снова будем вместе. И еще то, что я была нужна Кишану. Рен думает, что если я жива, то этого достаточно. Но ведь это не так! Если его убьют и мне придется положить его рядом с мистером Кадамом, я уже никогда не смогу оправиться от этой утраты!
Я слабо улыбнулась, глядя на тихие джунгли.
– Понимаете, бабушка? Я не могубез него жить. Значит, если я хочу сберечь и его, и себя, нам нужно расстаться. Вы понимаете?
Знакомый голос ответил:
– Думаю, понимаю.
Я вся заледенела. Скрипучий голосок Саачи превратился в бархатный тягучий голос, похожий на мед с карамелью. Очень знакомый голос. Закрыв глаза, я повернулась к тому, кто стоял передо мной.
Сделала глубокий вдох. Медленно открыла глаза, и мое бедное сердце тяжело забилось при виде его лица.
– Шарф… – прошептала я, догадавшись, каким образом он заставил меня открыть правду.
– Да, – с трудом сдерживаясь, ответил он. Потом поднял руку, убрал упавшие на лицо волосы и судорожно вздохнул.
Я шагнула к нему.
– Прошу тебя, постарайся понять, что это все не имеет никакого значения! Это ничего не меняет! Я уже приняла решение и не намерена его менять.
– Я хотел узнать. Мне нужно было знать. Ты скрываешь свои истинные чувства от нас обоих. Почему, Келси? Почему ты не захотела поделиться своими сомнениями? Своими страхами?
– Потому, что это ничего не меняет! Нет, ты скажи, какой в этом смысл? Какое это имеет значение?
– Не знаю. Может, никакого. А может – огромное. По крайней мере теперь все карты открыты.
Я закусила губу.
– Ты ему расскажешь?
– Разве тебе не кажется, что он должен знать?
– Я просто не понимаю, какой в этом смысл.
Он постоял, обдумывая мои слова, потом вздохнул.
– Хорошо, пусть пока это останется между нами.
– Спасибо.
Деревянными руками я подобрала с земли свой рюкзак и повернулась в сторону города. Всю дорогу я кожей чувствовала присутствие мужчины, молча шедшего за моей спиной.
Глава 13 Остров Баррен
Но вот настал день, когда Нилима объявила, что можно ехать. В четыре часа утра я, позевывая, стояла на причале и смотрела, как Рен и Кишан снимают чехол с какой-то футуристического вида посудины, больше всего похожей на люльку водного аттракциона в Диснейленде.
– Что этотакое? – прокурорским тоном спросила я Нилиму.
Мне ответил Кишан, подошедший, чтобы отвязать тросы.
– Мы зовем его просто «Водорезом».
– Но чтоэто такое? – повторила я.
– Пилотная разработка «Раджарам Индастриз», – отозвалась Нилима.
Рен забрался на корпус неведомого агрегата.
– Кадам говорил, что образцом для создания этого чуда послужила твоя гигантская медуза, помнишь ее?
– Но… – пролепетала я.
– Да-да, – перебил меня Рен. – Мы до сих пор не знаем, как и когда он начал претворять свои планы в жизнь. Но это уже не важно, результат перед тобой!
Нилима замахала на него рукой.
– Слушай меня, Келси. Это нечто среднее между подлодкой и роскошным океанским лайнером, а прочность у него, как у ядерной подводной лодки. Мы зовем его «Водорезом» или глиссером, поскольку он не умеет погружаться так глубоко, как субмарина. Наш «Водорез» предназначен для комфортабельного исследования рифов и не очень глубоких мест, но при этом он без труда может переплыть океан.
– По-моему, он маловат для океанских рейсов, – нервно заметила я.
– Ты видишь только верхнюю палубу, – возразил Кишан. – Большая часть «водореза» сейчас под водой. Наша игрушка может оставаться на глубине столько же, сколько современные подлодки. На ней установлены новейшие системы, позволяющие вырабатывать кислород прямо из морской воды. Посмотрим, что ты скажешь, когда увидишь пузырь!
– П-пузырь? Это что такое? Он безопасный?
– Кишан говорит об обзорно-выпуклой камере на носу. Эта часть была разработана по образцу гигантской медузы – помнишь ее купол? Только на «Водорезе» стекло гораздо прочнее и больше, – объяснила Нилима. – Пузырь нашего глиссера дает полный круговой обзор океана! Двигатели работают совершенно бесшумно, топливная система – наша последняя, суперсекретная разработка, грубо говоря, энергия берется из океана и не разрушает подводную экосистему. Кроме этого, на «Водорезе» установлена очень необычная и пока не имеющая аналогов система подводного освещения, позволяющая пассажирам почувствовать себя частью океанского мира. Не беспокойся, мы провели множество испытаний. Там даже небольшая моторка на борту есть.
Я подбоченилась, подумала.
– Ну… это… восхитительно.
Рен прошел мимо меня, не глядя, ласково потрепал по плечу и скрылся в темных недрах «Водореза».
– Нилима, а ты уверена, что мальчики справятся с управлением этой штуковиной? Ведь это очень дорогая машинка!
– Да расслабься ты, Келси! Пока мы жили здесь, Рен каждую ночь водил «Водорез» под моим руководством. Мы знаем, что делаем.
Я не нашлась, что возразить, поэтому промолчала, а тут еще, как назло, вспомнила, как Нилима танцевала в объятиях Рена на пляжной вечеринке, и у меня окончательно испортилось настроение. Когда мы все трое очутились на борту, Нилима помахала нам рукой и прокричала:
– Счастливого пути! Будьте осторожны на острове!
– Почему?
– Вулкан опять проснулся, – крикнула она.
– Что? Что?! Почему мне никто об этом не сказал?
Кишан расхохотался и стал спускаться по лестнице за мной.
– Да потому, что все знали, какой шум ты поднимешь! Идем, я покажу тебе твою комнату.
Я уныло поплелась по кораблю, горько сетуя на вулканы, кипящую лаву и на то, что Дурга отчего-то никогда не посылает нас в спа-салоны. Когда-то смотрела фильм, где одному парню лава сначала отъела ноги до колен, а потом и самого растворила без остатка! «Уж лучше поскорее сразиться с Локешем, чем переносить все эти ужасы».
Но вскоре я забыла о вулканах и лаве, покоренная фантастическим изобретением, которое мистер Кадам каким-то чудом сумел разработать и завершить перед своей смертью. В моей каюте нашлось место для мини-холодильника, раковины и кухонных шкафчиков. Напротив размещался уютный уголок со столом и диванчиком. Еще у меня были роскошная ванная комната и огромная кровать.
– Погоди, я еще не показал тебе вид наружу! – с гордостью сказал Кишан.
– Погоди, я еще не показал тебе вид наружу! – с гордостью сказал Кишан.
Он подошел к стене и нажал на кнопку. С тихим жужжанием стенные панели разъехались в стороны, открыв огромное, от пола до потолка, стекло, и тут я поняла, что моя комната имеет форму огромной капсулы. Очертаниями окно и впрямь напоминало прозрачный купол гигантской медузы, только стекло было идеально прозрачным. Свет автоматически потускнел, я ступила на невидимый стеклянный пол, и меня окружило Андаманское море.
– Красиво, скажи? – прошептал Кишан.
– Восхитительно! А мы уже плывем? – поинтересовалась я, не в силах разобраться, то ли рыбы проплывают мимо нас, то ли мы плывем мимо них.
– Конечно! Разве ты не чувствуешь?
Я покачала головой, поражаясь бесшумной и мягкой работе двигателей. Мистер Кадам определенно превзошел самого себя!
Когда Кишан ушел, оставив меня самостоятельно осматривать оставшуюся часть судна, я отыскала обзорную камеру. На стеклянном полу были закреплены диваны и кресла, и я долго просидела там, со всех сторон окруженная океаном. Насмотревшись, я поднялась на пост управления и отыскала Рена в стеклянной рубке-аквариуме. Он показал мне какие-то приборы, а я все восторгалась зрелищем океана, лежавшего за выпуклым стеклом.
– Жаль, нельзя почувствовать океанский бриз! – сказала я.
Рен улыбнулся и нажал на кнопку. Стеклянная секция купола у нас над головами отъехала в сторону, как люк на крыше машины.
Я поднялась по ступенькам и очутилась на верхней палубе нашего фантастического корабля. Ветер отбросил волосы с красивого лица Рена. Мы обогнули часть побережья, и впереди показался Порт-Блэр. Но вот и он остался позади, и единственными источниками света стали наши огни да быстро гаснущие звезды.
Рен неподвижно стоял на своем посту, старясь не обращать на меня внимания. А я решила полюбоваться восходом, выбралась на верхнюю площадку и уселась на самом краю, свесив ноги, так что океанские брызги щекотали мне пятки. Примерно через час я была вознаграждена за терпение невероятным зрелищем. Вода сначала порозовела, потом окрасилась золотом, а еще через секунду, словно по моему хотению, из-за горизонта выкатился круглый бок солнца.
Почему-то я подумала о мистере Кадаме и грустно улыбнулась, представляя, сколько интересных фактов он бы сейчас сообщил мне. Я просидела на палубе еще с полчаса, дыша свежим океанским воздухом и греясь на солнце.
Рен и Кишан по очереди вели лодку. Через несколько часов мы обогнули остров Нейл, миновали остров Хэвлок и вышли в открытый океан. Погода была прекрасная, и мы шли со скоростью шестьдесят пять морских миль в час. Ближе к вечеру, когда впереди показался остров Баррен, я своими глазами убедилась в том, что вулкан действительно не дремлет. Небольшие облачка пара и дымные струйки поднимались в небо над чашей кратера. Широкая река застывшей лавы стекала по пологому склону в океан, превращая вулкан в подобие яичницы с растекшимся желтком, только черным.
Сейчас огромная часть острова была скрыта под серым пеплом, однако, судя по сохранившимся кустам и деревьям, до извержения здесь было очень красиво. Пляжей на Баррене не было, горные склоны вырастали прямо из-под воды.
Мы еще немного постояли на палубе, разглядывая остров. Потом Рен и Кишан, посовещавшись между собой, решили пришвартоваться на западной стороне, против ветра, чтобы не так дымило. Они оба сошлись на том, что будет проще всего подняться к вершине по дороге застывшей лавы, и назначили восхождение на следующее утро.
Когда решение было принято, Кишан обнял меня, а Рен тут же спустился вниз. Стало прохладно, мои руки покрылись мурашками. Я обвила Кишана за пояс, прильнула к его теплой груди и прошептала:
– Как славно!
Он улыбнулся и накрыл мои губы своими. Одной рукой он зарылся в мои волосы, а вторую нежно положил мне на шею. Я почувствовала, как его пальцы массируют ямку под моим затылком, закрыла глаза и отдалась поцелую.
Поцелуй был теплым и нежным, а на губах Кишана чувствовался слабый привкус морской соли. Вот он погладил меня по подбородку, слегка запрокинул мою голову, стал целовать крепче. Я прильнула к нему, понимая, что нам еще не скоро представится такая возможность.
Кишан улыбнулся, явно довольный моим пылом, и вытащил из кармана маленькую коробочку.
– Что это? – спросила я.
– С Рождеством, Келлс!
– Что? Как с Рождеством? Разве сегодня Рождество?
– Не сегодня, завтра. Сегодня сочельник. Неужели ты забыла?
– Да. Трудно помнить о Рождестве, когда живешь в тропиках! – Я нерешительно взяла из рук Кишана подарок. – Ой, Кишан, мне так стыдно… Я все забыла и ничего тебе не приготовила.
Он притянул меня к себе, взял мое лицо в ладони, нежно поцеловал.
– Ты согласилась стать моей женой, Келси. Больше мне ничего на свете не нужно.
– Ты – коварный обольститель, – пошутила я.
– Надеюсь, это идет мне в зачет? – усмехнулся он и подмигнул мне своим золотым глазом.
В коробочке лежал старинный золотой ключ. Я приподняла бровь и слегка улыбнулась уголком рта.
– И что же, скажи на милость, открывает этот ключик?
– Строго говоря, уже ничего. Раньше им отпиралась сокровищница в нашем дворце. Теперь это просто символ дома. Или домов. Любого места, где ты захочешь жить. Я нашел его, когда перебирал вещи родителей. Мы можем заново отстроить хижину в джунглях, где похоронены мои родители и Кадам, можем выстроить новый дом в Америке или в Индии, а если хочешь – сделать и то, и другое, и третье. Нам не нужно ничего решать прямо сейчас, но я знаю, что для тебя важно иметь дом. Расстаться со старым жильем будет трудно, но мы сумеем вместе обзавестись новыми воспоминаниями. – Кишан обнял меня за шею. – Я сделаю тебя счастливой, Келси, обещаю.
– Я знаю. – Я поднялась на цыпочки, поцеловала его в щеку. – Спасибо за подарок.
– На здоровье. – Он надел золотой ключик на мою цепочку, и тот повис рядом с медальоном. – Когда-нибудь, – прошептал Кишан, дотрагиваясь до ключа, лежавшего на моей груди, – … когда-нибудь мы построим свой дом.
Он снова поцеловал меня долгим, медленным поцелуем, а потом резко развернул и подтолкнул к выходу.
– Но сначала я наголову разобью тебя в пачиси!
– Договорились!
Я со смехом бросилась в свою комнату за игрой – но нашла там еще один подарок. На кровати лежал сверток в золотой бумаге. Внутри оказалась деревянная музыкальная шкатулка с нарисованным на крышке белым тигром.
Я подняла крышку, и заиграла музыка – это была та песня, которую Рен написал во время нашей разлуки, когда он мучительно пытался вернуть свою запертую память. Я слушала знакомые печальные звуки – и вдруг ахнула от удивления: зазвучала совершенно новая для меня часть. Грустная тема разлуки изменилась. Музыка расцвела надеждой и решимостью. Эта тема нарастала, пока не завершилась взрывом счастья, а затем стала стихать, как гаснущие с рассветом звезды. Я захлопнула крышку, закрыла глаза.
Музыка настолько захватила меня, что я не сразу заметила записку, лежавшую на моей постели вместе с зеленой веточкой.
Келси,Возможно, ты сочтешь слишком самонадеянным то, что я закончил нашу песню радостным финалом, но я твердо верю в наше будущее счастье, в то, что обещание, звучащее в моей песне, непременно сбудется. А пока мне придется лишь запастись терпением. Мое сердце – в твоих руках. Береги его, ведь я не могу без него жить.
ОМЕЛА Уолтер де ла МарДрожащими пальцами я вложила письмо, стихи и омелу в свой дневник. Потом постояла, перебирая листочки и воображая, как Рен, одетый в смокинг, жадно целует меня под омелой. Прошло несколько секунд, прежде чем я опомнилась и сурово отчитала себя.