– Как выглядел ваш муж во время приступов? – спросил Пирс, не тратя времени на приветствия.
Она удивленно моргнула.
– Как обычно, насколько я помню.
– Лицо краснело?
– Не больше, чем обычно, когда он напивается.
– Я никогда не напиваюсь! – крикнул Джаггз с постели.
– Напиваешься! – Она так яростно кивнула головой, что вишни у нее на шляпке взмыли в воздух и снова опустились. – По праздникам, и не пытайтесь отрицать это, мистер Джаггз.
– В тот раз в Йорке я выпил не более пинты, – заявил больной торжествующим тоном.
– У тебя язык заплетался, – возразила она, подойдя ближе, чтобы потрепать его по ноге. – Ничего страшного, если выпить пару пинт, но чтобы заплетался язык, требуется больше. Этот последний случай в Йорке был той самой соломинкой, которая ломает хребет верблюду, – сказала она Пирсу, одновременно обращаясь к Линнет. – Он обещал мне, что сходит к врачу, если это снова случится.
– Разрази меня гром! – отозвался Джаггз с досадой. – Я и близко не выпил того, что мог бы!
– А что это было за событие? – поинтересовалась Линнет. – Вы были в этой прелестной шляпке, миссис Джаггз?
Та просияла:
– Да! Это было на военном параде. Мистер Джаггз надел свою военную форму, хотя она стала тесновата ему в последнее время. Но он всегда надевает ее по праздникам. Я связала эту шляпку крючком как раз для этого случая, хотя летом в ней очень жарко.
– Наверное, мистер Джаггз вспотел в мундире, – предположил Пирс.
– Мистер Джаггз никогда не потеет, – гордо заявила его жена. – Мне почти не приходится стирать его форму из-за пота, слава Богу. Его приятели на параде только успевали промокать лица.
– И тут я ослеп и ничего не видел до следующего утра, – уныло произнес Джаггз.
– Наш священник предположил, что это расплата за его грехи, – сообщила миссис Джаггз.
– Вот тогда я и решил показаться доктору. Потому что грешил не больше, чем полагается.
– Ну, что скажете, Биттс? Кибблс? Пендере? Думаю, теперь вполне ясно, что случилось с Джаггзом. Как вы считаете? – Пирс сделал неопределенный жест, глядя на их озадаченные физиономии. – Посовещайтесь между собой, олухи.
Он повернулся к сестре Матильде, а Линнет сделала вид, будто изучает фрукты на шляпке миссис Джаггз.
– Вы проиграли битву, – сказал он. – Миссис Джаггз разрешила загадку слепоты своего мужа. Я был идиотом, не настояв на беседе с родственниками больных в подобных случаях.
Миссис Джаггз разинула рот.
– Правда? Так это пьянство?
– Нет, – ответил Пирс.
Сестра Матильда зашипела, как кипящий чайник.
– Какие симптомы оказались самыми важными? – спросила Линнет с искренним интересом.
– Все, – ответил он, устремив взгляд на своих молодых коллег. – Джаггз недавно набрал вес, мундир стал ему тесен. Все приступы случаются лишь во время праздничных событий, когда ему жарко и он пьет эль, чтобы охладиться, – хотя кончается все рвотой. Добавьте к этому, что форма легкой кавалерии шьется из плотной шерсти, с тройным галуном, не говоря уже о такой важной детали, как тот факт, что он не потеет.
– Тепловой удар! – воскликнул Кибблс, пока Пендере и Биттс еще размышляли.
– Верно. Хорошая новость, Джаггз, в том, что вы можете выбраться из этой постели и отправиться назад, в свой трактир. Плохая новость заключается в том, что ваша неспособность потеть, шерстяная униформа и жаркий день создают опасную комбинацию. Вы можете умереть, и вам чертовски повезло, что вас еще не закопали.
– Но почему? – спросила миссис Джаггз в замешательстве. – Было не так уж жарко.
– Ему нужно пить больше воды, – объяснил Кибблс.
– А не накачиваться элем, когда душно, – строго сказал Пирс. – Даже если это только одна пинта.
– И это все? Просто он пил мало воды? – Миссис Джаггз все еще выглядела озадаченной, но ее муж уже свесил ноги с постели.
– Я знал, что не болен. – Он встал. – Я старался не пить воду, собираясь на парад, потому что там нельзя помочиться, не нарушая строй.
– Еще одна причина, – заметил Биттс, лихорадочно записывая.
Пирс подождал, пока Джаггз с женой выйдут из палаты вместе с остальными докторами.
– Миссис Хэвлок, вам нужно решить: либо вы смиритесь с планами мисс Тринн по поводу моей больницы, либо вам придется поискать другую работу.
Экономка молча смотрела на него, сжав челюсти так крепко, что они напоминали шов, наложенный Себастьяном.
– Понятно, – сказал он. – Вы уволены. – Взяв Линнет под руку, он вывел ее из палаты, но она задержала его в коридоре, пока сестра Матильда не вышла следом за ними.
– Его милость пошутил, – сказала Линнет, одарив ее улыбкой, которая предположительно не действовала на взбешенных экономок.
Пирс открыл рот, но она ущипнула его так сильно, что он снова закрыл его.
– Мы могли бы обсудить посещения родственников завтра, – продолжила Линнет. – Разумеется, нам придется придумать, как сделать так, чтобы не нарушить вашего расписания. Всем известно, как хорошо вы управляете своим крылом.
Улыбка явно не подействовала на сестру Матильду. Тем не менее она помедлила, очевидно, размышляя, сдаваться ей или нет.
– Доктор любит пошутить, – произнесла она наконец мрачным тоном.
– Всего хорошего, миссис Хэвлок, – сказала Линнет, увлекая Пирса за собой по коридору.
Глава 20
– А вы настырная маленькая ведьмочка, – сказал Пирс, остановившись у одной из дверей. – Постойте. У меня чертовски ноет нога. – Он распахнул дверь. – Подумать только! Пустая кровать, ожидающая пациента. – Он проследовал внутрь, тяжело опираясь на трость. – Отличное место, чтобы прилечь и дать отдых усталым мышцам.
Линнет рассмеялась, прислонившись к дверной раме.
– Достаточно большая для двоих, – заметил Пирс, стараясь, чтобы его голос звучал не слишком радостно. – Или вам еще больно?
Линнет скорчила гримасу.
– Не ваше дело.
– Конечно, мое. Входите и закройте дверь. Мы же не хотим, чтобы бедная миссис Хэвлок испытала еще одно потрясение вдобавок к тому, которое она пережила за сегодняшний день.
Линнет вошла в комнату, закрыла за собой дверь, но не сделала попытки присоединиться к Пирсу, растянувшемуся на кровати.
– Идите сюда, – сказал он, похлопав рукой по постели. – Пора проконсультироваться с вашим любимым доктором. Расскажите мне все о неприятных ощущениях, которые навлек на вас гнусный соблазнитель, воспользовавшийся вашей невинностью.
Она рассмеялась.
– И для этого я должна забраться на постель?
– Как я могу убедиться, что с вами все в порядке, без осмотра? – резонно спросил он. – Тщательного осмотра.
– Я не настолько пострадала. К тому же мы не можем заниматься этим снова.
– Почему? – Он протянул трость в ее сторону. – Вы не могли бы взять ее у меня?
Линнет шагнула вперед и не успела взяться за конец трости, как Пирс дернул палку к себе, притянув Линнет на постель, как рыбу на леске. Она повалилась на него в ворохе мягкой ткани, источая сладкий аромат женственности.
Пирс крепче сжал объятия.
– Проклятие, вы чудесно пахнете.
– А вы пахнете мылом, – сказала она, принюхиваясь. – Довольно неприятно.
– Это касторовое мыло. Мы пытаемся бороться с больничной горячкой.
– Что, скажите на милость, это такое?
– Горячки бродят по больницам и косят пациентов, которые даже не стояли в очереди за гробом. – Он потерся носом о ее волосы, наткнувшись на изящное ушко. – Этот замок – отличное место, здесь такое количество комнат, что мы можем размещать заболевших в отдельных палатах, пока горячка не пройдет.
– Я бы хотела нанять в деревне женщину, чтобы она приходила сюда и читала больным, которые в сознании и не заразны, – сказала Линнет.
– Женщина из деревни и чтение? Проблематично.
– Женщину, которая умеет читать, – уточнила Линнет не без раздражения. – Наверняка там найдутся такие. А вторая женщина могла бы развлекать детей и, возможно, учить их чтению.
– Развлекать? Это больница, а не гостиница для скучающих путешественников.
– Пациенты поправятся быстрее, если им будет чем заняться. Посмотрите хотя бы на Гэвина.
Она замолчала, но Пирс уловил в ее голосе нотки, заставившие его прикусить ее ухо.
– Что вы затеяли?
– Ничего. После ленча Гэвин пять раз прошел по проходу в конюшне, туда и обратно. Его нога стала намного крепче.
Пирс скользнул рукой по ее воистину великолепной груди, размышляя о нотках в ее голосе.
– У вас еще саднит там?
– Да, – призналась Линнет, слегка смутившись. Ее щеки порозовели.
– Не хотите, чтобы я посмотрел и убедился, что все в порядке? Я превращу это в удовольствие, – добавил Пирс, не погрешив против истины. И на тот случай, если она согласится, проложил дорожку из поцелуев по ее шее и округлости груди, приближаясь к существу проблемы.
– Нет, – решительно заявила она.
Но ее ладони легли на его грудь, скользя по рубашке. Пирс потянулся вниз и вытащил рубашку из бриджей, чтобы облегчить ей доступ.
Линнет задрала его рубашку с очаровательно жадным видом и пробежалась пальцами по его груди, оставляя огненные следы на своем пути. Пирс повернулся на бок, предоставив ей свободу действий.
Она склонилась над ним, вытянув изящную шею, словно цапля, рассматривающая что-то в воде.
– Пожалуйста, – произнес Пирс, стыдясь просительных ноток в своем вдруг охрипшем голосе. Впрочем, не слишком.
И уж точно не тогда, когда ее розовый язычок обвел его сосок. С его губ сорвался хриплый стон.
– Почему вы закрываете глаза? – спросил он, заставляя себя разумно мыслить.
– У вас такой чудесный вкус, – мечтательно произнесла Линнет. – И вы так хорошо пахнете, хотя и чуточку солоновато, но как мыло. Не то ужасное мыло, а душистое. – Белые зубки сомкнулись, прикусив его сосок, и все его тело инстинктивно выгнулось, моля о большем.
Ее губы переместились ниже, на его живот, на нежные участки кожи, которым еще никто не уделял внимания. Пирс закрыл глаза – только для того, чтобы широко раскрыть их, когда Линнет сказала:
– Не лучше ли вам снять бриджи?
Он приподнял голову.
– Снять бриджи? Мы не можем заняться ничем серьезным, Линнет. Ваше гнездышко еще не готово к очередному проникновению…
– Этого? – сказала она, поглаживая выпуклость на его бриджах. – Я всего лишь хотела посмотреть. Если у вас есть время.
– Время? – переспросил Пирс, с трудом веря собственным ушам. – Думаю, да. У меня есть время. Но на всякий случай надо запереть дверь.
Линнет встала и закрыла дверь на задвижку. На ее щеках выступил прелестный румянец, взгляд стал знойным и немного безумным. Ее вожделение так воспламенило Пирса, что он едва сумел стянуть с себя бриджи и трусы.
Он лег на спину, ожидая, что она будет делать.
Линнет встала на колени, а затем легла на бок, представив его взору свои прелестные изгибы. Некоторое время она просто смотрела на него, затем протянула руку и обхватила его пальцами.
Звук, вырвавшийся из груди Пирса, был недостойным, если не сказать больше. Это был низкий, чувственный стон, и ему показалось, что румянец на щеках Линнет стал гуще. Борясь с желанием просто лежать, отдавшись на ее волю, он прошелся рукой по восхитительному изгибу ее бедра и скользнул между ее ногами.
Она дернулась.
– Еще саднит, – сказал он, убрав руку. – Примите мои извинения.
Глаза Линнет весело блеснули.
– Надеюсь, вы не хотели бы вернуть все назад?
И лишиться самого потрясающего сексуального опыта в его жизни, вместо того чтобы заняться его совершенствованием?
– Никогда!
Похоже, ей понравился ответ, поскольку она скользнула ниже на постели, наклонила голову и коснулась его жезла языком.
Голова Пирса дернулась назад от этого обжигающего прикосновения.
– Линнет, – только и смог вымолвить он.
– Да? – Она подняла голову, глядя на него с оценивающим видом. Пирс не решался даже представить себе, что у нее на уме.
Он прочистил горло.
– Я считаю своим долгом предупредить вас…
Она подалась вперед и снова лизнула его.
Из его горла вырвался хриплый стон.
– Да? – снова спросила Линнет, устремив на него взгляд, полный лукавства и желания.
– Большинство дам, то есть женщин, которые не берут денег за свои услуги, не ублажают мужчин таким способом, – хрипло произнес он.
Ее лоб прорезала морщинка.
– Правда? А почему? Вы делали это для меня и сказали, что это вполне прилично. – Она протянула руку и легко, словно перышко, пробежалась пальцами по его длине. – Мне нравится эта часть вашего тела. Такая интересная форма, как бы созданная для поцелуя.
И прежде чем Пирс успел что-либо сказать, не говоря уже о том, чтобы остановить ее, она снова нагнула голову. Ее губы крепко обхватили его, лишая рассудка и зажигая пламя в крови. Он застонал.
– По вашей реакции не скажешь, что вам не нравится, – помедлив, заметила Линнет.
– Бессовестная, – отозвался Пирс, подняв голову. – Не смейте…
– Продолжать? Жаль, – сказала она с притворной печалью. – Я только начала узнавать, что вам нравится. Например…
Она снова обхватила губами его жезл, на этот раз глубже, сжав основание пальцами. Его бедра дернулись вперед, и Пирс осознал, что у него имеется ровно пять секунд, чтобы Линнет, восхитительная Линнет, поняла, что она делает.
– Если вы продолжите в том же духе, я кончу. А это означает, что моя сперма выплеснется прямо вам в рот.
– Это вредно? – полюбопытствовала Линнет.
– Нет, – прошептал он с облегчением.
Ее волосы блестели в лучах солнца, лившихся через окно. Шелковистые волосы принцессы. Но принцессы не доставляют своим повелителям подобного наслаждения.
Он мог бы отстраниться. Собственно, он велел себе отстраниться. Он никогда не позволял женщинам ласкать его столь интимным образом.
Но он не мог сдержать звуки, рвавшиеся из его горла. Его тело напряглось, выгибаясь навстречу ее игривому языку и ласкам, прожигавшим его насквозь.
Он полностью отключился. Его мозг захлопнулся, как ящик с крышкой, оставив свою мужскую сущность на милость женщины, которая явно наслаждалась собой. На свете нет более эффективного афродизиака, подумал Пирс. И отключился.
Потому что ее руки… ее губы…
Он забыл, что надо отстраниться. Он забыл собственное имя. Он забыл, что он врач. Он забыл…
Он забыл обо всем, кроме Линнет, влажного тепла ее рта и тихого воркования, говорившего о том, что она счастлива.
Его мозг был все еще абсолютно пуст, когда она забралась выше и произнесла хрипловатым от страсти голосом:
– Теперь вы в долгу у меня.
Воистину.
Глава 21
После ужина все собрались в гостиной, где джентльменам был предложен послеобеденный бокал бренди, а дамам чай.
Линнет с трудом удерживалась в рамках приличий. Ей хотелось касаться Пирса, говорить только с ним и улыбаться ему с недвусмысленным предложением. Она была охвачена страстью.
Время от времени в ее мозгу всплывала мысль о будущем, вызывая тревогу. В конце концов, она потеряла невинность, самое ценное, чем обладала. Ее отец придет в ужас, если узнает, что Пирс обещал жениться на ней лишь в том случае, если она забеременеет.
Но одного взгляда на худощавое тело Пирса хватало, чтобы ее сердце начинало учащенно биться, а по ногам растекалось тепло. Представься шанс, она выбросила бы свою невинность на ветер снова. И снова.
Это было подобно сумасшествию. Это было как опьянение, словно она пила бренди вместо чая.
Спустя несколько минут пребывания в гостиной Линнет подумала о том, не плеснула ли леди Бернис бренди в свой чай. Ее милость настояла на танцах, завладев маркизом в качестве партнера и поручив Линнет мистеру Биттсу. Даже когда вальс закончился, она казалась невероятно веселой, ее глаза искрились, а веер находился в непрестанном движении.
Линнет опустила взгляд на свое белое платье и вздохнула. Леди Бернис была в изысканном платье из сиреневого шелка, перехваченном под лифом темнокрасной лентой. Впрочем, говорить о лифе было бы явным преувеличением, поскольку ее грудь была скорее выставлена на обозрение, чем прикрыта.
Пирс стоял у стены, с сардоническим видом наблюдая, как его мать ведет себя все более возмутительно, кокетничая с молодыми докторами, похлопывая их веером по плечу и издавая гортанные смешки, как истинная француженка.
Перехватив его взгляд, Линнет положила ладонь на диван рядом с собой.
– Соскучились? – осведомился он спустя мгновение.
Ее тело пронзила дрожь, когда он уселся рядом, коснувшись ее плеча своими широкими плечами.
– Ваша мать выпила слишком много шампанского? – поинтересовалась она, понизив голос и стараясь не выглядеть слишком восторженной из-за того, что он откликнулся на ее призыв.
– Сомневаюсь. Думаю, она нашла себе новое времяпрепровождение, которое можно назвать «пытка герцога».
– Пытка ревностью? – уточнила Линнет, бросив взгляд на герцога. – Похоже, она достигла своей цели.
Отец Пирса сидел, напряженно выпрямившись и не сводя глаз со своей бывшей жены.
– Боюсь, все несколько сложнее, – сказал Пирс. – Видите ли, отец развелся с ней на том основании, что она…
– О, понятно, – шепнула Линнет. – Вы не могли бы говорить тише, Пирс? Ваш отец может услышать.
– И что?
– Если я вас правильно поняла, она демонстрирует свою независимость. Как потаскушка, какой он выставил ее перед всеми, она может развлекаться с кем пожелает, включая молодых людей. Хотя на самом деле она вовсе не потаскушка.
– Похоже, досточтимый Биттс обошел всех соперников, – заметил Пирс. – Кто бы мог подумать, что у парня такие способности к флирту. Хотя, полагаю, это врожденное, учитывая, что он сын виконта.