— Быстро–быстро, следуй направо, пока не найдёшь вход, или скоро умрёшь.
Ларк поспешно подчинился. Он проскользнул через входную арку и замер, уставившись вверх широко раскрытыми от изумления глазами. С его губ сорвался возглас неприкрытого удивления и непонимания.
Феликс брёл через пылающую ночь рядом с Вареком. «Всё не столь плохо, как казалось на вид», — говорил он себе, вопреки всему надеясь, что это правда. Было заметно, что обе стороны понесли значительные потери. В бою пало много гномов и, похоже, все без исключения прихватили с собой, по меньшей мере, по паре скавенов. Вонь сжигаемых тел крысолюдей была почти невыносима. Для защиты от вони Феликс обернул плащом нижнюю часть лица. Похоже, что никого больше запах не беспокоил.
Очевидно, огромный комплекс получил множество повреждений. Феликс прикидывал, достаточно ли их для того, чтобы воспрепятствовать работе гномов, каким–бы проектом они не занимались, но решил, что не рискнёт сделать ставку. У него попросту нет достаточных знаний о том, что тут происходит.
— Чему всё это служит? — внезапно спросил он Варека.
Молодой гном перестал протирать свои сломанные очки краем рубахи и посмотрел на него. Он подышал на линзы, словно желая потянуть время и собраться с мыслями, а затем начал протирать снова, не замечая, как выпадают осколки стекла.
— Чему служит конкретно что?
— Все эти механизмы, — произнёс Феликс.
— Ммм…, видимо, мне следует оставить эти объяснения моему дяде. Он тут главный.
— Весьма осмотрительно. Где я могу найти твоего дядю?
— В замке, вместе с остальными.
Прежде чем он смог задать другой вопрос, низко над головой со свистом пронёсся гирокоптер. На посадочной опоре стоял коренастый бритоголовый гном. Он держал чудовищный многоствольный мушкет. Что–то в его позе насторожило Феликса. Гном повернул рукоять на боку мушкета, и град пуль взбил землю у ног Феликса. Феликс толкнул Варека в сторону, а сам упал ничком и перевернулся, чтобы проследить за гирокоптером, недоумевая, что за безумие овладело ненормальным гномом. Ну не мог же он спутать Феликса со скавеном? Затем позади Феликса послышался хор криков боли.
И лишь повернув голову, Феликс заметил группу скавенов, которая бесшумно следовала позади него с обнажёнными клинками. Феликс опознал в них диверсантов{15} — ужасных скавенов–убийц, с которыми он сражался в Нульне, в таверне „Слепая Свинья“. Гном с гирокоптера сразил их своим странным оружием. Весьма вероятно, он спас им жизнь, несмотря на то, что из–за недостатка точности едва не убил обоих.
Гирокоптер понёсся обратно и, вращаясь, спускался на не особо идеальное для приземления место. Держащая мушкет фигура спрыгнула с его борта и, низко пригнувшись, чтобы быстровращающиеся лопасти не сняли голову с плеч, поспешно отбежала от летающей машины. Нисходящий поток воздуха от машины сплющил здоровенный хохол рыжих окрашенных волос, поднимающийся над его головой.
На сильном ветру захлопал плащ Феликса, а от поднятой машиной пыли на глаза навернулись слёзы. Варек был вынужден зажмурить глаза за линзами своих сломанных очков. Гном прикрыл рот книгой, чтобы не надышаться пыли. Странный химический запах, испускаемый летательным аппаратом, достиг ноздрей Феликса даже через шерсть плаща.
Новоприбывший был невысок и невероятно широк. Обнаженная грудь демонстрировала впечатляющую мускулатуру. Его плечи петлей охватывали два одинаковых патронташа с боеприпасами. Красная повязка опоясывала лоб. Ремень с пряжкой в виде необычного серебряного черепа удерживал его зелёные штаны. Белая борода была коротко подстрижена чуть не до челюсти. На его правом плече был вытатуирован двуглавый орёл Империи.
Глаза гнома закрывали необычно толстые оптические линзы. Феликс заметил, что на них выгравировано что–то вроде перекрестий. По внешнему облику Феликс решил, что перед ним ещё один Истребитель Троллей. Незнакомец неуклюже приблизился к нему, оглядел с ног до головы, а потом сплюнул на тело одного из скавенов.
— Мерзкие, злобные мелкие создания, скавены! — произнёс он вместо приветствия. — Воны мени николы не нравылысь. Николы не нравылысь и их механизмы.
Он повернулся к Феликсу и сделал официальный гномий поклон.
— Малакай Макайссон, к вашим и вашего клана услугам.
Феликс ответил ему поклоном имперского придворного. Он воспользовался этим движением, чтобы скрыть выражение удивления на лице. Значит, это и есть тот безумный инженер, о котором рассказывали Готрек и Варек? Безумцем тот не выглядел.
— Феликс Ягер, к вашим услугам.
Гном снова повернул рукоять на мушкете. Стволы провернулись. В тела скавенов полетели пули. Струйки чёрной крови выступили на пробитых шкурах и телах.
— Излишняя осторожность с цими тварями не помишае. Прожжёные хитрюги, известное дело.
— Он говорит, что они очень коварны, — перевёл Варек.
— А, да ну тебе! Мне кажется, господин Ягер прекрасно меня понял, — шо не так, господин Ягер?
— Полагаю, я понял, — уклончиво ответил Феликс.
— Ладно, тоди двинули. Лучше подняться в замок. Старый Борек захочет побалакаты с тобой и остальными. Я думаю, тоби тоже хочется узнать, шо тут происходыть.
— Было бы замечательно, — произнёс Феликс.
— Добре. Просто жды, пока воны не опустят мост, — если токо не хочешь летить со мной. Я думаю, коптер сможет поднять дополнительного пассажира.
У Феликса заняло несколько мгновений осознать, что безумец предлагает ему прокатиться на посадочной опоре. Он постарался изобразить на лице приятную улыбку, когда произнёс:
— Я думаю, что просто подожду пока откроют ворота, если вы не против.
— Як скажешь. Тоди до встречи.
Макайссон вскарабкался обратно на посадочную опору гирокоптера и что–то проорал пилоту в шлеме и защитных очках. Двигатель заревел, и машина устремилась в небо, оставив Феликса в недоумении, — а произошла ли эта встреча на самом деле.
— Все ваши инженеры разговаривают подобным образом? — спросил Феликс у Варека.
Молодой гном покачал головой.
— Клан Макайссона происходит из долины Дымчатых Сумерек, что высоко на севере. Это изолированное место. Их манеру выражаться странной находят даже остальные гномы.
Феликс пожал плечами. Он услышал скрип огромных цепей, когда подъёмный мост в замок начал опускаться. Внезапно чётко осознав, насколько же он устал, он быстро зашагал в сторону ворот, надеясь найти место, где можно расположиться на ночлег.
Феликс проснулся от безумного жестокого кошмара, в котором огромный крысоогр преследовал его по горящему городу, в то время как гигантская фигура громадного скавена со светлым мехом злобно наблюдала с небес. Иногда город был гномьим поселением у Одинокой Башни, иногда он бежал по мощёным улицам Нульна, иногда это был его родной город Альтдорф — столица Империи. Это был один из тех снов, в которых клинки твоих врагов ярки и ужасно остры, а твой собственный попросту отскакивает от незащищённых доспехами тел. Он бежал и бежал, а паршивые блохастые скавены замедляли его, хватая за руки–ноги, в то время, как его чудовищный преследователь подбирался ещё ближе.
Феликс резко открыл глаза и обнаружил, что смотрит в потолок незнакомого помещения. Пробуждение всегда дезориентировало его, даже после многих лет странствий.
Феликс обнаружил, что лежит на кровати, предназначенной для значительно более короткой и широкой персоны, и его ноги высовывались за её край, несмотря на то, что лежал он по диагонали. Он вспотел под тяжёлыми одеялами, опутывающими его конечности, и начал догадываться, откуда могло в его сне появиться ощущение того, что его хватают и замедляют. У него остались смутные воспоминания о том, как он днём ранее вошёл в замок, ему представили различных гномов и показали его покои. Он помнил, как повалился на кровать, а после этого — ничего, кроме своих быстро развеивающихся кошмаров.
Он даже не снял свою одежду. Пятна крови и грязи испачкали простыни. Феликс присел и устало покачал головой, ощутив боль в мышцах, что осталась ему от участия в сражении прошлой ночью. Феликс всё же испытывал чувство радости. Он остался в живых — и это главное. Ни на что не похожее чувство, — понимать, что оказался в бою одним из везунчиков. Он поднялся с кровати и выпрямился, почти ожидая, что придётся нагнуть голову, а потому был более чем удивлён, обнаружив, что замок выстроен по человеческим меркам.
Феликс подошёл к узкому окну в виде бойницы для стрельбы и бросил взгляд на долину. Снизу поднимались облака дыма, а вместе с ними вонь сжигаемых тел скавенов. Он призадумался, сколько из этих закрывающих вид дымов исходит от машин, а сколько от погребальных костров, но затем решил, что ему всё равно.
Внезапно он почувствовал сильный голод. В дверь постучали, и он понял, что звуки его пробуждения не остались незамеченными.
Внезапно он почувствовал сильный голод. В дверь постучали, и он понял, что звуки его пробуждения не остались незамеченными.
— Войдите, — прокричал он.
Вошёл Варек.
— Рад видеть, что ты встал. Тебя желает видеть дядя Борек. Ты приглашён на завтрак в его кабинете. Проголодался?
— Лошадь бы съел.
— Не думаю, что дойдёт до этого, — сказал Варек.
Феликс засмеялся, а затем по выражению лица гнома понял, что Варек не шутил.
Это была уютная комната, напомнившая Феликсу кабинет отца. Вдоль трёх стен располагались книги с гномьими рунами и надписями на рейкшпиле{16} на тиснёных корешках. Некоторые шкафы заполняли подставки для свитков. Всю четвёртую стену занимала огромная карта северной части Старого Света, покрытая булавками и маленькими флажками. В самой северной части мира были нанесены обозначения поселений, гор и рек в той области, которую Феликс никогда не видел ни на одной из карт людей, — в той области, которая, как он понял, была давно поглощена Пустошами Хаоса. Массивный стол в центре кабинета был завален кучей писем, свитков, карт и пресс–папье.
За столом сидел самый старый гном из тех, кого когда–либо видел Феликс. Его огромная длинная борода была раздвоена и опускалась почти до пола, прежде чем петлёй подняться к его ремню. Макушка его головы была лишена волос. Локоны снежно белых волос обрамляли лицо, жёсткую кожу которого прорезывали глубокие старческие морщины. Глаза, смотревшие из–за толстых очков в виде пенсне, блестели, как у юнца, и Феликс тут же разглядел семейное сходство с Вареком.
— Борек Вилобородый из рода Гримнара, к вашим и вашего клана услугам, — произнёс гном, поднимаясь из–за стола.
Феликс увидел, что тот согнут, почти как горбун, а ходит лишь при помощи крепкого, подкованного железом посоха.
— Простите, что не кланяюсь. Я не столь гибок, как когда–то.
Феликс поклонился и представился.
— Я должен поблагодарить вас за помощь в сражении прошлой ночью, — произнёс Борек, — и за спасение моего племянника.
Феликс собирался сказать, что он сражался всего лишь для спасения собственной жизни, но почему–то это не показалось очень подходящим к ситуации.
— Я делал то, что при подобных обстоятельствах сделал бы любой человек, — заставил он себя произнести.
Борек рассмеялся.
— Я так не думаю, мой юный друг. Немногие из народа Сигмара в наши дни помнят о старых узах и долгах. И немногие действительно способны сражаться, подобно тебе, как в это верит мой племянник.
— Возможно, он излишне преувеличивает.
— Заявляя нечто подобное, вы предъявляете серьёзное обвинение. Немногие из гномов говорят что–либо, кроме правды, господин Ягер.
— Я… я не это имел в виду…, — заикаясь, произнёс Феликс, затем по взгляду глаз старого гнома обнаружил, что тот поддразнивает его. — Я просто подразумевал, что…
— Не беспокойтесь. Я не стану упоминать об этом при моём племяннике. А сейчас, должно быть, вы голодны. Почему–бы вам не присоединиться к остальным за трапезой? Потом нам предстоит обсудить серьёзные вопросы. Несомненно, весьма серьёзные вопросы.
Завтрак был сервирован на столе в примыкающей комнате. Огромные окорока лежали на чеканных стальных тарелках. Чудовищные головки сыра смотрелись, словно памятники обжорству. Массивные тёмные листья гномьего подорожника сформировали горные цепи посреди скатерти. В воздухе пахло пивом из уже откупоренных бочек. Феликс не был удивлён, увидев Готрека и Снорри, которые сидели на корточках у огромного камина. Истребители поглощали эль и запихивали еду в свои рты так, словно только что узнали о наступлении голодных времён.
Варек наблюдал за ними, словно ожидая, что в любой момент Истребители могли показать новые примеры отваги. Его книга в кожаном переплёте лежала тут же, под рукой, на случай если понадобится что–то записать. На нём были новые очки в стиле, как теперь определил Феликс, скопированном у его дяди.
Находился здесь и другой, незнакомый Феликсу гном, который не стал немедленно подходить и представляться принятым у гномов способом. Он подозрительно уставился на Феликса, словно ожидая от него кражи столовых приборов. Игнорируя его взгляд, Феликс прошёл к столу и принялся за еду. Она была лучшей из всего, что ему доводилось пробовать, и он не терял времени попусту.
— Феликс, лучше залей это небольшим количеством эля, — посоветовал Снорри. — На вкус станет ещё лучше.
— Несколько рановато начинать утро с выпивки, — сказал Феликс.
— Сейчас за полдень, — вставил Готрек.
— Ты две ночи проспал, — добавил Снорри.
— Упущенная минута, что потраченный медяк, — проворчал гном, которого Феликс не знал.
Феликс повернулся поприветствовать его. Он заметил, что гном короче большинства своих соплеменников, но шире. У него была длинная и чёрная борода, волосы были коротко подстрижены и разделены посередине пробором. Взгляд глаз был острым и пронзительным. Строгая чёрная рубаха и штаны выглядели старыми и поношенными, хотя были явно отлично скроены. Его высокие сапоги были старыми, но хорошо начищенными. Металлические пластины защищали каблуки от снашивания и повреждения. Гном был дородным, и его мясистое лицо напомнило Феликсу его отца и прочих богатых купцов, которых он знал. То было следствием обильных трапез в превосходно обставленных залах гильдии, где решались серьёзные торговые дела. Руки гнома были заткнуты за пояс, словно тот постоянно проверял, на месте ли его весьма немаленький кошель.
Феликс поклонился ему.
— Феликс Ягер, к вашим и вашего клана услугам, — произнёс он.
— Ольгер Ольгерссон, к вашим, — сказал гном, прежде чем вернуть поклон. — Имеете ли вы хоть какое–либо отношение к Ягерам из Альтдорфа, молодой человек?
На мгновение Феликс почувствовал смущение. Всё–таки в семье он считался паршивой овцой, и покинул отчий дом в сложных обстоятельствах, после убийства человека на дуэли. Он заставил себя невозмутимо встретить взгляд Ольгерссона и произнести:
— Мой отец — владелец торгового дома.
— В прошлом я имел с ними неплохие дела. Ваш отец — хороший глава компании. Для человека.
Некоторая презрительность в тоне гнома разозлила Феликса, но он сохранил спокойствие, напомнив себе о том, что тут он чужак. Попросту не следует возмущаться в замке, полном раздражительных гномов, которые могут приходиться родственниками этому незнакомцу.
— Стало быть, так и есть, если он смог заработать хоть какие–то деньги, имея дело с тобой, Ольгер Златохват, — неожиданно высказался Готрек.
— Ольгер — известный скряга, — весело произнёс Снорри. — Снорри знает, что когда Ольгер достаёт монету из своего кошелька, на той моргает голова короля.
Оба Истребителя громко расхохотались над этой древней шуткой. Феликс прикидывал, сколько они уже выпили. Лицо Ольгерссона покраснело. Он выглядел так, словно хотел оскорбиться, но не осмеливался.
Ни Готрека, ни Снорри не беспокоило его богатство, влияние или родственники.
— Никто и никогда не стал богаче, растрачивая деньги, — раздражённо произнёс гном, повернулся и прошествовал в другую комнату.
— Вам следует быть любезнее с господином Ольгерссоном, — сказал Варек. — Он тот, кто финансирует эту экспедицию.
От изумления Готрек прыснул полным пива ртом. Он повернул голову к молодому грамотею, разглядывая так, словно тот только что заявил, что золото растёт на деревьях.
— Величайший скупердяй гномьего царства сам отдал вам золото? Расскажи–ка об этом поподробнее!
— Через несколько минут расскажет мой дядя.
Феликс ощутил смешанное чувство беспокойства и любопытства, когда они по очереди прошли в кабинет Борека Вилобородого. Ему было любопытно услышать, что привело сюда, в эту глухомань, всех этих, столь несхожих гномов. Его беспокоила перспектива того, куда это дело могло завести. Глядя из окна на столь мощные промышленные сооружения; вспоминая, с какой свирепостью скавены пытались ими овладеть; оценивая, сколь огромное количество сил и средств было вложено в это место, — Феликсу сложно было представить, чтобы гномы не воспринимали их таинственное предназначение со всей серьёзностью. Зато представить, как Готрек и он сам могут быть в это втянуты, было весьма легко.
Борек смотрел на него с огоньком в глазах. Ольгер стоял в дальнем углу, вращая руками глобус, демонстративно повернувшись спиной к собравшимся. Пожилой учёный усмехнулся в его сторону, а затем пригласил всех занять места. Так как кресла гномов располагались слишком низко для Феликса, он остался стоять.
Пока Борек сверялся с какими–то бумагами на своём столе и делал руническим письмом пометки с помощью пера, стояла тишина. Затем он, в точности, как поступали лекторы в Университете Альтдорфа, прокашлялся, прочищая горло, и заговорил:
— Я отправляюсь на поиски затерянной крепости Караг–Дум, — произнёс он без вступления.