Грязная жизнь - Владимир Колычев 12 стр.


И уточнила неспроста.

– Ну да, конечно... А хочешь, я построю для тебя дом, роскошный дом, где-нибудь на Рублевском шоссе.

Как он быстро реагирует на ее намеки!

– Вы хотите купить меня?

– Боже упаси! Я предлагаю тебе свадебный подарок.

– Но я еще не дала вам согласия!

– А кто тебе мешает это сделать? – разволновался он.

– А вы пообещайте мне, что первая наша брачная ночь будет в новом доме! – словно бы в шутку подзадорила его она.

– Обещаю!

– Тогда я принимаю ваше предложение и согласна стать вашей женой.

В это время в комнату вошла Ксения.

– Дочь, ты можешь меня поздравить! – кинулся к ней влюбленный простак.

– С чем, папа? – улыбнулась она.

И тут же улыбка эта стала натянутой.

– Мы с Машей решили пожениться!

Ксения не дура, она понимала, чем ей грозит это решение. Она огорчилась, но, надо отдать ей должное, ничем не выдала своих чувств.

– Тогда поздравляю, – тихо сказала она.

– У нас будет одна семья, мы будем жить счастливо! – продолжал восторженно Петр Антонович.

Маша и Ксения – одна семья? Совершеннейшая нелепость. Но он-то думает совсем иначе. И ни в коем случае его нельзя убеждать в обратном.

– Мы с Ксенией подружимся, – загадочно поглядывая на будущую свою «дочурку», пропела Маша.

– Я в этом не сомневаюсь! – отец просительно посмотрел на дочь.

– Да, конечно, – кисло поддакнула Ксения.

– Вот и хорошо, девочки мои. А теперь прошу устраиваться. Через полчаса жду всех к обеду.

Петр надеялся, что Ксения будет жить с ними. Так поначалу и случилось. Первую неделю они жили вместе. А потом она вернулась к себе, в свою собственную квартиру. Наверное, так лучше для нее.

Глава 2

Ксюша влезла на самый верх нового корпуса и полной грудью вдохнула в себя теплый ароматный воздух. Май, весна, возрождение природы.

У отца грандиозные планы. Он собирается построить в России крупный промышленно-пищевой комбинат. Но дело заладилось не сразу. И виной всему Маша, его невеста, вернее, жена.

Эта хитрая бестия с нежным взглядом вертит отцом как хочет. Он же старается угождать ей во всем. Она только подумает, а он уже делает. Только появилась в его квартире, а ей уже, будьте добры, дом загородный подавайте. И отец все бросил, только одной виллой и занимался – в рекордные сроки отгрохал, на зависть всей округе дом получился. Американский проект, три этажа, крытый бассейн, зимний сад. Новоселье и свадьбу справляли одновременно. Устроили пир на весь мир. А потом – медовый месяц, в свадебный круиз отправились. Только в конце марта вернулись.

А в начале апреля отец взялся за ум. Завершил строительство офиса на Малой Бронной. А главное, дал импульс вялотекущим работам по строительству комбината. Словом, дело пошло. За полтора месяца воздвигли второй цех, заложили административное здание.

Отец не пришел в восторг, когда Ксюша предложила ему свою помощь. Какая, дескать, от тебя помощь, когда ты ничего не знаешь и не умеешь. Она заверяла, что у нее есть тяга к предпринимательству и деловая хватка, а он в ответ посоветовал ей поступать в этом году на экономический факультет. Она ходила за ним по пятам, тайком проникала в его кабинет, присутствовала на совещаниях. Сначала он пробовал с ней бороться, сопротивлялся. Потом сдался, даже определил ей в своей фирме какую-то незначительную должность. Впрочем, при любом раскладе должность у нее всегда будет одна – тень при своем отце. Из-за его спины она вникала во все проблемы, была в курсе всех его дел. Конечно, многое понимала не сразу, кое-что приходилось домысливать, кое в чем искала объяснения у людей сведущих. Но в целом общая экономическая картина стала ясна. А самое главное, ей чертовски нравилась вся эта суета вокруг отцовского дела. В его присутствии она заряжалась деловой энергией, смешно это или нет, но ее тянуло на трудовые подвиги.

Строительство пищевого комбината она взяла под свой личный контроль. Никто ее об этом не просил, никто никаких полномочий не давал. Но все знали, что она дочь генерального директора и владельца предприятия, поэтому считались с ней даже в отсутствие отца.

* * *

Шестидесятилетняя старуха в чем мать родила лежала под ним и с кокетливым выражением на морщинистом лице подгоняла:

– Ну давай, миленький, ну давай, ну еще, еще, еще.

Чертова бабка! У нее песок из одного места сыплется, а ей, все туда же, молодого-здорового подавай. Совсем одурела старая!

Впрочем, жаловаться на свою старушку Женя Карнаух не должен. Ведь это он пробудил в ней страсть, он заставил ее стонать от восторга. Она восхищалась им, боготворила, даже стих ему посвятила.

Уже три года Женя Карнаух в Москве. Из Смоленска он сразу после школы сюда подался. От армии средство у него есть – «белый билет». С головой у него не все в порядке, последствия родовой травмы. Но это никак не отразилось на его умении толково мыслить и приспосабливаться к условиям жизни. Первый год вместе со своим другом он трудился на ниве продажной любви. Был и сутенером и альфонсом одновременно. Москва не Америка, здесь богатых дам не так много, как хотелось бы. И моральные устои тут покрепче. Не так-то просто искать в столице клиенток, но они с Валентином все-таки выкручивались. Находили не просто перезрелых дам, желающих приятно провести время с молодыми мужчинами, а тех, кто в состоянии отстегнуть за это солидную сумму. Получалось, они работали редко, но метко. В месяц у каждого выходило по десять, а то и пятнадцать тысяч долларов.

А потом Женя принял предложение одной дамы жениться на ней. Женщине под пятьдесят, старой она не казалась, выглядела довольно привлекательно. И характер не стервозный. А главное, она богата. Ее покойный муж принадлежал к касте так называемых «цеховиков», затем стал легальным кооператором, отмыл свои тайные капиталы, перевел их в долларах на банковский счет. И затем благополучно скончался. Пятьдесят пять тысяч долларов, квартира в центре города и двухэтажная дача под Мытищами – все перешло к жене. Короче говоря, Женя думал недолго. Поломался для приличия, а потом позволил отвести себя в загс. Как таковой свадьбы не было. Они вдвоем поужинали при свечах и скрепили свой брачный договор постелью. Ни он, ни она не хотели афишировать свои отношения.

Брак их просуществовал ровно год. До тех пор, пока его суженая не догадалась составить завещание, по которому все ее состояние наследовал он один. И через месяц после этого скончалась от сердечного приступа. Сердце у нее и вправду было больное. Женя всего лишь помог ему остановиться. Знал один секрет. И этот секрет спас его от уголовной ответственности. Его заподозрили в преднамеренном убийстве, но выдвинуть обвинения не могли – не имелось доказательств. Ни одна экспертиза не в состоянии была доказать его виновность. Такие вот дела.

Так он стал владельцем богатого наследства.

У него теперь много денег, он мог бы открыть свое дело, прокрутить первоначальный капитал, получить прибыль и в том же духе крутиться до победного конца. Но здесь нужно много думать, считать, рисковать, а всего этого он не любил. А иметь больше, чем у него есть, он хотел очень и очень.

Когда судьба свела его еще с одной богатой вдовой, он возблагодарил ее за это. Месяц он ненавязчиво ухаживал за пятидесятипятилетней мадам, нет-нет да потрахивал. В конце концов они решили пожениться. Как и в прошлый раз, свадьба была чисто символической. Только в этом случае его супруга переписала на него завещание чуть ли не в первый же день после отметки в паспорте. А ведь он ее об этом как будто и не просил. А через три месяца его единственная и ненаглядная угодила в больницу с инфарктом. Женю могли обвинить только в одном – в недостаточном внимании к своей супруге. Как он мог, такой-сякой, оставить ее одну и вместе с другом отправиться отдыхать на юг? А может, с ним был вовсе и не друг, а подруга? Конечно же, его немолодая жена волновалась и ревновала – все это не могло не отразиться на ее больном сердце. И как итог – больница.

Вот тут-то Женя и показал всем, каким он может быть любящим и внимательным. Каждый день приходил в больницу с охапкой цветов, со слезами молил ее о прощении. В этот раз сердце не выдержало счастья. Оно остановилось в самый, казалось бы, неподходящий момент.

На этот раз к Жене вообще никаких претензий. Зато у него претензия к покойной. Оказывается, она была вовсе не так богата, как казалось. На счету каких-то восемь тысяч долларов, ну еще драгоценности кое-какие. Зато квартирка приличная. Центр города, дом сталинской постройки, пять комнат, высокие потолки. Хата ушла влет за приличные деньги.

Жажда наживы на этом не иссякла. После нескольких месяцев перерыва он снова на охоте. На этот раз в его прицеле шестидесятилетняя Зоя Тимофеевна. Золотая вдова. Мужа потеряла в прошлом году. Он у нее в свое время видным партийным деятелем был. Бытовую и торговую сферы в масштабе всего Союза курировал. Принципиальным товарищем слыл, только в твердой валюте презенты и взятки брал. А потому и не прогорел, когда павловская реформа грянула. Где-то в кубышке Зоя Тимофеевна прячет немалые деньги. Она о них помалкивает, но он-то догадывается. Откроется старушка, как только обручальное колечко на пальчик наденет. Откроется – никуда, старая, не денется.

Много сил потратил он на нее, два месяца обхаживал, стихи читал, умные речи толкал. А недавно в любви признался. Но до постели дело только сегодня дошло. Распалилась баба, никак отпускать от себя не хочет. Третий час он уже на ней, а ведь так трудно было ее раскрутить.

Наконец все закончилось. Женя лег на спину, расслабился.

– Хорошо мне с тобой было, – прокряхтела Зоя Тимофеевна.

Зато ему плохо.

– Молодость вспомнила. Каждый день бы так, – мечтательно протянула она. – Да только нужна я тебе, старая?

– Вообще-то, вы мне нравитесь.

– Может, мы с тобой поближе сойдемся? – Ее взгляд загорелся.

– А куда еще ближе?

– Мы ведь можем оформить наши с тобой отношения.

– То есть? – Он как будто не понимает, куда она клонит.

– Мы могли бы пожениться.

Есть, старая, попалась!

– Зачем мне это?

– Ты мне нужен. А я тебя не обижу. Когда-нибудь я умру, недолго ведь мне осталось. А после мужа моего покойного знаешь сколько у меня денег припрятано?

– Да вообще-то меня это не интересует, – стараясь не выдать своего волнения, ответил он.

– А я тебе и не скажу. Пока не станешь моим.

– Мне надо подумать.

– Подумай до завтра.

А завтра он сам предложит ей руку и сердце. Это будет выглядеть эффектно.

Распрощавшись с Зоей Тимофеевной, Женя на крыльях полетел домой. Скоро у него появится новая жена, новый источник дохода. Надо бы навести справки, какие болезни старушку мучают. Навести, так сказать, мосты на тот свет.

– Эй, мужик! – окликнул его грубый голос, когда он подходил к своей машине.

Женя обернулся и увидел трех бритоголовых мордоворотов в кожаных куртках.

– Чего вам? – робко спросил он.

Ноги налились свинцом. В голове застучало.

– Ты, я смотрю, альфонс сраный, к старушке одной зачастил, – небрежно начал первый из крепышей. – Не к добру это.

– А? Это вы про Зою Тимофеевну?.. У нас теплые дружеские отношения.

– Это сейчас типа так называется? – хмыкнул второй. – Слушай, как у тебя на нее хрен твой вонючий поднимается?

– Я не понимаю, о чем вы?

– Короче, твоя Зоя Тимофеевна мать нашего босса, рубишь?.. И если ты еще раз хотя бы посмотришь на нее, я тебе в череп сквозняк впущу, сечешь?

– Секу, – ахнул Женя.

Он не спрашивал Зою Тимофеевну о ее детях, думал, их нет. А она об этом не рассказывала. А выходит, у нее есть сын. И он, судя по всему, дядя очень даже крутой. И понял, куда ветер дует. Таких женихов, как Женя, ему для матери не надо. Жаль, отпадает Зоя Тимофеевна. А ведь сколько сил на нее затрачено...

– А это тебе аванс, – без злобы сказал крепыш и резко ударил его кулаком в живот.

И тут же ударил второй, локтем в челюсть. Женя упал на землю. Крепыши принялись избивать его ногами. Били не спеша, методично, в голову, в живот, по спине. Пока он не перестал подавать признаки жизни.

* * *

Маша ощущала себя королевой. А какое еще у нее могло быть чувство, когда к ее ногам, казалось, брошен весь мир. Муж баловал ее. Построил ей роскошный особняк, «Порше» за двести тысяч баксов подарил, а других подарков и не счесть: шубки шиншилловые, соболиные, песцовые. Драгоценностями ее с ног до головы осыпал. Одежду она себе в Париже и в Италии заказывает, обедает и ужинает в дорогих московских ресторанах, встречается с богемными личностями. Петр раскручивается, обзаводится солидными друзьями, делает себе рекламу, ну, конечно же, и ей. Но если честно, то больше себя рекламирует она, чем он ее. Ее уже иначе как светской львицей и не называют. Ее уважают, ей завидуют, от нее зависят. А ведь она совсем молодая, всего двадцать лет недавно исполнилось.

А вот дочь у Петра дура. Не пользуется этими благами. За отцом все бегает, в каждую дырку нос свой норовит сунуть, все чего-то добивается. А в свете почти и не появляется. А может, она и не дура?.. Да, скорее всего, не дура.

Маша задумалась.

Ксюша, она сама себе на уме. В свет не лезет, это да. Но за собой следит: одевается красиво, фигура под присмотром, за лицом и кожей не меньше, чем кинозвезда какая-нибудь, ухаживает. Видно, общество сильных мира сего ее не интересует до поры до времени. Сейчас она рвется к отцовскому делу, хочет помочь Петру и заодно показать себя – смотри, мол, какая я у тебя. И он смотрит, а потом, когда создаст свою продуктовую империю, передаст свое дело ей по наследству. Вот так, а она, Маша, останется с носом. Да, не дура она, эта Ксюша, совсем не дура.

Как бы избавиться от нее?

Маша подъехала на своем «Порше» к «России», припарковалась, вышла из машины и царственной походкой направилась к гостинице. В банкетном зале презентация какого-то нового совместного российско-германского предприятия. Третий час дня, рабочее время. У Петра интереса к этому предприятию никакого, поэтому он не приехал. Вместо него Маша. Ее пригласили – она не отказалась. Вообще, она любила всякие презентации.

Королей отечественного бизнеса на этой презентации раз-два и обчелся. И знаменитостей не густо. Зато хватает предпринимателей среднего звена, а это тоже солидные люди.

На Машу сразу обратили внимание. Красивая она, платье от Версаче, блеск бриллиантов. Но мало этого. Она законная супруга одного из богатейших людей России. Петра здесь знают хорошо. У него сильные и длинные связи во всех структурах власти и в сфере крупного бизнеса. Когда-то он был генеральным директором крупнейшего в стране алмазодобывающего предприятия. Видно, крутые аферы заворачивал, крупные деньги делал. Но это только догадки, доказательств ни у кого нет и не будет.

Петр только с ней слабак, а в деле он лютый – у него цепкий ум, мертвая хватка и железная воля. Его уважают, очень уважают. И это уважение распространяется на нее. А еще ей завидуют. Женщины, конечно. Как же, такого мужчину окрутила. А так оно и есть, окрутила она его, искусным актерством подмяла под себя. Но следует быть осторожной, очень осторожной. Жизнь штука сложная. Одна маленькая глупость может поставить жирный крест на его трепетном к ней отношении. Если она его разочарует, он может решительно вычеркнуть ее из своей жизни.

В молодости у Петра, она знает, случилась трагедия. Его первая жена изменила ему. И он ее бросил, не простил. Он не умеет прощать измену. Поэтому нельзя давать повод думать о ней как о легкомысленной женщине.

К Маше подошел распорядитель, круглолицый приятной наружности мужчина лет сорока. Осыпал ее любезностями и пожелал приятного времяпрепровождения. Дальше к ней подходили знакомые Петра с супругами и любовницами, пара-тройка светских, ничего не значащих фраз – вот и весь разговор. Но Машу это устраивало. Она не любила долгой болтовни.

А потом к ней подошел высокий симпатичный мужчина в строгом дорогом костюме и без женщины. Маше он понравился – она поймала себя на желании уехать с ним отсюда вместе. Но тут же волевым усилием подавила в себе искушение.

– Игорь Милорадов, – назвался он, обжигая ее взглядом. – Прошу прощения, но меня некому было вам представить.

– А вас никто и не должен был мне представлять, – холодно ответила она. – Все знают, что когда я одна, без мужа, то не знакомлюсь с одинокими мужчинами. Не будете ли вы любезны оставить меня в покое?

Красавчик поспешно ретировался. Это не то место, где можно бесшабашно подходить к женщине и навязывать ей свое знакомство. Она ведь может быть женой или подругой какого-нибудь крутого мафиози, высокого чиновника или крупного бизнесмена. А от таких людей неприятностей не оберешься.

Маша стояла с бокалом шампанского в руке и наслаждалась значимостью. Она гордилась своей репутацией честной и порядочной женщины. А недавний случай с Милорадовым только укрепил ее в этом мнении о себе. И вдруг ее скучающий взгляд выхватил из толпы молодого красивого мужчину с пожилой спутницей. И этот мужчина двигался к ней.

Спутницу его Маша не знала. Молодящаяся старуха, безвкусно осыпанная драгоценностями. Таких в последнее время стало появляться все больше. Зато она знала мужчину.

Женя Карнаух. Они учились в одной школе в Смоленске, в параллельных классах. Но это еще не все. Они жили в одном дворе и, главное, дружили. Дружба эта закончилась постелью – он стал ее первым мужчиной. Она его любила, он ее тоже. Но влюбленность эта была детской, юношеской. И Маша не долго горевала, когда они расстались.

И вот жизнь снова свела их вместе. А может, Женя и его спутница идут не к ней?.. Так и есть, они прошли мимо. Он скользнул по ней отсутствующим взглядом. Не узнал. Маша облегченно вздохнула. Ей не хотелось ворошить былое, не хотелось встречи с Женей. Он красивый, сексуальный, и он ее первый мужчина – а это значит многое. И она его когда-то любила. А ведь после него она никого не любила. Ей показалось, будто в старую засохшую любовь чья-то невидимая рука добавила свежие дрожжи.

Когда Маша выходила из банкетного зала, она чувствовала, как учащенно стучит ее сердце. Неужели она снова влюблена?.. Похоже, что да. Но она это должна преодолеть.

Назад Дальше