Вечером того же дня. Ветер перешел на WSW и дует с силой почти шесть баллов. Мы спокойно стоим у края ледяного поля; перед нами, по ветру, 200–300 ярдов открытой воды.
Почти весь день небо было чистое, облака появлялись лишь изредка: низкие слоистые и перистые. Лед закрылся. Надеюсь, он снова раскроется, когда ветер ослабнет. Позади нас очень много открытой воды.
Мы несколько часов провели на льду, упражняясь на лыжах, что всегда доставляет нам удовольствие. Главная наша забота теперь – уголь; мы его изводим страшно много. С тех пор как мы вошли в полосу льдов, мы прошли 240 миль. Измерение лотом показало 1804 сажени. Прошлой ночью температура была 20° [–7°C], а весь день держалась на 2–3° ниже точки замерзания. Для лыж погода сегодня очень хорошая.
Среда, 21 декабря.
68°15′ ю. ш., 179°11′ з. д.
Утром ветер все еще задувал, но перешел к юго-западу. Небо обложное; очень холодно. Сейчас сквозь тучи проглядывает солнце, ветер ложится, и вообще погода улучшается. Ночью нас сносило к двум большим айсбергам, и перед завтраком мы оказались в опасной близости к одному из них. Но если нам удастся продвинуться на юго-восток, мы, кажется, попадем на открытую воду.
В полдень – 68°25′ ю. ш., 179°11′ з. д.
Мы развели пары и снова двинулись вперед. Пришлось пару раз потерять минут по двадцать, чтобы пробиться через труднопроходимые льды, но все идет к тому, что наше положение скоро улучшится.
Понтинг снял несколько прекрасных фотографий, а Уилсон сделал несколько прелестных рисунков льдов и гор; описание нашего плавания во всяком случае не будет иметь недостатка в хороших иллюстрациях. Между нами, оказывается, много талантов по этой части.
Дэй, Тэйлор, Дэбенхэм и Райт участвуют в работе по описи айсбергов и льдов, которые нам встречаются
5 часов дня. Ветер юго-западный, сейчас немного подутих. Утром мы прошли 2,5 мили, а потом снова застряли. Теперь мы довольно далеко от опасных айсбергов. Но некоторые из них остаются с подветренной стороны, и хотя до них уже далеко, они все-таки делают наше положение небезопасным. О, как раздражают бесконечные задержки, хотя бы и без расходования угля! Нас относит на северо-восток. Все это очень огорчительно. Не люблю гасить топки, когда вокруг айсберги.
Уилсон обошел ледяное поле, желая поймать нескольких пингвинов, и для этого лег ничком на лед. Мы видели, как птицы к нему подбегали, потом в нескольких футах от него поворачивались и обращались в бегство. Он говорит, что они бежали к нему, пока он пел, и убегали от него, как только он умолкал. Это все были годовалые птицы и казались необыкновенно пугливыми; их, по-видимому, влекло к судну смешанное чувство любопытства и боязни. Они очень симпатичные и ужасно смешные. Каждый раз, когда мы начинаем петь, они несутся к нам. Мы поем специально для них. Теперь часто можно увидеть нескольких полярников, сидящих на юте и горланящих песню. Исполнители всегда окружены толпой восхищенных пингвинов Адели. Мирз нравится им больше всех – у него хороший голос. Он утверждает, что гимн «Боже, спаси короля» заставляет пингвинов снова бросаться в воду, и, действительно, это часто случается.
Ряд ледяных гор должен составлять большую преграду для плавучих льдов, в значительной степени мешая их движению и образуя проходы открытой воды. В связи с тем что горы, несомненно, влияют на образование гряд путем давления, ясно, что они оказывают большое воздействие не только на формацию льдов, но и на их движение.
Четверг, 22 декабря.
В полдень 68°26′2'' ю. ш., 179°8′5'' з. д.
Перемены нет. Ветер упорно дует с SW при ясном небе и устойчивом барометре. Этому не видать конца. Не везет нам, да и только. Мы погасили огни. У нас под ветром горы, но надо как-нибудь пройти мимо них; нельзя нам больше без толку жечь уголь. У нас осталось его меньше 300 тонн на судно, которое просто пожирает его. Нельзя не пугаться – а тут еще лошади с каждым днем хиреют. Одно только ободряет нас: это открытая вода к востоку и юго-востоку; в этом направлении виднеются большие каналы открытой воды, но и нет возможности к ним пробраться через эти тесно сплоченные льды. Хоть то хорошо, что нас так мало унесло в восточном направлении. Аткинсон нашел в кишках пингвина Адели неизвестного солитера, очень тонкого, длиной в одну восьмую дюйма и с головкой в виде пропеллера.
Пятница, 23 декабря.
Вчера к 10 часам вечера поднялся легкий ветер, и судно повернулось. Поставили передние паруса, и оно подвинулось на несколько сот ярдов к северу, но скоро опять засело. Это привело нас очень близко к большой горе с наветренной ее стороны; при быстро усиливающемся ветре – положение не совсем приятное, хотя и не особенно опасное. Мы поставили все паруса, и с их помощью судно медленно обошло гору, увлекая за собою льды, и, по мере того как уменьшалось давление, скользнуло в бывшую под самой горой открытую воду.
Около часа пополудни мы увидели идущий к югу длинный канал, отделенный от нас только широкой полосой льда с пробитыми на нем многими полыньями. Мы пытались прорезать его, но засели на полпути и с одними парусами не могли двинуться ни взад, ни вперед. Пары приказано развести, но придется ждать их почти до полуночи. Выберемся ли мы из этих льдов к Рождеству?
Льды сегодня были обширнее, но тонкие и размякшие. На поверхности их пятнами разбросаны большие лужи; из них некоторые разбегаются длинными линиями, как будто идут от трещин; местами есть и трещины без воды. Такие льды, очевидно, составлены из старых, смерзшихся вместе льдин, а черту соединения скрывает выпавший позже снег.
Месяц назад было бы, вероятно, трудно разглядеть неровности или разницы в льдинах, но теперь новейший лед по большей части под водой и быстро тает – оттого и лужи…
В личной жизни нашей команды особенных происшествий не может быть в такое, в сущности, скучное время. Но отрадно следить за тем, как постепенно, бессознательно укрепляются добрые отношения между ее членами. Невозможно себе представить большей свободы от ссор и всяких дрязг. Я ни разу не слыхал ни одного сердитого слова и не видал ни одного недоброго взгляда. Все наше маленькое общество пропитано духом терпимости и благополучия, и нельзя не порадоваться, видя, что люди способны сохранять такие неизменно добротоварищеские отношения, проживая в столь тяжелых условиях, среди такого однообразия, окруженные опасностями.
Идут приготовления к празднику. Странно подумать, что мы уже пережили самый долгий день южного года.
Сегодня утром видели кита длиной 25–30 футов. Встречаются пингвины Адели, стаями в 20 птиц и больше.
Мы пришли в такую полосу, где открытой воды больше, чем льда. Вода образует большие, неправильные полыньи в 3 или 4 мили в поперечнике, соединенные многими каналами. Последние – чего я не совсем понимаю – все еще заключают в себе огромных размеров льдины; мы сейчас прошли мимо одной, имевшей, по меньшей мере, две мили в поперечнике. На льдинах лужи, и нет ни одной, имеющей больше двух футов толщины.
Суббота, 24 декабря.
69°1′ ю. ш., 178°29′ з. д. S 22 E 29; мыс Крозье 551.
Увы! Сегодня в 7 часов утра мы уперлись в сплошное ледяное поле, простирающееся по всем направлениям, кроме того, по которому мы пришли. Должен признаться, что, ложась в 3 часа утра, я уже думал, что пришел конец нашим бедам; меня чуть-чуть смущала только мысль о размерах льдин, но я никак не подозревал, чтобы мы опять угодили в плотный лед за этими большими пространствами открытой воды. Но это поле не обойти и не пробить. Пришлось – нечего делать! – остановить машину и загрести жар. Каждую минуту лед может раскрыться и очистить дорогу к другому пространству открытой воды к югу. Но ничто не ручается за то, что такие задержки не случатся еще и еще, пока существуют эти огромные льды. Недели через две они начнут понемногу рассыпаться, и судну во многих местах можно будет пройти.
Как поступить при таких обстоятельствах – очень трудно решить.
Если дать огням в топкам потухнуть, это означает убыль в две с лишним тонны угля при новом разогреве котла. Но если огня не тушить, этих двух тонн хватит всего на день; значит, если стоять придется дольше суток, экономнее будет тушить. Стало быть, при каждой постановке надо решать, сколько придется стоять – меньше или больше, чем сутки?
Прошлой ночью мы хорошо шли вперед около 5 или 6 часов, но не следует забывать, что это нам стоило дополнительных 2 тонн угля. Но если ждать, нас, скорее всего, отнесет к северу. Кажется, условия должны улучшаться; правда, южная кромка льда постоянно увеличивается.
Отсюда вроде бы следует, что в целом течение зависит от ветра. У нас преобладал западный ветер, хотя здесь должны были бы преобладать восточные.
Теперь ветер восточный, каким же будет результат?
Воскресенье, 25 декабря. Рождество.
Теперь ветер восточный, каким же будет результат?
Воскресенье, 25 декабря. Рождество.
69°5′ ю. ш., 178°30′ з. д.
Третьего дня я совсем было понадеялся, что праздник найдет нас в открытой воде, но обманулся в этой надежде. Лед окружает нас; низко ходят облака, и время от времени падает из них легкими хлопьями снег, затемняя небо; там и сям чернеют небольшие полыньи, и такая чернота преобладает там, откуда мы прибыли. Вокруг все окутано белой дымкой, сгустившейся надо льдом.
Под парусами мы двигаться на можем, да и под парами едва ли смогли бы пробиваться вперед. Кажется, что возможности двигаться вперед все меньше.
Западный ветер, так долго дувший прошлой ночью, стих. Теперь будет ровный северо-восточный бриз в 2–3 балла. Поскольку человеку всегда нужно надеяться, мы надеемся, что восточный ветер не перестанет дуть. Опять требуется терпение и терпение. Здесь, по крайней мере, мы находимся, по-видимому, в полной безопасности. Лед так тонок, что не может давлением вредить нам; айсбергов вблизи нет. Невзирая на незавидное положение, все веселы в ожидании праздничного обеда.
Кают-компания разукрашена флагами. Все утром присутствовали при богослужении и усердно пели духовные гимны.
День ознаменовался неожиданным событием: у принадлежащей одному из квартирмейстеров крольчихи родилось 17 детенышей. А он заранее раздал их 22! Не знаю, какая судьба ожидает это семейство; но теперь пока в сене под баком им тепло и уютно.
Полночь. Валит густой снег. Температура 28° [–2 °С]. Холодно и слякотно. Сейчас кончился наш веселый вечер. Обед был чудесный: суп с томатами; рагу из пингвинового филе; ростбиф; плум-пудинг, спаржа; шампанское, портвейн и ликеры – меню поистине праздничное. Обед начался в 6 часов и кончился в 7. Целых пять часов после того вся компания сидела за столом и во весь голос пела. Среди нас талантов не найдется; однако каждый давал что умел и хоры были оглушительные. Даже удивительно, что у такой немузыкальной команды такая страсть к пению. В канун Рождества они подвизались до часу ночи, и никакая работа не делается без припевов. Не знаю, слыхали ли вы эти припевы. У матросов торгового флота их целый репертуар, и без них они не будут поднимать ни паруса, ни якорь. Поются они большей частью не в тон и каким-то гортанным голосом, но когда несколько человек затягивают хором, эффект получается поразительный.
Команда обедала в полдень; меню почти то же, что у нас; вместо шампанского – пиво и небольшое количество виски. Они, по-видимому, от души веселились.
На льду у самого судна сидят три группы пингвинов; всех я насчитал 39, их легко можно бы изловить, из чего ясно, что в плавучих льдах всегда можно добыть пищу.
Сегодня вечером я заметил большого поморника, садившегося на перевернутую ледяную глыбу у края большой льдины, на которой несколько пингвинов расположились ночевать. Могу сказать за положительный факт, что последние вступили в шумное совещание по поводу поморника, после чего они всей компанией двинулись к нему. В нескольких шагах от поморника передовой пингвин остановился и повернул назад, но товарищи стали толкать его к птице. То один, то другой мялся, топтался, не решаясь первым подойти к врагу, и только с усиленным стрекотанием и взаимным подстреканием они, наконец, как-то боком, с опаской, к нему придвинулись.
Вплотную подойти к поморнику они не могли, так как он сидел на глыбе, но когда они подобрались очень близко, он, до сих пор как будто не замечавший их, взмахнул крыльями и отлетел в сторону от пингвинов и там сел. Они повернулись к нему и собирались повторить ту же процедуру, но он опять взмахнул крыльями и окончательно отлетел. Необыкновенно интересно было наблюдать за боязливыми, протестующими движениями пингвинов. Так легко было по этим движениям представить себе их побуждения и перевести их на человеческие ощущения.
По другую сторону судна другая группа пингвинов ссорилась из-за небольшой глыбки, на которой все равно трудно было бы удержаться. Кривлянья, с которыми каждый взбирался на намеченную шаткую возвышенность и сталкивал своего предшественника, чтобы потом самому с нее свалиться, и были не менее забавны процедуры с чайкой. Птицы эти в самом деле доставляют много удовольствия.
Понедельник, 26 декабря.
69°9′ ю. ш., 178°13′ з. д.
Положение самое безотрадное. От всякой надежды, что восточный ветер раскроет лед, приходится, кажется, отказаться. Мы окружены сплошными льдами. Трудно представить себе что-нибудь более безнадежное
День пасмурный, ветер ENE силой от 3 до 5 баллов. Временами идет снег. Может ли быть более безотрадное зрелище для нас?
Прошлой ночью мне слышалось потрескивание льда, утром сообщили, что льдины стали меньше, а позже мы почувствовали что-то вроде килевой качки. Возможно, вдоль судна прошла медленная длинная волна, но нам она ничем не поможет. Этой ночью льды, окружающие нас, столь же плотны, как и раньше…
Очень, очень тяжелое время.
Нам удалось пройти 2 или 3 мили на юго-запад под парусами, время от времени пятясь назад, а затем, набрав ветер, попытались пройти вперед по узкому каналу. Но это мало помогает. Все это, конечно, может привести в уныние. Отрадно одно: готовность всех и каждого приложить последние силы, как бы ни были незначительны достигаемые результаты.
Ренник снова бросал сегодня лот – глубина 1843 сажени. Удивительно, что мы никак не можем понять причину периодического открытия и смыкания льда. Можно ли объяснить это приливными явлениями? Возможно, где-то далеко, к северу или к югу от нас, ветер дует так, что то увеличивает, то ослабляет давление. А полосы открытой воды, по которым мы прошли к северу, дают проход и ледяным массам. Раздражение вызывает неопределенность, зависящая от того, чему мы не знаем причин и не в состоянии предсказать…
Вторник, 27 декабря.
69°12′ ю. ш., 178°18′ з. д.
Во время первой вахты прошли около двух миль, то проталкиваясь сквозь льды, то ложась в дрейф. Затем снова задержка…
Ветер постепенно набрал ураганную силу, снося нас к ESE. Вынуждены были спустить марсели.
В утреннюю вахту снова начали продвигаться, причем лед открывался как обычно, без каких-либо определенных причин. Мы прошли милю или две на запад. Льдины вроде бы поменьше, но перспективы сомнительные – вокруг густой туман. Единственное, что нам известно наверняка: там, куда мы направляемся, есть открытая вода…
Все сегодня говорят, будто лед раскрывается. Сам я не видел тому ясных признаков, но Уилсон видел большую льдину, расколовшуюся на четыре куска, в таком положении, что судно не могло быть тому причиной. Раскрытие больших льдов есть, несомненно, добрый знак.
Вечером положение снова невеселое. Вся надежда на то, что восточный ветер раскроет плавучие льды, испарилась. Но между льдинами появились полыньи и разводья, и мы, как крабы, медленно переползаем из одной полыньи в другую.
Ночью дул сильный ветер, и мне подумалось, что положение наше могло быть куда хуже. Мы стояли среди льдов совершенно спокойно, между тем как ветер завывал в снастях. Нас нисколько не беспокоили ни судно, ни паруса, ни айсберги, ни давление льда. Можно было спокойно уйти вниз и безмятежно заснуть. На ум приходили лошади, но ведь лошадей испокон веков возили на небольших судах, иногда в очень далекие плавания…
Восточная партия, конечно, только выгадает, если мы задержимся. Чем позже они попадут на Землю Короля Эдуарда, тем лучше.[16] Выход для устройства промежуточных складов для главного путешествия к Южному полюсу будет короче, но даже если мы сумеем прибыть в январе, работы будет очень много.
Надо признаться, что могло бы быть много хуже, и если бы только можно было быть уверенными в освобождении не дальше, скажем, как через неделю, то тужить, собственно было бы не о чем.
Боюсь, что в холодильнике не все благополучно. На баранине появилась плесень, и говядина тронулась. Есть несомненный запах. Холодильник приказано было открывать, когда температура спускалась ниже 28° [–2 °С]. Я думал, что мясо от этого отвердеет. Но видно, что нужна вентиляция. К ночи сегодня, когда температура понизится, мы, вероятно, вынем говядину и поставим вензель[17], чтобы очистить воздух. Если это не поможет, придется развесить туши на снастях.
Позднее, 6 часов вечера. Ветер перешел с SE на ESE. Прибой стих. Значит, впереди открытая вода и выбранный нами курс в целом верный.
Небо становится чистым, но ветер остается порывистым, от 4 до 7 баллов. Лед слегка смерзся, и во второй половине дня мы практически не сдвинулись с места.
9 часов вечера. Сегодня одна лошадь легла, чего до сих пор не случалось. Это, может быть, и ничего; с другой стороны, это не предвещает ничего хорошего.
Кончаю этот том моего дневника при обстоятельствах, которых нельзя назвать благоприятными.