— Так и быть, залезайте.
Они благодарно забрались в машину; женщина надавила на педаль газа. Карен укачивала на коленях всхлипывающую дочку, а голос Дэна, когда он сказал «теперь порядок; теперь-то все будет хорошо», дрожал. Одетые призраками детишки с любопытством пялились на них через спинку сиденья.
— В аварию попали, говорите? — спросила женщина и, когда Дэн кивнул, посмотрела в зеркало заднего вида. — А где ваша машина? — Один из малышей тихонько хихикнул.
И в это мгновение что-то сырое и липкое шлепнулось Дэну на щеку и медленно потекло по ней. Он коснулся этой жидкости и посмотрел на свои пальцы. Слюни, подумал он. Это похоже на…
Еще одна капля угодила ему на лоб.
Он задрал голову и посмотрел на крышу салона.
У фургона были зубы. Из влажной серой крыши выступали длинные зазубренные клыки; такие же клыки медленно поднимались из пола. С них капала густая тягучая слюна.
Дэн услышал истошный крик жены и захохотал — захохотал страшно, безудержно, и этот смех, который невозможно было обуздать, стремительно отбросил его за грань безумия.
— Кто не хочет горя знать, отступного должен дать, Дэн, — промолвило существо, сидевшее за рулем.
Последней связной мыслью Дэна была та, что уж Дьявол-то само собой может позволить себе явиться в таком вот сногсшибательном карнавальном костюме.
Клыкастые челюсти захлопнулись и задвигались, словно мельничные жернова.
А потом фургон, теперь больше похожий на огромного таракана, сполз с дороги и быстро побежал через поле к темным холмам, где торжествующе визжал хэллоуиновский ветер.
{1}
«Железнобокий» — прозвище Оливера Кромвеля.