– Руки отваливаются, – покачал он головой.
– Тогда завтра.
– Пойду гляну, не забыли чего?
Он вышел во двор, осмотрел площадку перед подъездом. Пусто, нет забытых вещей. Зато глаза нащупали скамейку под раскидистым кленом, ноги тут же подогнулись, и груз усталости потянул вниз. Илья смахнул с лавки желтый лист, сел, достал из кармана пачку сигарет, зажигалку.
Бабье лето на дворе – днем тепло, а ночью не очень, но сейчас просто благодать. Погода тихая, ветер потерялся где-то в темноте неба, слышно только, как падают листья. И на душе спокойно. Нет нигде Штагова, и не будет. Работа у Ильи отличная, должность солидная, ответственности много, но это его не пугает. Зарплата – восемнадцать тысяч в месяц плюс премиальные, в Черноземске о таком удовольствии он мог только мечтать. Одна квартира чего стоит. Ремонт надо будет сделать – обои поклеить, полы, подоконники подкрасить, но руки у него вроде бы из правильного места растут.
Сначала он услышал нарастающий топот каблучков, затем из-за пышного куста появилась дива с длинными распущенными волосами. Кожаная курточка по пояс, короткая юбка, длинные ноги в полусапожках на шпильке.
Девушка свернула к подъезду, но мимо Ильи не прошла. Останавливаясь, она покачнулась, как порожний кузов на мягких рессорах, повела носом и, унюхав дым, повернулась к нему. Ее повело в сторону, она потянулась к лавке, пытаясь опереться на спинку, Илья среагировал, подал ей руку, помог восстановить равновесие.
– Спасибо!
Девушка благоухала вечерними духами и коньяком. И язык у нее заплетался. Впрочем, это ничуть ее не портило. Симпатичное личико, задорный носик, пухлые губки, светлые волосы и фигурка на загляденье.
– Это… Можно? – Блондинка поднесла ко рту два пальца, поводила ими перед собой, показывая, что просит закурить.
Илья достал сигарету, подал ей, чиркнул зажигалкой. Она глубоко затянулась, блаженно улыбнулась и спросила:
– А ты кто такой?
– Да вот, жить здесь буду.
– И я здесь живу! Меня Римма зовут!
– И меня уже зовут, – поднимаясь со скамейки, сказал Илья. – Жена зовет, домой пора.
– Жена? – недовольно скривилась Римма. – Фу-у!
– Что такое?
– Не люблю жен! Они все такие противные! Она у тебя тоже такая?
– Кристина у меня самая лучшая.
– А в гости пригласит? – спросила она с надеждой на продолжение банкета.
– Вряд ли!
– Фу-у! Можешь меня не провожать! – На ходу махнув рукой, Римма скрылась в дверях.
На ногах еле держалась, а «восьмерку» вычертила – криво, размашисто, призывно. Видно, не все ладно у девчонки в личной жизни – то ли мужчины нет, то ли, напротив, их слишком много, и ей хочется объять всех.
Илья снисходительно усмехнулся ей вслед. Все, закончились для него чужие девочки, осталась только своя Кристина. Любит он жену и не собирается ей изменять.
Пеплом голову посыпают с досады, а мукой – с радости. Во всяком случае, Илья об этом подумал, когда мука хлынула в силос.
Долгий, сложный процесс – зерно сначала очищается, затем обрабатывается, крупка из него шлифуется, размалывается, измельчается в муку. Силосы, конвейеры, регуляторы, сепараторы, подогреватели, отделители, отборники, стерилизаторы, увлажнители, высеиватели… Черт ногу в этих механизмах сломит, но Илья знал, как работает технологическая линия, наладил процесс, все, сбоев теперь быть не должно. Мука будет идти ровным потоком, наполняя цистерны, мешки, ну и карманы – деньгами.
Гремит конвейер, лязгает рычагами, штангами, фрикционами, крутятся шестеренки, прочно стоят болтики, крепко их держат винтики. Идет процесс…
Илья помнил, как отлаживали этот механизм в прошлом году, быстро все сделали, четко – заработала линия, пошла мука. И заводские инженеры уехали, остались только местные «винтики» да «шпунтики». А механика – наука сложная, она дилетантов не терпит. Разладилась линия – то одно сломается, то другое, а это простои, упущенная прибыль. Вот потому и схватился директор комбината за Илью, как за самого посланника богов, сразу главным инженером назначил, лишь бы положение выправил.
Илья взялся за дело – там починил, там подправил, но это не помогло. Пришлось полностью останавливать линию, проводить комплексное обслуживание и ремонт, причем спешно. Пахали как проклятые, но ничего, справились. Заодно и работать научились…
Илья ладошкой зачерпнул муку. Белая, рассыпчатая, на ощупь влажная, приятная, а по факту сухая. Голову он посыпать не стал, но на язык попробовал.
– Ну как? – весело спросил директор.
Интересный мужик – вроде бы веселый, всегда в прекрасном настроении, улыбается, шутит, а взгляд серьезный, даже суровый. Брови длинные, кустистые, сильно поднятые под углом от переносицы, а усы, напротив, опущены вниз. Левый ус и правая бровь, казалось, представляли собой единую ровную линию, перекрытую широким, слегка приплюснутым носом. То же самое – с правым усом и левой бровью. Эти две линии крест-накрест пересекались между собой где-то под серединой носа…
– Деньгами пахнет! – улыбнулся Илья.
– О-о!.. Пошли! – Василий Романович потыкал пальцем в ухо – шумно в цеху, в тишину бы. – Римма из отпуска вышла, лепешек нам напечет, – улыбнулся он, прихватив ковшик муки. – Надо же как-то событие отметить!
На территории чистота, рабочие в комбинезонах, здания как игрушечные – красота. Европа! И в приемной ремонт в евростиле – подвесные потолки, стены под силиконовой краской, современная офисная мебель, компьютер.
– Видишь, все у нас тут хорошо! А работа не идет! – открывая дверь в свой кабинет, громыхающим голосом проговорил Василий Романович. – Эй, а где Римма? Ну, если заблудила!.. – Он угрожающе помахал указательным пальцем, им же ткнул на стол, велев поставить ковшик с мукой. – Если не сообразит – уволю!
Они зашли в кабинет, Курманов сам выдвинул стул из-за приставного стола, приглашая Илью сесть.
– Всех уволить хотел… Косорукие, ля!.. Хорошо, ты, Илья, появился… А я тебя еще с прошлого года запомнил… Думал, ничего особенного, ну наладили линию, что здесь такого! Одни налаживают, другие разлаживают… Уф-ф! Да-а! Неужели выкрутились?.. – Директор достал из шкафа бутылку коньяка в круглой фирменной бутылке и два граненых стакана. – Как думаешь, Илья, выкрутились?
– Там системный сбой… – Илья мог бы растолковать суть, но зачем? Не в том настроении Василий Романович, да и сам он очень устал, до сих пор руки дрожат от волнения. – Нормально все будет! А если нет, сам заявление об уходе напишу…
– Заявление?.. – озадаченно посмотрел на него Курманов. – Зачем?
– Ну, это как голову на отсечение…
– А кто тебе голову отсечь хочет?
– Никто. Это так говорится. Голову на отсечение даю, все нормально будет, – пояснил Илья.
– А если хотят отсечь? – серьезно смотрел на него Василий Романович. – Подъезжал тут один, деньги предлагал.
Илья все понял и похолодел. Все-таки добрался до него Штагов. Не даст он им с Кристиной покоя.
– Зачем деньги?
Курманов ответил не сразу, сначала скрутил пробку, наполнил стаканы. Пошарил недовольным взглядом вокруг бутылки, вышел в приемную, сказал пару ласковых секретарше, которая наконец-то появилась, велел ей заняться делом.
– Римму я бы и бесплатно уволил, – сказал он, закрыв за собой дверь. – Толку от нее мало… Весь толк под юбкой, а мне дело нужно. А дело мне ты можешь дать. Как я могу тебя уволить? Послал я этого судака! Ушел он, а вопрос остался. Кто там на тебя зуб имеет?
– Да есть один… – сквозь зубы процедил Илья. – Я у него жену свою отбил, он мне теперь мстит…
– Жену?! Ну да, видел я твою Кристину… – Курманов изобразил полное понимание. – Красивая она у тебя, не вопрос. Да ты не переживай, не отдам я тебя… Ну, давай за успех в нашем тяжелом деле!
Они собирались выпить за мир и дружбу, когда в кабинет вошла Римма.
Почти месяц прошел с той ночи, как Илья впервые увидел свою соседку по дому, больше они с ней не пересекались. То ли она куда-то пропала, то ли он был редким гостем в своем доме – возможно, и то и другое. И вот Римма снова перед ним. Светлые волосы, голубые глаза, белозубая улыбка, которой она обласкала его, плывущей походкой подходя к приставному столу с подносом в руках, заполненным незатейливыми на вид хлебными лепешками.
– Спасибо, Римма! – Курманов поморщился, заметив, какими глазами она смотрела на Илью, пошевелил пальцами, показывая на дверь, а когда она закрылась за девушкой, осуждающе хмыкнул: – М-да!
Илья вопросительно глянул на директора.
– Мать – святая женщина, а дочь – оторви и выбрось!.. Я и отца ее хорошо знаю, и мать, а так бы уволил к черту! Ты бы держался от нее подальше, – покосился на него Василий Романович.
– Да я как-то и не подходил к ней близко.
– Вы в одном доме живете…
– И что?
– Ну, если ничего, то хорошо… – отмахнулся от разговора Курманов. – Давай за наше хорошо выпьем… И по домам уже пора, ты не находишь?
Илья кивнул, глянув на часы. Половина шестого вечера, еще работать и работать, но сегодня знаменательный день. Машина отлажена, процесс идет, и можно чуть-чуть отойти от работы, отдохнуть немного. Если, конечно, сбой на линии не произойдет…
Он выпил, попрощался с Курмановым и отправился в свой кабинет, который находился по соседству с директорским. Приемная ему не полагалась, но сам кабинет его устраивал вполне. Просторный, с приличной мебелью, захламлен, правда, порядком, но это поправимо. Запчасти на столе, инструкции, технические руководства, по углам – смазки, масла, опять же, снятые с механизмов детали. В авральном режиме он работал, некогда было порядок навести.
Убираться он будет завтра, а сейчас – домой. Выкурить сигарету, выпить стакан воды, и домой. Достав сигарету, Илья нервно закурил. Вдруг Штагов уже готов договориться с Курмановым? И денег он ему завезет, и с толковыми специалистами поможет. У него в Пшеничном такой же мукомольный завод, возможно, кадры там – не чета здешним…
В дверь постучали. Илья и ответить не успел, а Римма уже внесла в кабинет свой бюст, прикрытый белой атласной кофточкой.
– Привет! – загадочно улыбнулась она.
– Уже здоровались, – хмуро буркнул он, но Римму это нисколько не смутило.
Она подплыла к его столу, присела на краешек, выставив на обозрение бедро, и томно протянула:
– Я же не знала, что ты – главный инженер…
Ее рука мягко легла на его плечо. Взгляд с поволокой, жаркий, обволакивающий, голос нежный, просачивающийся, движения волнующие, завораживающие…
– Устал главный инженер. Ему домой нужно, – резко поднялся Илья, но только для того, чтобы выйти из-за стола.
– Отдохнуть и здесь можно.
– Как-нибудь в следующий раз! До завтра! – Он вытащил из шкафа куртку и решительно вышел из кабинета.
По пути домой зашел в магазин, купил бутылку коньяка – обмыть событие и унять переполох в душе, который устроила блудливая Римма.
Кристина встретила его с легким удивлением во взгляде. Она и сама, как ему показалось, откуда-то пришла. Джинсы на ней, белый облегающий свитерок с высоким воротом. А щеки пахли осенней свежестью и дымком от сжигаемых листьев.
– Что-то ты рано сегодня.
– А ты кого-то другого ждала? – неожиданно для себя спросил он.
От возмущения Кристина вытянулась в лице, и в глазах промелькнули гневные искорки.
– Извини, – буркнул Илья.
Кристина повела носом, увидела пакет в его руке, из которого выглядывала бутылка, но не успела ничего сказать, он опередил ее:
– Да выпили тут с директором. Завод запустили, считай, второе рождение… Честно скажу, не знаю, какое оно там у них по счету, это рождение. Комбинат старый…
– А ты молодой, – улыбнулась она.
– Ну да, я молодой, – непонимающе глянул на нее Илья.
– И я молодая… И у нас будет первое рождение… Я только что из больницы…
Он сразу понял, о чем речь, и чуть не закричал от радости. О какой-то там Римме вообще думать забыл. Но вспомнил о бутылке… Воистину, сегодня у него знаменательный день. И никакой Штагов со своими кознями не в состоянии омрачить главное событие. Пусть он рвет на себе волосы от досады: не досталась ему Кристина, и ребенка она родит от Ильи…
Глава 5
Цеха шумят, плевела сметаются в кучу, зерно размалывается в белую пыль, пшеничная мука, эта соль земли, ссыпается в бункер. Прошлогодний урожай смалывается, а на подходе уже новый. И они с Кристиной скоро заживут по-новому.
Ее вчера забрали в больницу, схватки оказались ложными, но ее оттуда не выпустили – на сносях она, осталось совсем чуть-чуть, возможно, это уже случится ночью.
– Ты, главное, держись! – Илья сжал кулаки, призывая Кристину сделать то же самое.
– Все будет хорошо!.. Иди! – махнула она рукой, отсылая его домой.
Время позднее, да и ей трудно стоять на ногах у окна.
– Держись! – Илье так хотелось поцеловать ее на прощание, но цоколь высокий, без подставки до окна не дотянуться, и Кристина высунуться не могла: решетка мешала.
Он покинул территорию больницы и сам не понял, как оказался в церкви. Вечерняя служба окончилась, люди разошлись, но свечи еще горели, и старушка нашлась, которая приняла молебен за здравие. И свечи ему продала, подсказала, кому и с каким прошением поставить…
Из церкви Илья выходил в благостном расположении духа, искренне веря, что все будет хорошо…
Вьюга за окном, поземка вкривь и вкось от котельной к столовой понеслась, накрыла с головой сгорбленного кочегара. Веселится зима, резвится, снег за шиворот сыплет, но никто ее не боится, работа идет, напоенное солнцем зерно перемалывается в муку, теплую, как летняя, нагретая зноем земля.
Дверь в кабинет вдруг открылась, Илья напрягся, недовольно поджав губы. Так в кабинет к нему могла входить только Римма. Курманов грозился уволить свою секретаршу, но, увы, воз и ныне там. Илья не раз говорил ей, просил не заходить к нему в кабинет, она обижалась, дулась на него, но проходило время, и опять двадцать пять.
Курманова сегодня нет, заболел он, Римма осталась без присмотра, и вот результат. Илья с кислым видом отошел от окна, поворачиваясь к двери, но Римму так и не увидел. В кабинет входил немолодой, неказистой внешности мужчина, складом лица чем-то похожий на затравленного и забитого жизнью грузчика Павлушу. Но этот вел себя с важностью и уверенностью хозяина жизни, взгляд не напыщенный, но твердый, в чертах лица каменная твердь. Голова вскинута, плечи расправлены… Он не пытался изображать из себя величину, он, казалось, был ею. Костюм на нем дорогой, туфли начищены до блеска, капельки воды на них. И волосы слегка мокрые. Похоже, этот господин только что вышел из машины. И верхнюю одежду там оставил.
– Чижов? – с привычной жесткостью в общении, не здороваясь, спросил он.
– Да, Чижов. – Илья ошеломленно смотрел, как мужчина усаживается в его кресло.
– Я – новый хозяин комбината, – как о чем-то незначительном сказал неожиданный гость и небрежным движением руки показал ему на приставной стол, предлагая занять место.
Илья остался стоять. Если это действительно новый хозяин комбината, то лучше остаться на ногах. Как говорится, лучше перебдеть… Тем более он очень хотел сохранить свое место. И зарплата у него серьезная, и квартира, считай, своя, и положение…
– Ну, чего молчишь? – с усмешкой глядя на него, спросил мужчина.
– А что говорить?.. – пробормотал Илья. – Могу поздравить вас…
– А документы спросить? Может, я вру?
– Ну-у… Я же не директор… Мне, в принципе, все равно, на кого работать. Главное, чтобы работа шла.
– Работа идет. С обязанностями ты справляешься. Курманов хвалит тебя.
– Ну-у… – Илья действительно не находил слов.
Как-то слишком все неожиданно произошло и ошеломительно – как будто снег на голову. К тому же сюрприз без обратного адреса. Если это действительно хозяин комбината, почему не назовется?
– А я Курманова не хвалю, – покачал головой мужчина. – Плохо работает, можно гораздо лучше. Ты как думаешь?
– Ну, я не знаю…
– Можно увеличить производительность… ну, допустим, на двадцать процентов.
Илья неопределенно пожал плечами. И производительность труда можно поднять, и мощности увеличить, но как-то не хотелось обсуждать это непонятно с кем. Да и Курманова зачем оговаривать?
– Можно. Я уверен, что можно. И ты это знаешь… Курманова я увольняю, а ты займешь его место.
Илья должен был обрадоваться, но как-то не получалось. Вдруг он с психом дело имеет?
– И с работой Курманов не совсем справляется, и против моей воли пошел. Уволил бы тебя вовремя, и не возникло бы проблем.
– Уволил бы?! Меня?!
– Да, мой человек просил его об этом. Не послушался.
– Кто вы? – От сильного волнения Илью аж передернуло изнутри.
– Да, ты угадал, – хищно сощурился мужчина, пристально глядя на него. – Моя фамилия Штагов!
– Какого черта!.. – Илья шагнул к нему, сжимая кулаки, но демон в человеческом обличье даже не шелохнулся.
– Ситуация до банальности простая. Курманов бросил мне вызов, и я его уволил. Купил этот комбинат и уволил его. Что может быть проще?
– Теперь моя очередь?
Илья мог бы дать Штагову по физиономии, но этим он лишь усугубит ситуацию. Еще и за решетку попадет, оставив свою жену лицом к лицу с этим чудовищем.
– Ну почему же?.. – кашлянул в кулак гость, и тотчас в кабинет вошел крепкого сложения парень, вплотную приблизился к Илье, одним только взглядом блокируя его возможные движения.
А Штагов тем временем продолжал:
– Ты разводишься с Кристиной и переезжаешь в директорский кабинет – с соответствующей зарплатой и полномочиями.
– Нет! – до хруста сжимая кулаки, выпалил Илья.
– Ты что, не понимаешь? – Штагов смотрел на него холодно, безжалостно, с чувством полного превосходства. – Я не дам тебе жизни. Ты не сможешь зарабатывать на хлеб. А тебе семью кормить надо, у тебя маленький ребенок.