Да вот только Егору, в случае чего, предстояло умереть не виртуально, а вполне натурально. И к тому же костюм его, тщательно настроенный, с идеальной передачей сенсорики, отлично воспроизводил все ощущения из игры, хотя, конечно, и сглаживал пиковые.
Да, но где хозяин башни? Нет ведь его… Почему нет, куда делся? Может, Вивисектора таки завалили, удалось кому-то?
В этот момент люк, ведущий под крышу, распахнулся. Из него выпала раскладная лестница, со стуком уперлась концом в пол, и вверху возник Вивисектор. Егор открыл огонь, а хозяин башни метнулся к нему.
Вивисектор был вроде бы человеком, но каким-то… мутантским, что ли? Неестественно большая голова, очень крупные черты лица: огромный нос, выпуклый лоб и густые всклокоченные волосы делали его похожим на тролля. На носу торчала бородавка размером с орех, пухлые кроваво-алые губы кривились в разъяренной усмешке, а глаза напоминали черные дыры.
На нем был темный балахон, перехваченный широким ремнем, сбоку — устрашающего вида обрез с толстым, как у скорострельной пушки, стволом.
Пули из автомата били в тело, оставляя в нем темные ямы, толкали Вивисектора назад, но лишь слегка замедляли его. Слетев по лестнице, он в мгновение ока очутился возле Атилы. Взметнулся кулак — и мир погас.
* * *Первым, кого увидел Егор, открыв глаза, был склонившийся над ним Вивисектор.
Атила прикинул, что если бы все происходило в реале, его лицо ощущалось бы одним большим свежим синяком. А так — вроде ничего, и челюсть не сломана, и даже нос цел. Хотя побаливает.
Егор мог лишь приподнять голову — руки и ноги не двигались. Вивисектор, молча разглядывавший его своими страшными глазами-дырами, немного отодвинулся. Вблизи он был чудовищно страшен. Теперь стало ясно — он и есть эпицентр звона, а тот, в свою очередь, просто следствие сильного ментального давления. От звона путались мысли, ныли уши, на глазах выступали слезы. Когда хозяин башни отошел, Атила сумел кое-как оглядеться. Он лежал на заляпанной кровью доске с четырьмя кольцами-зажимами, сомкнутыми на его руках и ногах.
Василиск был по-прежнему тут. Вернее — полвасилиска. Дергался, вращал глазами. А Вивисектор звякал скальпелями на доске. Не отвлекаясь, отстегнул от ремня устрашающий обрез, обмотанный лохматой черной изолентой, положил на стол.
Тонкий звон наполнял башню и голову Атилы, мешал обдумать план спасения. Ему надо было что-то сделать! Ведь что-то есть у него, способное помочь…
А еще левый зажим, вроде, закреплен слабее, чем остальные: железное кольцо шатается на винте, но главное — оно само по себе шире. Похоже, предыдущие жертвы раскачали, пытаясь высвободиться. Егор дернул рукой, но ничего не вышло. Дернул сильнее — заболело плечо, но кисть осталась в захвате, хотя он сумел немного вытащить ее.
Выбрав два скальпеля — подлиннее и покороче, Вивисектор шагнул к жертве. За все время он не издал ни звука. Егор снова напрягся так, что аж зашумело в голове, но левый захват не выпускал его руку. Только теперь он разглядел, что на ремне хозяина висит ключ на толстом кольце и пара кожаных сумок. Ключ — наверное, от захватов, с виду похож. Если бы удалось вырвать из кольца хотя бы одну руку, он бы… Что он? Снял бы ключ с ремня, отстегнул другие конечности? Ерунда, не успеет — Вивисектор ему не позволит!
Мысли метались в голове, но звон и страх мешали сосредоточиться. Вивисектор был уже рядом. Он задумчиво повертел в руке скальпель — и резко, без всякого предупреждения, всадил его в плечо Атилы. Провел, разрезая… Егор едва не заверещал — хоть и приглушенная системами костюма, боль была оглушающей. Пухлые, ненормально большие губы чудовища искривились алым полумесяцем, между ними блеснули крупные, белые, выпирающие вперед, как у лошади, зубы.
Потом Вивисектор нахмурился. Поднял окровавленный скальпель, осмотрел, качнул головой и вернулся к столу. Когда хозяин башни отошел, звон чуть стих, и Егор наконец смог собрать разбегающиеся мысли. Плечо ныло, по нему бежала кровь…
Кровь. Жидкость.
В игре есть определенные законы. Физические законы, крепко прописанные в движок, в основном повторяющие правила обычного мира — чтобы игроки чувствовали себя в Зоне привычно, чтобы каждый шаг не подбрасывал их на несколько метров, как это происходит с людьми на Луне, чтобы, падая с дерева, они ударялись о землю, чтобы в воде можно было плыть, а по льду скользить…
Жидкость. Она тоже создает скольжение.
Егор повернул голову, как мог, нагнул ее — и втянул губами кровь со своего плеча. Крови было много, ненатурально много — а все потому, что у него был включен режим «хардкор», то есть максимум крови. Он предпочитал, чтобы при выстрелах по мутантам от тех разлетались фонтаны темных брызг. Зачем нежничать? Раз уж играешь в игрушку, построенную на убийствах, — используем это по-полной…
В общем, крови было неестественно много. Он набрал полный рот — и плюнул, пустив густую струю на свою руку, на запястье, на кисть.
Вивисектор все еще выбирал новый скальпель. Атила зажмурился и рванул руку.
Кисть выскользнула из захвата, он поднял руку… Нет, до ключа на ремне, перехватывающем черный балахон, не достать. Ну и к чему это все? С таким чудовищем не справился бы, наверное, даже гигант-Хохолок. Василиск наблюдал за ним выпученными глазами. Егор безуспешно рванул правую руку, пытаясь с помощью левой высвободить и ее, но не смог. А потом уставился на обрез, лежащий на краю стола.
Стол стоял прямо возле доски, и Егор потянулся к нему. Кончиками пальцев дотронулся до края срезанного приклада, заелозил по нему… если бы не шершавая изолента, ничего бы не вышло, но благодаря ей Атила подтянул оружие ближе… еще ближе… и наконец, схватив покрепче, поднял.
Он не ожидал, что обрез такой тяжелый. Как двухпудовая гиря, почти и не поднять! Руку повело в сторону, она качнулась. Василиск громко замычал и начал бить затылком о стену.
Вивисектор развернулся, подавшись вперед, взревел от ярости — первый звук, который услышал от него Егор. От напряжения в ушах гудело. Атила повел рукой в сторону — и толстый стальной ствол, качнувшись, уперся в лицо Вивисектора, прямо в раскрытый кроваво-алый рот.
Закусив губу, Егор выстрелил. Тугой спусковой крючок сначала едва поддался под пальцем, но потом обрез рявкнул, словно сотня бульдогов. В локте хрустнуло — отдача едва не превратила плечевой сустав в кашу. Плечо вдавило в деревянную плиту.
Мгновение казалось, что ничего не изменилось, и даже это не убило хозяина башни… А потом голова Вивисектора разлетелась мелкими осколками.
Они забарабанили по потолку, стенам, по телу зажмурившегося Егора, и потом воцарилась тишина, только мычал и бесновался василиск. Атила ожидал стука упавшего тела, но его не было. Зато болезненный звон стих, и наступила тишина. Снаружи заверещали, завыли монки.
Атила раскрыл глаза. Вивисектор стоял на том же месте, одну руку протягивал к своей жертве, а вторую поднял над головой. Правда, головы у него теперь не было, и шеи тоже, одна пустая формальность вместо шеи.
Рычание монков усилилось. Если звон стих, значит, пропало поле, защищающее башню? Или нет? Кажется, мутанты готовы ворваться сюда. Дотянуться до Вивисектора и взять ключи Егор до сих пор не мог. Рукой — но не обрезом.
С трудом удерживая обрез на весу, Атила просунул конец ствола в кольцо с ключом, отвел оружие в сторону, потянул… сильнее… Безголовое тело накренилось — и упало вперед, на доску и на правую, все еще вытянутую в сторону руку Егора. Он ахнул от боли и принялся стаскивать кольцо с его ремня.
Несколько секунд ушло на то, чтобы спихнуть Вивисектора на пол и освободить кисть. Егор занялся ногами, одновременно лихорадочно шаря взглядом по комнате — вот на стуле его подсумок с контейнером, где хранится Линза, вот полученный на баркасе автомат… Монки шумели уже внутри башни. Внизу застучали их шаги. Егор наконец высвободился, прыгнул к подсумку, зажав его под мышкой, схватил автомат и подскочил к лестнице, ведущей на чердак, когда первые мутанты во главе с вожаком в противогазе ворвались на верхний этаж.
Егор дал очередь в брюхо вожаку и полез по ступеням, не прекращая стрелять. Его схватили за ноги, но пули отбросили двух монков обратно. Мутанты перевернули стол, начали бесноваться, круша мебель. Ныряя в люк, Атила видел, как несколько тварей ползут за ним. Патроны в магазине закончились, запасных не было. Вспрыгнув на чердак, он выпрямился, широко расставив ноги, над люком.
И увидел хабар.
В разных играх это называют по-разному: профит, хабар, добро… Если ты завалил крутого босса, прошел сложный квест, сделал еще что-то этакое, то заслужил награду. Разрабы это знают, игроки тоже. Егор полагал, что хабар, который игрок должен получить за убийство Вивисектора, лежит в подвале, но нет — он здесь, на чердаке. И хабар был специфический. За такой хабар Мировой со своими парнями отдали бы даже хохолок с макушки Хохолка.
Со всех сторон его окружали ящики — по большей части длинные и бледно-зеленые, с военными маркировками, хотя было и несколько желтых, с эмблемами красного креста в белом круге, и даже один, раскрашенный под камуфляж. Атила раскрыл ящик, что попался ему на глаза первым.
Внизу ревели монки. Мешая друг другу, они почти взобрались по лестнице. Оскалившись, Егор шагнул к ящику, в котором лежала реактивная противотанковая граната в цилиндрическом пластиковом контейнере. Он выдернул предохранительное кольцо под прицельной планкой, со щелчком раздвинул трубу-контейнер, приведя РПГ в боевое состояние, и повернулся к лестнице.
* * *Когда Атила покинул башню, окончательно рассвело. Плечо слабо саднило, но от пореза почти не осталось следа: на чердаке нашлось все необходимое для курса реабилитации. Имей Атила запас времени, задержался бы здесь на пару часов, чтобы окончательно восстановиться, но пришлось вколоть обезболивающее из обычной аптечки, зашить рану и наложить пластырь.
Он задрал голову, отыскал взглядом окошко на стене, усмехнулся и пошел прочь — через поле, над которым развеялся туман, в сторону леса, куда в прошлый раз не пустили монки. Он не оборачивался, спокойно шагал, изредка поглядывая на компас, примотанный изолентой к ладони.
Спустя полтора часа Плато осталось далеко позади. По прикидкам Егора, он прошел несколько километров. Если с пути не сбился, отсюда до Фабрики Вторсырья было всего ничего. Мишка с Яной и Митяем — если, конечно, и они не сбились — давно уже на месте. Вот они удивятся, когда увидят его, свалившегося в Раскол, здоровым и невредимым, да еще и с компасом в руке! Такая вещь, да полученная от самого Отца… Большой слюной от зависти изойдет. А если услышит рассказ о том, как он завалил Вивисектора, так вообще…
Атила остановился, когда лес впереди поредел, и за ним открылась бугристая долина, поросшая травой и редкими кустами.
На открытое пространство в Зоне лучше не выходить, тем более в такой необычной и непривычной Зоне. Интересно, почему Картограф раньше не рассказал, что в Зону ведет обычный шлюз? Ведь наверняка знал про Раскол, про Пузыри и неписей…
Сняв флягу с пояса, Атила сделал несколько глотков, вытер рот. Картограф, Картограф… А ведь намекал, кто он на самом деле. Впрочем, давно дело было, а потом расспросить и поговорить откровенно все случай не выдавался. С Яной и Большим его личность Атила никогда не обсуждал, а зря.
Выглядывая между деревьями, он постучал кулаком по стволу, и на землю посыпалась трухлявая кора. В какую беду ты попал, Картограф, что с тобой случилось на самом деле? Что, в конце концов, может вообще случиться с таким, как ты? То есть — не с человеком? У тебя ведь даже тела нет!
Атила двинулся вдоль кромки леса, прячась в тени деревьев. Вдалеке уже показалась Фабрика Вторсырья, то есть здание фабричной администрации — коробка из кирпича и бетона. К ней с двух сторон примыкала высокая ограда, а дальше виднелись цеха. Под фабрикой было проложено множество тоннелей, где легко заплутать. Там раньше сталкеры делали тайники.
Насколько знал Атила, это было давно, сейчас на Фабрике гербовцы устроили себе базу. Группировка выбила из подвалов мутантов, очистила территорию от бандитов, контролировала подходы к Везувию на севере, сотрудничала с учеными и группой Новикова, возможно, следила за Плато. Во всяком случае, Атила так решил, заметив на трубе котельной, находящейся между лесом и зданием администрации, наблюдательный пост — площадку с оградой и двух вооруженных людей на ней. Оба смотрели в его сторону, в лучах восходящего солнца посверкивали линзы бинокля.
Егор присел на корточки, сорвал сухую травинку, сунул ее в зубы и принялся неторопливо жевать, задумчиво разглядывая строения впереди. Фабрика стояла на краю Мертвого города, вдалеке за деревьями маячили силуэты покинутых домов.
Что-то было не так, и Егор не спешил выходить на открытое пространство. На Фабрике что-то изменилось. Он выплюнул травинку, привалился спиной к дереву и прикрыл глаза. Что именно его взволновало? Пост, вроде, и раньше на трубе был, гербовцы всегда тщательно охраняли подходы к базе. Тогда в чем же дело?
Атила снова выглянул из-за дерева, бросил взгляд на руины далеко в стороне от Фабрики. Развалины раньше были кирпичной коробкой, которая закрывала вход в разрушенную вентиляционную шахту. По легенде там стояло оборудование и был бандитский схрон. Потом гербовцы шахту взорвали, оборудование ухнуло вниз… В общем, на подконтрольную группировке территорию надо пробираться оттуда. Атила встал и зашагал вдоль опушки к развалинам.
По дороге приходилось контролировать пространство, чтобы его не засекли из наблюдательного пункта. Добравшись до развалин, он зашел в кирпичное здание с проломами в стенах и потолке и первым делом проверил, работает ли ПДА. Открыв читерский контейнер ключом на цепочке, запустил Линзу — свой самый лучший чит, летающий диск-наблюдатель. Линза на ходу развернулась, взмыла к потолку, выскользнула сквозь дыру в крыше. Атила внимательно глядел на монитор ПДА и крутил верньеры.
Диск поднимался над развалинами, земля на ПДА отодвигалась, мельчали холмы и здания. Зона стала темным пятном, окруженным туманом. Это что-то новенькое! Конечно, в игре за Периметр было не выйти, но для правдоподобия создатели мира сделали ландшафты вокруг Зоны, чтобы геймеры, находясь на Периметре, не чувствовали себя оторванными от реальности. Любой мог забраться на вышку наблюдения возле контрольно-следовой полосы, ну или взлететь на вертолете неподалеку от границы, и перед ним открывалась огромная панорама — поля, леса, реки, даже города. А если на том же вертолете кто-то пытался выбраться за Периметр — автоматические зенитные установки непременно сбивали его. Но теперь появился туман… что за дела? Зону будто вырезали и подвесили в океане серого дыма. Настоящий туман войны, как в старых стратегиях и РПГ-играх.
Недоуменно потирая лоб, Атила направил Линзу вниз, к Фабрике. Два вооруженных автоматами наблюдателя, одетые в комбезы гербовцев, по-прежнему смотрели с трубы на Плато. Линза проплыла у них за спинами, снизилась над зданием администрации, начала плавно вращаться, транслируя картинку с видоискателей на монитор.
Вскоре на экране ПДА появился фабричный двор — квадратный каменный мешок между высоченными зданиями цехов. Атила довольно ухмыльнулся, заметив в середине асфальтового пятачка Большого с Яной, а после нахмурился — рядом с друзьями цепочкой выстроились гербовцы с поднятым оружием. Ими командовал полковник Жагов — идеолог «Герба», офицер-вербовщик. Ага, а вот, в стороне, и Картограф! Любопытно, почему гербовцы выглядят, будто расстрельная команда?
Пальцы сильно сжали верньер, Атила поднес ПДА к лицу, не веря своим глазам. У стены напротив цепочки автоматчиков стояли два знакомых человека. Можно сказать — до боли знакомых! Он зажмурился, потряс головой, снова уставился на монитор. Этого не может быть! Дал максимальное приближение — и на мониторе оказалось его лицо, лицо Егора Атилова. Только его двойник был на Фабрике Вторсырья. Как такое возможно?!
Рядом стоял Большой. Атила быстро развернул Линзу… А вот еще один Большой! И Яна, руки обоих связаны за спиной и одежда почему-то другая. Яне куртка явно велика и штаны гербовские потертые, выцветшие от частой стирки, а у Мишки так вообще какие-то черные, вместо камуфляжных.
Мысли Егора совсем спутались, в голове будто дым пошел. Выходит, они в плену? А кто те двое у стены? Во дворе стоят два Мишки Больших, одна Яна и один Егор Атилов — и еще один сидит здесь, в развалинах, и наблюдает за ними!
Вдруг он понял, что его насторожило раньше. Над зданием администрации не было флага группировки, который гербовцы всегда гордо поднимали над своими базами, чтобы все в округе знали, кем занята территория. Почему флага нет? И почему командует этот Жагов, он ведь не глава «Герба»…
— Ты окружен! — донеслось сзади, со стороны равнины и леса, откуда к развалинам пришел Егор.
Он так и подскочил, едва не выронив ПДА.
— Сдавайся!
Порви вас монк! Увлекшись наблюдением за Фабрикой, он совсем забыл об окрестностях возле развалин. Теперь в одном из проломов виднелись перемещающиеся по равнине фигурки гербовцев. Их было больше десятка, и они быстро приближались, сжимая кольцо.
Стало ясно: сопротивление бесполезно. Вскочив, Егор лихорадочно заозирался. Что же делать? Быстро вернул Линзу обратно. Схватился за автомат… Нет, гербовцы были очень близко. И они его уже наверняка окружили. Надо действовать иначе.
Он снова присел и начал ковыряться в ПДА.
— Минута на размышление! — прокричали снаружи. — Потом штурмуем — и тебе конец!
Егор молчал и продолжал заниматься своим делом.
Не дождавшись ответа, окружившие его бойцы стали передвигаться от укрытия к укрытию, прикрывая друг друга. Действовали они неторопливо и осторожно — спешить им было некуда, а шальную пулю схлопотать никто не хотел. Они подобрались на полтора десятка шагов к развалинам, когда оттуда донеслось: