— Проклятье… — Три Пальца задумался, чем бы заняться. — Ха, надо связаться с Вараготом…
Тихий наверняка не спит — что это за наемный убийца, который отдыхает в темное время суток? — а разговор с ним поможет унять порожденную глупыми снами беспричинную тревогу.
Ольвхоретан оставил кубок на подоконнике и по скрытой в стене потайной лестнице поднялся в заклинательный покой. Он мог бы пройти и обычным путем, но тогда пришлось бы тревожить стражу, а самое главное — сменить такую удобную ночную рубаху на что-то более приличное.
В темноте, как и положено Темному Властелину, он видел отлично, поэтому легко отыскал у себя на столе Камень Вызова и нараспев произнес соединительную мантру из семи слов.
Камень засветился, ожило вделанное в стену зеркало, но в нем, к удивлению черного мага, возникла незнакомая физиономия, украшенная длинным носом и изящно-надменным выражением, что возникает лишь тогда, когда у ее обладателя имеется не менее десяти поколений благородных предков.
— Ты кто? — спросил Три Пальца.
— Джеральдинус Тукк де Бриз фон Цвайнбокен. Консультант Гильдии к вашим услугам.
Сказал это длинноносый так равнодушно, будто общался с хозяином половины Нифигляндии каждый день. Хотя, похоже, явись к нему сам Оро, Сверкающий Воин, и его обладатель аристократического имени поприветствовал бы с той же невозмутимой вежливостью.
— А почему кристалл сработал в твоих руках?
— Не могу знать, господин. Я всего лишь дотронулся до него.
— Как три пальца откусить… — Ольвхоретан досадливо почесал подбородок: магию связи он считал своим коньком, а тут ухитрился проколоться, да еще как серьезно. — А где сейчас Тихий?
— Насколько я могу судить, выполняет ваш заказ, господин.
— Ну, это его оправдывает, — кивнул черный маг. — Оставь он мой кристалл без уважительной причины, я бы разгневался, однозначно. Давно ли он пошел на дело и с ним ли Рабинович?
— Осмелюсь заметить, что не знаю никакого Рабиновича, — легким движением бровей Джеральдинус Тукк де Что-то фон Куда-то показал, что удивлен. — Варагот отправился исполнять задание сегодня на закате, причем взял с собой всех лучших специалистов, что были в его распоряжении: О’Панку, тройку Фэнора и Халдиуса Поединщика.
Три Пальца кинул взгляд в окно — небо на востоке начинало светлеть.
— Чего они так долго возятся? — спросил он. — А про Рабиновича — это так, присказка.
— Осмелюсь предположить, — Джеральдинус, как всякий суперинтеллектуал, старался быть беспристрастным и порой с этим перебарщивал, — что они потерпели неудачу. Вероятность такого развития событий не очень велика, но она есть и составляет порядка…
— Иди ты! — рявкнул Ольвхоретан, понимая, что тревога его после этого разговора только усилилась, а вдобавок стала вполне причинной. — Все, хватит! Как Варагот появится, пусть немедленно свяжется со мной!
И он с такой силой ударил по Камню Вызова, что тот едва не раскололся.
Глава 18 Падение Серого замка
Егор планировал выступить к логову врага на рассвете, и выполнить этот план удалось, несмотря на вчерашние посиделки допоздна и ночные неприятности. Сам с помощью использованного в качестве будильника Аладдина вскочил еще во тьме, безжалостно растолкал сподвижников, и в этот момент даже порадовался, что не надо поднимать Бешеного Соню.
Будь тот в строю, пришлось бы задержаться до обеда.
Хозяин постоялого двора с летучей мышью на вывеске сонно лупал глазами, но не забыл содрать деньги за оставленного на его попечение Махота.
— Счастливого пути, — сказал он, проводив гостей до двери. — Надеюсь, еще свидимся.
Егор кивнул в ответ.
В первых лучах солнца Салопс выглядел немногим симпатичнее, чем вечером — исчезли прячущиеся в подворотнях темные фигуры, сгинули заманчивые тетки, что тусовались под красными фонарями, зато стали доступны взглядам обшарпанные стены, кучи мусора и бегающие по ним крысы.
Насчет санитарных норм во владениях Трех Пальцев, да и во всей Нифигляндии не заморачивались, и плевать местным жителям было на то, что фэнтезийный мир должен выглядеть красиво.
— А ты хоть знаешь, куда и как идти? — спросил Ганди-Ла, когда они добрались до южной окраины, где обшарпанных стен имелось меньше, а куч мусора больше, и крыс сменили собаки.
— Конечно, — Егор с надеждой покосился на Аладдина.
— Так и быть, покажу дорогу, — сообщил тот с видом большого одолжения. — Хотя по всем правилам этот темновластелинный придурок должен был расставить всюду указатели со стрелочками и надписями «Серый замок» или «Героям проходить сюда», да еще и соответствующие дорожки обустроить — лавочки, газончики, фонтаны с питьевой водой…
Под болтовню советчика прошли около трех километров на юг, воспользовавшись хорошим, мощеным трактом, что вел вдоль берега Риаро, а затем свернули прямо на запад и за ближайшим холмом уперлись в болото.
Егору при взгляде на зеленые кочки, чахлые березки и участки открытой воды вспомнились Мерцающие топи.
— Это нам что, туда идти? — с неудовольствием спросил Помело.
— А как же! Еще как! — сварливо отозвался Аладдин. — Или ты, дубина бородатая, по главной дороге собрался до замка добраться? Там все охраняется так, что таракан не проскочит. Здесь тоже охраняется, но поменьше. Так что давайте готовьте шесты, а то без них не пройти.
Егор вырубил две палки, одну взял сам, вторую собрался отдать Ганди-Ла, но тот отказался.
— В моих родных местах сплошь трясины, — объяснил он, первым вступая в пределы топи. — И тут я как дома.
Гном недоверчиво хмыкнул, но промолчал.
Болото по сравнению с Мерцающими топями выглядело довольно скучно — никаких иллюзорников, крысоокуней и проглотов, только осока, комары и лягушки. Ганди-Ла уверенно выбирал дорогу, так что Аладдин почти не подсказывал, а когда он начинал орать, Егору приходилось подавать голос.
Сюрпризы начались где-то через полчаса, когда над болотом пронесся заунывный тоскливый вой, а ветер вместо запаха трав и сырости принес вонь растревоженной могилы.
— Ну, ваще… Это что? — Егор поежился.
— Похоже, что охрана, причем мертвая, — сказал советчик.
— Я чувствую внимание… — рахива замер, поднял шест, словно магический посох. — Оно направлено на нас… идет почему-то снизу… оно неестественное, неправильное… некромантия?
— Всем головы отрубим, — заявил Яхирон. — Только возьми меня в руку.
Сидевшая на кочке лягушка, большая и зеленая, с истошным кваканьем сиганула в воду, а прямо из ее «насеста» принялось выдавливаться нечто белесое, клубящееся, не имеющее четкой формы и вместе с тем вызывающее страх.
— Смерть Злу! — пафосно воскликнул Аэрозэль, и тренькнула тетива его лука.
Меткая эльфийская стрела пробила белесому призраку верхнюю часть, и тот с гнусным воем растаял. Но болото забурлило со всех сторон, из него полезли выглядевшие предельно разгневанными сородичи развеянной твари.
— Они только пугать и могут, — сказал Ганди-Ла, — но лучше не допускать, чтобы хоть один подошел вплотную.
Егор вытащил меч, и откованное более пяти тысячелетий назад лезвие вспыхнуло.
Рахива швырнул в подступавших призраков голубоватую молнию, и та развеяла с десяток врагов. Но ряды бесплотного воинства мгновенно затянулись, и оно двинулось в атаку, завывая и устрашающе колыхаясь.
— Мы поразим их! — пообещал Аэрозэль и принялся стрелять, размеренно и без промаха.
Если признать честно, то схватка выходила довольно скучной — Ганди-Ла бросал заклинания, эльф спускал тетиву, Егор протыкал тех тварей, что подбирались поближе, и Яхирон резал призраков не хуже, чем живых. Помело ругался так мощно и изощренно, что обладай стражи Серого замка хотя бы зачатками разума и слуха, они бы немедленно провалились сквозь трясину.
Наблюдавший над боем сверху Аладдин деликатно позевывал.
— Ну вот, кажется, все, мы справились, — сказал Ганди-Ла, когда последнее привидение оказалось разрублено напополам и с замогильным стоном превратилось в безвредный туман.
— Интересно, а что будет дальше? — спросил Егор, глянув на советчика, а затем понял, что сам может ответить на этот вопрос. — Хотя все очевидно — чудовища, мерзкие дядьки с мечами или черной магией, а под конец — сам хозяин, злобно хохочущий и вещающий о том, что пришла мне погибель.
— Очень рад, что ты сам все понимаешь, — Аладдин заулыбался.
Новая опасность встретила их довольно быстро, и на этот раз заметил ее, как ни странно, Аэрозэль.
— Стоять! — воскликнул он неожиданно. — А лучше — лечь!
Меч в руке Егора дернулся, и обломки разрубленной надвое стрелы полетели в стороны. Еще одна стрела застряла в бороде гнома, а от третьей сам эльф грациозно увернулся.
Что да почему, недавний студент спрашивать не стал, он просто шлепнулся в неаппетитную грязь. Тот же маневр повторили сподвижники, и очень вовремя, поскольку стрелы засвистели над их головами.
— Кто это? — раздраженно воскликнул Ганди-Ла. — Я никого не чувствую!
— Неудивительно, — гордость прозвучала в голосе Аэрозэля, который даже валяться в болоте ухитрялся изящно. — Это кто-то из моего народа, и их, судя по всему… — он сделал паузу, — двое.
Егор ранее никогда не думал, что можно лежа стрелять из лука, но эльф показал, что такой фокус ему по плечу. Немыслимым образом извернувшись, он выпустил несколько стрел, не целясь в спрятавшихся непонятно где врагов, а сбивая их собственные летучие снаряды, а затем прокричал:
— Кто вы такие, братья? Почему вы служите Тьме?
Слова звучали странно, и Егор сообразил, что Аэрозэль перешел на собственное наречие, но и оно, благодаря присутствию советчика, оказалось понятным для гостя из другого мира.
— Какой такой Тьме? — отозвался мелодичный голос из-за низкорослой осины, за которой не укрылся бы и страдающий истощением дождевой червяк. — Мы просто работаем за деньги.
— Нечего с ним разговаривать, — произнес другой, но очень похожий голос из зарослей осоки, где вроде бы нельзя и шевельнуться без того, чтобы не зашелестели листья. — Это один из тех дуболомов, благодаря которым нас считают тупыми красавчиками.
Егор краем глаза заметил, что Помело ухмыляется.
— О братья, горестно мне видеть, что столь доблестные воители… — с тоской затянул Аэрозэль, а сам пополз вперед, стремительно и ловко, точно змея, не колыхнув не единой травинки.
Ганди-Ла восхищенно прицокнул языком и швырнул клуб пламени в ту сторону, где прятался один из врагов. Судя по замаху, рахива и не надеялся попасть, он рассчитывал лишь привлечь внимание.
Стрела чиркнула ему по макушке, сковырнув одну из чешуек, и Ганди-Ла спешно вжался лицом в землю.
— Неплохо садят, уроды, — оценил Помело.
— …стыд и позор тому, кто деньги ставит вперед чести, — Аэрозэль продолжал непонятным образом вещать так, словно находился рядом с соратниками, а сам вплотную подобрался к осине.
Эльф, укрывавшийся за ней, похоже, попытался сменить позицию, поскольку дерево заколыхалось, и Егор увидел, как за стволом мелькнуло нечто зеленое. Но Аэрозэль с невероятной скоростью вскочил, прыгнул в сторону и несколько раз ухитрился выстрелить, находясь в воздухе.
Затем он плюхнулся в грязь, и все стихло.
— Брат? Что там случилось, брат? — обеспокоенно позвал голос из осоки.
— Он умер, — печально и вместе с тем непреклонно отозвался Аэрозэль, — а сейчас умрешь и ты, если не раскаешься и не сдашься. Боги не помогают тому, кто перешел на сторону Тьмы!
Невидимый эльф разразился ругательствами, каких не устыдился бы и Помело.
А Аэрозэль вновь пополз, на этот раз к осоке, огибая кочки, хитрым образом пролезая под кувшинками и временами совершенно исчезая из виду. Ганди-Ла кинул в сторону зарослей еще пару огненных шаров, но один прошел слишком высоко, а другой — с шипением врезался в воду.
Приподняться и прицелиться как следует рахива побаивался.
— Может, ринемся в достойную героя атаку? — предложил Яхирон. — Со мной наголо и громким криком!
— По-твоему, достойная героя — то же, что и смертоубийственная? — вопросом ответил Егор. — Вот уж нет. Если наш остроухий друг не справится, тогда и будем думать, что делать, а пока мне и тут хорошо.
Меч презрительно звякнул, а Аладдин оставил реплику подопечного без ответа лишь потому, что находился довольно высоко и увлеченно наблюдал за эволюциями Аэрозэля.
Тот тем временем исчез в осоке, и там началось бурное шевеление, шелестение и бормотание. Завершилось оно довольно быстро коротким всхлипом, и Аэрозэль после небольшой паузы негромко сообщил:
— Враги наши пали, и путь свободен… Но и я на грани смерти…
— Что? — Егор вскочил и обнаружил, что после лежания в грязи странным образом остался чистым. — Где ты?
— Вон там! — Ганди-Ла уверенно ткнул рукой.
Через осоку пришлось прорубаться, и используемый в качестве мачете Яхирон недовольно ворчал, срезая толстые стебли. Оставалось только удивляться, как один эльф устроил тут засаду, а второй сумел незаметно подобраться к нему вплотную.
Аэрозэль сидел, положив на колени лук, и лицо его было совершенно белым, без кровинки. Зеленую куртку покрывали багровые пятна, а из правого бока, пониже ребер, торчало оперение стрелы.
— Это вы, — сказал Аэрозэль, подняв взгляд. — Я одолел их, видят все мои предки, и бился доблестно.
В ногах у него лежал мертвый эльф, светлые волосы его разметались по грязи, а на лице застыла гримаса злости. Две стрелы, вошедшие точнехонько в горло, намекали, что скончался этот тип вовсе не от заворота кишок, а составной лук в руке — что погибший сопротивлялся до последнего.
Еще у него имелся колчан, меч на поясе и одежда типа той, что носят рейнджеры — с нашитыми листьями и пучками травы.
— Э… ну да, — у Егора сдавило горло. — Ты что, и вправду умираешь?
— Конечно. И горжусь этим, — глаза Аэрозэля сверкнули. — Благодаря мне вы сможете пройти дальше и в конечном итоге — одолеть Темного Властелина. Я умру тут, и на том месте, где вы оставите мое тело, обязательно возникнет пригорок, вечно покрытый цветами.
Пока вместо пригорка имелась грязная яма и осока вокруг, но эльфа это не смущало.
— Дыхание мое слабеет, а очи закрываются, — довольно жизнерадостно сообщил Аэрозэль. — Но прежде чем я паду, я должен отдать вам то, что нашел на теле первого убитого мной врага.
И он протянул Егору свиток пергамента.
— Это что? — заинтересовался Ганди-Ла.
— Какой-то план… — Помело задумчиво поскреб в бороде, и застрявшая там стрела наконец вывалилась.
— Вот идиоты! — спустившийся пониже Аладдин от досады аж крякнул. — Тут изображены окрестности Серого замка, все подходы к нему, тропинки и все остальное. Вон дорога, идущая от Салопса, а вон, если я не ошибаюсь, начало тайного хода, что тянется прямиком в донжон. Сечешь?
Егор озвучил догадку советчика остальным.
— Не может быть, — не поверил рахива. — Такая штука — и нам в руки? Это же… это же все равно что найти вон в тех кустах рояль!
— Что, а разве нынешний убогий герой в состоянии одолеть сколь-нибудь серьезного злодея без рояля в кустах? — ехидства в голосе Аладдина хватило бы на десяток эстрадных юмористов.
— Предсмертная интуиция говорит мне, что это правда, — торжественно сказал Аэрозэль. — А теперь я умираю, и Серебряное Око проводит меня в мое последнее странствие. Не хороните меня, ибо ненадлежащее погребение лишь осквернит тело эльфа, а надлежащее вы все равно не исполните — оно занимает три дня и три ночи. Прощайте, други!
Он закрыл глаза и повалился набок.
— И вправду умер, — Помело шмыгнул носом. — Он был лох, каких поискать, но зуб даю, умер достойно.
— Но если это настоящий план, то где сейчас находимся мы? — Ганди-Ла начертанная на пергаменте карта интересовала куда больше, чем свежеубитый Хранитель. — Вот, смотри, тут река и восток…
На то, чтобы разобраться с закорючками и черточками, обильно покрывавшими пергамент, ушло немало времени, и дальше уменьшившийся до трех персон отряд двинулся только около полудня.
Зато теперь они шли, как на прогулке, обходя в изобилии распиханные по болоту магические ловушки.
— Вот, смотрите, — говорил рахива с видом завзятого экскурсовода, показывая налево. — Тут полоса «газовой горелки», смертоносного заклинания, от которого невозможно спастись.
Пролетавшая над болотом муха скончалась, когда угодила в высунувшийся прямо из воды язык голубоватого пламени. Такие же языки вздыбились правее и левее, и поперек топи на мгновение возникла сверкающая стена, от которой повеяло злым жаром.
— Но мы ее аккуратно обходим… вон там «давилка двойная», — продолжал Ганди-Ла. — От нее защититься легко, но зато невозможно заметить. Она раскатывает в блин даже дракона, а потом то, что осталось, еще и приплющивает, чтобы уж с гарантией и навсегда.
Еще они видели «провал пупырчатый», «котел кипящий» и «шипы шарящие», и на последние Егор чуть не наткнулся. Остановился в последний момент, и то потому, что услышал предостерегающий окрик Аладдина.
Магические ловушки не образовывали сплошных полос, они были натыканы произвольно, и между ними оставались проходы. Тот, по которому двигался герой со сподвижниками, вел прямиком к началу тайного хода, наверняка прорытого Тремя Пальцами на тот случай, если придется бежать.
И вот когда до этого хода оставалось, если верить плану, немногим менее километра, они наткнулись на одного из охранников Серого замка, и на этот раз — живого, а не призрачного.