— Потому что не знакомо.
Успокоившись вчера, Дарси именно это и заподозрила. Тревор не похож на парня, который стал бы тратить время, задавая вопросы, на которые знает ответы.
— Что так, если позволите спросить?
Он бы не позволил. В обычных обстоятельствах. Но он чувствовал, что задолжал ей объяснения.
— Мой дед почти не вспоминал свою семью и Ардмор. И Ирландию, если уж на то пошло. — С нетерпением ожидая, когда закипит кофе — господи, пожалуйста, поскорее! — Тревор достал необходимые для омлета ингредиенты. — Он был не простой человек, суровый. Как мне казалось, ему больно было вспоминать все, что он оставил на родине. Поэтому прошлое не обсуждалось.
— Понимаю. — «Но не совсем», — мысленно добавила Дарси. Трудно понять семью, в которой не обсуждается все, и зачастую с криками и руганью. — Ваша бабушка ведь тоже из этих краев?
— Да. И она подчинялась желаниям деда. — Тревор строго взглянул на Дарси. — Во всем!
— Полагаю, он был властным мужчиной, а властные мужчины часто неуживчивы и внушают страх.
— Моего отца можно назвать властным, но я не считаю его неуживчивым или устрашающим.
— Значит, вы вернулись сюда, чтобы помимо прочего своими глазами увидеть землю ваших предков.
— Помимо прочего.
Он ясно дал понять, что не хочет продолжать этот разговор. Похоже, она задела незажившую рану и, хотя с удовольствием поковырялась бы еще, решила сменить тему.
— Ну, ладно, раз уж мы здесь, может, поделитесь вашими впечатлениями о коттедже?
Тревор взбил яйца для омлета, налил себе первую кружку кофе. Напряжение, так раздражавшее его, немного отпустило.
— В факсе, который я послал маме, я назвал его прелестным, как на почтовой открытке.
— Факс? Странный способ общения сына с матерью.
— Сын и мать не пренебрегают современными технологиями. — Вспомнив о приличиях, Тревор налил еще одну кружку кофе и поставил ее перед Дарси. — Что может быть лучше в этом мире, чем домик под соломенной крышей в ирландской провинции, оснащенный всеми современными удобствами?
— Вы забыли о вашем личном привидении.
Его трудно было застать врасплох, но он чуть не опрокинул сковородку.
— Я бы не назвал ее своим личным привидением.
— Но это так, раз вы здесь живете. Красавица Гвен — фигура трагическая, и, хотя я глубоко ей сочувствую и высоко ценю романтичность ее истории, с трудом представляю, как можно тосковать — пусть даже по любви — веками и после смерти. Нужно жить полной жизнью, чего бы это ни стоило.
— Что еще вы знаете о ней?
— Пожалуй, то же, что и все местные. — Дарси с удовольствием смотрела, как ловко он готовит омлет. — Джуд знает больше, ведь она изучала эту легенду для своей книги, а кое-кто видел Красавицу Гвен.
Тревор обернулся и взглянул на Дарси… нет, не с удивлением, настороженно.
— И вы?
— Думаю, я не из тех, на кого привидение стало бы тратить время. Может, вы увидите ее, она же здесь бродит.
— Мне вполне довольно вас. А как насчет второй половины легенды? Этот Кэррик.
— О, умный парень и ловкий. Гордость и вспыльчивость сыграли с ним злую шутку, а теперь, когда пришло время исправить ошибку, он готов пустить в ход все свои уловки. Вы случайно не обратили внимания на кольца Бренны — обручальное и свадебное? Во время работы она носит их на шее на цепочке.
— Я однажды видел, как парень чуть не потерял палец, когда электрическая пила зацепилась за его обручальное кольцо. — Тревор достал тарелки, ловко выложил на них омлет. — Какое отношение кольца Бренны имеют к легенде?
— Жемчуг — второй из даров, предложенных Кэрриком Гвен, слезы луны, которые он собрал в свой волшебный кошель. Жемчужину, что в кольце Бренны, Кэррик подарил Шону.
Тревор отвернулся за столовыми приборами.
— Щедрый парень.
— Насчет щедрости не знаю, но эту жемчужину Кэррик дал Шону на могиле Старой Мод. Первыми его дарами Гвен были бриллианты — сокровища солнца. Если вам интересно, поговорите с Джуд. Третьими и последними были сапфиры. Из сердца океана.
— Сердце океана. — Тревор с ослепительной ясностью вспомнил странный сон и снова уставился на свою ладонь.
— Красивая сказочка, думаете вы. Я бы согласилась, если бы она не коснулась моей семьи. Остался третий шаг, еще одна пара должна встретиться и поклясться друг другу в любви. — Дарси глотнула кофе, не отводя взгляда от Тревора. — Те, кто жил в этом коттедже после Старой Мод, стали шагом первым и шагом вторым.
Тревор вынул из тостера выпрыгнувший ломтик хлеба.
— Это предупреждение? Вы намекаете, что я избран третьим?
— Ну, это же очевидно. При всей вашей рассудительности в ваших жилах течет не просто ирландская, а та самая кровь, что текла в жилах мужчины, когда-то любившего женщину, которая жила здесь. Если бы разрушителя заклятья выбирала я, то, не сомневаясь, выбрала бы вас.
Обдумывая ее слова, Тревор достал из холодильника масло и джем, сел напротив нее.
— И такая рассудительная женщина, как вы, верит в заклятья?
— Верю ли я? — Дарси перегнулась к нему через стол. — Милый, да я их накладываю.
Ее глаза загорелись таким колдовским огнем, а губы изогнулись в такой странной улыбке, что Тревор без малейших колебаний поверил бы, что перед ним ведьма.
— В ваших чарах я не сомневаюсь, но неужели вы в самом деле верите в эту историю?
— О да. — Дарси спокойно взялась за вилку. — И если бы я жила под этой крышей, то хорошенько берегла бы свое сердце. — Она подцепила большой кусок омлета. — А некоторые еще верят, что если потеряешь сердце здесь, то навсегда.
— Как Мод. — Тревор встревожился больше, чем хотел бы признать. — Зачем вы мне все это рассказываете?
— Ха, я все ждала, когда вы спросите. Вы привлекательный мужчина, вы мне нравитесь. Еще один плюс, большой плюс для меня, и я не стыжусь говорить об этом — вы богаты. Очень возможно, я с удовольствием пообщалась бы с вами.
— Это предложение?
Дарси улыбнулась широко, обворожительно.
— Пока еще нет. Я говорю это потому, что, как уже упоминала, вы легко распознаете любое притворство. — Дарси отрезала от брикета кусочек масла. — С такой же легкостью, с какой этот нож разрезает масло. Я могу влюбиться, но не полюбить. Я пыталась. — На мгновение ее глаза затуманились, но она небрежно повела плечами и принялась размазывать масло по поджаренному ломтику хлеба. — Просто я на это не способна. Вряд ли мы предназначены друг другу судьбой, но если так, думаю, мы могли бы прийти к соглашению, которое устроило бы нас обоих.
Чуть не поперхнувшись, Тревор вскочил и подлил кофе в обе кружки.
— Мой бизнес предполагает знакомства с самыми разными людьми, но должен признать, что никогда не вел за завтраком столь странных разговоров.
— Тревор, я верю в судьбу, взаимопонимание, уважение и честность. А вы?
— Я верю во взаимопонимание, уважение и честность. Что касается судьбы, в ней я не столь уверен.
— В вас течет слишком много ирландской крови, вы просто не можете не быть фаталистом.
— То есть вера в судьбу заложена природой?
— Разумеется. И несмотря на это мы, ирландцы, сохраняем оптимизм и сентиментальность и полны мрачных и волнующих суеверий. Что касается честности, — глаза Дарси весело сверкнули, — она субъективна, зависит от точки зрения, от обстоятельств, от представления о выгоде, но в итоге что может быть лучше хорошо рассказанной истории? Однако я думаю, вы высоко цените честность, поэтому не вижу ничего плохого в том, чтобы сказать: если вы влюбитесь в меня, я, пожалуй, вам позволю.
Тревор с наслаждением допил свой кофе, полюбовался Дарси.
— Я пытался влюбиться. У меня не вышло.
Впервые в ее лице промелькнуло сочувствие, она накрыла ладонью его руку.
— Мне кажется, что не уметь спотыкаться так же болезненно, как падать.
Тревор взглянул на их соединенные руки.
— О, Дарси, какая мы печальная пара.
— Разве не полезно знать себя и свои недостатки? Придет время, и хорошенькая девушка привлечет ваш взгляд, ваше сердце выпрыгнет из груди и упадет к ее ногам. — Дарси пожала плечами. — А пока я не стану возражать, если вы потратите часть вашего времени и ваших немалых богатств на меня.
— Так вы корыстны?
— Да. — Дарси дружески похлопала его по руке и занялась омлетом. — Вам же никогда не приходилось пересчитывать последние центы?
— Виновен.
— Но вы готовите прекрасный омлет, так что если придется туго, не пропадете. — Дарси поднялась, отнесла обе опустошенные тарелки в раковину. — Я высоко ценю приличных поваров, поскольку сама готовить не умею и учиться не собираюсь.
Тревор подошел к ней, погладил ее плечи, руки, вернулся к плечам.
— Хотите помыть посуду?
— Нет. — На самом деле она хотела потянуться, как сытая кошка, но понимала, что разумнее сдержаться. — Однако если вы помоете посуду, может, и убедите меня ее вытереть.
Тревор подошел к ней, погладил ее плечи, руки, вернулся к плечам.
— Хотите помыть посуду?
— Нет. — На самом деле она хотела потянуться, как сытая кошка, но понимала, что разумнее сдержаться. — Однако если вы помоете посуду, может, и убедите меня ее вытереть.
Дарси не сопротивлялась, когда Тревор развернул ее к себе и, глядя в ее глаза, опустил голову, но не без сожаления прижала палец к его губам, прежде чем они коснулись ее губ.
— Любой из нас мог бы соблазнить другого красиво и без особых усилий.
— Ладно, позвольте начать.
Дарси тихо рассмеялась.
— Представляю, сколько удовольствия мы бы получили, но пока еще рано. Отложим приключение до другого раза.
Тревор притянул ее к себе.
— Зачем ждать? Вы же фаталистка.
— Умный ход. Однако мы подождем, поскольку я так хочу.
Дарси похлопала пальчиком по его губам и отстранилась.
— Пожалуй, я тоже. — Тревор медленно поднес ее руку к своим губам, поглаживая ее ладонь, пальцы.
— Мне нравится. Может, я и вернусь за продолжением. А сейчас, боюсь, я не успею помочь вам с посудой. Не хотите проводить меня, как истинный джентльмен?
Тревор последовал за ней в прихожую.
— Скажите мне, скольких мужчин вы уже обвели вокруг своего милого пальчика?
— Ой, я давно сбилась со счета. Но ни один из них, по-моему, не возражал. — Она оглянулась, услышав трель телефона. — Вы должны ответить?
— Автоответчик справится.
— Автоответчики, факсы. Интересно, как отнеслась бы к этому Старая Мод. — Дарси вышла на крыльцо, спустилась в сад, где на легком ветру покачивались цветы, пристально посмотрела на Тревора. — А вы не кажетесь здесь чужим. И, думаю, вы так же естественно смотритесь и в шикарных кабинетах.
Тревор сорвал веточку вербены и протянул ей.
— Возвращайтесь.
— О, как-нибудь загляну. — Дарси воткнула веточку в волосы, подошла к калитке, и тут он понял, почему не слышал, как она подъехала.
— Дарси, если вы подождете минутку, я подвезу вас вместе с вашим велосипедом.
— Не беспокойтесь. Доброго вам дня, Тревор Маги.
Через пару секунд велосипед уже прыгал по кочкам и рытвинам, которые местные гордо именовали дорогой, но, несмотря на это, как отметил Тревор, прекрасная велосипедистка умудрялась выглядеть все такой же соблазнительной.
* * *
Тревор сначала заглянул на стройплощадку, а потому подошел к дому Галлахеров уже после полудня. На его стук в дверь залаяла собака. Залаяла так громко и сердито, что он предусмотрительно отступил. Городская жизнь воспитала в нем полезное для здоровья уважение ко всем чадам божьим, способным издавать подобные звуки.
Лай резко прекратился, а когда через пару секунд дверь открылась, Тревор увидел, что его источник сидел на заднице рядом с Джуд, бешено колотя по полу длинным хвостом. Тревор видел пару раз этого пса, но издали и не представлял, что он такой огромный.
— Здравствуйте, Тревор. Заходите.
— А… — Он многозначительно взглянул на собаку, чем здорово рассмешил Джуд.
— Финн совершенно безобиден, клянусь вам. Он просто любит пошуметь, чтобы я думала, будто он меня защищает. Поздоровайся с мистером Маги, — приказала Джуд, и Финн покорно поднял широченную лапу.
— Не хочу показаться невоспитанным. — Надеясь, что пес не переломает ему пальцы, Тревор осторожно пожал лапу.
— Если он вас беспокоит, я могу выпустить его во двор.
— Нет, нет, все прекрасно. Простите, если помешал. Я надеялся, вы найдете свободную минутку.
— И не одну. Заходите, присаживайтесь. Хотите чаю? Может, ланч? Шон прислал вкуснейшую запеканку.
— Нет, нет, спасибо. Не хочу доставлять вам хлопот.
— Никаких хлопот… — Пропуская его в гостиную, Джуд прижала одну ладонь к пояснице, другую к животу.
— Вам лучше сесть. — Тревор взял ее за руку и повел в гостиную. — Должен признаться, большие собаки и беременные женщины вызывают во мне беспокойство.
Она поверила, хоть он был честен лишь наполовину. Большие собаки его нервировали, а беременные женщины умиляли.
— Обещаю, что ни он, ни я не станем кусаться. — Джуд осторожно опустилась в кресло. — Я поклялась себе, что весь срок буду спокойной и грациозной. Спокойствие я пока сохраняю, но после шести месяцев распрощалась с грациозностью.
— А мне кажется, вы прекрасно справляетесь. У вас девочка или мальчик?
— Мы не знаем, хотим, чтобы это был сюрприз. — Джуд положила руку на голову усевшегося рядом с ней Финна. Ей не пришлось далеко тянуться. — Вчера вечером я прогулялась до вашей стройплощадки. Вы быстро продвигаетесь.
— По графику. На следующий год в это время вы сможете увидеть первое шоу.
— Я жду с нетерпением и представляю, какое удовлетворение приносит вам мечта, воплощенная в реальность.
— Разве вы не делаете то же самое? С вашими книгами, с вашим ребенком?
— А вы мне нравитесь. Не хотите рассказать, что у вас на уме?
— Я забыл, что вы психолог, — помолчав немного, произнес Тревор.
— Я преподавала психологию. — Джуд взмахнула руками, виновато улыбнулась. — За последний год я постаралась излечиться от боязни говорить то, что думаю. Теперь могу оценить плюсы и минусы. Не сочтите меня напористой.
— Я пришел задать вам кое-какие вопросы. Вы меня раскусили. Это не напористость, это… эффективность. Одно из моих любимейших слов в последнее время. Кэррик и Гвен.
— Правда? — Джуд сложила руки на животе, превратившись в воплощение безмятежности и комфорта. — И что вы хотите о них узнать?
— Вы верите в то, что они существуют? Существовали?
— Я знаю, что они существуют. — Джуд увидела сомнение в его глазах и помолчала, собираясь с мыслями. — Мы с вами родились и жили в другом мире. Нью-Йорк или Чикаго — в данном случае неважно. Мы образованные жители больших современных городов, мы строили свои жизни на осязаемых, реальных вещах.
Тревор понял, куда она клонит, и кивнул.
— Но мы уже не там.
— Да, мы уже не там. А это место… слово «процветает» вряд ли здесь подходит, потому что это место не нуждается в процветании. Оно просто есть. Оно стало моим домом и притянуло вас воплотить одну из ваших грез, и оно не только географически и исторически далеко от тех мест, откуда мы пришли, оно пропитано всем, о чем мы забыли.
— Реальность остается реальностью в любой точке мира.
— Когда-то я тоже так думала. Если вы и сейчас так думаете, почему вас тревожат Кэррик и Гвен?
— Не тревожат, интересуют.
— Вы видели ее?
— Нет.
— Значит, вы видели его.
Тревор засомневался, вспомнив мужчину у источника Святого Деклана.
— Я не верю в эльфов.
— Думаю, Кэррик верит в вас, — едва слышно проговорила Джуд. — Я хочу кое-что показать вам. — Она начала приподниматься, выругалась, отстранилась от вскочившего на ноги Тревора. — Нет, черт побери, я еще не готова к тому, чтобы меня каждый раз вытягивали подъемным краном. Подождите минутку. — Она поерзала, ухватилась за подлокотники и вытолкнула себя из кресла животом вперед. — Отдыхайте, придется немного подождать. Я не такая резвая, как прежде.
Когда Джуд вышла, Тревор сел, и они с Финном с подозрением уставились друг на друга.
— Я не собираюсь красть столовое серебро, так что предлагаю каждому остаться на своем месте.
Финн воспринял эти слова как приглашение, неторопливо подошел и опустил мощные передние лапы на колени Тревора.
— Господи! — Тревор с опаской сдвинул собачьи лапы. — Осторожнее, приятель! Метко ты, однако, целишь. Теперь я понимаю, почему отец не разрешил мне взять того щенка. Сидеть!
Финн плюхнулся на пол и лизнул руку Тревора.
— О, вы, я вижу, подружились.
Тревор, скорчившийся, чтобы облегчить пульсирующую боль в паху, распрямился и поднял глаза на Джуд.
— Еще как!
— Лежать, Финн. — Джуд рассеянно погладила голову пса, присела на пуфик рядом с Тревором и раскрыла ладонь. Огромный прозрачный камень взорвался радужными искрами. — Вы знаете, что это?
— С первого взгляда похоже на бриллиант, но, учитывая размер, я бы сказал, что это талантливо ограненное стекло.
— Бриллиант чистейшей воды восемнадцати-двадцати карат. Я разобралась с помощью справочника и лупы. Не хотела нести его к ювелиру. Не стесняйтесь, посмотрите поближе.
Тревор взял бриллиант, поднес его к свету, струящемуся из большого окна.
— А почему вы не пошли к ювелиру?
— Показалось бестактным, ведь это подарок. В прошлом году, когда я пришла на могилу Старой Мод, Кэррик на моих глазах высыпал несметные бриллианты из серебряного кошелька, который он носит на поясе. Я видела, как они превращаются в цветы. Все, кроме этого.
Тревор задумчиво повертел камень в руке.
— Сокровища солнца.
— Моя жизнь изменилась, когда я приехала сюда. А это символ, и неважно, красивая стекляшка или бесценный бриллиант. Все зависит от того, как на это посмотреть. Я вижу магию, открывшую мой мир.