Аррун бросил быстрый взгляд на Дасана.
— Сержант, передаю вопрос под твой контроль. — В его ухе пискнула вокс-бусина, и капитан пару секунд молчал, прежде чем ответить. Странное предчувствие подсказало ему, кто вышел на связь, прежде чем в ухе затрещал голос. — Говорит капитан Аррун. Слушаю.
— Мне сообщили, что ты покинул корабль пятнадцать минут назад, капитан. Почему меня не поставили в известность? — В каждом слове Бранда сквозила холодная ярость. Его каждое слово вызвало у Арруна чувство вины. Каждый шип вонзался точно в намеченную цель. Уже не в первый раз за время их знакомства Аррун решал не согласовывать свои действия с псайкером. Ему пришлось перейти на племенной диалект.
— Прогностикар. Я объяснюсь позже, безопасность наших каналов связи под угрозой. Вскоре мы обсудим этот вопрос. Ожидай дальнейших приказов.
С этими словами он выключил вокс-канал и надел шлем. Бой на плацу практически закончился.
Завод «Примус-Фи» был огромным, он растянулся на целых четыре километра. У Серебряных Черепов уйдет немало времени, чтобы полностью очистить все залы и постройки. Но Аррун отдал предельно ясное распоряжение перевернуть каждый камень в поисках предателей Адептус Астартес.
— Пощады не будет, — таков был его приказ, — ни для кого. Никакого второго шанса для предателей.
Аррун осмотрел комнату, которая служила темницей для Портея. Его не радовало, что весь путь к Варсавии сержанту придется провести в заключении. Он подвергнется строгому допросу и дознанию. Будут бесконечные генетические испытания и тесты крови. В глубине души капитан не сомневался, что Портей остался верным ордену, но прецеденты случались. Как бы Аррун сейчас ни нуждался в дополнительных воинах, он не мог допустить, чтобы Серебряные Черепа приютили в своих рядах предателя, неважно, действовал ли он по собственной воле или нет.
Аррун вышел из здания. В воздухе до сих пор кружилась красная пыль, но небо постепенно затягивало тучами. Упали первые капли дождя, от которого земля станет сплошным болотом. В горах далеко на востоке прогремел гром. Даже капитану, не обладавшему псайкерскими способностями, это показалось знамением рока и укором за то, что он оставил Бранда на «Грозном серебре».
— Найди прогностикара Интея, — сказал он ближайшему воину. — Мне нужно посоветоваться с ним, прежде чем мы продолжим бой.
Бранд бушевал почти целый час, хотя он слишком хорошо держал себя в руках, чтобы выражать это более чем короткими ответами и тщательно выверенными паузами. Спонтанность Арруна оскорбила как уклад ордена, так и его лично. Бранд понимал, что был временно выведен из игры, но на борту находились и другие прогностикары. Действия Арруна граничили с открытым мятежом.
Его раздражение усилилось еще больше, когда до него дошли известия о том, что нашли сержанта Портея. Бранд предвидел, что ему придется проводить дознание плененного боевого брата, и его эта перспектива нисколько не радовала.
Прогностикар уединился в личных покоях, где долгое время просидел в медитативной позе, пытаясь успокоиться. Боль в ребрах заметно ослабла, и он знал, что следовало набраться сил, прежде дары Императора смогли начать исцеление.
Бранд, как обычно в подобных обстоятельствах, взял карты таро. Они были не просто инструментом его призвания; он чувствовал огромное удовлетворение, даже когда просто держал психические матрицы в руках. Именно это умиротворяло его больше всего.
Стоило ему провести пальцами по их сотовидным поверхностям, на картах замерцали изображения. Бранд обладал немалой силой, но большую ее часть израсходовал в бою с Тэмаром. Он попытался прогнать мысли о предателе, но тьма, заполонившая разум Красного Корсара, заставляла его снова и снова задумываться о том, как далеко собрат-псайкер сошел с пути истинного. «Соберись», — приказал он себе. Бранд снова закрыл глаза и почувствовал ритм дыхания. Прогностикар оградился от шума «Грозного серебра», пока непрерывный гул не отошел на второй план, и он мог начать процесс предсказания.
— Великий Император, помоги мне, — пробормотал прогностикар. — Покажи мне нити судьбы. Направь мою руку, дабы я сумел отыскать верный путь и мои братья не сбились с пути и не заблудились.
Он открыл глаза и посмотрел на карты таро, лежащие перед ним.
Бранд положил руку на одну из матриц, и скрытое в ее глубинах изображение резко вспыхнуло. Прогностикар израсходовал почти всю энергию, но его латентных способностей должно хватить, чтобы провести ритуал.
Бранд презирал себя за слабость. Он чувствовал себя бессильным и бесполезным. Прогностикар сделал несколько глубоких, успокаивающих вдохов и избавился от негативных эмоций. Его дыхание стало таким тихим, что он начал слышать двойное биение сердец. Одно, сильное и активное, гнало по его телу благородную кровь ордена, второе же билось медленно и едва слышимо. Он полностью очистил разум от лишних мыслей, превратившись в чистый лист для восприятия воли Императора. Пусть Отец Человечества придет к нему из эмпиреев, сквозь таящееся там зло и ужас, и откроет ему будущее.
Когда Бранд вошел в соответствующее состояние глубокой медитации, он воспользовался психическими способностями. По сравнению с пронзающим эмпиреи сиянием Императора его свет был тусклым и слабым. Но прогностикары верили, что Император все равно увидит маяки своих психически активных отпрысков, неважно, какими бы слабыми те ни казались. В бескрайних далях космоса он замечал каждую искру психического излучения.
Бранд скорее почувствовал, чем увидел, как на матрице проступает изображение, и сосредоточился на нем. Император, перевернутый. Бранд посмотрел на него и ощутил во рту горький привкус желчи. Уже во второй раз за короткое время он вытягивал эту карту.
Каждый член Прогностикатума воспринимал послания Императора своим особым способом, даже при чтении карт таро. Как-никак, дары псайкеров были уникальными, и при умении управлять силами варпа проявлялась эта сила у каждого по-разному. К примеру, прогностикар Бает не знал равных в работе со стихийными энергиями. Ваширо и, если верить слухам, юный Бехан из восьмой роты обладали сильнейшим даром предвидения. Его же умения, пусть сейчас и ослабленные, были вполне адекватными. Свидетельством тому служила смерть Тэмара. Но вот его способность видеть будущее, к сожалению, не отличалась особой остротой.
Едва он провел рукой над матрицей, изображение смазалось и исчезло. Бранд вновь мысленно потянулся, чтобы ощутить теплый свет Императора. Он положил руку на первую карту и, позволив силе эмпиреев излиться через кончики пальцев, пристально всмотрелся в появляющееся изображение.
Буря все приближалась. Дождь усилился, и сверкающие доспехи Серебряных Черепов покрылись красной, словно запекшаяся кровь, клейкой массой. Она стекала по поножам и наплечникам густыми ручейками, напоминавшими цветом кровь, нарушая безликость серебристых доспехов.
Во время штурма большинство Красных Корсаров погибли или с боем отступали по территории завода.
Куда ни кинь взгляд, землю усеивали изувеченные, расчлененные тела сектантов, медленно утопавшие в болоте, в которое их только сильнее втаптывали проходящие мимо Серебряные Черепа.
Интей подошел к Арруну, его силовые доспехи были покрыты кровью и щербинами от попаданий. Силовой меч покоился в ножнах за спиной, лицо оставалось безмятежно спокойным. Он решил сражаться без шлема, из горжета поднимался кристаллический обод психического капюшона, соединенного толстыми кабелями с черепом прогностикара, из-за чего тот выглядел несколько пугающе. Воины заговорили вполголоса, чтобы их не услышали другие.
— Я уже говорил вам, капитан Аррун, — произнес Интей с неизменным спокойствием на лице. — Во время предыдущего разговора я уже ответил на ваш вопрос. Вы не должны думать о мести. Выполняйте свой долг. Это все, что от вас требуется.
Аррун покачал головой.
— Так не пойдет, прогностикар. Мне нужно что-то более весомое, прежде чем я поведу войска дальше.
Он приблизился к Интею, и псайкеру пришлось поднять глаза. Голос Арруна упал до шипения.
— Я не могу сражаться, не думая о братьях, которых сегодня потерял. Значит, мне придется отступить? Я так не поступлю, пусть даже такова воля Императора. Я иду по стезе, с которой так просто не сойти. Течение невозможно обратить вспять. Мы должны довести битву до конца. И ее исходом должно стать истребление всех Красных Корсаров в Гильдарском Разломе.
— Похоже, вы приняли решение, капитан, — прозвучал мягкий голос светловолосого псайкера.
— Ты все еще должен дать ответ.
— Если бы все было так просто, вы бы его уже получили. — Интей широко махнул рукой. — Знамения, которые я получил, не касаются всего ордена. — Юное лицо Интея посерьезнело. Прогностикар достал силовой меч, краткий миг подержав его перед лицом, и позволил молнии пробежать по всей длине лезвия. Он пристально всматривался в металл, отвернувшись от Арруна. — Оно касалось именно вас.
— Мне нужно твое благословение, прогностикар. — Татуированное лицо Арруна потемнело от гнева. — Так продолжать или нет? Тебе прекрасно известно, что без твоего одобрения мы не можем, в каком бы отличном состоянии ни находились, продолжать бой, даже в состоянии полной готовности. И каждую секунду, которую ты тратишь на размышления, Люгфт Гурон уходит от нас все дальше.
— Я заметил, что вы никогда не зовете его Гуроном Черное Сердце, — заметил Интей, и в его голосе сквозило любопытство. — Почему, капитан?
— Не пытайся выиграть время. Дай ответ, прогностикар. Немедленно.
Наконец Интей нарушил исполненное смысла молчание и резко кивнул.
— Продолжайте, — ответил он ничего не выражающим голосом. — Или не продолжайте. В любом случае Серебряные Черепа победят. Но здесь, брат-капитан, выбор должны принять вы.
Загадочный ответ Интея привел капитана в ярость, и они обменялись злобными взглядами. Несмотря на годы обучения, Интей все же первым отвернулся, заметив стальную решимость в душе своего командира. Он знал, какой сделает выбор Аррун. Он не знал капитана настолько же хорошо, как Давикса, но за короткое время совместной службы у него успело сложиться о нем довольно точное мнение.
— Тогда с твоего разрешения, прогностикар, мы продолжим, — сказал Аррун, натянув шлем обратно, и из-за вокс-решетки его голос снова стал невыразительным и искаженным. — Мы очистим это место.
Интей почтительно склонил голову и, вложив меч обратно в ножны, вернулся к отделению.
Они направились через весь плац, усеянный телами и отсеченными конечностями, останками войск противника. Аррун занял место во главе наступающей цепи, его молниевые когти мерцали синей энергией.
Внезапно из-за угла с яростными воплями выбежала группа сектантов-самоубийц и влетела в серебряную цепь. Они вооружились всем, что попало под руку, — большинство еретиков сжимали в руках инструменты, лопаты и обрезки труб, но это никак не повлияло на скорость, с какой они все отправились прямиком в ад. Множество предателей погибло на когтях Арруна, он безжалостно пронзал и разрывал их потрескивающими, заряженными энергией лезвиями. По сравнению с массивными Адептус Астартес культисты казались тряпичными куклами, особенно когда их тела, истекая кровью, безвольно свисали с вытянутых когтей.
Безразличным взмахом руки Аррун избавился от последней жертвы. Умирающий сектант соскользнул с лезвий и с громким отвратительным бульканьем отправился в вечное забвение. Аррун шагнул вперед и раздавил череп ничтожного изменника. Серое вещество смешалось с дождем и кровью, но капитан даже не оглянулся на покойника, отправившись дальше.
Большая часть роты сражалась вместе с ним, воинов преисполняла гордость каждый раз, когда они видели, как капитан расправляется с врагами, словно пожиная их души во славу Империума. Он был вдохновляющим и непоколебимым. Но в этой резне было мало славы, и Серебряные Черепа продвигались через завод, словно машина, которой они, собственно, и являлись. Воины давили врагов тяжелыми ботинками, оставляя за собой только трупы.
За линией фронта следовали дредноуты, иногда останавливаясь, чтобы раздавить культистов в могучей хватке или просто изрешетить их меткими очередями штурмовых пушек. Обе машины были тяжело вооружены, но им приказали свести к минимуму повреждения заводу. Одного вида массивных машин в вычурной, покрытой гравировками броне хватало, чтобы обращать рабов в бегство, словно трусов, которыми, собственно, они и были. Дредноуты неумолимо двигались вперед, оставляя позади себя громадные следы в грязи. Когда культисты разбегались, остальная рота огнем из болтеров прикрывала их отход.
За весь бой воины не проронили ни слова. Они могли общаться на языке ксиз, но для многих Серебряных Черепов варварское наречие было отвратительным. Воины по большей части хранили молчание. Поэтому вокс-разговоры были сведены к минимуму, командиры предпочитали отдавать приказы жестами. Это не важно. Отлично смазанные винтики четвертой роты двигались свободно и легко, работая друг с другом в идеальной гармонии. Присоединившиеся к ним воины из роты Давикса отлично вписывались в избранную стратегию.
Серебряные Черепа вышли за пределы плаца, и среди раскинувшихся зданий им пришлось постепенно сокращать цепь. Обширная площадь превратилась в лабиринт коридоров и закоулков. Вокруг них стонали, пульсировали и извергали облака густого пара переплетения труб. Воины могли пойти прямым путем, но опасность засад в глубине завода росла с каждой секундой.
Аррун обернулся и махнул мотоциклетному отделению, которое медленно двигалось по плацу. Они даже не пытались объехать мертвых и умирающих, просто давили их колесами.
— Разведать путь, — приказал он командиру, когда тот оказался в пределах слышимости. Сержант кивнул, и, взревев двигателями, отделение мотоциклистов вырвалось вперед остальных Серебряных Черепов. Аррун направился обратно к роте, разыскивая Коррелана. Технодесантник наскоро ремонтировал доспехи боевых братьев, непрерывно при этом бранясь. Вульгарная привычка, оставшаяся со времен его детства, которое он провел на улицах столицы Варсавии.
— Технодесантник. Капитану Давиксу безотлагательно требуется твоя помощь. Он пробует соединиться с когитаторами завода. Ты ему нужен.
— Но… — Коррелан указал на доспехи воина, которые он чинил. Аррун в ответ просто посмотрел на него.
— Я уже устал от того, что ты оспариваешь каждый мой приказ, Коррелан. Делай, как велено. Немедленно доложись Давиксу.
Не сказав больше ни слова, технодесантник направился через весь плац. Пару минут спустя по сети донесся его голос. Но большинство Серебряных Черепов продолжали молчать, как и во время боя.
Количество врагов продолжало таять, пока воины продвигались по узким переулкам завода «Примус-Фи». Дредноуты, слишком крупные, чтобы маневрировать внутри и не нанести при этом непоправимого урона, остались на границе плаца. Здесь шло не менее ожесточенное сражение. Возле разрушенных башен все еще продолжали отбиваться сектанты и несколько Красных Корсаров.
Со стен непрерывно падали расчлененные тела, когда штурмовые отделения расправлялись с очагами сопротивления, и прибытие двух почтенных братьев только добавило хаоса. От очереди брата Паллатона взорвался бункер, разметав во все стороны изорванные тела. Отделение «Оникс» обрушилось на руины, добивая выживших хладнокровными и безжалостными ударами цепных мечей.
— Аррун, говорит Давикс. — Голос неразговорчивого капитана девятой роты казался раздраженным, что, учитывая его флегматичный характер, говорило о крайней злости.
— Продолжай.
— Коррелан получил доступ к системе, и я думаю, нам необходимо изменить направление движения. Тебе следует немедленно отвести людей к координатам, которые я укажу.
На канале визора Арруна замигали руны и цифры, а затем стрелка компаса повернулась, указывая новое направление. Капитан поднял руку и указал в ту же сторону, умело направляя Серебряных Черепов. То, что обнаружил Давикс, явилось достаточным основанием для разведывательной операции.
— Направление изменено. Ты не хочешь объясниться, брат?
— Я сравнил полученные до высадки планы с теми, которые хранились здесь, на заводе. К сожалению, моя стратегия основывалась на планах пятилетней давности. В транспортную структуру Гильдара Секундус добавили важную де…
— Избавь от подробностей и переходи к главному, Давикс. Что мне следует искать? — нетерпение Арруна росло.
— Они установили маглев, Аррун. Готов поспорить, Красные Корсары планируют убраться с завода на поезде, если уже этого не сделали.
— Как далеко?
— В паре километров от твоей позиции. Магнитная дорога обслуживает завод и несколько жилых зон на планете, начинаясь у терминала шаттлов. По ней перевозят рабочих и грузы, а еще, возможно, цистерны с прометием для генераторов. Я взял на себя смелость изучить планировку других объектов. Недавно для сооружения новых шахт провели несколько взрывов. Есть все причины полагать, что Красные Корсары могли оставить свои корабли там.
— Тогда нужно спешить. — Аррун подсознательно прибавил скорости, перейдя на бег. Но следующие слова Давикса заставили изменить этот план действий.
— Основная часть системы проходит под горами.
Аррун раздраженно цокнул языком.
— Почему-то, брат, меня это совсем не удивляет. Нисколько. Просто отлично. Продолжай следить за ситуацией. — В уме капитан стремительно просчитывал возможные варианты. Он прикинул количество бойцов и только тогда обратился к отряду: — Братья четвертой и девятой рот, услышьте меня. Пилоты «Громовых ястребов», капитан Давикс и технодесантник Коррелан вскоре сообщат вам координаты предполагаемых точек перехвата. Всем мотоциклетным отделениям направиться к терминалу магнитных поездов максимально оперативно. Всем Серебряным Черепам — выходите из схватки и собирайтесь у моей позиции. Мы не должны дать предателям шанс оторваться.