Лишь завиток спуска, падавший от дыры в стене, освещался пунктиром флигов. Там, за темным зевом отверстия, повис над городской улицей мост, соединявший замок с Вратной башней.
Рассказа Рута хватило как раз на то, чтобы дойти до главных ворот
Ваграна - простых, выходивших в Тарус, столицу Керсы. И оттуда снова вернуться к ристалищу, пройдясь на этот раз не возле Второй башни, а рядом с Третьей.
Когда Рут смолк, отец некоторое время молчал. Затем остановился. Он тоже замер, в ожидании первых отцовских слов.
Ристалище, до которого они почти дошли, расстилалось перед ними. Рут перехватил взгляды двух эрни, махавших мечами в трех десятках шагов.
Лица их прятала тьма. Лишь изредка, когда они поворачивались к одному из флигов, желтоватый свет вычерчивал их облик резкими тенями. А потому он не мог понять, как они на него смотрят - отчужденно, как Энгер, или подругому. Скажем, недовольно или подозрительно…
- Мы знали, что когда-нибудь этот день наступит. - Тихо проронил отец.
После долгого молчания. - В один из веков, в одной из эпох, когда-нибудь…
Демон мести не может простить, на то она и демон мести, чтобы мстить за все. А уж за предательство - многократно. Мы плюнули Трире в лицо, отказавшись от её дара, чтобы выжить. Что ж, этим предательством мы выкупили несколько эпох жизни для нашего рода. Достойная плата, что ни говори. Но все когда-нибудь кончается. И оплаченный нами срок подходит к концу.
Рут резко обернулся к отцу.
- Я думал… может, нам просто разбрестись по Анадее? По одному, по двое? Перестать быть родом, и попытаться выжить по отдельности?
- Ты слишком много общался с людьми, Рут. - Укорил его отец. - Даже думать начал, как они. Демона… то есть богиню мести нельзя обмануть.
Нельзя провести словесными увертками, одурачить, обхитрить, притворившись обычными людьми. Это не торговец из Таруса. И не Тарлани, грозные, но в чем-то по-прежнему наивные. Даже если все мы исчезнем завтра из Ваграна, возникнув в разных уголках Анадеи под новыми именами, месть Триры все равно найдет нас. Она новая богиня эпохи. Ты хоть представляешь себе, какие силы ей подвластны? Существует ли сила, способная отвлечь богиню мести от её собственного возмездия, которого она ждала несколько эпох? Нет. И я не хочу, чтобы нас убивали по одиночке, в разных краях, одиноких, никому не нужных, вспоминающих былую жизнь в
Вагране как сон. Лучше мы умрем на пороге своего дома. Всем родом, как и жили.
Герцог Франц смолк, помолчал. Потом пробормотал:
- Прогуляемся ещё.
Пара эрни, тренировавшихся неподалеку, уже не скрывала, что слушает разговор своего герцога с сыном. Мечи не лязгали, а звенели легко, колокольчиками - верный знак того, что лезвия лишь самую малость соприкасаются друг с другом при ударе.
- И что теперь? - Спросил Рут, когда они дошли до Третьей башни.
Герцог пожал плечами - отблеск из ближайшего окна мигнул на коже камзола сине-зелеными сполохами.
- У нас есть и хорошая новость. Один эрни останется жить. Ты посланник богини, тебя она не тронет…
- Эта новость худшая из всех. - Пробормотал он.
- Нет. - Спокойно возразил герцог. - Один эрни - это лучше, чем ничего.
Если ты наделаешь с десяток сыновей, со временем наш род возродится.
Только назови его по-другому, чтобы не привлекать внимания Триры.
Скажем, благородный дом Рута Керсийского. Даже имя нашей линии -
Хедаск - не упоминай…
- Отец! - С этим возгласом Рут выдохнул весь воздух, что был в груди. И продолжил уже на сипящих, низких нотах: - Ты не собираешься бороться?
Сдался? И мне предлагаешь такую жизнь, такое будущее…
Герцог застыл на полушаге. Сказал тихо:
- Что за человеческие страсти? Ты эрни. Веди себя, как положено эрни. И помни, кто ты, даже когда нас не станет. Ты примешь такую жизнь. Потому что такая, как ты выразился, жизнь - это все, что останется от нас. А сдаваться… ну, этого мы не умеем. Но когда придет неизбежное, ты останешься жить в этом мире, как живой памятник всем нам. Мне жаль тебя, сын. Жить, держа в памяти лица тех, кого помнишь с детства, это проклятие.
Погляди на Тарланей. Они так и не смогли пережить гибель большей части их рода. И существуют, как призраки Алого замка, переселившиеся в замок
Фенрихт. Мне будет легче, я просто уйду в бездну.
Он смолк, и Рут разглядел на его лице улыбку. Добавил погромче:
- В бездну, которая теперь, когда Трира стала богиней, превратилась в сад.
Помнишь наше пожелание умершим? Пусть твоя бездна будет садом! Вот оно и сбылось. Иди спать, Рут. Завтра с утра я приглашу Тарланей.
Послушаем, что они скажут. Все-таки их дом - потомки предыдущего посланника, они могут что-то знать. И я надеюсь, что Тарлани встанут рядом с тобой, когда нас не станет. Одному тебе с Керсой не справится. А им лучше быть поближе к новому посланнику.
Рут сцепил зубы. Жаловаться и протестовать было смешно. Он эрни. Не следует вести себя по-человечески…
Герцог вздохнул. Без надрыва, просто прочищая легкие.
- Завтра нас ждет много дел. Надо будет проверить кладовые и стены
Ваграна, после Тарланей поговорить с родом…
- А почему ты назвал Тарланей наивными, отец? - Спросил Рут.
Герцог стоял боком к Третьей башне, сиявшей разноцветными огнями. Он видел лишь его профиль - застывший, с твердо сжатыми губами.
- Ты когда-нибудь задумывался о том, кто такие маги, захватившие Алый замок?
Рут вдруг припомнил ответ Триры, когда он спросил, чего пожелал от своей богини прошлый посланник, Дар Тарлань. Источник магической силы, который можно передать своим детям, сказала богиня Возмездия. Выходит,
Совет магов, отобравший у Тарланей Алый замок вместе с их Источником
Силы - тоже Тарлани? По крови, хоть и не по духу…
- Они Тарлани. - Ответил на его невысказанный вопрос отец. - Эпоха
Велаты Сострадающей оказалась мирной, войн за это время случилось немного. Семя Тарланей расползлось по всей Анадее и даже успело выплеснуться за её пределы. Когда-то за девушек с кровью Тарланей в
Серендионе и Диких землях платили хорошие деньги. Немало людей подсунули своих дочерей Тарланям, не наложив на них заклятья "пустоцвета". Кому-то думал получить золото от заезжих купцов, кто-то хотел потребовать от княжеского дома кристаллы силы на прокорм младенца…
- Я понял. - Хмуро сказал Рут.
Все было слишком по-человечески, на его взгляд. Герцог глянул на него через плечо.
- Когда людей со способностями Тарланей стало слишком много, они приблизили их к себе. И свалили на них свои обязанности - по управлению страной, Кир-Авером, Алым замком, Источником Силы. Но не захотели делиться привилегиями, оставив их себе. Дом Тарланей позабыл, что власть в первую очередь связана с обязанностями. За что и поплатился. Привилегии просто золотая пыль, приставшая к ножнам меча. Она может поблескивать, но может и отсутствовать. Запомни на будущее, сын - меч власти хранят только в ножнах обязанностей. Привилегии - это всего лишь пыль...
Герцог умолк, отвернувшись от сына. Спросил неожиданно, глядя в сторону сияющих окон Третьей башни:
- Где ты подобрал блохастое создание, что убежало с ристалища - там же, в Ярге?
- Да.
- Так найди его. - Приказал герцог. - Если не хочешь, чтобы твоего пса выпустили утром в город. До завтра, Рут.
Он опустил голову вслед уходящему герцогу.
- До завтра, отец.
И выждал, пока его шаги затихнут, удаляясь в направлении Главной башни.
Только после этого Рут позволил себе глянуть вокруг, как эрни. Подумав на мгновение, что теперь все может измениться. Раз настала эпоха
Мстительной - может, ему позволено чувствовать всякий раз, когда он захочет? И так часто, сколько захочет. Полная свобода эрнийской сущности?
Без страха, что он может скатиться до нарушения обета, данного богам…
Причем свобода не только для него, но и для прочих эрни. Надо бы поговорить об этом с отцом. А ещё про дар Триры, от которого род когда-то отказался.
Темно-лиловые отблески одиночества, страха и отчаянья, которые исходили от пса и которые он помнил ещё с Ярга, тянулись к оранжерее.
Там, под застекленной теплой гранью, Рут и нашел Счастливчика. Пес лежал, свернувшись в комок. При его приближении он вскочил, заискивающе гавкнул и забил хвостом.
Купание в бронзовой ванне Рута Счастливчик перенес спокойно. А ночью, поскуливая, забрался к нему на кровать. И улегся поверх его ног.
Рут пса не прогнал.
- Значит, его милость теперь новый посланник. - Выдохнула Арлена.
И облила Рута взглядом голубых глаз. Белокурые кудряшки на макушке одного из лучших магов Тарланьского дома дрогнули, когда она повернулась в его сторону.
Больше всего благородную Арлену заинтересовало известие о том, что я новый посланник, подумал Рут. Гибель княжны Татьяны и грядущая погибель моего рода для неё не так важны. Известия об этом не удостоились возгласа одной из Тарланей. И отец ещё надеется, что эти люди станут мне опорой, когда эрни не станет?
Он перевел взгляд на князя. Его могущество Вал Тарлань, сидя на скамье в приемной зале, сгорбился. Кроваво-белые колонны мраморного дерева, поблескивая в утреннем свете гладкими боками, отбрасывали на лицо старика пронзительные розовые тени. Вульгарные, как румянец шлюхи.
Отец, сидевший на герцогской скамье у стены, склонил голову к плечу.
- Мы просим вас поделиться знаниями. Как происходит получение дара?
Почему Трира дала наследнику Руту целый год для выбора дара? У вашего предка, великого Тарланя, тоже был год? И чего нам ждать в ближайшее время? Чего ждать моему сыну, когда нас не станет?
- Всего. - Спокойно ответила Арлена.
И глянула на Рута, стоявшего в пяти шагах от герцогской скамьи.
- Наследник Рут, дар, который вы попросите у богини, должен быть оружием, а не средством возвыситься. А потому, выбирая, следует держать в уме всех тех, с кем вы можете столкнуться. Власть так просто не отдают, её всегда приходится завоевывать. И власть над Анадеей пока что принадлежит
Совету магов…
- А я думал, что в Керсе правим все-таки мы. - Пробормотал в сторону
Рут.
Уголок отцовского рта дрогнул, загибаясь вверх. Однако вслух герцог ничего не сказал. Вместо него отозвалась Арлена:
- Как долго вы будете править, если Совет магов из Кир-Авера объявит, что Керса не получит больше кристаллов? И обвинит в этом эрни, а потом пришлет магов, чтобы помочь местным властителям вас свергнуть? Правда, судя по слухам, Источник Силы перестал выдавать кристаллы. Однако в
Алом замке имеются солидные запасы камней. Старая магия при смене эпох слабеет, но полностью не исчезает, лучшее подтверждение - случай с адельбергцами. И учтите, что Совет магов в последнее время работал над новыми заклятьями. Согласно все тем же слухам. Заклинания великого Дара
Тарланя были мирными, боюсь, творения Совета магов больше будут походить на оружие…
- Значит, первое, чего нам следует опасаться - это Совет магов? - Мягким голосом уточнил герцог.
Арлена кивнула.
- Маги из Кир-Авера станут вашими врагами в первую очередь. Кайрес из
Аретца - во вторую. Ему досталась сила Коэни Милосердного, однако из-за вашего сына он не стал новым посланником. Конечно, есть надежда, что сила
Коэни исчезла сразу же после выбора новой хозяйки эпохи. Но надежда эта, гм…
Князь Тарлань, сгорбившийся на скамье просителя, вскинулся. Перехватил задумчивый взгляд Арлены, улетевший к окнам в дальнем конце залы.
Заметил с неожиданной твердостью в голосе:
- Эта надежда призрачная. Да, Коэни проиграл. Но не следует думать, что добрым богам свойственны лишь добрые мысли и намерения. Будь это так, они не выиграли бы ни одной эпохи. Кайрес ещё напомнит о себе. Даже самые добрые сердца не чужды мести…
- И как сказала бы сейчас одна служительница Алора, будь она жива, данный случай прямо-таки вопиет о правосудии. - Подхватила Арлена.
Рут ощутил, как ему мазнуло холодом по затылку.
- А правосудие близко как Алору Понимающему, так и Эригу Честному. -
Напевно продолжала Арлена, почти дословно повторяя то, что Рут слышал когда-то в элиморском храме.
Нет, не когда-то - давно. Целых два месяца и целую эпоху назад…
- Также правосудие является актом Милосердия по отношению к жертвам. - Арлена наставительно приподняла бровки. - Правда, у жертв в Ярге пострадало лишь самолюбие. И разрушились мечты, как я поняла. Однако боюсь, что Коэни не только не осудит мстительных порывов своего избранника - но и глянет на них одобрительным оком.
- Есть ещё и Таркиф, сын кагана Вакрифа. - Напомнил со своего места князь Вал Тарлань. - Именно он с самого начала был избранником Триры.
Должен заметить, ваша милость, что участь посланника не дает гарантий долгой жизни. К сожалению, я не знаю, зачем Трира Мстительная дала год для выбора дара. Увы, записей, которые рассказывают, что делал Дар
Тарлань до того, как обрел свой дар в Кир-Авере, не сохранилось. Возможно, их и не было. Однако я думаю, что вам предначертано разгромить врагов со стороны бывших богов - Кайреса, избранника Коэни, и Совет магов, который владеет сейчас даром Велаты Сострадающей. Но Таркиф? Трира может подправить выбранный вами дар так, чтобы им мог владеть и Таркиф.
Конечно, после вашей смерти. Или же его потомки.
Если у меня когда-нибудь будет сын, а у Таркифа дочь… в жилах их детей будет течь моя кровь, подумал Рут. И просить, как Дар Тарлань, магию, которую смогут использовать только мои потомки, нет смысла.
- Значит, Совет магов, Кайрес из Аретца и Таркиф. - Спокойно сказал герцог Франц. - Ты понял, Рут? Вот кого ты должен опасаться.
- И в связи с этим, ваше сиятельство, - поспешно вклинилась Арлена. - Я считаю, что наследнику Руту можно и даже нужно опереться на Тарланьский дом. Ведь его милость пока что не получили от Триры никаких сил. А вот княжна Татьяна, напротив, получила некую толику мощи самой
Мстительной…
- Княжна Татьяна? - Рут вскинул брови. - Думаете, она ещё жива?
- Как вы там сказали - чтоб тебя наша земля никогда не носила? - Арлена чуть улыбнулась. - Эти слова звучат двусмысленно. Я бы даже сказала, крайне двусмысленно.
- Думаете, Коэни имел в виду только наш материк, Анадею? - Изумился
Рут. - И княжна Татьяна сейчас в Серендионе или в Диких землях? Неужто власть богов ограничена нашей Анадеей?
- Не настолько. Но это все неважно. - Твердо сказала Арлена. - Важно другое - вы, наследник Рут, должны выжить. И упрочить свою власть над миром. А Тарланьский дом должен встать рядом с вами. Помогая, защищая… покинув наконец Фенрихт.
Она быстро глянула на герцога Франца.
- Вы ведь это имели в виду, приглашая нас сюда с советами, ваше сиятельство?
Отец медленно кивнул. Глаза Арлены блеснули.
- Вот и прекрасно. У вашего сына, ваше сиятельство, пока что нет своей силы. А вот у княжны Тарланьской она уже есть. Пусть капля, но своя.
Знаете, в тех краях, где живет матушка княжны. Есть такая пословица - и капля точит камень…
- И один камень укрепляет стену. - Пробормотал герцог.
Арлена кивнула, князь Вал Тарлань сгорбился ещё больше.
- Я вижу, мы пришли к согласию, ваше сиятельство.
Глава третья. Возвращение домой
Набежавшие слезы Татьяна утерла длинным подолом. На жестком шуршащем шелке тут же появились мокрые пятна. Она ухватилась за прутья, подпиравшие перила, поднялась со ступеньки.
В подъезде стояла тишина, только где-то неумолчно сверлила дрель, заглушенная дверями и стенами. Судя по холоду, в России сейчас тоже стояла осень. Возможно, сентябрь - от ступенек веяло промозглым холодом, стало быть, батареи ещё не включили.
Лестничную площадку внизу украшали отпечатки ног, все в траурных окаемках засохшей грязи. Точно, осень.
По ступенькам родного подъезда, куда её вернула воля милосердного бога,
Татьяна спускалась медленно. Колени подрагивали. В голове водоворотом кружились вопросы. Помнят ли её дома? Если Арлена не соврала, и она теперь для мамы с дедом никто, вспомнят ли, увидев? Откроют дверь или нет? А что, если они скажут - впервые вас видим, девушка?
Но свернув за выступ стены, что отгораживал лифт от лестничной клетки, она вдруг разглядела на двери своей квартиры полоску бумаги. Наклеенную почти по прямой - от косяка к замку.
И все вопросы разом вылетели у неё из головы. Стало холодно и зябко.
Кружились только обрывки мыслей - а почему… зачем… а замочную скважину даже не видно…
Она подошла, с усилием переставляя ноги. Зачем-то подергала ручку, потом вдавила до упора кнопку звонка. В рассыпавшейся трели под конец прорезались мяукающие нотки. Таня вдруг вспомнила, что коробку звонка выбирал в магазине сам дед. Сам же и установил, хвастаясь - "слышь,
Танюш, как звенит? Колибри называется! Как эта колибри поет, так и у нас теперь свиристеть будет!"
Она тогда ещё смеялась - уж больно сомнительно ей было, что крохотная тропическая птичка может так звонко курлыкать…
За дверью квартиры было тихо, звонок захлебнулся, издав короткое бульканье. Таня развернулась, позвонила соседям, Марешкиным. Но и там никто не ответил. Значит, дядя Женя с тетей Олей ещё на работе. А дети в школе.
Снизу донесся далекий, но гулкий хлопок входной двери. Кто-то затопотал по ступеням, заработал лифт. Она отступила назад, мазнула пустым взглядом по стенам. Нужно узнать, что здесь случилось. Но страшно становилось от одной этой мысли.
Просто так замочную скважину бумагой не заклеивают.
Глаза у Тани снова начали заплывать слезами. Она моргнула, согнулась в три погибели. Вгляделась в бумажку. На середине полоски синела круглая гербовая печать, от неё отходил хвост небрежной росписи. Но буквы Таня рассмотреть не могла - те были мелковаты. Или так показалось из-за слез, застилавших глаза?
Ангелина Ивановна, вдруг вспомнила она. И со всхлипом кинулась к лестнице, споткнувшись сначала о коврик. Бисерная расшивка на башмачке ручной работы лопнула, зацепившись за ворс, на кафель с тихим шорохом посыпался бисер.