Это была довольно известная песня какой-то панк-группы. Спев ее целиком, он перешел к следующей композиции, которая была так же бессмысленна, но исполнена довольно складно. Все Пашины попытки задать еще какие-то вопросы были оставлены без внимания; бывший милиционер, а ныне – служащий зоопарка самозабвенно продолжал шерстить весь панковский репертуар, ловко аккомпанируя себе на гитаре. Прослушав с десяток песен и отчаявшись добыть хоть какую-нибудь информацию, Паша махнул певцу-смотрителю рукой и направился к выходу. Вслед ему снова зазвучал хит:
Оставив новоявленного артиста одного, Паша поспешил на свежий воздух. Его слегка мутило то ли от носорожьего ядреного духа, то ли от безумного панковского репертуара. Проглотив таблетку болеутоляющего, он сел на лавочку и закурил. Оставался один вариант – искать банкиршу-учительницу. «Странный перец. И что ж это с ним такое стряслось, что так от музыки вставило?» – думал он, одновременно переписываясь со смартфона с коллегами «ВКонтакте». Он хотел найти школу, где работала та самая банкирша, ставшая учительницей географии. Это оказалось несколько сложнее: прошло часа два, прежде чем коллеги-приятели сумели найти адрес школы. Она находилась в районе метро «Баррикадная», недалеко от зоопарка, и Паша, несмотря на головную боль после многократного чихания и саднящие замазанные ссадины, отправился туда пешком.
В школе, слава богу, ничем не пахло. По крайней мере ничем таким, от чего Паша почувствовал бы себя хуже. Он рассказал какую-то нелепую историю про младшего брата, который якобы учится в этой школе, и вежливый охранник в белой рубашке и черном галстуке селедкой пропустил его. Поднимаясь по лестнице, Паша вспоминал свою школу на окраине Альметьевска, учителей, одноклассников и за этими воспоминаниями чуть не забыл, зачем он пришел сюда. Эта школа сильно отличалась от той, что вспоминалась ему.
В поисках кабинета географии он медленно шел по коридору, разглядывая таблички на кабинетах. Занятия уже закончились, но ученики старших классов еще не успели уйти домой. Одинокие школьники-переростки со взглядами диких кабанов время от времени проносились мимо Паши, обдавая его паром из разнообразных электронных курительных приборов. Конечно, школьные порядки вряд ли позволяли пользоваться этими штуками, но, похоже, выпустить струю-другую ароматного пара прямо в стенах учебного заведения было особым шиком практически для всех молодых людей.
А вот школьниц старших классов Паша вообще бы принял за молодых «девиц-менеджериц», по меткому определению одного своего старшего товарища. Девушки были все как на подбор красиво причесаны, дорого одеты, на их ухоженных лицах отражалось вполне профессиональное безразличие. Казалось, что всем этим своим независимым видом они старательно подчеркивали, что их нахождение здесь, в школьной обстановке, – нелепая и трагическая случайность, а их место, конечно же, в офисе «Газпрома» или на худой конец в казино Монте-Карло. Перестав наконец водить больной головой туда-сюда, Паша обнаружил, что стоит перед кабинетом географии. Он решительно дернул ручку двери и вошел.
– Здравствуйте! – строгая брюнетка лет тридцати пяти в темно-бордовом брючном костюме внимательно посмотрела на Пашу поверх коричневых роговых очков. – Вы ко мне?
– Зд… здравствуйте… Да! – Паша слегка оробел и пожалел, что не догадался взять с собой тональный крем. Он испугался, что географичка с ее недавним прошлым топ-менеджера заметит следы на лице и пошлет его куда подальше.
– Отлично! Садитесь, пожалуйста. А вы, собственно, с каким вопросом? – Паша явно не выглядел ни школьником, ни родителем, а уж подумать, что он может быть представителем департамента образования, не смог бы даже самый отмороженный фантазер.
– Я? Тут дело такое… вы… Вы не знаете такого человека – Алексея Памфилова? Его еще Пафосом зовут. Он вам мог программы переустанавливать, или…
Tie дожидаясь окончания Пашиного вопроса, учительница встала из-за стола, взяла электронную указку и подошла к огромной географической карте над столом. Ее глаза за линзами очков стали совсем стеклянными, голос звучал как из магнитофона:
– Алтайский край расположен на юго-востоке Западной Сибири, между пятьюдесятью и пятьюдесятью пятью градусами северной широты и семьюдесятью семью и восемьюдесятью семью градусами восточной долготы. Протяженность территории с запада на восток – около шестисот километров, с севера на юг – около четырехсот километров…
Паша вытаращил глаза, ничего не понимая. Учительница тарабанила сведения из учебника экономической географии, касающиеся почему-то исключительно Алтайского края. Она была похожа на музыкальный автомат из американского салуна эпохи расцвета вестернов – все Пашины попытки вставить слово были полностью проигнорированы. Он узнал про климат, рельеф, гидрографию, растительный и животный мир Республики Алтай. Когда же географичка перешла к перечислению особо охраняемых природных территорий в количестве пятидесяти одного памятника природы, Паша встал со стула и понуро побрел к выходу. Вдогонку ему неслось:
– Алтайское – одно из самых больших и протяженных сел Алтая, оно достигает в длину почти восемнадцать километров, расположившись вдоль реки Каменка, в предгорьях…
Паша вышел на улицу. Голова болела, таблетки больше не действовали, сигареты тоже не спасали. Ясно было, что время на встречи с этими странными людьми было потрачено впустую. Чуть переведя дух, он собрался с силами и поехал домой. Похоже, он слегка переоценил свои возможности после избиения, так как чувствовал себя просто ужасно. Войдя в квартиру, Паша практически рухнул на диван. «Интересно, что с ними всеми происходит? Что это значит? Что же такое сочинил Пафос?» – подумал он и заснул.
* * *– Короче, вот тут – картинка, а ниже – портрет! По углам – камушки, только аккуратно, усек?
– Да все в лучшем виде сделаем, что вы переживаете? Первый раз, что ли?
– Ты смотри мне, это для такого серьезного человека, что тебе и не снилось!
– Ладно-ладно… пару часов подождете или завтра?
– Через час подойду, понял? И фирменную упаковку эппловскую не забудь, чтоб все как новенькое было!
– Понял, понял…
Оля чрезвычайно внимательно вслушивалась в этот диалог, так как ее судьба вновь проделывала очередной кульбит. Украденный из бара аппарат, а вместе с ним и она, Оля Луценко, за время отключения опять сменили хозяина и были подвергнуты процедуре замены сим-карты, удаления старой информации и обновления телефонной книги. Помимо этой не самой приятной процедуры, оказалось, что новому владельцу срочно понадобился целый букет мессенджеров и программ – это были и Viber, и Telegramm, и Skype, и что-то еще малоизвестное. Оля очень устала от этих процедур, ей даже казалось, что она провела кучу времени в тату-салоне и на ней уже просто не осталось живого места. К счастью, гравировку золоченого корпуса и установку туда драгоценных камней она практически не почувствовала. Но ей самой уже стало интересно, на что же еще способна человеческая фантазия, изрядно сдобренная патриотизмом пополам с дурным вкусом. А смесь получилась ядреная! Через час на обратной стороне аппарата красовался огромный герб России, а чуть ниже – один из самых выразительных портретов президента Путина в обрамлении то ли настоящих бриллиантов, то ли фианитов. Его проницательный взгляд был полностью сохранен, несмотря на то что гравировка по золотой поверхности была лишена красок оригинальной фотографии.
Если бы Оля обладала достаточными познаниями в области истории или древних религиозных верований, то она могла бы подумать, что эти изображения призваны играть для обладателя роль своеобразного оберега или тотема. Через заднюю камеру она внимательно рассмотрела полученный результат. Ее неприятно поразило увиденное, выгравированные картины показались ей жутко пафосными и аляповатыми. Все-таки женщина, даже находящаяся в таком непростом положении, как Оля, все равно остается женщиной и хочет выглядеть привлекательно!
Через час заказчик вернулся, перекинулся буквально несколькими словами с мастером, забрал аппарат и сунул его в портфель. Прошло минут тридцать – а Оля могла при желании видеть часы внутри устройства, – и она вновь увидела свет. Телефон был положен на массивный стол из красивого красно-бурого дерева, богато отделанного кожей и металлом. Вокруг стояли стулья с высокими кожаными спинками, над столом висел точно такой же, как на обратной стороне аппарата, портрет президента с мудрым, всепроникающим взглядом. На другой стене цветными всполохами, похожими на отблески салюта, беззвучно мерцал телевизор. Во главе стола сидел отлично подстриженный холеный мужчина лет пятидесяти в тонких золотых очках. Он был одет в дорогой серый костюм и голубую сорочку, правая рука его была украшена аккуратными часами Breguet, довершал же картину несомненного личного успеха идеально подобранный галстук в едва заметную синюю полоску. Это был господин Маевский, первый заместитель министра… Впрочем, точное наименование ведомства не имеет никакого значения для дальнейшего повествования.
– Что скажете, Семен Петрович? – по заискивающему голосу Оле стало понятно, что человек, в портфеле которого она путешествовала, – помощник хозяина роскошного кабинета.
– Неплохо, Петя, неплохо! Во всяком случае, портрет Первого получился отлично, – он применил известную в среде чиновников формулировку, обозначающую некую близость если уж не к первому лицу государства, то по крайней мере к его окружению.
– Ну да, Семен Петрович, теперь у вас все в комплекте, прямо гармония какая-то наступила! – Петя расплылся в улыбке. – А этот недоделанный кусок золота вы просто так с собой берите, для имиджа.
– И то верно, Петя! Вроде ведь дорогущая штука, а современных приложений и программ не знает!
Он брезгливо отодвинул в сторону мечту многих начинающих бизнесменов – престижный телефон Vertu. Потом помахал рукой в воздухе, словно поднося невидимый аппарат к уху, и указал пальцем другой руки в потолок, как бы намекая на то, что там, наверху, есть кто-то всевидящий и всеслышащий. Оля поняла, что это один из тех самых случаев, про которые ей рассказывал Паша: многие бизнесмены и чиновники смертельно боятся телефонной прослушки. Семен Петрович явно не был исключением и старался вовсе не использовать технические средства связи либо же пользоваться WhatsApp или Telegramm, по слухам обладающими повышенной степенью защищенности. Теперь ей стало понятно и то, зачем нужно иметь столько мессенджеров сразу.
– Семен Петрович, вы не забыли – завтра вечером у вас важная встреча?
– Нет, конечно, как можно! Машину к шести, только…
– Шеф, все понятно, – перебил начальника Петя. – Поеду сам и на своей тачке.
– Вот и славно, Петя! – Семен Петрович показал легким движением руки, что помощник может быть свободен, и тот немедленно исчез.
Оставшееся рабочее время ушло у Семена Петровича на бесконечные, но очень короткие телефонные разговоры. «Да. Он перезвонит. Это потерпит. Я договорился. Надо пообщаться. Не надо. Я перезвоню» – это был практически полный набор формулировок, используемых при общении. Одновременно с этим не слишком содержательным процессом чиновник вел значительно более интересную ему переписку в секретном чате Telegramm. Чиновник по очереди делал фривольные комплименты двум девицам – Кате и Анжеле, ни разу не перепутав ни имен, ни нежных прозвищ. Но самое удивительное было в том, что в то же самое время он умудрялся активно общаться еще и с собственной супругой! Переписка с ней, конечно же, была совсем не так увлекательна и эротична, как с лихими дамочками, но значительно более информативна и конкретна. Выглядело это примерно так:
«КАТЯ: ПРИВЕТ МОЙ ЗАЙКА
СЕМЕН ПЕТРОВИЧ: ПРИВЕТ ЛЮБИМАЯ
АНЖЕЛА: КИСА ТЫ ОБЕДАЛ СЕГОДНЯ? МОЖЕТ ПОУЖИНАЕМ?
С. П.: РЫБОНЬКА СЕГОДНЯ НИКАК. СОВЕЩАНИЕ ДО НОЧИ
ЖЕНА: СЕМА, ТЫ БИЛЕТЫ ЗАКАЗАЛ?
С. П.: МАЛЫШ МЫ ЛЕТИМ С СУЛИКОМ НА ЕГО САМОЛЕТЕ
КАТЯ: ТЫ ХОЧЕШЬ МЕНЯ?
С. П.: ВСЕГДА ЗАЙКА
АНЖЕЛА: ФУ ПРОТИВНЫЙ. Я ТАК СОСКУЧИЛАСЬ.
С. П.: Я ТОЖЕ. ЖДУ НЕ ДОЖДУСЬ ВСТРЕЧИ.
ЖЕНА: ОТЛИЧНО. КОГДА ВЫЛЕТ?
С. П.: В ПЯТНИЦУ ДНЕМ
КАТЯ: ТЫ МНЕ СМОЖЕШЬ ПОМОЧЬ? Я НА МЕЛИ ОПЯТЬ
С. П.: КОНЕЧНО ЛЮБИМАЯ
АНЖЕЛА: А МЫ С ТОБОЙ В ПЯТНИЦУ УВИДИМСЯ? Я НЕ МОГУ ЖДАТЬ БОЛЬШЕ. ДАВАЙ ОПЯТЬ АЛИКА ПОЗОВЕМ, ТАК ХОРОШО БЫЛО В ПОСЛЕДНИЙ РАЗ
С. П.: НЕТ РЫБКА, У МЕНЯ КОМАНДИРОВКА НА ДАЛЬНИЙ ВОСТОК
ЖЕНА: БУДЕМ ТОЛЬКО В ПАРИЖЕ?
С. П.: НЕТ МЫ ЖЕ ХОТЕЛИ ПОКАТАТЬСЯ СЫРА ПОЕСТЬ ВИНА ПОПИТЬ. У СУЛИКА ТАМ ВИНОГРАДНИКИ».
«Однако бойкий дяденька! Две девушки, групповичок, жена – как сил-то хватает?» – Оля подумала, что и сам Гай Юлий Цезарь с его легендарными способностями к одновременному выполнению множества дел не справился бы с таким объемом работы. Да, честно говоря, и Калигуле тоже было бы непросто, так как в телефонной книге Оля разглядела еще ряд номеров с особенными внутренними пометками, понятными только владельцу. Помимо этого виртуозного жонглирования текстами, Семен Петрович не глядя подписывал бесконечные документы, доставлямые секретаршей из приемной, смотрел по телевизору новости и отдавал распоряжения референту Пете. Судя по всему, он был достаточно опытным пользователем и, несмотря на зрелый возраст, отлично ориентировался в современных средствах коммуникации. Оля даже было подумала, что недооценила интеллект и потенциал современного чиновника. За этими занятиями прошел весь вечер, а в половине девятого Маевский отправился домой, аккуратно положив аппарат в черный кожаный портфель.
Утро и день следующих суток прошли примерно в таком же режиме, за исключением обеда, который Семен Петрович провел с каким-то важным гражданином, и нескольких внутренних совещаний у него в кабинете. Оле было ужасно скучно, так как общение в телефоне было абсолютно однотипным, а темы совещания были ей глубоко безразличны. Обсуждались тендеры, договоры, кто-то из Сбербанка не шел навстречу, а Минэкономики никак не включало какой-то важный проект в список приоритетных. В общем, для медсестры, пусть и с докторскими амбициями, это было слишком.
Оля решила использовать время для дальнейшего углубления своих возможностей внутри телефона. Ей надо было найти способ связаться с Пашей и попробовать что-то придумать для того, чтобы покинуть место своего заточения. Она даже не пошла смотреть на изменения своего облика в связи с очередной сменой владельца и симки, так как эти перемены вряд ли могли бы ей понравиться. Оля изо всех сил пыталась вспомнить номер Пашиного телефона. Это оказалось совсем непросто. «Чертовы машинки! Приучили нас ни фига не запоминать! Просто жмешь кнопку с именем или фамилией, и все. Я вот свой-то еле помню… Впрочем, зачем он мне сейчас?» – Оля бормотала это, продолжая гулять по внутренностям гаджета, которые казались ей бесконечными. Она уже умела неплохо ориентироваться во время своих прогулок, правда, многое оставалось еще неисследованным. Например, она уже хорошо понимала, как можно без участия хозяина аппарата отправлять СМС или пользоваться мессенджерами. Более того, она даже поняла, как эти сообщения можно уничтожать, чтобы не оставлять лишних следов, но это умение никак не могло приблизить ее освобождение. Что она могла? Написать маме что-то вроде: «Мама, это я, Оля! Я не знаю, где я, но я сижу внутри айфона, он золотой и я не могу оттуда вылезти!» Понятно, что любой нормальный человек подумал бы, что ему пишет какой-то сумасшедший или это очередная уловка телефонных мошенников с целью получения денег, информации и иных ништяков цивилизации. Ясно, что только Паша мог бы понять, в чем дело, и, возможно, помочь, но для этого надо было вспомнить его номер!
Оля безостановочно бродила по коридорам и комнатам своей темницы, предпринимала отчаянные попытки восстановить в памяти так необходимые ей сейчас одиннадцать цифр, вспомнила префикс и первые три – 8903723… а далее – туман. Тройка? Четверка и пятерка? За этими мыслями она вдруг обнаружила себя в незнакомом помещении, где располагались большой экран, клавиатура и что-то вроде кнопок и клавиш магнитофона или музыкального центра. Нажав на самую большую кнопку, Оля неожиданно услышала громкий женский голос: «ПРОШУ ПРОЩЕНИЯ, ВЫ НЕ МОГЛИ БЫ ПОВТОРИТЬ?» Голос был приятный, но практически без интонации, бесцветный и неживой. Результат следующего нажатия был еще более забавен: «МОИ СЛОВА НЕ ВОРОБЬИ: ИХ ОЧЕНЬ СЛОЖНО ПОЙМАТЬ». Оля сообразила, что это и есть знаменитая SIRI, которая выполняет команды, собирает информацию из Интернета и генерит ответы по запросам владельца. Этот удивительный вариант пословицы «Слово не воробей, вылетит – не поймаешь!» и сочетание серьезного голоса с идиотским машинным переводом были такими комичными! Оля захохотала было, но ничего не услышала. «Черт! Тим Талер из “Проданного смеха” не мог смеяться, но голос-то у него был! И волшебника он обманул! А я чем хуже?!» – приободрилась Оля.
Возможности SIRI показались ей настолько интересными, что она на время даже забыла о Паше и его телефонном номере. Ведь если ей удастся научиться воспроизводить собственные тексты, она сможет разговаривать, пусть и чужим голосом. Конечно, пока было совершенно непонятно, когда, а главное, с кем можно будет поговорить, однако сама мысль об этой возможности приободрила ее и слегка подзарядила оптимизмом. Все оказалось не очень сложно, Оля довольно быстро сообразила, что при помощи клавиатуры можно легко и быстро составлять любые фразы и так же легко отправлять их на внешний динамик аппарата. Увидев, что Семен Петрович вышел в комнату отдыха, вероятнее всего в туалет, она быстро напечатала и отправила для воспроизведения первое, что пришло ей в голову. Коробка телефона немедленно наполнилась звуком и приятной вибрацией корпуса, когда женский голос произнес: „ПРИВЕТ ОЛЯ!“ Это было настоящей победой! Оля быстро закрыла программу, так как Маевский мог возвратиться в любой момент, и вернулась к перебору телефонных номеров в собственной памяти.