Ему снился огонь, жар которого ощущался как наяву. Конан не мог заручиться, происходили ли с ним в этот момент реальные события или он пребыл в стране грёз. Он не помнил, как заснул и засыпал ли вообще, не помнил и того, как и зачем оказался здесь, в этой душной пышущей жаром пещере, всем достоянием которой были вулканический камень и кипящая лава. Медлительные клокочущие потоки собирались в лавовые озёра, меж которыми расположились островки каменистой суши, одинокими конусами торчащие из океана огня. На самом большом из островов разыгралась трагедия, достойная жуткого кошмара. Разъярённые твари цвета раскалённого металла, точно драконы из древних легенд, кружили над островом и метали в обезумевших от страха людей сгустки огня чудовищной разрушительной силы, заставляющие гореть землю и плавиться камень. Громадный голем, лишь отчасти напоминающий человека слепленного из расплавленных пород, бродил средь лавового озера и зачерпывал руками лаву, чтобы потом обрушить на истерзанную землю, сея смерть и разрушение.
Внезапно из стороннего наблюдателя Конан превратился в непосредственного участника происходящей на острове драмы. Он оказался среди несчастных, мечущихся в ужасе людей. Поддавшись всеобщей панике, он побежал, не разбирая дороги. И как водиться, в суматохе споткнулся и распластался на земле. Краем глаза он успел заметить, как в полутораста шагах от него полыхнуло огнём, и снопы искр взмыли над землёй. Словно огненный дождь прошелся по земле, и одна из искр обожгла ему голень, причинив острую боль. Конан вскочил на ноги и, потирая ожег, в красках выбранил всех богов разом за то, что волей судьбы забросили его в это проклятое, насквозь пропитанное колдовством место.
Но что-то, вдруг, неуловимо изменилось. Бесследно пропал и остров, и драконы, и люди, и огненный голем. Варвар очнулся на берегу всё той же подземной реки, а здоровая серая крыса, которую он только что отбросил прочь, вскакивая на ноги, не оставляла попыток вновь поживиться человеческой плотью.
— Ах, ты грязное отродье Нергала! Сучий потрох! — в сердцах выругался варвар, и мощным ударом кулака впечатал нахальную тварь в речной песок.
Конан поднялся на ноги и потянулся, разгоняя кровь и разминая затекшие мышцы. После пробуждения он чувствовал себя куда лучше. Но бодр он был только телом, ибо дух варвара так и не обрёл покоя, скитаясь по извилистым тропам привратницы судьбы. Он вспомнил обрывки своего сна и ухмыльнулся, от всей души желая, чтобы пророчество жреца и пережитые в пещере страхи никогда не сбылись. Но были и другие вещи, над которыми стоило задуматься. Конан героем себя не считал, спасителем мира — тем более и битвам с демонами и колдунами предпочитал потасовки в трактирах, любил вино, женщин и звонкую монету. И первое, и второе и третье он добывал себе мечом, недёшево продавая своё мастерство. Единственное, что отличало его от прочих проходимцев и авантюристов, так это варварский кодекс чести, неписанный закон, который он не нарушал. Но куда бы он не шел, злой рок, в лице колдовства и древнего зла, всю жизнь преследовали его по пятам, то и дело, наступая на больные мозоли. Конан не раз поражался своей способности забираться в такие дебри и переплёты, какие любой другой здравомыслящий человек всегда обойдёт стороной. Вот и теперь его терзали мысли, что помимо своей воли он впутался в очередную опутанную колдовством авантюру. Временами в его буйную голову приходили мысли, что боги играют им как игрушкой, заставляя скитаться по белу свету и выполнять их волю. И много раз тому находилось достоверное подтверждение. Конану это совсем не нравилось, он хотел быть свободным человеком, как остальные, а не пешкой на шахматной доске, но поделать с этим ничего не мог. В судьбу он не верил и пророков гнал от себя прочь. Богов он не слушал, им не служил, тем более не ждал от них милости, не умолял о помощи в трудную минуту. Не просил пощады и у людей, даже стоя в цепях перед палачом и в жизни полагался исключительно на изворотливый ум, верную руку и холодную сталь.
Кром — суровый северный бог киммерийцев, в момент рождения наделял младенцев недюжинной силой и храбростью, а после судьба людей его уже не заботила. Кром не внимал ни просьбам, ни мольбам, и люди, живя под его покровительством, привыкали сами заботиться о себе. Кром был одним из немногих богов, который не вмешивался в дела смертных. Конан не рассчитывал на милость старика и редко взывал к нему, но если и взывал, то только об одном — дать сил выстоять до конца и умереть с честью, прихватив с собой как можно больше врагов. Самые разные люди, встречаемые варваром на дорогах судьбы, поражались его умению обращать на себя внимание колдунов, царей и жрецов, влезать в заговоры, интриги и тайные дела, сулившие тюрьмой, виселицей или жертвенным алтарём.
Но сон — всего лишь сон. Не прошло и минуты, как Конан напрочь выбросил из головы назойливые мысли. Конечно, как и любого человека, будущее интересовало его, но не настолько, чтобы всё время думать о нём. Пришла пора действовать.
`- Сколько ж я провалялся? — попытался вспомнить Конан, тряхнув головой. — Кром! Здесь никогда и ничто не меняется'.
Он подошел к масленой лампе, пламя которой лениво колыхалось на сквозняке, и, убедившись, что жиру в ней в достатке, неохотно побрёл к реке. Нужно было заканчивать с поисками обещанных жрецом сокровищ.
Глава III Битва с Богом
Вода вновь обожгла кожу колючим холодком, и Конан невольно поёжился, испытывая далеко не самые приятные ощущения. Он нырнул и с удвоенной энергией заработал руками и ногами, чтобы не давать течению реки сносить себя. На этот раз он точно знал, где и что искать. Древние мастера выложили стены колодца из ровно отесанных каменных глыб, идеально подогнанных друг к другу. Столетия пребывания под водой не тронули их, камень лишь местами покрылся редкими морщинами, хотя снаружи кладка храма от ветров и непогоды пострадала куда сильнее. Внутри колодца течение было едва заметным, и по мере приближения ко дну плыть становилось легче. Конан без устали загребал воду могучими руками, стараясь как можно быстрее преодолеть глубину, отделявшую его от золота. По мере погружения свет мерк, а мрак сгущался и плотнел. Но варвара это не смущало, близость золота будоражила в нём кровь. Глаза азартно заблестели, когда он увидел, что темнота рассеивается призрачным мерцанием, исходящим со дна. Спустя мгновение Конан понял, что так быть не должно и насторожился, но отступать из-за каких-то суеверных предрассудков ему не хотелось. Он погружался навстречу стремительно приближавшемуся дну, смутные очертания которого постепенно вырисовывались сквозь толщу неестественно прозрачной воды, наполнявшей колодец.
Наконец, Конан опустился на дно колодца на ровный каменный диск с выбитыми по кругу письменами, значения которых он не мог разобрать, поскольку язык камня был ему незнаком. Несколько причудливых рун, взятых в кольцо, располагалось над рисунком, выгравированным рукою древнего камнереза в центре. При более детальном рассмотрении, Конан заметил сходство каменного диска, служившего дном колодцу, с медальоном или даже обратной стороной старинной монеты. Сходство навевало определенные мысли, заставляя сердце биться в учащенном ритме, ибо варвар чувствовал близость золота, сокрытого за этим знаком. Рассеялись сомнения и о таинственном свечении колодца. Мягкий серебряный свет струился из узких прорезей, выдолбленных в стене у самого дна, пробиваясь наружу сквозь толстое стекло или хрусталь.
Конан продолжал осматриваться, в поисках способа проникнуть в сокровищницу. Он не сомневался, что дно колодца является входом. На рисунке изображалась голова огненного божества, о коем ему поведал жрец в немом рассказе в святилище древнего зла. Судя по всему, ему предстояло забраться в обитель вышней силы, а грабить бога ему ещё не доводилось. Это было настоящей задачей. Беглый осмотр ничего не дал. Варвар завертелся по сторонам, цепляясь взглядом за мельчайшие детали. Времени на раздумья не было, ему могло не хватить воздуха, в котором он пока не нуждался, но таковое могло случиться в любой момент. Его окружали лишь ровные камни, да загадочные письмена и ни что даже намёком не указывало на рычаг, который, без сомнения, был тщательно замаскирован. Теряя терпение, варвар опустил голову, пристально вглядываясь в дно-медальон: как знать, может огненный бог сам подскажет верное решение. В который раз чутье не подвело. Конан заметил едва уловимые глазу щели на стыке кольца с мистическими иероглифами с центральной частью медальона, где было выгравировано божество. Камни настолько точно притёрлись друг к другу, что щель между ними едва ли мог разглядеть даже тренированный глаз опытного вора.
Решение созрело само собой. Обеими руками он надавил на изображение божества. Колодец, вдруг, тяжело содрогнулся, снизу начал нарастать сухой скрежет, плавно переходящий в металлический гул. Всё что произошло потом, Конан запомнил весьма смутно. Дно провалилось и потоком воды его бросило вниз. Далее перед ним открылась перегородка, и струёй воды его вынесло в круглый туннель, чем-то напоминавший широкую канализационную трубу под развалинами храма. Стены тоннеля полого уходили вглубь под землю, их покрывал идеально отполированный белый мрамор, и Конан мягко скользил, не обдирая кожи. Вскоре напор заметно иссяк, видимо скрытый в стене механизм вернул перегородку на прежнее место, отрезав путь дальнейшему поступлению воды. Только теперь Конан смог схватить ртом воздух, чтобы наполнить лёгкие кислородом, нехватка которого уже давала о себе знать.
Решение созрело само собой. Обеими руками он надавил на изображение божества. Колодец, вдруг, тяжело содрогнулся, снизу начал нарастать сухой скрежет, плавно переходящий в металлический гул. Всё что произошло потом, Конан запомнил весьма смутно. Дно провалилось и потоком воды его бросило вниз. Далее перед ним открылась перегородка, и струёй воды его вынесло в круглый туннель, чем-то напоминавший широкую канализационную трубу под развалинами храма. Стены тоннеля полого уходили вглубь под землю, их покрывал идеально отполированный белый мрамор, и Конан мягко скользил, не обдирая кожи. Вскоре напор заметно иссяк, видимо скрытый в стене механизм вернул перегородку на прежнее место, отрезав путь дальнейшему поступлению воды. Только теперь Конан смог схватить ртом воздух, чтобы наполнить лёгкие кислородом, нехватка которого уже давала о себе знать.
Вместе с иссякающей струей воды Конана выбросило из трубы в неглубокий полукруглый бассейн с высоким бортиком, устроенный под отверстием в стене. За считанные мгновения варвар успел сгруппироваться и удачно вошел в воду, не ударившись о дно. Перемахнув через бортик, он вылез из бассейна и остолбенел, с неподдельным изумлением озираясь по сторонам.
— Отличный парадный вход для незваных гостей, — с сарказмом заметил Конан, — ничего не скажешь.
Варвар оказался в продолговатом зале с низким потолком, источником мягкого серебряного света в котором были многогранные кристаллы. Факелы с кристаллами крепились к изящным колоннам, вырезанным из мрамора в виде человеческих фигур с головами животных, встречать которых Конану прежде не доводилось. Статуи поддерживали сводчатый потолок и шли в два ряда, их ровный строй начинался от стены с бассейном и тянулся вплоть до величественного трона. Вырезанный из цельной глыбы черного маслянистого камня трон, в виде скорпиона с высоко задранным хвостом, стоял на многоступенчатом возвышении в конце зала. Броский контраст черного и белого был Конану уже знаком, и теперь он не сомневался, что оказался именно в том месте, где со слов жреца, поведавшего ему тайну, покоились сокровища. В центре зала пролёт между колоннами был шире всего и, пройдя его, Конан упёрся в тяжелые двустворчатые двери, обитые белым металлом.
«— Серебро. — мелькнуло в голове варвара. — Если уж двери обиты серебром, то, что же будет за ними?»
Осматриваясь, Конан обернулся назад и наткнулся взглядом на очень похожую с виду дверь, также обитую серебром. Мгновение поколебавшись, он решил заняться ею позже, поскольку сейчас его больше интересовала дверь, рядом с которой он стоял. Продолжив с осмотром, он обратил внимание, что факелы у двери, да и все остальные в этом объятом тайной месте, горят одинаково ровным пламенем, не потрескивающим и не колеблющимся на сквозняке. Да и пламенем ли горят вообще? Конан подошел к дверям и выдернул факел из держателя, отлитого из серебра.
— Хм… Кто то здесь очень любит серебро. — хмыкнул варвар.
Свет струился из необычного на вид искусно гранёного кристалла. Конан разогнул крепёж и осторожно вытащил кристалл из факела, который отбросил прочь за ненадобностью. Кристалл оказался холодным и маслянистым на ощупь, да ещё и как камень тяжелым. Варвар повертел его в руках, разглядывая со всех сторон, и, видимо, решив испробовать на прочность, с размаху швырнул о каменную стену. Кристалл разбился вдребезги, его осколки угасли и растаяли, обратившись бесцветной жидкостью, похожей…и тут Конану пришла мысль, выяснить на что. Он опустился на колени и понюхал одну из лужиц, отметив с удивлением, что запаха она не источает. Тогда он рискнул попробовать её на вкус.
— Кром! Да, это ж вода! Самая обыкновенная речная вода! — вслух произнес варвар, даже слегка разочаровавшись.
— Вода! А что здесь может быть ещё, вор!? — ниоткуда раздался сильный с неестественным эхом тягучий низкий голос.
Конан вздрогнул от неожиданности, но его растерянность продлилась не дольше одного удара сердца. Он выхватил из ножен меч и принял боевую стойку, ошеломленно озираясь по сторонам в поисках не весть откуда свалившегося на голову собеседника.
— Кто ты? Отвечай, Сет тебя дери! — выкрикнул Конан, держа меч наготове.
— Сет? Сета здесь нет. Верно, ты, позабыл имена других богов, вор. — прогремел голос.
— Я задал вопрос. — напомнил варвар.
— А ты смел и…упрям. Ты забрался в мой храм, нарушил мой покой, разбил мой факел. Дерзишь, полагая, что всё так и должно быть. Зачем ты здесь, человек?
— Я Конан из Киммерии. Человеком рожден, человеком, надеюсь, и останусь до конца своих дней. А ты кто такой?
— Я не от мира сего. Я сила, смысла которой тебе не постичь. — продолжал голос неведомого хозяина. — Ты пришел за сокровищами, вор? Что ж, бери. Я не обеднею. Бери столько, сколько сможешь унести. Не тронь только ключ! Живым мой храм с ключом в руках только один человек покинет и никто не сказал, что им будешь ты. Золото сможет унести каждый, ибо усилия его не напрасны и будут вознаграждены, но каждый ли сможет найти, не зная с чего начать свои поиски? А теперь ищи, вор.
— Кром! — выдавил Конан.
— На своего бога не надейся. Он тебе не поможет. — предупредил голос, после чего умолк и более не нарушал, воцарившегося в зале покоя.
— Знаю. — проворчал варвар.
Конан вложил меч в ножны и, сокрушенно тряхнув головой, приступил к поискам сокровищ, на пути к которым возникло неожиданное осложнение.
— Опять проклятая магия. Надо бы поскорее отыскать сокровища, да сматываться пока цел. Потроха Сета! Про какой это ключ он тут говорил? — буркнул Конан, возвращаясь к запертым дверям.
Задачу бог задал непростую и взгляд варвара, скользивший по костям вдоль стен зала, лишь находил тому подтверждение. Положение вора осложнялось ещё и отсутствием чёрного хода, вряд ли обратный путь к колодцу был возможен. Конан не был пессимистом, но и оптимизма нынешнее положение ему не внушало. Голодная смерть — это недостойный воина путь. Легко сказать — бери столько, сколько сможешь унести. Чего таить греха, ведь до сокровищ Конан был большим охотником. Отсутствие золота являлось лишь временным неудобством, и большинство стремлений варвара были направлены на его добычу. И раз уж волею судьбы он оказался здесь, то просто так от барышей отказываться не собирался, а для начала необходимо отыскать хоть что-нибудь из того, что можно было бы прихватить с собой, прежде чем он покинет это место.
Варвар огляделся по сторонам. Чутье вора и элементарная логика подсказывали ему, что сокровища, скорее всего, находятся за одной из обитых серебром дверей, и чтобы открыть их, нужно будет хорошенько поработать головой, а возможно и руками. Попытаться проникнуть внутрь он решил через дверь, рядом с которой уже стоял. Варвар приблизился вплотную и налег всем своим весом. Дверь не подалась, даже не дрогнув. Дверь, рассуждал Конан, могли удерживать либо крепкие засовы, либо изнутри её блокировал завал, либо магическая сила божества, которое являлось хранителем сокровищ. В последнем случае все попытки открыть её, заранее обречены были на провал. Варвар понял, что силой в этом случае ничего не добиться, дверь оказалась крепким орешком, который пришелся ему не по зубам. Другого выхода, как сесть и основательно подумать, не оставалось. Он перебирал в памяти все мало-мальски схожие ситуации, из которых приходилось выпутываться прежде, будучи вором, да и просто искателем приключений, странствующим по свету. Секреты в домах придворных богатеев, тайники в пещерах подгорных гномов, головоломки в замках колдунов, в общем, всё, что могло оказаться полезным в этой тупиковой ситуации. Однако в уравнении оказалось слишком много неизвестных. Похоже, бог посмеялся над ним или, что тоже не исключено, испытывал на прочность. Махнув рукой, Конан решил действовать старым, как мир способом — искать до тех пор, пока решение не выплывет само собой, положившись на наблюдательность, терпение и опыт в воровских делах. Спешить некуда, пути назад нет, а посему он решил тщательно обследовать каждый уголок колонного зала, авось чего и сыщется.
И вновь ничего! Конан дважды обошел зал, детально изучив каждую его пядь. Он осмотрел каждую колонну, нажимая на все подозрительные выступы и выпуклости, надавливал на каждую плитку покрытого мрамором пола. Старательно изучил черный трон, наощупь ища замаскированный рычаг. Нет! Ничего! Несколько раз пытался даже воззвать к молчаливому голосу. Всё тщетно! Наконец, Конан устал искать иглу в стоге сена.
— Эй ты, бледный! Как там тебя величать? Поиграться вздумалось? Хочу предупредить: таких игр я не люблю! Выходи, и сразись как мужчина! Не будь трусом! Не заставляй меня выходить из себя. Хорош прятаться, я говорю! Это тебя не спасёт! Выходи, а не то я сам тебя из-под земли достану, выволоку за шкуру, как шелудивого пса, да так пну, что покатишься прямиком в преисподнюю! — с вызовом выкрикнул Конан в не слишком умелой попытке разозлить молчаливого стража подземного храма. Признаться, другого выхода он для себя не видел, уж лучше почётная смерть в бою от руки бога, нежели голодная смерть неудачливого охотника за сокровищами.