– Дай-ка мне еще раз ключ посмотреть.
Я не стала спрашивать, зачем он вдруг ей так срочно понадобился, просто принесла. Тая долго крутила, вертела его в руках, а потом выдала:
– Ну и дуры мы с тобой.
– А чего так? – робко поинтересовалась я.
– На вокзалах теперь ячейки просто с кодами или с жетонами, этот ключ от банковской ячейки, а это ее номер и код, видишь, две цифры чуть отдельно выгравированы?
– Ты думаешь? – нешуточно расстроилась я.
– Уверена, у меня просто мозговое затмение было, если я раньше не сообразила.
– В таком случае мы никогда в жизни не найдем, это нечто таинственное…
– Нечто таинственное – наверняка куча денег, и нам обязательно нужно эту кучу отыскать.
– Тая, ты очень жадная, ты знаешь об этом?
– А ты нет? Ты такая же, только трусливая.
Слово за слово и мы едва не подрались. В дверь позвонили, и мы мгновенно забыли свои распри и дрязги. Я прокралась в прихожую и посмотрела в глазок. На площадке стояли парни с лавочки.
Глава одиннадцатая
Я, должно быть, потеряла сознание, так и стояла, уткнувшись носом в дверной глазок в бессознательном состоянии и в чувство меня привел второй звонок.
– Кто там? – тихонько тявкнула я. Позади топталась Тая и в полумраке прихожей ее глаза светились, как у нервного оборотня. Не знаю почему, но она частенько напоминала мне нервного оборотня.
– Извините, – откашлялся тот, что стоял ближе к глазку, – можно от вас позвонить?
– У нас нет телефона, – хрипло каркнула Тая и добавила: – Сейчас милицию вызовем!
Парни потоптались еще на площадке, и пошли вниз. Я так перепугалась, даже есть захотела.
– Теперь ты видишь? – набросилась я на подругу. – Теперь понимаешь? Они не просто так сидят тут, они сидят тут по наши души!
– Не обязательно, – продолжала упрямиться беспечная Таиска, – может и вправду нужно было позвонить, только и всего.
– А почему они сунулись именно к нам?
– Просто так, – пожала она плечами.
Ну, и можно ее назвать умным человеком? Надо было что срочно делать, иными словами необходимо исчезать с горизонта. За нами они пришли или нет, лучше перестраховаться. И я набрала свой рабочий номер.
– Да! – рявкнул Конякин.
– Станислав Станиславович, – зачастила я, – позовите, пожалуйста, Влада, это очень срочно.
– Как продвигается расследование?
– Именно по этому вопросу мне Влад и нужен, – униженно скулила я, зная, что если начальство не в духе, то Влада мне не услыхать. – Пожалуйста, позовите!
– Пять минут!
Как в тюрьме.
– Слушаю, – сказал Влад.
– Здравствуй, милый, – от страха я стала говорить чушь, – у нас складываются следующие обстоятельства…
– Сена, – перепугался Влад, – что с тобой? Ты там не одна?
– С Таей.
– С вами все в порядке?
– Не совсем.
– Я так и понял. Что мне нужно сделать?
– Присмотреть за Лавриком, – голос мой срывался. – А мы с Таей скорее всего скоро в бега подадимся.
– Конечно, конечно, присмотрю. А в милицию обращаться не пробовали?
Если бы он только знал, насколько далеко нам надо держаться от милиции…
– Приезжай сегодня, ключи у тебя есть.
– Заметано.
Милый, милый Владик. Нажав на отбой, я глубоко призадумалась, сидя на подлокотнике кресла. Если отодвинуть в сторону мысль, что парни сами по себе и все это ни что иное, как дурацкие совпадения, то они могут быть либо от Сидорчук, либо по поводу Нечаева. Если от Сидорчук, то такое поведение само по себе очень странное, и означает только одно – Валерия звонила утром, Тайка мне соврала и не отдала фотографии Горбачеву, а договорилась с нею о деньгах. В таком случае, она мне больше не друг и не подруга. Если они по поводу Нечаева, то как отыскали мою берлогу? Хотя, не так-то это и трудно, все в доме, в Тайкином дворе знают о ее единственной и неповторимой подруге, выяснить мой адрес пара пустяков. М-да, не успели мы развернуть нашу творческую деятельность… В дверь опять позвонили. Сердце подпрыгнуло и заколотилось где-то в горле. В прихожей уже топталась Тая, приникнув глазом к окуляру.
– Вам же уже сказали, что телефона нет! – рявкнула она, и я дрожащей рукой поправила челочку – значит опять эти парни.
– Вы не подскажете…
– Не подскажем!
– Девушки, ну что вы такие дикие? Мы приехали к Олегу, он живет на пятом, а его нет, вы не в курсе, где он может быть?
Мне совсем сделалось дурственно, никаких Олегов на пятом у меня не жило, я всех соседей в своем подъезде знала.
– Мы ничего не знаем! – продолжала возмущаться Тая. – Оставьте нас в покое, а то милицию вызову!
– Да что вы нас все милицией пугаете, – не желали убираться с моей лестничной клетки мерзавцы. – Мы же ничего…
И тут я вспомнила, что одинокая бабулька на пятом собиралась к своей сестре в деревню на всю весну и лето, а квартиру хотела сдать «какому-нибудь студентику».
– А в какой квартире ваш Олег проживает? – потеснила я у двери Таю.
– В семьдесят третьей.
Ну да, точно, значит сдала. У меня с души прямо целый Эльбрус свалился, значит не по наши души, действительно к другу приехали, а то что не курят и не пьют, молодцы – хорошие мальчики.
– Ребята, – мой голос окреп, – мы правда ничем не можем вам помочь, оставьте нас в покое, будьте добры.
Они еще немного помаялись и стали спускаться вниз. Я заняла дежурный пост за занавеской на кухне и проследила на всякий случай. Парни постояли у подъезда, попинали камешки и убрались наконец-то восвояси. Я же взяла портмоне Нечаева, пошла за письменный стол и принялась выгружать из него все без исключения. Деньги, кредитка…
– Кредитная карточка, – раздался над ухом Тайкин голос. – Какого банка?
– «Чароит».
– Где-то я уже слышала это название.
Мы долго думали, потом до нас дошло, что это банк супруга Валерии Сидорчук.
– Фантастика, – примостилась рядом Тая.
– И что такого фантастического? Нечаев пользовался услугами этого банка, что тут такого из ряда вон выходящего? Судя по количествам подбородков, у Сидорчука банк не маленький, наверняка клиентов больше пяти штук.
– Ну, значит, все ясно.
– Что?
– Сена, ты тормозишь. Основательно причем тормозишь, с визгом покрышек. Если он клиент банка «Чароит», значит, и ящик абонировал там же, логично ведь?
– Да, точно, – мне стало стыдно за свою тормозявость, – надо ехать в банк. Тая, Сидорчук звонила?
Она вытаращила на меня шоколадные глаза.
– Скажи мне честно!
– Я даже не знаю, как это назвать, – призналась Тая, – на ум приходит только одно слово: «издевательство».
– Видишь ли, я тебе не верю, не верю и все тут. Не могла ты упустить такой шанс.
– Мне что, на Библии поклясться?
Она прекрасно знала, что Библии у меня нет, есть один только маленький молитвенник. Когда я попадала в безвыходные по моему мнению ситуации и мой слабый мозг не справлялся с проблемой, я открывала эту истрепанную книжицу и читала все подряд, надеясь, что боженька услышит мое жалкое лепетание… А если бы она даже на Библии клялась, я бы все равно ей не поверила, слишком уж хорошо я знала способности и возможности своей драгоценной подруги. Замкнутый кру-у-у-г… никому нельзя довериться, даже ближнему своему, вот докатилась на старости лет.
– Ладно, просто знай, если с нами что-нибудь случиться, в этом будешь виновата ты.
– А чего это сразу я?! – взвилась подруга. – Давай на меня всех собак повесим, и пусть они на мне висят! Так и буду ходить вся в собаках!
Еле успокоила, ей богу. Теперь следовало подумать, куда девать портмоне? Я склонялась к мысли, что не мешало и его оттащить Горбачеву с покаянной головой, тогда к чему мы это все затевали? Нет, нужно сначала сходить в банк и посмотреть, что же там такое в этой ячейке? А вообще я трусиха, это да, это правда.
* * *В понедельник с утра пораньше мы помчались к Свете за своими липовыми дипломами. Все было готово наилучшим образом, народ честно отработал свои деньги, дипломы получились на славу, судя по написанному, мы честно отучились на дизайнеров интерьеров жилых помещений и офисов целых три года при МГУ. Все, как я хотела. Расплатившись, мы поехали домой все из себя довольные, при новых высших образованиях. Первая ступень к «Орешнику» была пройдена, еще немного и мы узнаем, чем они там занимаются таким смертельным и противозаконным. Вот такие мы детективы альтруисты, денег нам не надо, мы добровольно под пули лезем.
Пока Тая кошеварила обед, я в задумчивости стояла пред платяным шкафом и пыталась представить, в чем же ходят продвинутые дизайнеры.
– Тая!
– Чего?
– У тебя есть знакомые дизайнеры?
– Откуда? А зачем тебе?
– Во что одеваться?
– А что, – появилась в дверном проеме Тая, – дизайнеры должны как-то отличаться от нормальных людей? Пойдем в своей обычной одежде, чего выпендриваться лишний раз. Пойдем как психически здоровые, это шанс получить работу.
– Мы даже не знаем, сколько запросить за работу…
– Ерунда, сейчас узнаем.
Тая взяла газету бесплатных объявлений, нашла дизайнеров, обзвонила парочку и доложила:
– Цены от двадцати долларов за квадратный метр.
– Слушай, а не плохо! Совсем не плохо, может быть мы еще и заработаем!
Здесь мне не страшно было обманывать, все-таки мы станем работать, будем честно портить какую-нибудь квартиру или чей-то офис. На ум снова стали заползать мысли о бумажнике, от него стоило было избавиться, но как? Краснеть перед Горбачевым? Очень не хотелось… и я решила послать ему все это хозяйство по почте с сопроводительной запиской. Может быть и глупо, но ничего другого на ум мне не пришло. И позора избегу и помогу сбитому с толку следствию. Вот только ключ от ячейки я положила в один из многочисленных карманов моих любимых летних штанов цвета морской волны. Это я решила пока что оставить себе.
Подошло время прогулки с Лавриком и мы отправились вдвоем с Таей, все-таки мне было страшно. И вообще, я ощущала себя человеком совершившим какое-то ужасное преступление – вот что значит сокрытие улик и недоверие собственной подруге. И вообще, настроение было мягко говоря – дрянь.
– Куда пойдем? – Тая накрутила на руку поводок Лавруши. – В школу или во дворе пошастаем?
– Пойдем лучше в школу.
Там я отпускала Лавра в общую стаю и могла заняться своими мыслями, а не следить сиюминутно, побежал он знакомиться к какому-нибудь нервному прохожему или нет.
– Завтра пойдем в «Орешник», – Тайка задумчиво наблюдала, как Лаврик помчался к своим четвероногим друзьям. – Как ты думаешь, чем они там занимаются?
– Текстиль производят.
Тая вытаращила на меня глаза.
– Почему?
– А почему бы и нет? Тай ты меня так спрашиваешь, будто бы я могу угадать по одному названию, чего они там делают. Да все, что угодно.
– Я все-таки склоняюсь к мысли, что это интим-контора.
– Ты потому склоняешься к такой мысли, что видела содержимое шкафа Нечаева, все эти игрушки побрякушки, а они вполне могли быть для личного пользования. Чего гадать, придем – узнаем.
– Тебе не страшно?
– Мне все время страшно, даже сейчас. Мне всюду мерещится слежка и разнообразные субъекты, которые…
– Прекрати, – передернуло Таю, – ты же знаешь, как я легко поддаюсь паническим настроениям.
Глава двенадцатая
Утром поднялись как по сигнальному свистку – ровно в девять утра. Оперативно выгуляли Лавра, накормили, напоили псину и с чистой совестью занялись собою. Все-таки дизайнер профессия творческая, а успешный дизайнер должен выглядеть особенно творчески. Тайка на сегодняшний день была жгучей брюнеткой с тонкими синими прядями. Космы болтались чуть ниже плеч и легкими волнами отдаленно напоминали разошедшуюся химию. Я же как всегда имела масть непонятную, а все из-за моей любви к осветлению отдельных прядей, поэтому на макушке я была почти что темно-пепельной, а по краям светло-русой с белыми, желтоватыми и какими-то седенькими прядками. И все это опускалось к лопаткам. Чтобы не травмировать своей прической сослуживцев и случайных прохожих, в особенности детей, я зачесывала это безобразие в хвост, оставляя на свободе жиденькую беленькую челочку. Ну не знала я во что себя выкрасить, ну не получалось у меня остановиться, прекратить эксперименты и оставить свой небогатый волосяной покров в покое. У Тайки волосы от природы были темно-каштановыми, почти черными, они и погуще и пожестче моих, и измывалась она над ними по полной программе. Какой она только не была: и желтая блондинка – жертва перекиси водорода (жуткое зрелище, особенно с черными бровями), и отчаянно рыжая (тоже ничего хорошего, вид совсем какой-то уж больно безнадежный), и модная красная (так себе, если честно), и брюнеткой с разнообразными отливами (самый оптимальный вариант).
– Может ты волосья распустишь? – Тая активно начесывала челку, как говорила Верка Сердючка: «делала челку „Карлсон“». – Будешь смотреться авангардно.
– Зато чувствовать я себя буду утопически, нет уж, я залижу все гладенько и посильнее накрашу глаза и губы – буду как актриса немого кино.
– Хорошо, договорились, – качнула Тая начесом, – ты будешь безумным дизайнером, а я адекватным, как плохой полицейский и хороший.
Я не обиделась. Я уже привыкла.
Облачившись в свои любимые многокарманные штаны, я нацепила симпатичный радостный блузончик, побрякуху в виде пластмассовой ракушки на шею и нарисовала губы красно-коричневой помадой. Смотрелось очень по-дизайнерски. Тем временем Тая, вытаращив глаза и открыв рот, сосредоточенно красила ресницы. Накладывала тушь она всегда не менее пяти слоев, отчего и без того длинные ресницы превращались в толстые ресничищи с комочками. Убедить ее не перебарщивать с тушью было не реально, Тая считала эталоном красоты именно такие зверские опахало. Затем она снова нарисовала красной помадой себе круглые губы и осталась довольна своим ослепительным внешним видом. На подруге была длинная черная юбка с желтыми вставками и кофточка, сплошь сотканная из черных кружавчиков, в такой кофточке хорошо ходить на кладбище, впрочем, кто нас дизайнеров знает, может, мы обожаем черные нафталиновые кружева. У Таюхи с собой был крошечный флакончик французских духов, из которых мне не перепало ни капли, пришлось довольствоваться собственной туалетной водой «Назад в будущее». Зад у будущего пах так себе…
– О, боже, опять ты напрыскалась этим крысиным ядом! – наморщила свой великосветский носик графиня Ливанова. – Это же надо гадость какая!
– У меня больше нет ничего, ты же знаешь, – я побрызгала челочку лаком, чтобы хоть немного стояли три беленьких пера. – А купить что-то самой жаба душит, как гляну на цены, так сразу аллергия на парфюмерию появляется. Вот и жду, когда ж подарят. Подари, а?
– Хорошо, с получки.
– Ты ж не работаешь.
– Устроюсь ведь когда-нибудь. Готова? Вперед и с песней.
С песней нам следовало доехать до станции метро Студенческая, немного пройтись пешком до дома 25, зайти в красную арку, еще пройти вперед и упереться прямиком в вывеску: «Орешник». Ехать решили на метро, чтобы не портить впечатление о нас моей легендарной машиной.
Стоя в очереди за карточками, мы рассматривали друг друга, на предмет излишеств и несоответствий, хотя было уже поздно что-то исправлять.
– Все равно кроме нас никто больше не явится, – подвела черту Тая.
– Это да, если давали они объявление только в наш «Неопознанный труп».
– Ты уже говорила это раз двадцать. Будем надеяться, что мы получим работу даже если там будут конкуренты, главное, вести себя уверенно, но не нахально, с чувством собственного достоинства, будто бы мы знаем цену себе, как дизайнерам. На четыре поездки, пожалуйста.
Нырнув в метро, мы смешались с толпой на платформе, и мне стало немного легче, паранойя малость отпустила, мне перестало казаться, что за нами всюду следят.
Ехали долго, с пересадками, по кольцу – мрачно и заморочено. Тая то и дело норовила уснуть, но всячески боролась с этим, держа глаза открытыми, ведь стоило ей сомкнуть свои густо накрашенные ресницы, она имела все шансы больше их не разомкнуть, не расклеить.
К тому моменту, когда мы подъехали к Студенческой, начался дождь. Платформа, как и моя выхинская оказалась открытой и нам пришлось довольно долго топтаться под козырьком станции, пережидая ливень.
– Все против нас, – зудела Тая, – как нарочно! С чего вдруг дождь начался? Откуда взялись только эти гадские тучи?
– Успокойся ты, сейчас он закончится, видишь, какой сильный, значит, короткий.
– Не факт, не факт! В «Орешнике» уже наверняка договора о сотрудничестве подписывают, а мы тут стоим!
– Ты предлагаешь пойти прямо сейчас? – я тоже начала заводиться. – И что останется от нашей косметики и одежды? Стой спокойно, подождем пять минут, ничего страшного не случится.
С надутым видом подруга затихла. Тяжелый она все-таки человек, что тут говорить.
Ливень и вправду быстро стих, совсем чуть-чуть поморосило и выглянуло солнце. Мы спокойно пошли дальше. Следуя описанию, мы практически сразу обнаружили красную арку, вошли в нее и через пару шагов уперлись в фасад темно-красного кирпичного здания в три этажа. Вывеска при входе гласила: «Туристическая фирма „Орешник“».
– Туристическая фирма? – отвисла челюсть у Таисии Михайловны. – Причем тут туристы? Нам не нужны туристы, нас интересуют секс-рабы и стриптизеры!
Я ее понимала, даже где-то в чем-то разделяла ее негодование, но ничем не могла помочь. Открыв дверь, мы вошли внутрь и принялись осматриваться. Совершенно обыкновенный офис турфирмы с креслами, диваном, аквариумом, яркими буклетами на столиках и плакатами на стенах, рекламирующих невероятный отдых в Турции, Греции и на Кипре. За «прилавком» сидела миловидная барышня, завидев наши персоны, она приветливо заулыбалась и поздоровалась.