— Эти расы генетически разнятся, — сказал Макаров. — Детей общих не могут иметь, хотя сходны, и даже очень. У цессов, цепиев, жав, те же гангстеры, что и цессы, рождались только мальчики, и только от тлека. А тлека — централизованная поставка. Поставками руководят накнаны…
— Макаров, а откуда тлека поставляют?
— А я знаю? Сие тайна. Вон лохоны. Вон маджары, хоа. Арамеи говорят хорошие портные, — Никита был само лукавство. — Вон та самая арка. А давай зайдём вон сюда, к арамеям, форму тебе построим.
Я сознательно купился. Зашли. Хозяин лавки — Сорем Осс, маленький, подвижный, с чёрными волосами и синими глазами, бросился услуживать. Из автопереводчика Никиты донеслись переведённые слова, что он нам рад прогнуться.
«А где же ткани, швейные машинки?» Лавка на мастерскую портного совсем была не похожа. Несколько диванов, низкий столик, и большой округлый объект, толи из пластика, толи из металла. Владелец нас к нему и подвёл. Пальцем коснулся блестящей клавиши. Загорелся экран, приблизительно, как 20-ти дюймовый экран монитора, и с незнакомыми символами.
— Что хотите заказать, господа?
— Господин майор Борн, заказывайте, — Никита иезуитски посмотрел на меня. — Не стесняйтесь…
Я и заказал. Форму, летний вариант. Пальцы арамея забегали по экрану. Арамей-портной, посматривая на мой костюм, подобрал похожие сочетания цветов, фасон и фактуру материала одежды и туфель. Потом меня попросили раздеться, хозяин завёл меня в кабинку объекта. Дверца закрылась, секунда, и я ощутил на себе одеяние.
— Как? — меня вывели обратно и подвели к зеркалу. — Потрясающе!
Новые рубашка, брюки и туфли сидели на мне, как влитые. И швов нет. Никита давил во всю улыбу и посматривал на часы. Потом достал из бумажника электронную пластиковую карту и протянул её портному. Тот принял её, как невероятную реликвию, вставил в прорезь аппарата. Бип-бип. Карта отработала и вернулась к владельцу.
— Спасибо, пан Сорем. Откуда карта, Никита?
— От капо. Мог бы и сам догадаться.
— Ага, а кто мне мозги запутал на хрен?
Никита пожал плечами, типа, это уже твои проблемы. Одежду, в которой я пришёл, завернули у «чулофан» и я её положил на заднее сидение джипа. Постояли у машины, вдыхая чудные запахи цветов и кофе. Макаров тянул время.
— Никита, а эти откуда?
От арки, до которой было метров сто, ехала тачанка, запряжённая двумя крепкими, крестьянскими кониками. Тачанка, немного проехав, свернула к лавке с очень понятным символом — «40 %». С неё соскочили двое невысоких «партизан». Это определение, как нельзя кстати подходило. Ибо одеты они были в гимнастёрки, узкие галифе, кирзачи, брезентовые спецовки и кепки а ля мини-аэродром. Всё, как полагается, защитного цвета. Рыжие, и с МП-38 или МП-40 на плече.
— Это кацапо, — донеслось из переводчика, от портного-арамея.
Никита вытянул из машины АК. Но два кацапо оказались проворнее. Когда хозяин лавки вынес бочонок спиртного, один этот бочонок бросил на тачанку, а другой бросил под ноги лавочнику монеты. Потом последовал поклон Никите от обоих кацапо. Тот и АК опустил. Раз, и тачанка поехала к арке. Арка показала картинку степи, туда въехала тачанка. ХЛОП. Перед нами была картинка продолжения улицы.
— Как, это они сделали?
— Говорят, их лошади и телеги способны открывать телепорт. Они за алкоголем часто сюда приезжают, — в ответ. Сорем Осс, прямо на глазах, оживал.
И прибежал мэр городка. Его Никита почему-то назвал Сан Санычем. Светловолосый, голубоглазый, пухлый, взгляд с хитринкой, одет в цивильный костюм-тройку. На груди, символ власти, бронзовая цепь.
— Полковник, они уходят? Совсем уходят? Как же мы этого долго ждали! — вскрик и сплошной восторг на лице.
— Цессы, Борн, обещали мне сегодня покинуть этот городок. Преклонились пред грозным ликом АК. По их понятиям, у кого больше «пушка» тот и рулит. А слабый должен уйти.
А затем из арки, ниоткуда, вышел человек в светлом костюме-тройке. К нему на полусогнутых бросился мэр. Подбежал, упал в ноги, а человек, что-то ему бросил. И слова, и вещь. Потом человек махнул рукой Никите и исчез…
— Ждём-с. Никита поднял вверх указательный палец правой руки.
ХЛОП. Арка исчезла. А мне показалось, что городок, вместе со мной, отъехал назад. Никита, я и Сан Саныч запрыгнули в джип. На скорости проскочили шесть кварталов, застроенных этажными домами помпезной архитектуры. А мне в голову пришли сразу две здравые мысли.
— Никита, ты меня, как живца использовал?
— Нет, как самого удачливого парня этого материка.
— Льстишь, да? И что ты хочешь тут замутить, «князь» Макаров? Ещё одно княжество Монако?
— Посмотрим, — проворковал сыто Макаров, выглядевший минимум, как царь.
Пока мы объезжали новые кварталы, появились спецназовцы Никиты. Они ухватисто обшаривали дома, ища оставшихся в них жильцов. И их лица прямо становились такими помпезно-торжествующими. Нашли больше двухсот девушек тлека. Никите о них доложили.
— Неплохо-неплохо. Никита стал похож на торжественного… кота.
— А что это за здание, Сан Саныч?
— Казино, ваше сиятельство.
— Надо посетить, — мяукнул сиятельство.
В казино пустили только меня, не-князя. На входе в немалый домус был фейс-контроль из двух невысоких зеленоглазых бойцов расы оссонов, с автоматами похожими на Ак-103 с подствольными гранатомётами в руках. Одежда бойцов была, как у афганских моджахедов, только лица похожи были больше на европейские. А помогали им два жутко выглядящих пса.
«Киборги, они, что ли?» — подумал и обошёл этих церберов; помахал Никите ручкой и зашёл в здание. Охраны и внутри было полным-полно, плюс собаки. А блеска сколько! В большом, украшенном очень богато и вычурно, зале играли на деньги человек триста народу. Потолкался возле столов, всяких игровых автоматов, и насчитал больше тридцати рас. Сливки общества-с. И одежда без швов. Поэтому и меня сюда пустили, ибо приняли за своего.
Элита не обращала на меня никакого внимания. Она азартно играла на немалые суммы. И разодета была в пух и прах. Вицмундиры, фраки, бальные платья, ордена, алмазные подвески, золотые запонки, запах дорогого парфюма. И запах денег. Очень больших денег. Мне скромному, здесь ловить было нечего. Вышел. Обеспокоенный Никита прятал мобильник в карман камуфляжной куртки.
— Макс звонил. Обрадовал. Спутники показывают заселение всех материков, и жутких тварей в океанах. Много городов и поселений. Гуманоиды везде!
— А там сидят их боссы и играют на большие бабки. А твари вон сидят, — кивнул на псов. Красные глазки псов смотрели на меня, как стволы крупнокалиберных пулемётов. А их шкура казалась непробиваемой. — Жуть, парниша, поехали отсюда. Вези меня домой…
А жители Клеара отважно отважились замутить праздник освобождения от ига цессов. Никита высадил меня около дома и поехал в нём участвовать и, «осваивать» дворец бывшего капо. Меня тоже приглашали, но, сколько ж можно праздновать.
«Вот тебе и тихий Никита. С ротой верных гвардейцев отхватил себе без боя лакомый кусок. А Лиэль сделает первой женой в своём гареме. Ну, ловкач этот анти-киллер!» Мысли в голове попрыгали, как блохи с места на место, и обленились прямо у двери в дом.
Дома застал феерическое шоу. На кухне сидели пьяные в дымину Борисов, Рустам и Максим Галкин.
— Борн, что ты прикидываешься князем Рустамом. Ты же, Борн Роман Михайлович. Давай, Рома, выпьем. И не дури меня, ик, больше, — услышал.
Борисов путал меня с Рустамом. Галкин, голосом Ренаты Литвиновой, пел матерные частушки. И тут меня в упор не замечали. Посмотрел я на это пьяное безобразие и решил съездить в Монако на пляж, развеяться.
Около мола Монте-Карло стоял наш эсминец. Офицеры с «Летуна» азартно играли в волейбол на пляже в окружении многонациональной оравы отдыхающих. Присоединился. Что бы было веселей, включил музыку в джипе. И с ходу стал героем дня. Со мной стали на перегонки знакомиться девушки и дам-с.
В Монте-Карло и заночевал. Как шпион в чужой круглой кровати. И сразу с тремя.
Глава 33
Из особняка сестёр Смит-Кузнецофф, приютивших меня на ночь, я уехал тихо, по-английски. «Вот это меня омолодили», — такая вот мысль только мелькнула. Дома спал до двенадцати, потом вдумчиво поплескался в ванной; сидел и соображал об орках. «Чего это их к нам перебросило? И мигнуло перед этим, знаково»…
Отобедал с молчаливыми компаньонами и стал собираться на службу. Борисов, тот уехал сразу, а я, открыв ворота, пошёл заводить машину. Зося и Эльза шушукались возле летней кухни. Сказал им, что вернусь поздно. Потом шум подъезжающей машины, «ох» от «домохозяек». Оборачиваюсь к воротам, и вижу заезжающую, по-хозяйски, ко мне во двор обычную «Ниву» с тонированными стёклами. Меня это поднапрягло. «Ниву» взял на мушку. Машина остановилась в шагах пяти от меня. Из неё выбрались два офицера, и, держа руки на виду, выдали фразу:
Отобедал с молчаливыми компаньонами и стал собираться на службу. Борисов, тот уехал сразу, а я, открыв ворота, пошёл заводить машину. Зося и Эльза шушукались возле летней кухни. Сказал им, что вернусь поздно. Потом шум подъезжающей машины, «ох» от «домохозяек». Оборачиваюсь к воротам, и вижу заезжающую, по-хозяйски, ко мне во двор обычную «Ниву» с тонированными стёклами. Меня это поднапрягло. «Ниву» взял на мушку. Машина остановилась в шагах пяти от меня. Из неё выбрались два офицера, и, держа руки на виду, выдали фразу:
— Господин майор, не стреляйте, к вам гости. Здрасьте».
«Родные братья они что ли?» Офицеры были и вправду очень похожи друг на друга, да ещё прилепили на фейсы голливудские улыбки, одинаковые.
Пистолет опустил, и пошёл смотреть, что это были за гости. Мажоры из-за речки это были. Генералы Зворыкин и Муравьёв. В цивильном. Выбрались из машины, галантно приложились к ручкам лялек, преподнесли цветы и что-то в корзинках. Зосе почему-то две корзинки дали.
«Они что на рыбалку собрались?» Мысль была здравая, потому, что генералы заехали ко мне в прикиде а ля Хрущёв на даче после отставки. Соломенные шляпы, украинские рубахи под поясок, лёгкие штанцы и сандалеты.
Мне они только кивнули и попёрлись смотреть дом. Сандалеты, правда, сняли. Домовладение моё осмотрели по-быстрому, на ходу сунули в руки кортик, а под нос бумагу. Я успел только увидеть: приказ, назначить советником.
«О, как, я — госсоветник». И в духе вальса. Потому, что всё это проходило на ходу, и заняло секунды. Документ убрали, кортик из рук забрали. Во флигели генералы заглянули в холодильник, выпросили у Эльзы кваса, вышли и стали шептаться в теньке от винограда. К себе подозвали Эльзу, потом Зосю. Зося, не глядя на меня, принесла и отдала генералам две папочки. Удивлённый, я смотрел на этот устроенный генералами кордебалет.
«Ну, генералы, сколько же вы туману напустили!»
— Советник Борн, сейчас вы нас отвезёте к тому портному, что пошил тебе форму, — по-державному провещал Зворыкин, с переходом на «ты».
Не скрою, в те края я и собирался поехать после работы. И генералы опять с Эльзой и Зосей — шу-шу-шу, позвали к себе ещё и обоих адъютантов. Этим видимо ЦУ надиктовали. Загрузились в «Ниву». Сел шоферить. Зворыкин подозвал младшего адъютанта-брата.
— Котов, сметану руками не трогать. Понял? Котов понял, я — нет. Не понял, но успокоился…
К мэтру от кутюр, поехали вкруголя. Через центр станицы, пляжи, Сан-Тропе, Монако и окрестности. Пан Сорем, гуру от-кутюр, когда увидел генералов, впал в ступор. Потом, правда, профессионализм и чувство собственного достоинства его из ступора вывели, и он стал обслуживать генералов. А я сделал зарубку в памяти:
«Он жеж их узнал!.. И интересно как он это сделал?» В целом, генералы занимались шопингом почти три часа. Двадцать минут на форму, два с копейками часа на расспросы пана Сорема. Сначала мне было скучно, но наблюдать за генералами в почти домашней обстановке было занимательно. А затем «домашность» стала похожа на посиделки старых друзей. Муравьёв принёс сундучок с коньяком и закусками, Сорем украсил столик кофейным набором и фруктами.
— Ну, за знакомство! — произнес Зворыкин-тамада.
Вздрогнули, и главным рассказчиком стал пан Сорем. Он повествовал нам о месте, откуда попал сюда. Ибо это была не планета, типа Земли. Это было сооружение похожее на гигантскую автомобильную шину, которая вращалась вокруг звезды под названием Тесс. Во внутреннюю часть этой «шины» поместили воздух, твердь и солёную воду. Твердь состояла из огромного материка, большого острова и трёх архипелагов. Материк назывался — Тесса, остров — Тессия, архипелаги — Большой, Средний и Малый Тессиды.
— Создатели заселили территории разными тварями и сорока одной расой…
— Создатели?
— Да, мы так их называли…
И Сорем перечислил их. Выходило с полноценную роту. Дальше шли быль о создании Виляг-Цир, или Обода (так расы называли свою «шину») и статистика. На статистических данных генералы заскучали.
— А как вы, пан Сорем, появились? — Муравьёв задал бестактный вопрос. Сорем растерялся, а я подумал: «Фу, моветон, генерал». А вслух усугубил бестактность шефа жандармов:
— Пан Сорем, как вы размножаетесь?
— Элементарно, — пан Сорем рассмеялся. — Постоянные любовники, когда надумают завести детей, идут в репродуктивный центр к врачам расы накнан. У нас в Клеаре также такие специалисты есть. Врач берёт образцы ткани будущих родителей, помещает их в капсулу и запускает механизм деления и роста ребёнка. Через полгода родители приходят и уводят ребёнка домой.
— Как уводят? Он же вот такой!
— Нет, вот такой.
Размерчик дитя не совпал. Зворыкин показывал младенца, пан Сорем — шестилетнего чада.
— Генералы. Чего тут непонятного. Это процесс ускоренного клонирования. Эмбриона помещают в искусственную матку, через искусственную плаценту кормят и холят. Ребёнок находится в поле ускоренного роста, а врачи смотрят за ним, чтобы гены не мутировали. Пан Сорем, я прав?
— Да.
— Борн, какая Поля, какой Гена. Борн, что ты мелешь! — вскричал Муравьёв.
— Господин Борн прав. Мы — клоны. Появляемся на свет из пробирки. Так пожелали Создатели, — пришёл мне на помощь пан Сорем, а генералы заспорили между собой о пользе и вреде такого вот способа размножения.
Поспорили и разрешили дальше рассказывать.
— Наши расы, каждая, имеют свои языки, но могут общаться и с другими расами посредством общего, или торгового языка. Большую часть материка занимают три больших империи, есть королевства, княжества, баронства. Правят там просвещённые монархи. Народ работает, платит налоги, имеет кое-какое образование, не голодает. На острове и архипелагах — республики. Несколько рас разбойничают на большой дороге или в городах…
— А сколько вы живёте?
— В среднем семьдесят лет. Это простые люди.
— А не простые?
— Знатные люди, или дворяне, живут в пять раз дольше, чем простолюдины, — и пан Сорем изобразил смиренность.
— Как в пять раз больше? — генералы в изумлении уставились на портного.
— Наши знатные люди, хвала Создателям, носят на запястьях браслет долголетия и браслет-телепорт. Долго живут и могут перемещаться в пространстве куда захотят. Хвала Создателям, — генералы продолжали с изумлением взирать на пана портного. — У нас так…
«Генералы сюда приехали из-за Никиты! И пан Сорем имеет очень-очень занятную игрушечку, которая штампует одежду и обувь от-кутюр», — меня озарило. Два раза к ряду. Первое я не озвучил, а вот второе — да.
— Пан Сорем, а что это за аппарат? — спросил и кивнул на механизм.
— О, это чуть изменённый репликатор.
— РЕПЛИКАТОР?
— Борн, что ты орешь, как дятел на слонихе?
— Что это вообще такое? Кто это реплики тут раздаёт?
Зворыкин и Муравьёв с тихим бешенством смотрели на меня.
Объяснил. Взахлёб. Генералы не поняли.
— Борн, ты по-русски можешь объяснить?
— Чукча, ты не умничай, ты рукой покажи, — ляпнул. Генералы надулись. — Пардон. Я пошёл на попятную. — Вот если взять вот эту рюмку и засунуть его в тот аппарат, то он выдаст много рюмок.
«Много» было произнесено по-русски. Челюсти у генералов упали. Муравьёв, правда, быстро пришёл в себя, и стал спрашивать всё про всё о репликаторах. Взахлёб. Сорем, как новоиспеченному ретивому адепту репликаторов, пояснил непонятки:
— Всего в городке имеется семь разных репликаторов. Два дают одежду и обувь высокой моды, три — ширпотреб и простые станки, один — автопереводчики. И один, самый навороченный — автомобили с «несмрадным» выхлопом, оружие и предметы роскоши.
Генералы ажно забегали по мастерской от хлынувших на них перспектив. Эмоций выдали вагон и маленькую тележку. И надолго. Руками машут, орут, бессистемно наливают коньячку, выпивают и, опять хватаются метаться по комнате. Портной лишь тихо посмеивался. Генералы наорались, а потом.
— И это всё достанется этому Макарову? Да тихо ты! — донеслось до меня.
— Да я уже и сам догадался, зачем вы вместо рыбалки сюда, приехали.
— У, догадливый ты наш, а давай-ка на выход. Время на покупки мы исчерпали.
Полезли генералы за золотыми червонцами, чтобы расплатиться с мастером, а мастер опять их удивляет.
— Мне бы безналичный расчёт. У нас цеховые правила.
— Борн, ты как, выручишь?
— Visa Gold подойдёт? — спросил и протянул пану Сорему пластиковую карточку. Она со мной и на Войне после завтрака была.
Он её принял, как какой-то магический артефакт. Репликатор сказал «бип-бип» и высветил цифры.
— 540 империалов, — озвучил портной итог шопинга генералов. Зворыкин ахнул. «Да понял я, что девайс крутой. Только не знаю на сколько».
— Борн, ты право — Крёз, — от Муравьёва. И лица у генералов завидущими стали. Я смолчал, но подумал: «Зависть — это грех»…