— Да ладно тебе, Сасс! Мне не хочется, чтобы ты сделала что-то, что бросит тень на твой имидж. Вот и все.
— Ричард, с комедией Уайлдера ничего не получится. Я уверена, что ты не станешь заставлять меня это делать, — мягко сказала Сасс, стараясь снова не обидеть его. — Не думаю, что нам и дальше следует быть настолько осторожными. Ты ведь знаешь, что я сейчас твердо стою на ногах. И мне нужно дать немного порезвиться, предоставить немного творческой свободы. Я ведь это заслужила, верно? — Ее рука упала со спинки дивана. Ясные глаза вонзились в Ричарда, как нож в масло, и у него появилось предчувствие чего-то неприятного.
Ричард сделал вид, что обдумывает слова Сасс. На самом деле он обдумывал дипломатичный ответ. Наконец произнес самым приличествующим случаю голосом.
— Немного порезвишься и обнаружишь себя отброшенной на много лет назад. А ведь тебе пришлось так много работать, чтобы достичь нынешнего уровня.
— Не говори глупости, — нахмурилась Сасс, махнув рукой, словно можно было разогнать его возражения как надоедливый дым. — Много лет я снимаюсь в одних и тех же фильмах. У меня на счету почти пятнадцать серьезных картин. Неужели ты думаешь, что мои поклонники отвернутся, если я решусь на комедийную роль?
— Ты это всерьез?
Ответить ему помешало появление Курта. Он выглядел веселым и полным сил, влажные от купания волосы были зачесаны назад, щеки раскраснелись. Он сверкнул белозубой улыбкой.
— Привет, друзья.
— А, Курт. — Ричард сухо кивнул молодому человеку. Курт не его клиент, так что с ним можно и не церемониться.
— Доброе утро, Курт. — Лизабет поздоровалась по привычке, не ожидая, что он удостоит ее ответом. У них уже давно установилось нечто вроде вооруженного нейтралитета. Бедная Лизабет. Она определенно не нравится мужчинам.
— Ты все-таки соглашаешься на эту роль? — поинтересовался Курт.
— Так вы все сговорились и решили на меня напасть? — Сасс невесело засмеялась, недовольная таким неожиданным единодушием.
— Вовсе нет, — возразил Курт, садясь с ней рядом на диван. — Я уже целую вечность не виделся с Ричардом, так что мы не могли этого сделать. Он отказывается иметь со мной дело, несмотря на весьма специфические отношения, сложившиеся у меня с его самой важной клиенткой.
Курт поцеловал Сасс и усмехнулся, поглядев на Ричарда.
— Я не виноват, что мне хочется удержать Сасс при себе как можно дольше, — саркастически возразил Ричард.
— Все этого хотят, тут нет ничего противоестественного, — добродушно отозвался Курт. Даже Сасс невольно улыбнулась. Все-таки в нем масса обаяния. На людях он совсем другой. Очень милый, и видно, что в нем скрыта не только сексапильность. Курт продолжал: — Но, если не принимать во внимание этот маленький изъян, ты очень приятный парень. И я думаю, что ты прав насчет этой вещи Уайлдера. Я прочел сценарий…
— Что ты сделал? — перебила его Сасс. Ее улыбка исчезла, первая мысль была — предательство, а первая реакция — гнев. Это был ее сценарий! До этой минуты Сасс полагала, что они относятся друг к другу с подобающей профессиональной вежливостью. Несмотря на то что они жили под одной крышей, Сасс полагала, что выбор будущих ролей — ее личное дело.
— Да, прочел, — признался он, пожимая плечами. Казалось, он не замечает или игнорирует ее недовольство. — Извини, мне стало любопытно, а он лежал на кофейном столике. — В голосе Курта она не услышала сожаления, однако Сасс тяжело вздохнула и решила простить ему это. Ведь в конце концов это такая мелочь.
— Это я виновата, Сасс, — наконец подала голос Лизабет, готовая принять на себя удар. Для нее неудовольствие со стороны Сасс было таким же желанным, как и ее улыбка — и то и другое означало, что подруга обратила на нее внимание. — Вероятно, я забыла убрать его в шкаф. Извини. Больше такого не повторится.
— Ах, да ладно, — недовольно проворчала Сасс, все ее раздражение снова вернулось к ней. Лизабет вела себя словно своенравный ребенок, напрашивающийся на наказание. — Просто я удивилась, что Курт прочитал мой сценарий. Что ж, зато теперь мы можем учесть и его мнение по проекту Уайлдера, поскольку он с ним достаточно близко ознакомился.
Ричард кашлянул, Лизабет потупилась. Никто не знал, как реагировать на эти странные перепады ее настроения. Лишь на Курта, казалось, ничего не произвело особого впечатления. Он отнесся к непонятному недовольству Сасс гораздо спокойнее, чем остальные. Он пил кофе, не обращая внимания на натянутую в воздухе тонкую нить напряженности.
— Я уже говорил, что Сасс не следует даже и думать о комедии такого сорта. И не стоит связываться с режиссером типа Уайлдера. Если уж тебе хочется отойти от того, что ты делала прежде, подыщи себе сценарий комедии, более близкий к тому, что в свое время делала Хэпберн.
— Какой-какой? — с сарказмом переспросила Лизабет. Она без особого уважения относилась к карьере Курта в шпионских триллерах, но еще меньше к его мнению относительно классических фильмов.
— Да любой, дорогая моя Лизабет, — бодро отозвался он. — Хотя Сасс, пожалуй, немного старовата для тех штучек в духе инженю, которые Одри проделывала с Кэри Грантом.
— Ну, уж извини, — вспылила Сасс. Она взяла последний кусок тоста и стала его грызть.
— Шучу, — поспешно отозвался Курт. — Но я считаю, что если ты хочешь играть в комедиях, тебе лучше оставаться в рамках своего имиджа.
Ричард пожал плечами.
— Мне неприятно говорить об этом, Лизабет, но думаю, что он нас обскакал. Сасс великолепно могла бы справиться с чем-то вроде этого.
Реплика Ричарда прозвучала впустую, поскольку Лизабет, скрывая досаду, сделала вид, что делает какие-то заметки в своем блокноте. Ей самой следовало бы давно подумать об этом, а не просто отбрасывать комедийный жанр, как не подходящий для Сасс. И теперь Курт предстал перед Сасс в еще более выгодном свете. Но ее немного утешило то, что и Ричард тоже не проявил себя слишком умным.
— Вполне разумная мысль, — одобрила Сасс, — если только мы сможем отыскать подходящий сценарий. В последнее время мне что-то не попадалось приличных. Ричард, может, ты обратишь на это внимание? «Перекрестный огонь» завершен, и я не хочу сидеть без дела.
— Сасс, — вздохнула Лизабет, — пусть даже «Перекрестный огонь» собрал на этой неделе рекордное число зрительских писем, это еще не означает, что ты можешь про него забыть. Для популяризации фильма тебе все-таки придется поездить по стране. Нам надо выработать стратегию, как добиться Оскаров. Мы должны…
— Лизабет, хватит! У меня уже есть один Оскар. И мне вовсе не хочется добиваться второго. — Теперь Сасс ощутила это — бессильное нетерпение, которое довело ее до предела, где она и остановилась, не зная, то ли закричать на своих друзей, то ли умолять, чтобы они помогли ей разобраться, что же с ней такое происходит. Пусть это звучит нелепо, но в последнее время ей стало казаться, что ее карьера беспокоит их больше, чем саму ее.
Сасс она волнует тоже, но по-другому. Ей требуется не только слава, не только деньги. А что? Удовлетворение? Неужели все так просто? Она повернулась к Ричарду.
— Я не хочу продавать себя киноакадемии, Ричард. Давай не будем думать в этом году об этом. Противно торговать собой ради рекламы. Если «Перекрестный огонь» так хорош, как все утверждают, он сам за себя скажет, когда наступит время присуждения Оскара. Давай забудем об этом и примемся за что-нибудь другое. Достань мне хороший сценарий, такой, чтобы мне пришлось играть так, как я еще ни разу в жизни не играла. Такой, в который я с удовольствием вонзила бы зубы. Пожалуйста, Ричард.
— Сасс, смотри на вещи реалистически. Жизнь такова, что ты не можешь пускать «Перекрестный огонь» на самотек. Нужно выжать из него все, что только возможно…
Ричард не смог закончить, ибо в напряжении, повисшем вокруг них, не осталось места для слов. В комнате доминировала Сасс, и она вмиг выстудила ее своим внезапным, намеренным и напряженным молчанием. Когда она заговорила вновь, в ее голосе звучала решимость.
— Знаешь, Ричард, меня это страшно пугает. Ты вот только что сказал, что бизнес не даст мне возможность делать дела. Я не представляю, какой бизнес позволит мне хоть что-то. Когда моей карьерой занималась мать, то все основывалось на нормальных человеческих отношениях. А сейчас вы заставляете меня плясать под дудочку бизнеса. Ты теперь не говоришь обо мне, как о личности, Ричард. Ты говоришь обо мне, как о товаре.
Сасс встала, засунула руки в карманы джинсов и заговорила, адресуясь ко всем, а больше всего к себе самой:
— Это меня пугает. И я не потерплю, чтобы вы так говорили или думали. Бизнес не должен диктовать мне, как и где играть. Если завтра я лишусь всего — работы, денег, — я это переживу. Но чего я не хочу делать, так это цепляться за то, чего не существует. Бизнеса не существует. Мы сами его выдумали. Ты со своими маневрами и махинациями, Ричард. Ты со своими графиками, Лизабет. Курт со своей внешностью и имиджем. Я со своей личностью. Вот что такое этот бизнес. Это люди. Запомните это. Запомните…
— Это меня пугает. И я не потерплю, чтобы вы так говорили или думали. Бизнес не должен диктовать мне, как и где играть. Если завтра я лишусь всего — работы, денег, — я это переживу. Но чего я не хочу делать, так это цепляться за то, чего не существует. Бизнеса не существует. Мы сами его выдумали. Ты со своими маневрами и махинациями, Ричард. Ты со своими графиками, Лизабет. Курт со своей внешностью и имиджем. Я со своей личностью. Вот что такое этот бизнес. Это люди. Запомните это. Запомните…
Сасс не договорила, потому что у нее не нашлось подходящих слов, чтобы выразить боль, которую она испытывала, разочарование, чувство одиночества. Ей нужно было уйти из комнаты как можно скорей, убежать от их глаз, полных удивления. Если бы Сасс могла, она вылезла бы из своей шкуры и бросила ее тут им на растерзание. Но поскольку она не могла сделать это, то сделала то, что оказалось в ее силах. Она объявила совещание законченным.
— Теперь, с вашего разрешения, я возьму стопку книг, что принесла мне Лизабет, и устроюсь возле бассейна. И постараюсь выбросить из головы то, что вы трое, кажется, забыли про меня. В следующий раз, когда я встречусь с кем-нибудь из вас, мне хочется, чтобы вы видели во мне прежде всего своего друга, а уж потом все остальное. — Сасс выпрямилась и направилась к лестнице. — До свидания, Ричард. Позвони, если найдешь что-нибудь потрясающее. Такое, от чего мне захотелось бы плакать или смеяться, независимо от прогнозов службы зрительских симпатий.
Лизабет направилась было вслед за Сасс.
— Я принесу наш журнал предварительных договоренностей, Сасс.
Сасс, не оборачиваясь, махнула рукой.
— Не сейчас. Мне хочется побыть немного одной и постараться забыть о том, что моя жизнь сведена к одним публичным акциям.
— Да хватит тебе, Сасс. Никто и не собирается водить тебя на поводке. — Курт схватил ее за руку, когда она проходила мимо него.
— Я знаю. Может, все дело во мне, может, я слишком остро на все реагирую. Но я категорически заявляю, что не люблю, когда мне диктуют непререкаемым тоном, что я могу делать, а что нет. Особенно, если этого требует бизнес.
Сасс надеялась, что все как-нибудь образуется. Наверное, она просто не в духе. Как бы там ни было, Сасс очень надеялась, что поймет причину своего раздражения прежде, чем расстанется со своей чертовски удачной карьерой и немногими и дорогими ей друзьями.
— Простите, милые мои, но на сегодня с меня хватит. Сасс Брандт хочет побыть одна, в покое. Я поговорю с вами после того, как приму хорошую дозу солнечного света, вкусно поем и вдоволь начитаюсь.
Сасс покинула комнату, оставив всех в изумлении.
Остановившись перед гардеробом, Сасс выбирала, что бы ей одеть. Но не слишком преуспела в этом. Она выдвинула ящик, где хранились купальники, но ее пальцы не рылись в ворохе пестрых лоскутиков ткани в поисках того, что больше соответствовало бы ее настроению. Вместо этого она пыталась вспомнить, когда в последний раз Сасс Брандт, суперзвезда, самостоятельно решала что-то в своей жизни.
К несчастью, ответ был не такой, какого бы ей хотелось. Последнее самостоятельное решение она приняла тогда, когда отказалась от предложения вступить в скауты, а вместо этого отправилась на прослушивание, где производили набор для съемок местной рекламы. Тогда ей было семь лет. Девятнадцать лет назад. Слишком долго она не упражнялась в данном Богом праве на принятие самостоятельных решений.
Придя к такому заключению, Сасс схватила первый попавшийся под руку купальник и через минуту уже переоделась в золотистое бикини. Все еще погруженная в свои мысли, она взяла книги, оставленные Лизабет у изголовья кровати, и направилась к бассейну. Что-то нужно было решать, и решать ей самой.
2
Проходя мимо кабинета, Винифред остановилась, привлеченная голосами, разговаривающими на повышенных тонах.
Винифред предположила, что это начало конца для мистера Курта Ивенса. Видно, с ним скоро распрощаются, а это вполне ее устраивает. Он раздражал ее своими замашками и привычкой заниматься любовью с ее хозяйкой где угодно в любой час дня и ночи. Но вскоре она решила, что тут нечто иное. Кажется, голос до небывалых тонов повысил мистер Ричард, а ему вторит мисс Сасс. А вот это несколько странно. Потом раздался голос мистера Курта; к ее удивлению, он звучал, как голос миротворца. А мисс Лизабет, где же она? Винифред подалась вперед, почти прижав ухо к двери. Где же мисс Лиз…
— Вам достаточно хорошо слышно, Винифред?
Лизабет демонстративно прошла мимо экономки, чуть приостановилась, открывая дверь, и смерила немолодую женщину уничтожающим взглядом.
— Я просто встревожилась, мисс Лизабет, вот и все.
— Для этого нет никаких оснований, — ответила Лизабет и вошла в кабинет с блокнотом в руке. Дверь захлопнулась перед носом у Винифред, и Лизабет уже сидела там, где ей и подобает — рядом с Сасс: молчаливая, внимательная и готовая выполнить любой приказ, какой бы он ни был. Однако никто, а меньше всех Сасс, не заметил, что она вернулась. Спор разгорелся слишком горячий, а напряжение достигло критической точки.
— Я не верю тебе, Ричард, — воскликнула Сасс, на ее щеках от праведного гнева вспыхнули пятна. — Ни минуты не верю, что ты сделал так, как я просила.
— Не пори чушь, Сасс. Почему ты так считаешь? Я ведь привел тебе доказательства того, что я сделал в точности то, о чем ты и просила. Вот все находится здесь.
Ричард хлопнул ладонью по лежащей перед ним памятной записке, разозлившись, что Сасс сомневается в его словах, обвиняет в том, что он делает для нее меньше, чем делал все эти годы.
Курт наблюдал все это состязание амбиций, забавляясь зрелищем. Перед ним была новая Сасс. Несмотря на свой высокий профессионализм, она всегда слушала Ричарда, а до этого мать, особенно если речь шла о важных вопросах, способных повлиять на ее карьеру. Уважала режиссеров и продюсеров. Делала то, что ей говорят, и никогда, никогда не вела себя безрассудно. Теперь же перед ними разъяренная пчела. Жужжит как очумелая, и ему вовсе не хочется быть ужаленным, лучше держаться в стороне. В этом споре правы обе стороны, и он понимал, что его мнение ничего не изменит.
Он сидел и мысленно прикидывал возможный исход спора. Сасс выглядела победительницей; Ричард начал уставать, он прижимал руки к лицу, пожимал плечами, выражая недоумение и разочарование.
— Сасс, — взмолился он, — взгляни еще раз на записку. Если ты что-то не понимаешь, позволь мне объяснить еще раз. — Драматическим жестом Ричард схватил листок и потряс им в воздухе. — Ты готова меня выслушать?
Сценарий под названием «Женщина в конце тропы» написан Тайлером Макдональдом. Писатель умер два года назад в возрасте семидесяти семи лет. Его наследством, включая право на экранизацию «Женщины в конце тропы», распоряжается Шон Коллиер. Я уже написал мистеру Коллиеру на Аляску, и он ответил, что не желает обсуждать возможность продажи права на книгу для ее экранизации, а также для других целей. — Ричард вздохнул и поднял глаза, лицо его было напряженным. — Я уже показывал тебе его записку. Вопрос закрыт. Ты не можешь сниматься, снимать или быть продюсером фильма «Женщина в конце тропы», потому что у тебя нет на это прав и никогда не будет. Точка.
Ричард бросил на стол записку и рухнул на диван. Его лицо пылало, он казался злым и загнанным в угол; Курт не был уверен, что менеджер выдержит еще один раунд. Ричард тяжело вздохнул, а потом насколько мог спокойно обратился к Сасс.
— Милая моя, подобные вещи означают смертельный поцелуй для популярности у зрителей. Это глупая идея, Сасс. Я даже не понимаю, как такое старье попало к тебе в руки.
— Сейчас не имеет значения, как попала ко мне эта книга. Важно лишь то, что она мне нравится. Эта история непременно должна появиться на экране.
— Бога ради, это самое нелепое, что я слышал в своей жизни. Оставь ты это.
— Нет, Ричард, — спокойно ответила Сасс, скрестив руки, — «Женщина в конце тропы» потрясающая книга. Ее герои просто невероятно хороши. Их непременно стоит оживить. Ты ведь читал?
Ричард кивнул.
— Да, читал, и сплю совершенно спокойно, чего и тебе желаю.
— Тебе просто не хочется оценить это по достоинству. Ты предпочел бы, чтобы я согласилась на последнее предложение Спилберга. Но я не намерена становиться жертвой его спецэффектов. Господи, Ричард. Ты только закрой глаза и представь меня в роли Эйлин. — В голосе Сасс зазвучала решимость. — История этой женщина так трагична. Она разрывается между любовью к мужу и желанием к другому мужчине — достаточно немолодому, чтобы годиться ей в отцы. Она одинока в ирландской деревне, где женщины, выйдя замуж, больше ничего из себя не представляют, они всего лишь жены своих мужей. Боже, одного только диалога достаточно, чтобы мне захотелось сыграть эту женщину. Я уже вижу эти сцены. Это словно озарение, Ричард. Видение, которое я хочу превратить в реальность. Я уже попросила Джея Вильямса сделать предварительные наброски для киносценария, потому что была уверена, что ты способен совершить чудо во время тех переговоров…