Какие средства он использовал? Во-первых, «порчу монеты». По данным исследователей, под его руководством содержание в ней недрагоценных металлов было превышено минимум в 10 раз. Во-вторых, он контролировал сбор налогов, причем 7–10 % брал себе. Король, несомненно, все это знал.
Да Кёр и не скрывал своего немыслимого богатства. Так чаще всего бывает с людьми, разбогатевшими стремительно. Их влечет демонстративная роскошь. В сокровищнице Кёра были золото, драгоценные камни, уникальные ювелирные изделия.
Но его обогащение имело не только такие, вполне феодальные формы. Получив по воле короля простор для своей деятельности, Кёр стал хозяином торгового флота, одного из крупнейших в Западной Европе того времени. Он приобретал серебряные, медные рудники и организовывал их работу, основывал текстильные мануфактуры. Он открыл свои торговые конторы в Лионе, Руане, Туре, Париже, Брюгге, Флоренции.
Кёр проявлял активность и в делах политических. Именно он в 1439 году предложил Королевскому Совету создать так называемые ордонансные роты (что значит, сформированные по ордонансу — указу короля). Это были воинские соединения из неоплаченных наемников, превратившихся в бандитов и представлявших угрозу для внутреннего порядка в стране. По замыслу Кёра, возглавить вновь создаваемые роты должны были капитаны — самые толковые из недавних бандитских главарей. И это сработало. Первые четыре роты включали в свой состав примерно 8–10 тысяч человек. Теперь в их задачу входило уничтожение оставшихся банд. Можно сказать, что началось формирование регулярной армии. Позже историки приписали заслугу ее создания исключительно Карлу VII, не отметив огромной роли Жака Кёра.
А ведь без него у короля ничего бы не получилось. На содержание армии не хватало денег. Кёр нашел выход из положения. Налоги во Франции собирались натуральным продуктом. И главный фискальный казначей взял на себя обращение продукта в деньги.
Обнаружились у Жака Кёра и дипломатические таланты. Победа Франции в Столетней войне была уже близка. Страна все активнее действовала на международной арене, стремилась укрепиться на Апеннинском полуострове. Это был путь к итальянским войнам XVI века.
Кёр был в составе посольств Карла VII в Рим, Геную, Женеву. В 1446 году он участвовал в секретных переговорах о возможном подчинении французскому королю Генуи и Милана. Установить протекторат не удалось, но обозначилось важное будущее направление французской международной политики.
Кроме того, Кёр вел успешные торговые переговоры в Арагоне. Он же добился успеха в переговорах на Родосе между господствовавшими там рыцарями-иоаннитами и их врагами Мамлюками — правителями Египта. Ловкая челночная дипломатия Кёра приводила в итоге к выгодам для французской торговли.
В 1448 году 53-летний Кёр по поручению короля организовал самое знаменитое французское посольство того времени — к Папе Римскому. Из Марселя вышли 11 кораблей, за ними еще три, на одном из которых плыли сам Кёр и королевский секретарь де Шатель. В Рим они вступили в сопровождении 300 всадников.
В Римской курии, как это часто бывало, шла внутренняя борьба. Французы помогли Папе Николаю V сохранить свою власть. Он писал: «За последние 60 лет не было такого блестящего посольства». Кстати, Николай V позже оказался не самым неблагодарным человеком в мире.
Это был очень важный период европейской и мировой истории. Оставалось всего пять лет и до завершения Столетней войны, и до падения Константинополя.
Самое важное, чем занимался в эти годы Жак Кёр, — финансирование Нормандской кампании — сражений французского войска против англичан, оккупировавших Нормандию в начале XV века Современники восторгались освободительной миссией Карла VII в Нормандии, а имя Кёра обычно не упоминалось. А ведь именно он предоставил королю, как говорят сегодня, целевую субсидию — 200 000 экю. Причем это были его личные деньги.
Во время кампании Кёр участвовал в некоторых переговорах с англичанами, например в обсуждении проблемы взятия Шербура. Там, где появлялся Кёр, возникала и тема денег. Так, он иногда пытался подкупить английских капитанов, ведавших обороной захваченных французских городов.
Среди полномочий Кёра было получение выкупа за английских пленников. И этот вопрос он тоже решал с немалой выгодой и для короны, и для себя.
В 1450 году, когда еще шли бои в Нормандии, Кёр занялся строительством в Бурже своего дворца под названием Пале-Жак-Кёр. На стенах этого здания и появился девиз «Отважному сердцу нет преград». Наверное, Кёру действительно казалось в тот миг, что преград для него не существует. Он был на вершине карьеры, здоров и полон энергии. Он был предан королю и не сомневался в его полном доверии. Но оказалось, что преграды есть. И не стоит дружить с королями.
Кёр очень много давал в долг, в том числе другим членам Королевского Совета. А когда очень не хочется возвращать деньги, можно, как известно, сделать так, чтобы отдавать было некому.
Пожить в новом замечательном дворце Кёру не довелось. Его погубило то, что он нравился королевской фаворитке Агнессе Сорель и считался ее другом. Она почти официально именуется самой красивой женщиной XV века. Ее иногда называли «Мадам Красота». Агнесса была очень молода, но уже успела родить Карлу VII трех дочерей. А 11 февраля 1450 года, когда король сражался в Нормандии, Агнесса произвела на свет четвертого ребенка — сына — и внезапно умерла. Одним из душеприказчиков она назначила Жака Кёра.
Ранняя и неожиданная смерть королевской фаворитки в Средние века всегда порождала слухи о черной магии или отравлении. Кандидатура отравителя была выбрана немедленно: конечно, Жак Кёр. Оговорила его графиня Мортань. Она утверждала, что точно знает, кто именно отравил Агнессу Сорель, хотя не имела никаких доказательств.
Кто все это подстроил? Может быть, посол Венеции, который постоянно искал случая покончить с Кёром, создававшим серьезную конкуренцию венецианской торговле. А может быть, и принц Людовик (будущий король Людовик XI), законный сын Карла VII, ненавидевший отца и Агнессу Сорель. Не исключено, что он сам подослал отравителей, а потом отвлек от себя внимание, обвинив Жака Кёра.
Поверив доносу, Карл VII 31 июля 1451 года подписал приказ об аресте Кёра. А ведь всего за несколько дней до этого король пожаловал ему 762 ливра за верную службу!
Следствие длилось 18 месяцев. Сначала Кёр не допускал и мысли о том, что будет осужден. Он писал жене, что верит в прекрасное отношение к себе короля. Кстати, жена умерла, не дожив до конца процесса.
Заточение становилось все более тяжелым. Кёра подвергали пыткам, несмотря на жалованное ему дворянство. Доказательства его вины отсутствовали. Свидетельские показания не принимались. Царил произвол. Даже некоторые парижские адвокаты выступали против многочисленных юридических нарушений, допущенных в ходе процесса.
В конце концов обвинения в колдовстве и отравлении были сняты. Осталось обвинение в злоупотреблениях и оскорблении Королевского Величества. Тайная продажа оружия неверным — мусульманам, этого было достаточно для смертного приговора.
Помиловать Кёра официально просил Римский Папа Николай V. Поэтому огромный, составивший почти 10 страниц приговор завершался словами: «Однако, принимая во внимание службу Жака Кёра при дворе и послание Папы с просьбой о помиловании обвиняемого и учитывая другие причины, мы отказываемся от смертной казни для Жака Кёра, что является необычным для королевского правосудия».
Состоялось публичное покаяние. Имущество Кёра конфисковалось и раздавалось приближенным короля. Осужденный должен был уплатить штраф в 100 000 экю в пользу короля и 300 000 в пользу казны. После этого он навечно изгонялся из Франции. Но сумма штрафа была настолько велика, что Кёр не мог собрать ее. Значит, ему предстояло навсегда остаться в тюрьме.
Но в 1455 году, после трех лет заточения в одном из замков около Пуатье, друзья организовали Кёру побег. Он перебирался из монастыря в монастырь. За ним по пятам шли королевские приставы. Но ему удалось уйти от погони, и он добрался до Рима. Николай V принял его очень тепло. Видимо, у беглеца еще остались какие-то средства за границей, и он предложил их Папе. К тому времени пал Константинополь, и нужны были деньги на организацию военного похода против турок. Кёр продолжил заниматься этим и при преемнике скончавшегося Николая V Каликсте VI.
Купца Кёра, которому было уже за 60, назначили командующим флотилией, которая отправлялась на борьбу с неверными. Он умер от болезни по пути на Восток, на греческом острове Хиос.
Дети Кёра получили кое-какое наследство в виде милости от Карла VII. Король-победитель пережил своего опального казначея на пять лет. В конце жизни он так боялся быть отравленным по поручению сына, что вовсе перестал есть и умер от голода. Его наследник Людовик XI от ненависти к покойному отцу признал политический характер процесса над Кёром и возвратил его сыновьям часть конфискованного имущества.
Дети Кёра получили кое-какое наследство в виде милости от Карла VII. Король-победитель пережил своего опального казначея на пять лет. В конце жизни он так боялся быть отравленным по поручению сына, что вовсе перестал есть и умер от голода. Его наследник Людовик XI от ненависти к покойному отцу признал политический характер процесса над Кёром и возвратил его сыновьям часть конфискованного имущества.
Жак Кёр интересен не только как яркая индивидуальность, но и как живое воплощение своей переходной эпохи, которую отличает сочетание феодальной монархической вседозволенности и капиталистической предприимчивости. Характерно, что в столкновении короля и купца последнее слово осталось все-таки за предпринимателем.
Генрих VI Ланкастер — трижды коронованный
«Трижды коронованный» — звучит просто замечательно. При этом Генрих VI — человек трагической судьбы, несчастнейший из королей. Он последний представитель Ланкастерской династии, которая была на английском троне не так уж и долго. С 1399 года — Генрих IV, затем его сын Генрих V и, наконец, Генрих VI. После взаимоистребительной Войны Роз Ланкастеров на престоле сменили Тюдоры.
Генрих VI — единственный монарх эпохи позднего Средневековья, коронованный двумя коронами — английской и французской, причем королем Англии он был коронован дважды. А ведь Англия и Франция к XV веку были ведущими западноевропейскими государствами. В этот период Священная Римская империя германской нации еще не достигла лидирующего положения, на территории Италии единого государства вообще не существовало, а на Пиренейском полуострове еще не завершилась война с арабами.
Англию Генрих VI, безусловно, посетил «в ее минуты роковые». Вторая половина Столетней войны — это время следующих одного за другим поражений английской армии на территории Франции. К этой трагедии добавилась страшная гражданская Война Алой и Белой розы, длившаяся 30 лет — с 1455 по 1485 год.
Генрих Ланкастер родился 6 декабря 1421 года. Он — плод великого династического брака между королевскими домами Англии и Франции. Его отец — английский король Генрих V, герой Азенкура, почти покоривший Францию. Слово «почти» здесь очень важно. Казалось бы, для окончательной победы были все основания. Но Франция все не покорялась и не покорялась. Однако Генрих V все равно стал символом английской национальной славы. Таков он, например, в пьесах У. Шекспира.
Мать Генриха VI — Екатерина, дочь французского короля Карла VI, который большую часть жизни провел в глубоком безумии и лишь временами приходил в сознание. Позже обнаружилось, что внук унаследовал это тяжелое психическое заболевание.
Генриха VI можно условно назвать «сыном» знаменитого англо-французского договора в Труа от 21 мая 1420 года, который ни один французский автор не упоминает без эпитета «позорный». Под давлением победного Генриха V безумный Карл VI, плохо сознавая, что он делает, подписал договор, согласно которому его наследником стал его будущий зять — английский король. Это означало объединение корон Англии и Франции, а в недалекой перспективе — объединение этих стран. Это было бы не так уж и странно: Англия и Франция находятся в близком соседстве, их разделяет лишь сравнительно узкий, даже в Средние века преодолимый пролив Ла-Манш.
У английских королей к XV веку сложился большой комплекс владений во Франции. Сначала, в XI веке, нормандский герцог Вильгельм завоевал английскую корону, и возникла англо-нормандская знать. А через несколько десятилетий граф Анжуйский Генрих сделался королем Англии и на троне закрепилась династия Плантагенетов. Именно из-за огромных континентальных владений английской короны, называвшихся даже «Анжуйской империей», и началась так называемая Столетняя война.
Брак родителей Генриха VI и его запланированное рождение представляли собой попытку насильственного, невыгодного для Франции династического компромисса. Конечно, авторы договора в Труа не могли знать, что эпоха Средневековья подходит к концу, а в Новое время сформируется национальное самосознание, для которого подобные решения неприемлемы. Впереди было мощное освободительное движение во Франции, Жанна д’Арк и поражение Англии в Столетней войне. Можно сказать, что Генрих VI — дитя договора в Труа — был обречен.
Уже 31 августа 1422 года его отец, составлявший планы окончательного покорения Франции и соединения двух королевств, умер от дизентерии. Он заболел, осаждая очередную французскую крепость. В Средние века те, кто осаждает крепость, страдают подчас не меньше осажденных. И у тех, и у других рано или поздно заканчивается питание, начинаются голод и эпидемии, с которыми никто не умел бороться.
А спустя два месяца умер второй участник договора, безумец Карл VI. С этого момента его 10-месячный внук — король не только Англии, но и Франции. Как тяжки две самые весомые короны Западной Европы для головы одного младенца!
О раннем детстве Генриха мы знаем очень немного. Известно, что вниманием матери он избалован не был: английский двор опасался, как бы она не вырастила его французом. Екатерина, юная вдова, вскоре вышла замуж за английского аристократа Оуэна Тюдора и родила от него двух сыновей, Эдмунда и Джаспера. Один из ее внуков и стал после Войны Роз первым королем Англии из династии Тюдоров — Генрихом VII.
Генрих Ланкастер рос добрым, благочестивым, миролюбивым мальчиком. Его придворное окружение было очень довольно ситуацией: ребенок на троне — это всегда широкие возможности для политических игр.
Мрачным фоном для всей английской жизни этого периода была неудачная война за проливом. На начальном этапе Столетней войны английский двор и английская знать были избалованы успехами и добычей. Из богатой Франции к ним рекой текло золото, привозились дорогие ткани, ковры, гобелены, золотая и серебряная посуда. Англия ликовала.
Но во второй половине XV века победы кончились. А после смерти Генриха V власть в Англии оказалась распылена между многочисленными королевскими родственниками. Был созван Парламент (а этот орган существовал в Англии с XIII века), который создал Регентский совет для управления королевством до совершеннолетия короля.
Главным регентом назначили дядю младенца. По средневековым представлениям, в случае смерти главы семьи все обязательства брал на себя его брат. В данном случае — брат покойного Генриха V Джон Бедфорд. Ему было поручено заниматься войной во Франции. По сути — попытаться успешно завершить проигранную войну.
Второй дядя, Хэмфри, герцог Глостерский, отвечал за внутреннюю политику. Он должен был обеспечивать спокойствие в стране. Ему очень понравился официально присвоенный ему титул — лорд-протектор, он даже стал именоваться «поддержка и опора королевства». Понятно, что при таких полномочиях он и думать не хотел о том, чтобы потом отдать власть подросшему Генриху VI.
Был еще и дядя отца, епископ (а затем кардинал) Генрих Бофор, человек умный, властный и энергичный тоже претендовал на ведущую роль в Совете.
Кроме ближайших родственников, к Генриху VI был близок его наставник граф Ричард Уорик Невилл. Позже он получил характерное прозвище Делатель Королей. Пока он вроде бы просто занимался образованием мальчика, но, как потом выяснилось, в самом учителе накапливалась могучая кинетическая энергия властолюбия.
Фактическое многовластие в Англии сопровождалось все новыми неудачами во Франции, где дофин Карл, объявленный незаконнорожденным, вернулся к власти благодаря Жанне д’Арк.
В договоре, заключенном в Труа, не было написано, в каком возрасте наследник английских и французских королей должен соединить эти короны и государства. Такой смутной ситуацией не воспользовался бы только ленивый феодал. А в этих вопросах феодалы были не ленивы.
Дофин Карл поверил в свои силы и объявил себя наследником французской короны. Сторонники короновали его в Пуатье, на территории, не занятой англичанами. Эта коронация не считалась законной: французским королем, помазанником Божьим, в те времена можно было стать только в Реймсском соборе. И все-таки Карл VII хоть и робко, но крикнул: «Я король!»
Англичане напрасно ждали новых блестящих побед. Столетняя война перестала быть войной королей. Во Франции началось массовое сопротивление. А, как известно, чем хуже дела на фронтах, тем сложнее внутренняя обстановка.
Генриху было четыре года, когда осенью 1425-го герцог Глостерский двинулся с оружием на Лондон, объявив, что епископ Бофор хочет захватить малолетнего короля. Герцогу захотелось стать единственным обладателем власти. Он с самого начала намекал, что помощники у трона ему не нужны.
Епископ ответил, что короля не захватывал, но занять город не позволит, и занял оборону. Отряды соперников захватили разные части Лондона. Состоялось столкновение на Лондонском мосту, закончившееся небольшим пока числом жертв.