– Э-хе-хе… – закряхтел Ворон, а затем неожиданно почесал свою круглую голову лапой. – Сведения не просто недостаточные, а просто-таки никакие! Тогда слушай меня… к-хм… Конец!
Он прикрыл свои глаза и начал рассказывать.
– Наше королевство – одно из самых крупных и мощных в этом Мире. Основал его очень давно легендарный король Кин Цветной, и с тех давних пор в нем правят только представители династии Кинов. Династия очень тщательно защищена древней магией, да и любовь и преданность народа к своим правителям общеизвестна. Однако впервые за всю историю королевства на престол взошла женщина!
Ворон внимательно глянул на меня и сделал эффектную паузу, словно для того, чтобы я в полной мере осознал сей необыкновенный факт, хотя я лично ничего необыкновенного в этом не видел.
– А между тем знакомый тебе Качей тоже отпрыск династии Кинов…
Вот тут Ворон меня достал!.. Я никак не ожидал, что правитель окажется в родстве с королевой.
– Он бастард брата деда Кины Золотой, можно сказать, ее дядюшка и по крови действительно ближайший ее родственник. Хотя правды ради надо сказать, что во всем королевстве знают об этом едва ли трое… Знал об этом и дед Кины, Кин Синий, поэтому и произвел Качея в ранг своего канцлера. Только милому мальчику Ваго этого было мало, он очень желал стать королем!
Но, к его горькому сожалению, он был всего-навсего бастардом, а значит, не обладал магической силой Кинов, не находился под покровительством древней фамильной магии и не был способен управлять этим королевством. Сам он, правда, так не считал. Поэтому, как только пропал отец нынешней королевы, Ваго Качеев задумал захватить престол. Он считал, что выдернуть его из-под девчонки гораздо проще, чем из-под истинного Кина. Понимая, что собственной магической силы у него для этого недостает, он пригласил к себе в помощники одного из самых могучих колдунов этого Мира – Седого Варвара из Брошенной Башни.
Как он стакнулся с этим мерзавцем, непонятно, ведь Брошенная Башня располагается чуть ли не на другом конце света. Однако они быстро договорились, и Варвар появился при дворе Кины.
Только Качей, в своем неуемном желании власти, не слишком хорошо разобрался, с кем связывается. За свои услуги Варвар потребовал себе душу Качея, причем, как говорится, со стопроцентной предоплатой. А этот ублюдок так стремился к своей цели, что согласился с этим требованием!
– Так Качей продал свою душу! – ужаснулся я.
– А ты что, не заметил? – усмехнулся Ворон.
Я только изумленно покачал головой:
– Как же он живет без души?!
– Как и многие другие, – спокойно ответил Ворон. – Очень немногие люди не способны жить, лишившись души. Ты лучше слушай дальше…
Ворон снова почесал свою голову.
– Получив плату, Варвар очень быстро обтяпал все дело. Только во власти, как и в любви, каждый старается для себя. Поэтому, получив тело королевы в свои руки, Варвар не спрятал его, как было условлено между друганами, а увез его в свою резиденцию – в Храм и объявил себя Епископом.
– Зачем?! – не удержался я от вопроса.
– Хм… Что можно сказать о замыслах этого странного и страшного чародея? Самое простое – он объявит, что нашел Кину, и вернет на престол ее тело, лишенное души и полностью подчиняющееся его прихотям. А затем будет править королевством от имени этой куклы. Править столько лет, сколько захочет.
– Но он до сих пор не сделал этого! – снова вылез я со своим контраргументом.
– Он знает, что душа Кины еще не пропала, не растворилась и может воссоединиться с телом. А допустить это Варвар никак не может. Ведь если Кина станет прежней, ничто не спасет ни Варвара, ни Качея – она гораздо могущественнее их обоих, а обмануть ее еще раз уже не удастся.
– Значит, мы правильно решили помочь Кине вернуть свое тело! – воскликнул я.
– Решили-то вы, может, и правильно, но вот есть ли у вас для этого возможности? – спокойно возразила мне разговорчивая птица. – У твоих друзей есть сила, ум, отвага, но их очень мало! Значительно меньше, чем рыцарей Храма. А ведь Епископ может создать их еще немало…
– Так они – его создания?! – Ворону снова удалось удивить меня. – Почему же о них говорят, как о настоящих людях?
– А потому, что они и были настоящими людьми. Храм и его рыцари существовали задолго до появления в королевстве и Ваго Качеева и Варвара. Но Варвар, объявив себя Епископом, потребовал от рыцарей Храма присяги. И присяга эта сопровождалась лишением души!
– Но почему?! Почему рыцари Храма давали такую страшную присягу?!
– Да потому что рыцари, лишенные души, ведут прекрасную спокойную жизнь вдали от войн и сражений, а в бой посылаются только их бессмертные души! Душа оживляет куклу, наряженную в доспехи рыцаря, и убить такую куклу очень сложно. Но даже если кукла уничтожена, душа невредимой возвращается к своему владельцу и готова оживить новую куклу!
– Значит, сколько их ни уничтожай, меньше их не становится?! – разочарованно воскликнул я.
– Ну, это не совсем так. Души, лишенные своего тела, в отличие от самих тел стареют и умирают очень быстро. Но… слишком много людей готовы передать Варвару свои души в обмен на безбедное и беззаботное житье для своего тела. Однако и это не самое страшное.
Ворон задумчиво посмотрел на меня.
– Ты представляешь, насколько ты слабее Епископа в магии? Нет, – поспешил он прервать мои возражения, – у тебя, безусловно, имеются замечательные способности, но они совершенно не развиты и пользуешься ты ими… интуитивно…
– Но мне все-таки удалось разрушить епископское Зеркало! – несколько заносчиво возразил я.
– Вот именно – разрушить! – спокойно согласился Ворон. – А ты попробуй создать такое Зеркало!
Поняв по моему ошеломленному лицу, что до меня дошла вся невыполнимость такой задачи, он вздохнул:
– Эх, молодость, молодость! Ломать не делать – много ума не надо!
– Как это – молодость?! – Я погладил свою длинную холеную бороду.
– Ты что, решил под своей клееной бородой спрятать от меня свои двадцать восемь лет?
Я ясно почувствовал Воронову насмешку. Да, пожалуй, от этой мудрой птицы ничего не спрячешь!
А Ворон, лукаво стрельнув в меня своим круглым глазом, продолжил:
– Подучиться тебе надо бы, да некогда!
– И что же мне… нам делать?!
– Я думаю, тебе надо найти серьезного союзника. Мага, способного противостоять Варвару, или, как он себя теперь называет, Епископу. Правда, это достаточно сложная задача, но попробовать стоит. Тем более, совсем недалеко отсюда обосновался один такой маг. Зовут его Отшельник Там. Очень капризный старикашка, но если ты ему понравишься, он сможет очень здорово помочь. Твой проводник наверняка знает, как к Отшельнику пробраться…
И тут я совершенно по-новому взглянул на своего необычного собеседника.
– Слушай, Ворон, а ты сам-то кто такой будешь? И с какой такой стати выдаешь мне столь ценную информацию?.. Да и откуда у тебя такие точные сведения?!
Ворон опять покосился на меня круглым глазом и почесал свою макушку.
– Я-то буду король… Птичий, естественно… И сведения мои от моих же подданных, разведка у меня поставлена качественно. А помогаю тебе исключительно из собственных меркантильных соображений.
Я помалкивал просто потому, что сказать мне особо было нечего, но Ворон сам продолжил свои пояснения:
– Ситуация складывается таким образом, что либо за спиной у лишенной души королевы к власти придет Варвар, либо, если будет доказано, что Кина мертва, и если Качей предъявит королевские регалии, именно его объявят законным наследником. И в том и в другом случае для страны наступят очень поганые времена…
– Да вам-то какое до этого дело?! – невольно вырвалось у меня.
– Э-э-э-х! Да если людям живется плохо, так и всем вокруг приходится очень даже несладко! А это ж наша родина, мы ее не хотим покидать!.. Вот и получается, что вы, ваше Братство, и есть наша последняя надежда на возвращение законной королевы! Понял теперь мой интерес?!
– Понял… ваше величество… – несколько смущенно пробормотал я. И чтобы несколько стряхнуть с себя неприятное чувство смущения, неожиданно спросил: – Трудно, наверное, Ворону быть королем? Я, признаться, думал, что птичий правитель – это орел какой-нибудь…
– Кхм… – В голосе Ворона тоже проскользнуло некоторое смущение. – Орел, конечно, птица серьезная, но уж больно одинокая… Я бы даже сказал – высокомерная, прошу прощения за некий каламбур. А высшая власть обязана знать нужды своего народа, иначе она будет очень плохой властью. Так что… Да ладно! – оборвал Ворон сам себя. – Ты лучше подумай над моим предложением. Я, конечно, со своей стороны постараюсь помочь вам, чем смогу, но для открытого сражения сил у нас маловато.
– Да ну что ты… ваше величество!.. – воскликнул я. – Вы… ты… и так здорово мне… нам… помог! Открыл глаза на состояние дел… так сказать… наметил… подсказал дальнейшие действия…
– Да ну что ты… ваше величество!.. – воскликнул я. – Вы… ты… и так здорово мне… нам… помог! Открыл глаза на состояние дел… так сказать… наметил… подсказал дальнейшие действия…
Тут я окончательно запутался и замолчал. Ворон тоже помалкивал. Далеко впереди, скрытый стволами дубов, изредка мелькал пожарный шарабан Твиста. Ворон, чуть кашлянув, сказал:
– Ну ладно. Я, пожалуй, теперь тебя оставлю. Только напоследок еще один совет. Этот карлик в красной повозке… ты ему не слишком доверяй! Он маг, и неплохой. И повозка его… она, знаешь ли, летать может…
– Как летать?! – изумился я.
– А вот так… Ты что ж думаешь, в нее простые козлы запряжены?
И тут Ворон, не дожидаясь моей ответной реплики, расправил свои огромные крылья, неуклюже оттолкнулся от навершия посоха и взмыл в небо. Легко и непринужденно!
А я почему-то почувствовал себя брошенным. Вздохнув, я толкнул пятками своего иноходца и припустился за ушедшим вперед отрядом.
Первым я, естественно, догнал недомерка-опера и, пожалуй, впервые пристально рассмотрел его козлов. Козлы как козлы. Ничего сверхъестественного. Топчут землю маленькими копытами, потряхивая головами. Бороды и рога на месте, и у левого один из рогов кривой. Хвостишками помахивают, а вот крылышек никаких в наличии не имеется. И с чего бы это им вдруг летать? Хм… А может, они на реактивной тяге? Или вообще у них склонность к левитации?
Твист между тем заметил мой нездоровый интерес к своей гужевой скотинке и начал подозрительно коситься.
– И кто это тебя надоумил козлов в телегу запрягать? – вполне дружелюбно поинтересовался я.
Карлик, вероятно, весьма утомленный обструкцией, устроенной ему остальным составом экспедиции, сразу же пустился в объяснения:
– Во-первых, уважаемый Гэндальф, это не телега, а кабриолет и где-то даже фаэтон. Видишь, у него можно поднять верх. Стал бы я на телеге ездить?! Ха! Что я тебе, крестьянин какой-то!
– Я вообще-то насчет козлов интересовался… – попробовал я направить его красноречие в русло своего интереса.
– А что – козлы? Чем они тебя не устраивают?! Еще скажи, что лошади лучше! Ну сам посмотри – разве можно в такую маленькую повозку запрячь лошадь? Да таких-то лошадей и на свете не существует! А для козликов самый что ни на есть подходящий размер!.. Да и ноша я для них подходящая! Не то что некоторые верзилы!.. О присутствующих не говорим! – тут же уточнил наглый карла.
– Так, стало быть, в твою… кабриолетку любых козлов запрячь можно? – полюбопытствовал я.
– Нет… – как-то не слишком радостно ответил Твист. – Только этих двух. Правда, бежать они могут очень долго, так что я от вашего Братства не отстану.
– Ага!.. Значит, этих козлов специально дрессировали тележку… то есть, кабриолет таскать?
– Никто их не дрессировал! – Карлик начал скатываться к привычному визгливо-истеричному тону. – Волшебные они! Наговоренные!.. Ну, ты сам – маг, понимать должен!
– Значит, если эти козлы вдруг пропадут, ты дальше передвигаться не сможешь? Или, может, сам тележку потащишь?
Карлик поерзал на сиденье, скосил на меня горящий подозрением взгляд и напряженно поинтересовался:
– А с чего бы это им пропадать?
– Ну, козлы, они и есть козлы, животные непредсказуемые! Надоест им тебя возить или там козочек симпатичных унюхают, и ищи их свищи! А как же ты тогда?
– Это твой кобыл непредсказуемый! – враз ощетинился карлик. – А моих козлов от этого кабриолетика ни морковкой, ни козочкой не оторвешь! Они к нему намертво привязаны!
– А! Так им, значит, все равно, кто в кабриолете сидит?! Кому место повезло занять – того и везут! – продолжал я дразнить уполномоченного.
– Да!.. Как же!.. Разбежался!.. Любого!.. – не сдерживая больше темперамента, заверещал карлик. – Им еще слово сказать надо! А вот какое слово, это тебе знать ни к чему! Меньше будешь знать – меньше будешь приключений иметь!
И карла отвернулся, показывая, что разговор о козлах закончен. Я еще несколько секунд двигался рядом с его умопомрачительным шарабаном, а потом прибавил ходу, обгоняя карлика и его козлов. И малыш тут же отреагировал на мои действия:
– Слушай, Гэндальф, вы как, сразу в Храм двинете или какую-никакую разведку учините?
Я не снижая скорости повернулся и высокомерно бросил:
– А зачем тебе это знать? Меньше будешь знать – меньше будешь приключений иметь!
Позади явственно послышался зубовный скрежет, но я не обратил внимания на это проявление дружелюбия.
Скоро я оказался в голове отряда и, подъехав к Шалаю, спросил:
– Воевода, а ты знаешь дорогу к обиталищу Отшельника Тама?
– Конечно, – сразу ответил он. – А зачем тебе этот старикашка?
– Да вот посоветовали мне перед встречей с Епископом побывать у этого Отшельника…
– Побывать можно, – задумчиво проговорил Шалай. – Только это крюк дней в десять. Качей психовать будет…
– Да пусть психует… – индифферентно ответил я. – Нам состояние его нервной системы до лампочки. Наша задача – королеву вернуть, и для решения этой задачи все средства подходят. А мой советчик настоятельно рекомендовал с этим Тамом пообщаться. Вроде бы он может существенную помощь нам оказать.
– Ну, поедем, – согласился Шалай. – Только имей в виду – старикашка этот очень вредный. И очень большого уважения к себе требует!
– Да кто ж к себе уважения не требует?! – тут же вмешалась в разговор подскакавшая к нам Эльнорда. Слышала она только последнюю фразу Шалая, вот и откликнулась на нее:
– Другой вопрос – может ли он это уважение вынести?!
– Ну, Отшельник Там любое уважение вынесет, – заверил нас Шалай.
– А что это за отшельник? – полюбопытствовала эльфийка.
Шалай усмехнулся и неторопливо ответил:
– Если мне не изменяет память, лет пятьдесят назад появился в нашем королевстве старичок…
– Если старичок появился лет пятьдесят назад, то как же его сейчас-то назвать можно?! – перебила рассказчика нетерпеливая девчонка.
– Так ведь он с тех пор и не изменился, – пожал плечами воевода. – Так старичком и остался. Так вот, старичок этот тихо мирно поселился в Вересковой Пустоши, в королевских то есть угодьях. Вырыл себе ямину, накрыл ее дерном, в ней и спал. А днями все ходил по окрестностям. Молча ходил, ни к кому не приставал, увидит людей, подойдет, посмотрит, послушает и дальше себе топает. Ну, сначала людишки-то тоже к нему приглядывались – чужой все-таки, кто его знает, что у него на уме. А месяца через четыре случай вышел. Недалеко от Вересковой Пустоши село есть – большое село. И случилась в этом селе свадьба. Ну народ, конечно, попил и пивка, и медку, и винцом причастились. В общем, как раз в самый разгар гулянья и появился на улице этот старичок. А ему навстречу самый главный местный задира топает, да в полной готовности подраться. Увидел он чужого и к нему. Встал у старика на дороге и ну куражиться. Ты, говорит, чегой-то, дед, с людьми не разговариваешь! Или считаешь ниже своего достоинства с нами слово перемолвить! А ты знаешь, как мы таких гордых учим!.. Ну и все в таком роде.
Конечно, вокруг них сразу толпа собралась, ясно, что парень на драку нарывается, да только уж больно силы-то неравные получались. Вообще-то народец у нас простой и чужих не очень жалует, только старик поселился совсем отдельно и никому не мешал. Так что в толпе собравшейся и у него сторонники оказались, начали орать, чтобы отстал этот драчун от старика. Только тому по пьяни-то уже все равно было, с кем драться.
А старичок постоял, послушал, что пьяный орет да что ему из толпы отвечают, а потом покачал головой и вдруг говорит:
– Эк в тебе хмель-то буянит… Нельзя тебе, молодец, хмельного пить…
А потом быстро протянул вперед правую руку и указательным пальцем легонько так ткнул парня в лоб.
Паренек-то прямо в дорожную пыль и сел. А дед обошел его аккуратно и дальше по своему маршруту пошагал. Люди, которые вокруг собрались, с минуту молча стояли, а потом к этому пьяному забулдыге бросились. А тот сидит на земле и лоб трет, а сам совершенно трезвый. Как будто и не гулял на свадьбе.
Ну, народ потрепался об увиденном да разошелся, а на второй день самое интересное началось.
Парень этот первым, с утра пораньше, на гулянку прибежал. И что бы вы думали! Оказалось, что выпить-то он и не может. Нет, водичку там, квасок – за милую душу, пожалуйста. А вот хмельного – никак! Стоит ему чарочку винца или кружечку пива в руку взять, как руку-то начинает крупной дрожью бить. Как он ни пытается, а не может хмельного до своего рта донести!
В общем, целый день народ пытался его напоить. Пробовали даже налить ему вина в ведро, чтобы он, значит, голову туда сунул, да только он попробовал над этим ведром наклониться, как у него голова затряслась. Только лоб себе о край ведра разбил.
Вот тут народ и понял, что непростой старичок в Пустоши поселился.
Шалай помолчал, а потом задумчиво добавил: